Тщетно Арабелла пыталась тронуть сердце короля. Но молодая парочка пользовалась в Лондоне симпатиями, и тюремное начальство разрешило им тайные свидания. Когда король узнал об этом из их перехваченной переписки, Арабеллу перевезли для большей безопасности в Дургем и отдали под надзор тамошнего епископа. Когда же Арабелла отказалась покинуть свою комнату – ее вынесли насильно. Дорогою она заболела так серьезно, что ей позволили отдохнуть в каком-то городке. Здесь ей удалось бежать в мужском костюме. "Она надела панталоны французского покроя, мужскую куртку, сапоги красно-коричневого цвета, мужской парик с длинными локонами, накинула на плечи черный плащ и опоясалась саблей. В таком костюме она убежала в Блэквелл, где ее ожидал французский корабль", – приводит свидетельства по документам тех дней Георг Брандес.
В то же самое время лорд Сеймур бежал из Тауэра. Случай помешал им встретиться. Спутники Арабеллы потребовали, чтобы она отплыла как можно скорее, хотя молодая женщина горячо протестовала. На следующий день в Блэквелл прибыл Сеймур. Когда он узнал, что корабль уже ушел, он упросил одного рыбака перевезти его в Остенде. Не доезжая нескольких миль до Кале, Арабелла уговорила капитана корабля переждать какое-то время, чтобы дать Сеймуру возможность догнать ее или чтобы получить от него какие-нибудь известия. Здесь ее настиг английский крейсер, отправленный вслед за беглецами из Дувра.
После неудачной попытки Арабеллы бежать на континент она тоже очутилась в Тауэре. Женщина умоляла о пощаде, но Яков грубо ответил, что "она вкусила от запретного плода, пусть же теперь пострадает за свое непослушание". После четырех лет в Тауэре леди Арабелла Стюарт скончалась от нервного и физического истощения 25 сентября 1615 года. Лишь после ее смерти ее муж получил позволение вернуться в Англию.
Король не простил свою кузину, хотя этого ожидали все. Леди Арабелла переоценила свои силы: рассчитывая на личную привязанность короля и многочисленные связи при дворе, она, возможно, ожидала изгнания, но не тюремного заключения в разлуке с мужем. Однако страх перед потерей трона и гражданской войной пересилил в Якове братскую любовь.
Пороховой заговор. Реконструкция преступления
В одном ряду с заговором, организацию которого приписывали Рейли, стоит Пороховой заговор, эти попытки переворота разделяет меньше года. Чем руководствовались заговорщики? Как возник и какие цели преследовал этот заговор, столь знаменитый в истории Англии?
Первоначально заговорщики из "группы Кейтсби" не имели четкого плана действий. Они регулярно собирались вместе, но дальше разговоров дело не шло. И тут Кейтсби неожиданно форсирует события: он предлагает четкий способ "единым ударом без всякой иноземной помощи вновь внедрить католическую религию". Любопытно, кто нашептал на ухо Кейтсби идею о практическом способе реализации идеи? Сохранилось письмо Кейтсби, из которого явствует, что его познакомили с одной особой, "яро сочувствующей нашим идеям", – некой вдовой, леди Анной Сидни, которая по всем признакам и является леди Милд-мэйн. И сразу после этого знакомства Кейтсби выдвигает детальный план. Постепенно таинственная "вдова" входит в круг заговорщиков, но держится на заднем плане и редко посещает их встречи.
Достоверно не известно, кто первый из заговорщиков предложил взорвать здание Вестминстера, когда король будет открывать сессию парламента. Возможно, что идея действительно была навеяна памятью о взрыве дома Кирк о’Филд а в Эдинбурге, лет за сорок до этого, в ночь с воскресенья на понедельник 10 февраля 1567 года, в результате которого погиб лорд Дарнли – отец Якова I. Впрочем, этот случай не был единственным – делались попытки взорвать государственные здания в Гааге, в Антверпене. Подобный же проект собирался осуществить некий Майкл Моуди в царствование Елизаветы I. Конечно, этот пример не мог не стоять перед глазами будущих заговорщиков, для которых драматическая история Марии Стюарт была одним из самых памятных событий недавнего и незабываемого прошлого. Словом, примеров было вполне достаточно.
При этом важно добавить, события взрыва Кирк о’Филда в Эдинбурге, конечно, были отлично знакомы тем, кто держал в руках нити управления властью, и прежде всего Роберту Сесилу, отлично и в деталях знакомому с историей Марии Стюарт и по государственным бумагам, и по семейным архивам, и по своим собственным воспоминаниям. А лорд Сесил, как показывают дальнейшие события, возможно, и был тем человеком, который управлял марионетками-заговорщиками с ловкостью опытного кукловода. Делал он это с помощью прекрасной шпионки, всегда остававшейся в тени. Она действительно вела себя как профессиональный шпион, никогда не оставляя следов, после нее не нашли никаких личных бумаг, те несколько писем, что попали в руки историков, сохранились совершенно случайно.
