Все это Мэри вспоминала позже. Она вспоминала, как плакала Бет, как Дон без конца повторял "Папа… Папа…", а Джей все выспрашивал у полицейского подробности аварии, как будто могла произойти ошибка, и Рэндел по-прежнему был живой. Она вспоминала сверкание разбросанных вокруг елочных украшений и рождественскую елку на полу с голыми опущенными ветками.
ГЛАВА 16
Нора Гилден пришла сразу, как только ей позвонила Бетти Джекобс. Нора привела с собой свою горничную, чтобы помочь прибрать в доме. Они быстро убрали елочные украшения, сняли с входной двери рождественскую мадонну, навели порядок в кухне и в комнатах и послали телеграмму Майклу, хотя было неизвестно, дойдет ли она до него. Вскоре пришли женщины из церкви. Они принесли еду и цветы. Все говорили с Мэри тихим голосом, сочувственно кивая головой.
На следующий день вечером Мэри с детьми поехали в дом ритуальных услуг, где должна была пройти панихида. Снег валил так густо, что "дворники" на лобовом стекле машины не успевали счищать его.
Двери дома ритуальных услуг захлопнулись за ними, и они окунулись в атмосферу приглушенного света и звука. Здесь все передвигались медленно, как будто были стеклянные и боялись разбиться. Ковры на полу были таких же приглушенных тонов, а музыка, звучавшая из динамиков, не имела определенной мелодии. Все здесь было размыто, тускло и неопределенно. Даже служащий дома, который встретил их и проводил в траурный зал, не называл мертвых определенно, по имени, а говорил "покойный". Рэндела он тоже назвал – "покойный".
Покойный лежал в деревянном полированном гробу, который выбрала Мэри. Он был одет в свой лучший голубой костюм. Его кожа была прозрачной, как парафин, и слегка подкрашена розовым.
Они стояли у открытого гроба, и Мэри подумала, что когда-то их семья состояла из шестерых человек. Один покинул их на время, он был где-то далеко-далеко, другой покинул навсегда. Он лежал в гробу, и казалось, что он спит. Он похудел и осунулся так, что его трудно было узнать. Губы и веки плотно сжаты: казалось, что он знает какую-то тайну, но ни за что не раскроет ее. Даже если закроют крышку гроба и похоронят его. Он больше никогда ничего не скажет.
Мэри шептала про себя какие-то слова, держа детей за руки, и чувствовала, как по щекам текут слезы. Они стояли так некоторое время, пока она не решила, что пора уходить.
Когда они вышли за дверь, где гулял ветер и шел снег, Мэри с удивлением поймала себя на мысли – где сейчас Рэндел?
В день похорон на улице дул пронзительный ветер и шел дождь со снегом. К Мэри пришли ее подруги и снова принесли еду и цветы.
На службе в церкви присутствовали университетские коллеги Рэндела, его приятели, просто те, кто слышал про писателя Рэндела Элиота, но на кладбище поехала только его семья. Они стояли под ветром и дождем и смотрели, как опускают гроб. Он слегка наклонился, потом выпрямился и навсегда исчез в темной яме.
Отец Рэндела и тетя Виола оставались в машине. Когда церемония погребения закончилась, их отвезли домой. Там Мэри сказала отцу Рэндела:
– Рэндел очень хотел второй раз попасть в Европу, и он успел сделать это. – Потом добавила: – Мы были так счастливы, когда вы устроили нам свадебное путешествие в Европу. Мы провели чудесный медовый месяц.
Водянистые глаза отца Рэндела блуждали по гостиной тети Виолы.
– И он поменял свою фамилию на Броган, – сказал он. Тетя Виола пояснила, что он имеет в виду своего кузена, который не хотел носить фамилию Элиотов.
– Он никогда, наверное, не забудет этого, – сказала тетя Виола, поглаживая его по руке.
