Далее происходят еще более странные события. Как уже говорилось выше, член палаты лордов лорд Монтигл получил накануне взрыва странное анонимное письмо. Письмо призывало лорда воздержаться от посещения парламента в день, когда там будет Яков. Именно это послание достигло рук короля, и королевские солдаты произвели обыск здания парламента, где обнаружили порох и арестовали заговорщика Гая Фокса практически в момент поджога. Но во время дознания ни один из заговорщиков не признался в том, что это он был автором письма, а ведь только знавший о заговоре мог его написать. Кстати, многим исследователям представляется невероятным, что о неудавшемся покушении в тот же день становится известно всей стране. Это было невозможно при тогдашней скорости распространения новостей, ведь еще не было не только Интернета, но и телефона, и телеграфа тоже. Даже королевские указы доходили до регионов за несколько дней, а то и более. Создается впечатление, что правительство своевременно подготовило и саму новость, и людей, которые ее донесли, причем заранее.
Наконец, следствие закончено, преступников должны казнить. И казнь выбрана жестокая. Однако во время казни Фокс умудрился совершить самоубийство и избежать мучений. (Его должны были сначала душить петлей, потом утопить и, наконец, четвертовать.) В самом начале экзекуции Фокс вырвался из рук палача и с петлей на шее спрыгнул с эшафота, сломав себе шею.
Итак, следствие, допросы и пытки не только не прояснили, а, напротив, скорее – и быть может, сознательно – запутали историю Порохового заговора.
Но для чего правительству потребовался этот вымысел?
Источники информации
Нельзя не согласиться, что часть будто бы общеизвестных фактов Порохового заговора вызывает подозрение, и это не случайно. Слишком могущественны были люди, заинтересованные в том, чтобы вся правда о заговоре никогда не выплыла наружу. Через их цензуру прошло почти все, что мы знаем об этом заговоре. Но если внимательно присмотреться к отдельным и разрозненным фактам, наверное, можно хотя бы частично воссоздать подлинную картину событий. Как говорил один из самых знаменитых литературных детективов Эркюль Пуаро: "Я люблю слушать людей, все они лгут, но в разговоре невольно выдают истину, потому что люди любят говорить о себе". Так последуем этому совету, пусть заговорят герои этой истории и документы, ложные свидетельства и искаженные известия.
Большая часть того, что было известно о заговоре, основывалась на напечатанном вскоре после его раскрытия официальном правительственном отчете. То, что он лжет во многих существенных вопросах, не вызывает сомнения. Спорить можно лишь о том, в каких вопросах и в какой степени отчет искажает истину.
Да и на чем основывается сам отчет? Прежде всего на показаниях арестованных, в большинстве случаев данных под пыткой или под угрозой пытки (официально пытке был подвергнут только Гай Фокс, но в переписке Сесила обнаружены доказательства, что пытали и других обвиняемых). Ученые внимательно исследовали протоколы допросов и убедились, что верховный судья Кок нередко сам, своей рукой "исправлял" показания, вычеркивая казавшиеся почему-либо "неудобными" места и вставляя нужные ему фразы. Эти факты приводят многие исследователи: Е. Черняк, С. Цветков, Джейн Фильямс, Мартин Пью и другие. В большинстве случаев причины этих подчисток и вставок довольно прозрачны, но в ряде мест мотивы Кока невозможно понять, и это окутывает туманом неясности, уверток и лжи сохранившиеся протоколы допросов.
Но протоколы допросов – это не все первоисточники наших сведений о заговоре. Самый важный и полный документ – исповедь, написанная в тюрьме Томасом Винтером, единственным еще остававшимся в живых руководителем Порохового заговора. Из нее-то и стало известно все самое существенное об истории Порохового заговора и о планах заговорщиков.
Но была ли эта исповедь подлинной? Е. Черняк пишет об этом следующее: "8 ноября Винтер был захвачен в Холбич-хаузе. Он был ранен стрелой в правую руку и поэтому не мог защищаться (если верить его "Исповеди", он получил также другое ранение во время сражения, а позднее ему были нанесены дополнительно еще несколько ран). В результате Винтер перестал владеть правой рукой и во время первого допроса шерифом Вустершира не мог подписать свои показания. Однако через неделю, 21 ноября, Уэйд сообщил Сесилу, что у находившегося в Тауэре Винтера рана на руке настолько зажила, что он собирается записать все сообщенное министру в ходе состоявшегося незадолго до этого их разговора, а также все, что он, Винтер, сумеет дополнительно припомнить.