В апреле 1604 года пятеро заговорщиков, собравшись в доме Кейтсби на Стренде, неподалеку от набережной Темзы, поклялись хранить тайну, не выдавать товарищей и не отступать от своего намерения. Е. Черняк в "Тайнах Англии" пишет, что, памятуя об успешном взрыве в Кирк о’Филде, который убрал со сцены лорда Дарнли, заговорщики решили, что лучшее – враг хорошего, и если такой способ подошел Марии Стюарт, им тоже он подходит. Кейтсби считал, что лучше всего взорвать здание парламента во время его посещения королем 5 ноября 1605 года, убив тем самым монарха, наследника престола и целый ряд членов парламента. Почему именно в парламенте? "В этом месте, – заявил Кейтсби, – они причинили нам все зло, и, быть может, Господь обрек это место служить для них карой". В ответ на сомнения, высказанные сотоварищами, он лишь заметил: "Характер болезни требует столь сильнодействующего лекарства". С технической точки зрения, такой способ устранения Якова был вполне приемлем. Все заговорщики имели опыт военной службы (один из них, Джон Райт, даже считался лучшим бойцом на саблях своего времени). Порох в то время был дешев, закладка мин считалась обычной военной практикой, и многие, даже вполне гражданские люди, были довольно близко знакомы с саперным ремеслом. Правда, здание палаты лордов было больше Кирк о’Филда. Но что с того? Босуэл употребил в дело двенадцать мешков с порохом, отчего же им не заложить сто?
Чтобы преодолеть колебания друзей, Кейтсби предложил в последний раз проверить, можно ли рассчитывать на испанскую помощь. Заговорщики пытались извлечь уроки из прошлого. У Англии с Испанией был длительный конфликт. Когда Яков I начал преследовать католиков, Рим отказался от идеи католического восстания, но Мадрид продолжал горячо ее отстаивать. Однако у Филиппа III не было ни флота, ни достаточной армии, чтобы поддержать заговорщиков. Официальная Испания теперь явно делала ставку на примирение с Яковом. Поэтому заговорщики старались уговорить леди Милдмэйн, зная ее способности и талант манипулировать мужчинами, поехать во Фландрию, откуда коннетабль Кастилии готовился отбыть в Лондон для заключения мирного договора между Англией и Испанией. Но она отказалась. Ее отказ был обусловлен тем, что на эту поездку не дали "добро" ни иезуиты (а она уже посетила отца Гарнета в его резиденции, и даже, видимо, неоднократно, и нашла с ним полное взаимопонимание), ни ее негласный шеф Роберт Сесил – это не входило в его планы.
В результате, во Фландрию поехал Винтер. Понятно, что от Винтера отделались пустыми, ничего не значащими обещаниями похлопотать за английских католиков перед королем Яковом. Ефим Черняк пишет: "Заговорщики вскоре убедились, что им нельзя рассчитывать на поддержку Мадрида. К тому же над католической партией долгие годы тяготело подозрение, что она готова отдать английский престол Филиппу II или испанской инфанте. Теперь католикам представлялась возможность разыграть "патриотический козырь", сыграть на задетом патриотическом чувстве англичан, на непопулярности короля-шотландца и привезенных им с собой фаворитов. Ведь шотландцы по-прежнему считались исконными врагами Англии, пожалуй, не менее ненавистными, чем испанцы или французы".
Что было делать в таких обстоятельствах? Только организовать заговор – убить короля. После гибели Якова и наследника престола принца Генриха заговорщики предполагали захватить кого-либо из младших – принца Карла или принцессу Елизавету и, подняв восстание католиков, провозгласить регентство, точнее, католическое правительство под видом патриотического английского правительства, которое покончит с шотландским засильем.
Так, или примерно так, рассуждают приверженцы самой известной точки зрения на историю Порохового заговора. Так, по крайней мере, если верить дошедшим до нас документам, могли действовать заговорщики. Но можно ли верить этим документам, не сфальсифицированы ли они? Эти планы кажутся довольно фантастическими, а ведь заговорщики были скорее всего людьми практическими, и, возможно, они лучше оценивали господствовавшие настроения и обстановку, чем их критики из числа ученых, живущих через четыре столетия после событий.