Когда Элиоты вернулись домой от тети Виолы, дождь со снегом перешел в снег, который вовсю валил крупными хлопьями. Карла расцеловала их всех, попрощалась и уехала домой. В гостиной их ждала Нора Гилден и еще несколько женщин. Вид у них был усталый; казалось, они только что очнулись от дремы. На диване лежала груда бумаг и газет: телеграммы с выражением соболезнования, заголовки некрологов, сообщавшие о кончине Рэндела Элиота – "В результате несчастного случая погиб известный писатель", "Рэндел Элиот покинул нас в пятьдесят четыре года…"
– Мы думаем, вам лучше побыть одним и отдохнуть после такого тяжелого дня, – сказала Нора. – Мы приготовили для вас горячий ужин. Он на кухне.
Мэри всех по очереди обняла. Провожая гостей, Мэри видела, как они уходили в снежную ночь.
– Я пойду переоденусь, – сказала она детям.
– Давайте поужинаем у камина, – предложила Бет.
– Мы сейчас разожжем его, – сказал Дон. Мальчики быстро сбегали к себе в комнаты, переоделись и стали заниматься камином. Они выгребли из камина золу, почистили его, натаскали сухих поленьев из чулана и разожгли огонь. Этим обычно занимался Рэндел.
Когда Мэри спустилась вниз, все было готово: в камине пылал огонь. Бет, с забранными назад волосами, возилась на кухне.
– Как насчет спагетти? – спросила она, заглядывая в гостиную.
– Отлично, – ответил за всех Джей.
Мэри посмотрела на стол, заставленный едой.
– Яблочный пирог, шоколадный торт… – сказала она. Вчетвером они уселись за стол. В камине потрескивал огонь, и отблески света от него плясали на стенах. Через открытую дверь в кабинет Рэндела Мэри увидела его пустое кресло у письменного стола.
– Хорошо, что мы остались одни, – сказала Бет, нарушив тишину. – Конечно, приятно, что люди звонят, приходят, что-то приносят, пожимают руки, сочувствуют… Но я довольна, что они оставили нас сейчас одних.
Они переглянулись, улыбаясь друг другу. Мэри нарезала торт и пирог.
– Я очень скучаю по Майклу, – сказала Бет. – Сегодня я весь день думала о нем.
– Мы все скучаем.
Спустя некоторое время Мэри сказала:
– Дети, я хочу, чтобы вы знали, как обстоят наши финансовые дела. – Она обвела их всех взглядом. – Я хочу, чтобы вы не волновались на этот счет. У нас с Рэнделом было оформлено завещание друг на друга. Какую-то сумму мы будем получать от университета плюс мы получим деньги по страховке Рэндела. Так что все будет в порядке. Майкл нормально обеспечен – его университет платит ему достаточно. Вы не должны менять своих планов.
– Я думаю, что нам с Карлой следовало бы перенести свадьбу, – сказал Дон.
– Ни в коем случае, – сказала Мэри. – Ничего не надо менять.
Вкусный ужин и потрескивание огня в камине приятно успокоили Мэри. Она оглядела лица своих детей, привычную обстановку гостиной… Приятно было сидеть в кругу своей семьи, в тепле и уюте, под надежной защитой толстых стен старого дома, в то время как на улице завывал колючий ветер и стеной валил снег.
Вой ветра вновь навел Мэри на грустные мысли. Ей следовало бы оплакивать того, кто навсегда ушел из этого дома, кто больше не увидит свет и не почувствует тепла горящего очага, не обнимет своих детей и не вдохнет запах родного дома. Но глаза у нее оставались сухими.
Дети тоже притихли, слушая завывание ветра. Наконец Дон сказал:
– Я все время думаю… Неужели отец покончил с собой? Неужели он специально сделал так, чтобы разбиться?
– Не знаю, – сказала Мэри. – Этого никто не знает. Можно только догадываться… Единственное, что известно наверняка, это то, что он не удержал на мокрой трассе машину и на большой скорости врезался в ледяную глыбу.
Они еще некоторое время посидели в тишине, слушая, как трещат в камине поленья.
– А как быть с новой книгой? – спросила Бет. – Ты собираешься отсылать ее нашему агенту?
– Пока еще не знаю.
– Все говорят, что он был очень хорошим писателем, – продолжила Бет. – Я помню, когда я была маленькой и видела на прилавке книжного магазина книгу папы, я с гордостью говорила своим друзьям: "Это книга моего отца".
