– А есть что-то, что ты про него не знаешь? – буркнула я.
Франческа была просто фанаткой "Титаника", без запинки могла перечислить самых знаменитых пассажиров и членов команды, с воодушевлением обсуждала преимущества каюты-люкс первого класса по сравнению со всеми другими и строение машинного отделения. Фильмы о "Титанике" (оказывается, Джеймс Камерон был не единственным, кто заинтересовался этой темой) Фрэнки знала по памяти и могла продолжить монолог любого персонажа данных фильмов с любого места. Именно благодаря Франческе миссис Грей и согласилась включить в факультативное занятие психологии катастроф гибель "Титаника".
– Присаживайтесь, – Эмма Грей широким шагом вошла в аудиторию, отчего большое помещение моментально стало каким-то крохотным и неуютным. – Итак, сегодня мы остановимся подробнее на гибели печально известного лайнера "Титаник". "Непотопляемого плавучего дворца", как его называли. Кто хочет начать?
– Давай, Фрэнки, вещай, – Бобби откинулся на спинку стула и демонстративно прикрыл глаза. – А я посплю.
– Роберт Смог, – в голосе профессора Грей отчётливо звякнул металл. – Каковы психологические причины катастрофы?
Роберт вскочил (отчего стул покачнулся и с оглушительным грохотом упал на пол) и растерянно посмотрел на миссис Грей.
– Мне повторить вопрос? – ледяным тоном вопросила преподавательница. – Или Вы не знаете на него ответа?
– Психологической причиной катастрофы можно считать… – Бобби запнулся, облизнул сухие губы, а потом решительно выпалил:
– Одна из причин катастрофы вера людей в собственное всемогущество и полную безопасность!
– Вот именно, – со значением процедила Эмма Грей и величественным взмахом руки позволила Бобби снова сесть.
– Какие ещё психологические причины Вы можете назвать?
Я задумчиво посмотрела в окно. Перед моим мысленным взором возник белоснежный лайнер, который так опрометчиво назвали "непотопляемым". Увы, слепая вера в технический прогресс дорого стоила людям. Гул голосов студентов постепенно отдалялся, переходя в шёпот волн, меня обдал терпкий запах морской соли. Пол под ногами странно качнулся, и когда я с тревогой посмотрела вниз (неужели опять на ломаный стул села?) с изумлением обнаружила у себя под ногами палубу!
Глава третья
– Вы что-то потеряли, мисс? – раздался над моим ухом приятный мужской голос.
Я вскинула глаза и увидела симпатичного мужчину средних лет в форме моряка компании "Уайт Стар Лайн". Не веря своим глазам, я отчаянно зажмурилась и помотала головой, старательно убеждая себя, что это сон, только сон и нечего более.
– Мисс, – теперь голос мужчины звучал встревожено, а моей обнажённой (и почему в моих видениях у меня всегда руки голые?) руки коснулась тёплая, чуть шероховатая рука. – Мисс, Вам дурно? Давайте я провожу Вас в каюту. Может быть, вызвать врача?
– Нне, – я сглотнула, откашлялась и попыталась изобразить приветливую улыбку. – Не стоит волноваться, меня просто немного укачало. Будьте так любезны, проводите меня обратно в каюту.
"А ещё лучше сразу домой", – истово попросила я, но озвучить своё сокровенное желание не решилась. Мать честная, как меня только угораздило! Интересно, Квинстаун мы уже прошли? Там я могла бы сойти на берег. Озарённая этой светлой мыслью я повернулась к моряку и мило улыбнувшись, максимально беспечно спросила:
– Прошу прощения, хотела уточнить, когда мы будем в Квинстауне?
Ой, кажется, с беспечностью я перестаралась. Или улыбка не удалась. В любом случае, лицо мужчины стремительно вытянулось, а глаза совсем непозволительно округлились.
– Прошу прощения, мисс? – с трудом выдавил моряк, стараясь не слишком пристально всматриваться мне в лицо. – Мисс, шутит? Вы взошли на борт нашего корабля в Квинстауне не далее как сегодня утром.