Оригинал "Исповеди" куда-то исчез, и все попытки его разыскать в архивах пока остаются безуспешными. Этот подлинник должен был служить основанием написанного на десяти страницах текста "Исповеди", датированного 23 ноября 1605 года. Почерк этого документа напоминает почерк Винтера, каким он был до ранения. Однако в нем имеется одна настораживающая деталь. Известно, что правописание фамилий тогда было еще очень нечетким (вспомним, что сохранилось много написаний фамилии жившего в эту же эпоху Уильяма Шекспира, подававших не раз повод к самым различным, нередко фантастическим предположениям и теориям). Но, вообще говоря, разное написание одной и той же фамилии было в начале XVII века скорее исключением, чем правилом. Винтер во всех его сохранившихся и не вызывающих сомнения в подлинности подписях неизменно и очень четко писал "Wintour". В тексте же "Исповеди" стоит подпись "Winter", так, как обычно писали фамилию Винтера другие, но не он сам. Сравнение подписи в "Исповеди" с другими сохранившимися автографами Винтера почти исключает предположение, что она получилась такой вследствие того, что перо случайно скользнуло по бумаге и две буквы "ои" превратились в "е". Конечно, подделыватель тоже должен был стараться точно воспроизвести подпись Винтера. Но ошибка со стороны подделывателя все же более вероятна, чем ошибка самого Винтера".
Многие исследователи, занимавшиеся анализом так называемой "Исповеди" Винтера, указывают на множество несоответствий, выявленных в оригинале (мы на них не будем останавливаться), и на этом основании делают вывод, что этот документ – фальшивка или, в лучшем случае, подвергался значительной редакции со стороны государственного секретаря Сесила.
Следует лишь оговориться – даже выявленные методы работы фальсификатора или фальсификаторов говорят, что эти "редакторы" не "изобретали" показания, а переделывали подлинные слова арестованного Винтера (в соответствии с намерениями Сесила, разумеется). В противном случае подделка была бы слишком грубой, она вряд ли могла бы ввести в заблуждение современников, которые все-таки были больше знакомы с деталями этого шумного события, чем мы. Да и не было нужды в полной подмене сведений, надо было лишь опустить факты, которые в интересах Сесила следовало скрыть, и вставить сообщения, которые Сесил имел намерение приписать заговорщикам.
Итак, относиться к "Исповеди" надо с осторожностью, "особенно к тем ее местам, которые Сесилу было явно выгодно ввести в текст, – пишет Е. Черняк. – Но вообще обойтись без нее нельзя, только с ее помощью возможно изложить сколько-нибудь связную историю Порохового заговора, а то, что этот заговор существовал, нет никаких оснований сомневаться".
Другой вопрос – какую роль сыграла в его организации правительственная провокация. Если считать, что подлинность "Исповеди" Томаса Винтера вызывает сомнение, то многие действия заговорщиков могут быть истолкованы совсем иначе и вполне безобидно.
Существует две основные группы гипотез относительно того, кто стоял у истоков Порохового заговора.
Первая называет Пороховой заговор "заговором патеров", настаивая на том, что он лишь эпизод в целой серии интриг, известных в истории под названием англо-испанского заговора. Целью этого великого заговора, как уже было сказано выше, было подчинение Англии испанской политике. Хотя король достаточно лояльно относился к католикам и не допускал реализации жестких английских законов против католиков (при дворе Якова I даже сформировалась прокатолическая партия во главе с Говардами), однако иезуиты и радикальные католики не были этим удовлетворены.
И вторая группа гипотез говорит о "черном пиаре Якова I", т. е. о правительственной провокации. Заговор был придуман в недрах королевской тайной канцелярии Робертом Сесилом и тайно одобрен королем. Это был железный аргумент в борьбе с католиками, в стране начались репрессии против них. Участники заговора были казнены. Причем сами заговорщики или ничего не знали о тайных пружинах переворота, или, наоборот, были слишком хорошо осведомлены о них, и от них избавились как от лишних свидетелей.
Исторические последствия порохового заговора
Вскоре после раскрытия Порохового заговора парламент принял специальный закон, предписывающий отмечать 5 ноября как "радостный день благодарения за спасение". Закон действовал до 1859 года. Однако и после этого традиция празднования 5 ноября сохранилась. Теперь этот праздник известен как "Ночь Гая Фокса", или "Ночь фейерверков". Во всех городах страны вечером 5 ноября слышен непрерывный грохот от фейерверков, а воздух наполнен пороховым дымом.