Вероятно, во Фландрии Винтер встретился с отцами-иезуитами, которым изложил планы заговорщиков. Мы говорим "вероятно", поскольку не имеем иных доказательств этому, кроме как приведенных в документах, которые, возможно, не заслуживают доверия. В апреле 1604 года Винтер вернулся из своей поездки в сопровождении верного человека – Гая Фокса. Его тотчас же познакомили с леди Милдмэйн, она непременно должна была одобрить нового участника переворота. И она нашла его вполне подходящим… для определенной роли, возможно, "козла отпущения", во всяком случае, по некоторым гипотезам (Сеттон Алан, Вильямс Джейн и др.), именно она обрисовала Фоксу тот круг задач, который он в результате и выполнил. И, возможно, провал Порохового заговора – дело рук этой загадочной женщины или тех, кто стоял за ней и нуждался в его провале. Ведь не секрет, что именно с того момента, как схватили Фокса, началось стремительное крушение заговора. Могла ли леди Милдмэйн точным взглядом опытной интриганки просчитать все слабые места затеи, и возможно ли это было в принципе?
Но вернемся в более ранние времена, когда еще никого не поймали и все только начиналось. После выработки окончательного плана переворота в одной из комнат дома Кейтсби заговорщики прослушали мессу, которую отслужил иезуит отец Джерард, специально приехавший для этого, и приняли причастие. Знал ли Джерард, о чем совещались его духовные чада за несколько минут до того, как пришли слушать мессу? Ответить на этот вопрос нелегко.
По сохранившимся свидетельствам (они приводятся в "Пяти столетиях тайной войны" Е. Черняка), патер Джерард утверждал впоследствии, что ничего не знал о том, что происходило до начала мессы в соседней комнате. По утверждениям и самих заговорщиков, иезуит не только находился в другой комнате, но и ничего не знал о клятве. Это впоследствии утверждал Фокс и даже под пытками не изменил своих показания. И все же очень трудно представить себе, чтобы даже в это время иезуиты не подозревали о заговоре, хотя, быть может, и не считали его необходимым. Подобную же позицию занял и сам отец Гарнет, и все его коллеги. Позднее Гарнет уверял, что не мог ничего поделать, так как был связан тайной исповеди, во время которой ему и стало известно о планах Кейтсби и его друзей.
Свое участие в подготовке акции Кейтсби сводит к минимуму, мотивируя это тем, что он уже известен охране из-за своего предыдущего покушения на королеву Елизавету. Он вызвал Томаса Винтера и посвятил его в свой план. Чтобы взрыв удался, они должны были найти человека, умеющего подводить мины. При этом Кейтсби назвал имя Фокса, одного из заговорщиков. Фокс согласился, и ему выправили паспорт на имя Джона Джонсона (этот документ сохранился и находится в музее Тауэра).
Приступив к исполнению своего плана, заговорщики тщательно выбрали место. Кейтсби заранее навел справки о домах, примыкающих к палате лордов, в которой по традиции король присутствовал при открытии парламентской сессии.
Здания на Парламентской площади были расположены так, что под палату лордов можно было проникнуть либо из примыкавших к ней покоев принца Уэльского, либо из соединенных с ней домов парламентских клерков и другого обслуживающего персонала. Покои принца, естественно, отпадали, оставались дома служащих.
Здание палаты лордов было двухэтажным. Сама палата занимала второй этаж. А первый этаж был сдан под угольный склад некоему купцу Брайту (в те времена к "правительственным апартаментам" относились без особых церемоний, если можно было получить практическую выгоду). Следовательно, порох заговорщики должны были подвести не непосредственно под палату лордов, а под этот склад угля. Но и к складу невозможно было начинать рыть подкоп прямо посреди мостовой. Нравы тогда были довольно простыми, но все же не настолько. Для незаметного подкопа нужно было изыскать возможность взять в аренду один из домов, которые примыкали к зданию палаты и которые, как уже отмечалось, занимали парламентские служащие. Эти дома принадлежали казне.
Наиболее удобно был расположен небольшой каменный флигель Винегр-хауз, который арендовал некто Джон Винньярд, входивший в личную охрану короля. Из подвалов этого флигеля заговорщики и решили подвести мину под палату лордов. Это решение отдавало каким-то поистине дьявольским сарказмом – подкапываться под монархию, воспользовавшись собственностью того, кто эту монархию по долгу службы охраняет! Уж не леди ли Милдмэйн подала Кейтсби эту идею, это было вполне в ее стиле.
Но как завладеть этим зданием? Конечно, Кейтсби, о мятежном прошлом которого все знали, нельзя было, не возбуждая подозрений, договариваться с Винньярдом о субаренде дома, находящегося в непосредственной близости от парламентских зданий. Да и сам Кейтсби вовсе не желал "засветить" себя.