Я широко распахнутыми глазами уставилась на услужливого стюарда. Квинстаун, насколько я помню из многочисленных рассказов Фрэнки, "Титаник" посетил одиннадцатого апреля, а значит, до катастрофы осталось всего четыре дня, считая этот! Ой, мама, мамочка, вот я влипла, так уж влипла! Ну, Фрэнки, я тебе ещё припомню твои многочисленные "Ах, как чудесно было бы побывать на "Титанике"! Я тебе эти твои реализации желаний непременно припомню, если вообще выживу.
– Мисс, позвольте, я провожу Вас в каюту, – мужчина бережно, но удивительно решительно взял меня за руку.
Я покорно повиновалась, с трудом изобразив на лице благодарную улыбку. Так, спокойно, не впадаем в истерику, она не поможет. У меня есть целых четыре дня, целая вечность, если распоряжаться ими разумно. Что я реально могу сделать, чтобы изменить ситуацию? Потребовать у капитана изменить курс на основании того, что я твёрдо знаю об айсбергах на пути лайнера? А капитан мне поверит? Это же начало двадцатого века, женщины по-прежнему считаются красивыми (или не очень, как повезёт) игрушками, начисто лишёнными мозгов. В лучшем случае меня внимательно выслушают и попросят успокоиться, а в худшем сочтут буйной и запрут в лазарете. Мда, перспектива не особенно радужная, но попробовать поговорить с капитаном всё-таки стоит. Так, кто ещё может мне помочь? Исполнительный директор Томас Эндрюс. По словам всеведущей в этом вопросе Франчески (её бы сюда), мистер Эндрюс мужчина вежливый, умный и внимательный. В прямом смысле, душа рейса. И отправилась эта душа на дно вместе с кораблём, так, не о том я сейчас. Кто ещё? Брюс Исмей? Если судить по фильму Джеймса Камерона, типчик тот ещё, но он царь и бог на корабле, это, к сожалению, доказали оба проведённых после крушения расследования. Итак, кандидатов на душе (и судно) спасительную беседу у меня пока трое: капитан, мистер Эндрюс и мистер Исмей. Теперь вопрос номер два: о чём, вернее, как с ними говорить? Если я в лоб заявлю, что точно знаю, что корабль утонет натолкнувшись на айсберг, я рискую повторить печальную участь провидицы Кассандры. При упоминании Кассандры память услужливо, хоть и несколько несвоевременно, нарисовала облик Гектора: его высокую статную фигуру, тёплые карие глаза и густые каштановые волосы, прихотливой волной спускающиеся к плечам. Я мотнула головой, стараясь вернуть прежний деловой настрой и с удивлением обнаружила, что стою столбом посреди уютной каюты. Душка-стюард, искренне надеюсь, что он выживет, любезно проводил меня не только ДО каюты, но и милостиво ввёл В каюту. Только что на кресло не усадил, но с этим я и сама прекрасно справлюсь. Я проворно опустилась в мягкое кресло (ммм, прелесть какая, вот бы домой такое!) и внимательно осмотрела обстановку. Так, насколько я могу судить, я в каюте первого класса. Уже хорошо. Шансов что-то сделать, будучи пассажиркой третьего класса у меня бы просто не было. Так, вернёмся к нашим баранам, тьфу ты, вопросам. Итак, как говорить?
– Не о том думаешь, девочка, – прервал меня надменный женский голос (где-то я его уже слышала).
Я испуганно вздрогнула и вскинула глаза на холёную незнакомку, в полупрозрачном одеянии (и не холодно ей?) развалившейся на маленьком диванчике.
– Не узнаёшь? – мурлыкнула женщина, одаривая меня снисходительной улыбкой.
– А должна? – я с вызовом вскинула голову.
С этими чудесами профессиональное терпение приказало долго жить, запинанное в угол инстинктом самосохранения. Незнакомка лениво приподнялась с диванчика и дунула в мою сторону. Бее, а вдруг она заразная? В голове отчётливо вспыхнула картинка: я стою на стенах Трои и смотрю, как мой единственный Гектор идёт навстречу Ахиллу. Идёт навстречу смерти.
– Гера, – выдохнула (или выплюнула) я. – Что ты здесь делаешь?!
– Даю вам с Гектором шанс, как ты и просила, – лениво ответила богиня, плавно поднимаясь с диванчика и мягко скользнув в мою сторону.