Со временем эта традиция усложнилась: появилось чучело Фокса – соломенное чучело в старых одеждах, которое стали сжигать на костре. Так, Чарльз Диккенс неоднократно упоминает этот обычай, например, в 39-й и 42 главе "Посмертных записок Пиквикского клуба". Иногда аналогичным образом сжигают чучело Папы или даже современных политиков. В этот день также принято устраивать фейерверки и запускать петарды, для покупки которых дети выпрашивают у взрослых монетку "для хорошего парня Гая Фокса". Во время Второй мировой войны, вероятно из-за режима затемнения, праздник был отменен, однако потом возобновлен, но за это время подросли дети, не знавшие, что это такое. И именно поэтому в полном издании "Мэри Поппинс" Памела Трэверс объясняет читателям суть праздника.
Некоторые считают Гая Фокса первым идейным террористом на земле Туманного Альбиона. Сюжет 400-летней давности актуален и по сей день, особенно в свете возрастания террористической угрозы. Вот уже более 400 лет подряд здание парламента ежегодно перед каждой церемонией торжественного открытия с тронной речью монарха обыскивают йомены (стражники), чтобы убедиться, что никакие современные Фоксы не спрятались в подвалах, хотя в данном случае это скорее костюмированный обычай, а не серьезная антитеррористическая мера. Церемония осуществляется либо вечером накануне, либо непосредственно утром в назначенный день – 5 ноября. Для ее проведения в Вестминстерский дворец из Тауэра прибывает отряд лейб-гвардейцев, облаченных в парадную форму. Им вручают пылающие факелы и приказывают провести обыск всех подвалов под зданием парламента. И хотя помещения давным-давно электрифицированы, никому в голову не приходит изменить букве обычая, соблюдаемого уже четыре века.
А вечером по всей стране устраивается Ночь костров с фейерверками и сожжением чучела Гая Фокса. Празднования "Ночи Гая Фокса", хотя и в меньших масштабах, проходят и в других англоязычных странах.
"Буддийский переворот" заговор монаха Докё
Трон солнца небесной
богини Аматерасу
должен наследоваться
императорским домом.
Неправедный же да будет изгнан!Сёку нихонги
Средневековая Япония. Эпоха Нара. Это еще не "belle epoque" по-японски – прекрасная эпоха Хэйан с ее утонченными нравами, любовью к красоте и изяществу, возведенными в культ, с ее поэзией, музыкой, росписями по шелку и "записками у изголовья", а также прелестными фрейлинами, опальными принцами и стильными заговорами. Это то, из чего вырос нежный лотос эпохи Хейан. Хотя и в эпоху Нара хватало и опальных принцев, и прелестных фрейлин, и коварных хитрых монахов, и рвущихся к власти принцесс, и даже мятежных призраков, и, конечно, загадок и тайн. Получается такая вот картина на шелке истории, рассказывающая о том, как правила императрица Кокэн, как она приблизила к себе по государственной надобности буддийского монаха Докё из рода Югэ, который вдруг возжелал ни много ни мало – царских почестей на троне Японии для себя и статуса государственной религии для буддизма. Аристократические семейства поднимают встречное, если так можно выразиться, восстание против плебея-выскочки в защиту священного трона императоров страны Ямато… Летят головы, плетутся интриги, императрица то уходит в монастырь, то возвращается на трон, смещая наследника Дзюннина, которого сама же и избрала, амбициозный монах как никогда уже близок к трону, но его царственная покровительница скоропостижно "уходит к богам", и новый император Конин отправляет в отставку министра-монаха окончательно. Священные меч, зеркало, и яшмовая печать по-прежнему в руке прямого потомка богини Аматерасу…
Почему именно переворот монаха Докё (точнее, неудачная попытка оного) стал уникальным на фоне прочих заговоров и мятежей, которых в истории средневековой
Японии, как и в истории любой другой страны, немало? Как стала возможна попытка построения буддийской теократии в отдельно взятой стране? Почему буддизм в эпоху Нара стал так популярен? И какова роль в этом исконной японской "императорской" религии синтоизма?