Как происходили эти таинственные приготовления к взрыву? Как пишет уже упоминавшийся Е. Черняк, слуга Томаса Винтера, некто Бете, посланный им разузнать подробности, сообщил, что дом сдавался Винньярдом внаем некоему антиквару Генри Ферерсу, владения которого в графстве Уорик соседствовали с поместьями Кейтсби. Ферере тоже был католиком, но это еще ни о чем не говорило, принадлежность к католической вере еще не гарантировала, что человек будет помогать взорвать короля. Рисковать было нельзя. Нечего было и думать посвящать Ферерса в планы заговорщиков. Чтобы уговорить его сдать дом внаем, следовало найти человека с незапятнанной репутацией, чтобы и тени подозрений возникнуть не могло. И среди заговорщиков как раз и был такой благонадежный человек.
Это был Томас Перси (тесть еще одного заговорщика Джона Райта), аристократ и светский человек. Он был единственным среди заговорщиков, кто мог попытаться нанять дом, не привлекая внимания. И Перси взялся за это дело. Уговорить Ферерса, уже пожилого человека, собирателя антикварных редкостей, мало бывавшего в городе, уступить права на наем Винегр-хауза было делом несложным.
Однако Ферере сообщил, что он не может передать свои права другому лицу без согласия основного съемщика, Винньярда, которого в то время не было в городе. Перси, однако, удалось уговорить жену Винньярда принять решение до прибытия мужа. Сравнительно крупная сумма, которую Перси согласился уплатить, и его высокое положение при дворе убедили хозяйку, одинаково заботящуюся и о деньгах, и о том, чтобы ее жилец был бы достоин обретаться в доме Винньярда.
В книге англичанки Джейн Вильямс "Почему Гай Фокс?" выдвигается гипотеза, согласно которой идея о найме Винегр-хауза была разработана иезуитами и леди Милдмэйн, она же подтолкнула Томаса Перси, родственника ее умершего любовника Томаса Говард-Хьюза, убедить Ферерса. Но почему же она сама не взялась за это дело? Вероятно, не захотела лишний раз открывать свое присутствие, ее и так слишком часто могли видеть с заговорщиками.
В Винегр-хаузе поселился Гай Фокс под именем Джонсона, якобы бывшего слугой Томаса Перси. Джонсон часто уезжал из столицы, выполняя поручения графа Нортумберлендского по сбору ренты у арендаторов его обширных владений – вполне благопристойный повод для оправдания частых отлучек. На самом деле Гай Фокс был связным заговорщиков, он ездил к иезуитам, подготавливал почву для дальнейших действий и занимался прочими делами.
Заговорщики оставили прежнего привратника дома, не посвящая, правда, его в заговор. Привратник был просто прикрытием и служил доказательством того, что все происходящее делается с одобрения хозяев, людей с безупречной репутацией. Итак, Винегр-хауз был в распоряжении заговорщиков, и только каменная стена в каких-нибудь двадцать футов отделяла подвал этого дома от угольного подвала под палатой лордов, над которыми возвышался королевский трон.
Однако флигель Винегр-хауза был слишком мал, чтобы хранить в нем порох, доски и все необходимые орудия, и к тому же находился на слишком видном месте. В него нельзя было незаметно свезти и хранить большой запас пороха, который требовался для того, чтобы поднять на воздух парламентское здание. Современный исследователь Сергей Цветков в книге "Узники Тауэра" пишет, что для складских целей заговорщики использовали дом Кейтсби, находившийся в Ламбете на берегу реки, неподалеку от Винегр-хауза. Хранителем склада стал вовлеченный для этой цели в заговор Роберт Кей, сын англиканского священника, долгое время служивший у католика лорда Мордаунта. В этом доме, стоявшем в отдалении от шумных столичных улиц, заговорщики вчетвером – Кей, Перси, Фокс и Винтер – днем заготавливали все необходимое: очередную порцию пороха и досок, а ночью тайно перевозили груз через реку и складывали в дальнем конце пристани, близ Королевского моста. Фокс перетаскивал все это во флигель. Вряд ли кто-нибудь обращал внимание на одинокую лодку, несколько раз причаливавшую к берегу близ Винегр-хауза. "Однажды – приводит свидетельства Е. Черняк, – правда, какой-то слуга, возвращаясь с работы в парламентском здании, заметил лодку и людей, что-то сгружавших и переносивших в Винегр-хаус. Однако среди них был привратник, которого все знали как слугу Винньярда, так что дело явно происходило с ведома и согласия нового хозяина дома, мистера Перси, а если так, то кто может помешать знатному придворному привозить к себе все, что ему заблагорассудится? Случайному свидетелю сцены, конечно, не могло прийти в голову, что привратник не больше его понимал смысл происходившего и что именно вносили в дом люди по указанию молчаливого и угрюмого мистера Джонсона".
Потребовалось несколько месяцев напряженного труда, прежде чем Фокс мог приступить к закладке мины. К тому же постоянно возникали разные препятствия, а однажды заговор чуть не был раскрыт. Эту историю приводят многие историки.