Я ушам своим не поверила:
– Гектор здесь?! Но этого не может быть!
– Почему? – серебристо рассмеялась Гера. – Кто сказал, что для меня есть что-то невозможное?
Логично. Если она меня смогла выдернуть из моего родного и привычного двадцать первого века, что мешает ей его… Так, стоп, секундочку, я запуталась.
– Ничего не понимаю, – честно выдохнула я, во все глаза глядя на живой миф.
Интересно, она знает, что об их божественных выкрутасах дети в пятом классе учат?
– Не отвлекайся, девчонка! – прогремел рядом голос богини.
Упс, кажется, Её Бессмертие обиделось.
– Ты сама умоляла меня дать вам шанс быть вместе, – Гера скорчила гримаску, показывая степень моей наивности. – Утверждала, что вы сможете узнать друг друга в любом обличье, и ваша любовь переживёт века, так?
Ну, честно говоря, не совсем так, но с богиней лучше не спорить. Себе дороже.
– И? – заинтересованно протянула я, поскольку Гера замолчала, томно глядя в окно (с ума сойти, тут окна вместо иллюминаторов!).
– Как тебе известно, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое апреля этот корабль уйдёт на дно, – Гера жестоко усмехнулась. – О, владыка Зевс, как наивны эти людишки! Верят в то, что их корабль не может затонуть!
Я кашлянула, призывая богиню вернуться к обсуждению важной (очень важной) для меня темы.
– Так вот, – Гера плавно прошлась передо мной, демонстрируя совершенство божественной фигуры. – До катастрофы ты должна узнать своего ненаглядного (богиня опять усмехнулась, на этот раз презрительно) и спастись вместе с ним. Если Гектор откажется покинуть корабль, ты снова будешь наблюдать его гибель.
– Я могу остаться вместе с ним, – старательно изобразила полную невозмутимость я.
– Тогда вы оба погибнете, только и всего, – Гера рассмеялась и зло добавила. – Признаюсь честно, такой вариант меня очень устроит.
Злость Геры была очевидна, хотя я понятия не имела, за что удостоилась столь бурных божественных эмоций. Не в метро же я ей ногу отдавила!
– Почему… – я мотнула рукой в воздухе, подбирая слова, но богине они и не понадобились.
– Почему я вас так ненавижу? – усмехнулась Гера. – Ты наивная глупая девчонка, верящая в незыблемость любви и святость семейных отношений.
– А Гектор? – я благоразумно не сказала, что далеко не всем так не везёт с мужьями, как Гере. – За что ты ополчилась на него?
На лице богини промелькнуло облако печали. В этот краткий миг всемогущая Гера показалась мне женщиной, уже немолодой и даже несчастной.
– Ещё до вашей с ним свадьбы я решила почтить его своим вниманием, – медленно, словно в глубоком сне произнесла богиня. – А он отказался, представляешь? Сказал, что любит свою невесту. Он предпочёл мне, богине, тебя, наивную смертную девчонку! Вот тогда я и поклялась ему отомстить, да так, чтобы весь мир дрогнул от масштабов моей мести.
Я широко распахнутыми глазами смотрела на Геру. Получается, что это из-за её жажды мести погибло так много людей, оказался разрушенным целый город, и целый мир погрузился в хаос?! Это из-за неё погиб Гектор!!! Я окинула каюту быстрым взглядом, прикидывая, чем бы таким потяжелее запустить в незваную гостью. Гера правильно разгадала мои намерения и примирительно подняла вверх руки:
– Не сердись, сделанного уже не изменишь, Трою не вернёшь, но ты можешь попытаться вернуть хотя бы Гектора. Если за то время, что осталось до катастрофы ты узнаешь его среди пассажиров "Титаника" и сможешь спасти…
– Как?! – рявкнула я так оглушительно, что богиня даже вздрогнула. – Разве ты не знаешь, что негласный морской закон велит спасать сначала женщин и детей?!
– Брюс Исмей же спасся, – фыркнула Гера. – И не только он.
– Напомнить, какое отношение было к ним в высшем, и не только высшем, свете?
– Я всё сказала, – богиня величественно выпрямилась. – Сумеешь узнать и спасти, будете жить в мире и согласии в… В каком времени ты бы хотела жить?