Кем же был этот монах Докё? Как же так сложилось, что какой-то выходец из захудалой провинции прошел головокружительный путь от простого монаха до всемогущего властителя страны? Выдвижение Докё тем более удивительно, что социальная структура японского общества VIII столетия достаточно жестко определяла судьбу человека. При присвоении придворных рангов и распределении государственных должностей принадлежность к тому или иному роду играла главную роль. А Докё не принадлежал ни к одному из них. Что на самом деле объединяло своенравную императрицу и буддийского монаха? И почему после загадочной смерти еще не старой императрицы новый император Конин не казнил Докё, а всего лишь отправил в ссылку?
И как вообще в средневековой Японии – стране явно выраженного "мужского начала" – относились к женщинам у власти? Кстати, до Кокэн на протяжении нескольких поколений императрицы частенько всходили на трон, а вот после ее смерти прошло много веков, прежде чем к власти снова пришла женщина.
История императрицы Кокэн неординарна, ее судьба насыщена загадочными событиями. Почему она отреклась от трона и ушла в монастырь? Почему снова вернулась под именем Сётоку? Почему свергла императора Дзюннина – своего законного и одобренного ею самою преемника? Чего она хотела? Какими мотивами руководствовалась, совершая такие противоречивые поступки?
Есть ряд гипотез, которые связывают фигуру амбициозного Докё и легендарных таинственных воинов – ниндзя. Многие считают, что именно религиозные реформы Докё и активные гонения на оппозиционные течения, не совпадающие с "генеральной линией" государственного буддизма, позволили в полной мере сформироваться и развиться той системе, что известна нам как ниндзюцу. В сопротивлении правительственным войскам родилось боевое искусство ямабуси, послужившее основой ниндзюцу. Так ли это?
Действительно ли сопротивление давлению официальной религии в период власти Докё вывело на арену истории этих загадочных и неуловимых грозных воинов?
Пищу для еще одной группы загадок дают аристократические кланы, восставшие против Докё (и Кокэн соответственно). Главную роль в заговоре сыграли представители семьи Фудзивара. Какими причинами они руководствовались и что теряли в случае неудачи? К тому же, как это ни странно, клан Фудзивара внес изрядную долю мистики в эту историю. Известно, что в Японии очень серьезно относились (в русле синтоизма, естественно, а не буддизма) к сущностям субъективного духовного мира – духам, призракам и прочим таинственным существам. В древности и в средние века религиозные представления и верования зачастую были весьма важным мотивирующим фактором в отношениях людей, эти идеи подвигали их на самые разные действия, поэтому игнорирование этих религиозных воззрений может привести к неправильной оценке исторических событий. В старину люди верили в богов, духов и действовали в рамках своих верований. В японской истории много событий, которые объяснить формальной логикой очень трудно: постоянные переносы столиц в VI–VII веках, строительство самой крупной статуи Будды в мире в VIII веке, когда буддизм еще не стал общенародной религией, как в Индии и Китае, и многое другое. Конкретно в Японии особенно важен был такой фактор, как вера в онрё (мстительных духов). И очень часто именно эта вера и была главным побудительным мотивом для тех или иных действий политических лидеров страны, включая императоров. Из семейства Фудзивара "вышло" много известных онрё, и мстительными духами некоторые из них стали по воле императрицы Кокэн и ее фаворита. Кому и за что мстили онрё и как можно объяснить эти "истории с привидениями" с позиции нашего рационалистического века?
Существует легенда, повествующая о том, что в этот неспокойный период в Японию тайно бежала из Китая Ян Гуйфэй – прекрасная опальная наложница императора Тан Сюаньцзуна, что она не погибла, как гласит широкоизвестная версия, в результате вспыхнувшего в 755 году мятежа "Аныии", когда император Тан Сюаньцзун в панике бежал в провинцию Сычуань, так как на полпути солдаты взбунтовались, убили множество народа и вынудили императора казнить его фаворитку Ян Гуйфэй. Некоторые люди считали, что повесили не наложницу, а ее двойника.
По преданию, во время скитаний по Японии Ян Гуйфэй помогла некоему опальному японскому императору подавить дворцовый переворот. В Стране восходящего солнца даже есть могила Ян Гуйфэй, до сих пор там с почтением относятся к месту погребения китайской красавицы. Правда ли это? И если так, то какому японскому правителю помогала таинственная китаянка?
Но прежде чем начать отгадывать эти загадки, сделаем небольшое лирическое отступление о том, что такое император для японцев, и почему правящая династия в Стране восходящего солнца (единственная и никогда не было никакой другой) насчитывает 125 императоров до правящего сейчас Акихито и никогда не прерывалась – это древнейший из существующих ныне правящих домов, ей около двух тысяч лет.