Я крепко задумалась. Какое время предпочесть? Начало двадцатого века? Нет, не хочу становиться свидетельницей двух мировых войн, революций и прочих кошмаров начала и середины двадцатого века. Мне милее ставший родным двадцать первый век. Но сможет ли привыкнуть к новым технологиям Гектор?
– Он сможет жить в любом времени, какое ты выберешь, – Гера улыбнулась неожиданно светло и нежно, а моё сердце царапнул червячок ревности. – Это же Гектор.
– И ты не будешь больше нам мстить? – уточнила я, пытливо всматриваясь в лицо богини.
В век технического прогресса можно так испортить жизнь человеку, что гибель Трои и крушение "Титаника" покажутся досадными недоразумениями.
– Нет, – Гера покачала головой. – Один раз я видела, как он умирает. Больше не хочу.
– Может быть, тогда поможешь мне его найти? – со мной за последнее время столько всего произошло, что страх (и кажется, способность удивляться) атрофировался напрочь. – На "Титанике" две тысячи с лишним человек!
– Команду можешь в расчёт не брать, – Гера плавно повела белоснежным холёным плечиком. – Даю подсказку: он один из пассажиров. Причём первого класса.
Я облегчённо вздохнула, по крайней мере Гектору не надо будет оставаться на корабле до самого последнего момента. Уже хорошо.
– Успехов, – промурлыкала Гера, медленно и эффектно растворяясь в воздухе.
Скажу честно, никогда ещё я так сильно не хотела ударить человека, как в тот момент.
Глава четвёртая
С увлечением поколотив ни в чём не повинную диванную подушку и выпустив пар, я решительным шагом вышла из каюты. Времени на поиски Гектора у меня оставалось немного, как и шансов найти его. Покинув свою уютную каюту, я оказалась в довольно широком и хорошо (можно сказать прекрасно) обставленном коридоре. Так, куда теперь? Я в растерянности огляделась. Эх, Фрэнки бы сюда, она строение "Титаника" лучше чем пирамиду потребностей Маслоу знает (хотя надо бы наоборот). Я постояла дополнительным элементом декора минуты две, но никто в коридоре так и не появился. Чёрт, Фрэнки, кажется рассказывала, что в первом рейсе "Титаника" были свободные каюты. Хотя, если хорошенько подумать, и слава Богу, что лайнер собрал не максимальное количество пассажиров. Тогда число жертв было бы еще больше. Я вздохнула и поняла, что если продолжу стоять в коридоре, то встреча с айсбергом наступит раньше, чем встреча с прекрасным принцем (если быть точнее, то царевичем). А значит, нужно закрыть глаза и решительно сделать шаг вперёд навстречу своему счастью. Я зажмурилась и решительно направилась по коридору. Правда, далеко уйти не успела. За ближайшим поворотом я с размаху врезалась во что-то довольно жесткое, пробормотавшее что-то не сильно вежливое. Испуганно ойкнув, я отскочила в сторону и распахнула глаза. Передо мной стоял мужчина в офицерской форме. Спасибо Фрэнки за её многочисленные рассказы о "Титанике", офицера я узнала без труда, это оказался Чарльз Герберт Лайтоллер собственной персоной. Мда, в глазах этого человека дурой выглядеть не хотелось, а потому я постаралась принять максимально величественный вид и любезно спросила:
– Прошу прощения, офицер, как мне пройти на прогулочную палубу?
Офицер окинул меня быстрым взглядом (развивайся эта встреча в нашем времени, я бы предположила, что меня сейчас отправят по другому маршруту), но всё-таки соблаговолил указать направление. Уфф, какое счастье, что Гера сказала, что Гектора нет среди членов команды. И шансов выжить у него больше, и у меня нет необходимости лишний раз глаза мозолить капитану и иже с ним. Я подарила второму помощнику широкую улыбку, но он уже уверенно шагал дальше. Я тоже не стала задерживаться (время бежит, часики тикают) и направилась на прогулочную палубу.
Не успела я явить свой светлый облик на прогулочной палубе, как меня самым грубым образом толкнул какой-то здоровенный мужик в роскошном костюме. Причём не только не извинился, но кажется даже вообще не заметил! Я возмущённо посмотрела вслед грубияну, но прожечь взглядом его костюм не смогла, а потому решила предать его самому страшному наказанию, какое только существует в мире: полному и безоговорочному забвению.
– Прошу прощения, милая, – прозвенел рядом со мной приятный женский голос. – Вы случайно не Сюзанна Берньё?
Я повернулась на голос и вздрогнула от неожиданности. Передо мной стояла Диана Хейр, прабабушка моей дорогой подруги Франчески. Фрэнки рассказывала, что её прабабушка возвращалась на "Титанике" от своей подруги в Европе к мужу в Нью-Йорк и только чудом пережила ту проклятую ночь.
– О, прошу прощения, – протянула миссис Хейр, с нескрываемым любопытством глядя на меня. – Вы не мисс Берньё.
– Я Кассандра Мэнор, – я приветливо улыбнулась женщине. – Мне про Вас очень много рассказывали.
– Должно быть графиня Ротес, – беспечно пожала плечами Диана. – Или Молли Браун?
– Я… – я смущённо откашлялась, – не имею чести быть представленной этим дама.
– Правда? – брови миссис Хейр изумлённо взлетели вверх. – Простите за возможную назойливость, но как вышло что Вы, ещё почти ребёнок, прогуливаетесь совсем одна?
– Я уже взрослая, – рассмеялась я, с симпатией глядя на милую женщину. – Еду, эээ, к подруге, в Нью-Йорк.
– И кто Ваша компаньонка?
Я смешалась. Откровенно лгать мне не хотелось, миссис Хейр была очень обаятельная.
– Так получилось, что я не взяла с собой компаньонку, – я смущённо откинула упавшую на лицо прядь. – Может быть…
– Что-то мне подсказывает, что здесь замешан любовный интерес, – хитро прищурилась женщина. – Не сочтите меня излишне дерзкой, моя дорогая, но может быть, Вы не откажетесь от моей компании? Такой юной девушке просто необходима более взрослая компаньонка.
Я облегчённо рассмеялась, о лучшем я даже мечтать не смела. Туманное (и не слишком радужное) будущее сразу стало более определённым и радужным. Я не одна, а значит, всё ещё будет хорошо. Мимо прошла удивительная пара. Уже немолодые (язык не поворачивался назвать их старыми), они трогательно держались за руки, казалось, целиком растворившись друг в друге.
– Ида и Исидор Штраус, – с лёгким вздохом сказала Диана, заметив мой интерес к паре. – Они земное воплощение великой любви. Всё время вместе, всегда рядом, словно пара лебедей. Мне кажется, что они даже умрут в один день.
Я кивнула, вспомнив вдохновенный рассказ Фрэнки об этой паре. На душе стало тоскливо, на глаза невольно навернулись слёзы. Я чувствовала себя троянской Кассандрой, которая знает, что её родной город и близкие обречены, но ничем не может остановить надвигающуюся катастрофу.
– Милая моя, да Вы совсем захандрили, – миссис Хейр обеспокоенно взяла меня за руку и тревожно всматривалась в лицо. – Знаете, что? Я уверена, что чашечка крепкого кофе и воздушная булочка от нашего замечательного шеф-повара быстро поправит дело! Идёмте, мы недалеко от моего любимого кафе "Паризьен". Чудо что за место, самый настоящий парижский уголок.
Весело щебеча, Диана потянула меня в сторону кафе. Мы двигались так стремительно, что я не могла толком оглядеться до тех пор, пока миссис Хейр не усадила меня на уютное плетёное креслице у огромного раздвижного окна.
– Располагайтесь, моя дорогая, – весело щебетала Диана, орлиным взором окидывая посетителей. – Так-с, кто у нас тут? О, миссис Кенди! Милейшая женщина! Я помню, мы встретились с ней на рождественском балу… Или на благотворительном вечере? Нет, всё-таки на рождественском балу. Дорогая, надеюсь, Вы мне позволите на несколько минут Вас покинуть?
Я согласно кивнула, от щебетания этой милейшей женщины у меня уже начинало звенеть в ушах. Оставшись одна, я с облегчением откинулась на спинку кресла и сдержанно перевела дух.
– Такая прекрасная девушка и одна? – раздался над моим ухом приятный мужской голос.