– Не так уж и много людей могут написать пять хороших книг, – сказал Джей. Он сидел и неотрывно смотрел на огонь в камине.
По щекам Мэри неожиданно побежали слезы. Дети заметили это и бросились обнимать и утешать ее.
Виола помогла своему брату улечься в постель и выключила ночник.
– Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится, – сказала она фразу, которую говорила вот уже много лет подряд, укладывая его спать.
– И он поменял свою фамилию на Броган, – сказал он.
Когда Дон, Бет и Джей пошли спать, Мэри достала из верхнего ящика буфета свои дневники и уселась за стол у камина. Затем, передумав, она встала и прошла в кабинет Рэндела, включила настольную лампу и села за его письменный стол.
Она перелистала свои записи. У нее было три новых романа, над которыми предстояло еще поработать, и два романа в набросках. Пальцы привычно обхватили ручку, и Мэри надолго ушла в мир, который создавало ее воображение.
Прошло несколько часов. На улице по-прежнему задул пронзительный ветер. Она зябко поежилась, чувствуя усталость и опустошенность. Как будто вся энергия ее мысли вышла и легла аккуратными строчками на чистые листы бумаги. Выдвинув ящик стола, она достала оттуда рукопись, которую отпечатала в Лондоне. Ее последний роман "Хозяин". Имя Рэндел стояло только на титульном листе рукописи.
Мэри поднялась в спальню и легла на чистые гладкие простыни, с удовольствием вытягивая уставшие руки и ноги. Позже придет Рэндел и разбудит ее прикосновением своих холодных ног…
Нет. Рэндел больше никогда не придет.
Мэри почувствовала, как бьется ее сердце, по венам бежит кровь и теплое тело становится еще теплее. Она повернулась на бок, свернулась клубочком и замерла, слушая, как завывает зимний ветер.
Постепенно глаза привыкли в темноте. Мэри увидела корешки книг на полке в книжном шкафу, на которых стояло имя Рэндела Элиота. В памяти воскресли ее слова, которые она говорила в Лондоне, утешая и успокаивая его: "Ты написал новую книгу. Неужели ты не помнишь? Ты закончил ее как раз перед тем, как заболел. Неужели ты не помнишь, как ты диктовал мне ее ночи напролет?"
Мэри долго лежала так, глядя в темноту, на мокрой от слез подушке. "Я отдала тебе свою книгу. Я отдала тебе все свои книги, чтобы ты был счастлив", – прошептала она.
За окном дул ветер, и казалось, что кто-то горстями бросает в окно мокрый снег. Засыпая, Мэри увидела двух молодых людей, стоящих на берегу.
"Это Рэндел Элиот и Боб Фитч, – сказала ей девушка по имени Гвен. Молоденькая Мэри сидела вместе с ней в лодке. – Я познакомлю тебя с ними", – прошептала Гвен, когда они подплывали к берегу. Когда Мэри выходила из лодки, Рэндел Элиот подал ей руку.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА 17
– Я постоянно ловлю себя на мысли, когда же Рэндел вернется из больницы, – сказала Мэри спустя несколько дней. Она стояла у окна и смотрела на заснеженный парк на другой стороне улицы. – Что это – привычка? Наверное, необходимо, чтобы прошло время для того, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что его больше нет.
Джей покосился на нее и вздохнул:
– Когда его забирали в больницу, в доме сразу чего-то не хватало.
– А когда он возвращался, то все моментально менялось, – сказала Бет.
– Мы слышали его шаги на крыльце, – сказал Джей. Бет тоже вздохнула:
– Наконец пришло письмо от Майкла. Он живет в Африке, где нет ни дорог, ни карт. Удивительно, как он сумел отправить это письмо.
Они немного помолчали. Каждый стал думать о Майкле. Как ему живется там в Африке? Как хорошо было бы, если бы они были все вместе. Ведь он еще не знал, что отец погиб.
Они собирались ехать на свадьбу Дона и Карлы.
Когда они шли к новой машине Мэри, снег скрипел под их ногами. Внутри салона стоял запах новой машины. Мэри повернула ключ в замке зажигания. Машина с полуоборота завелась.
– Я думаю, тебе будет одиноко без папы на свадьбе, – сказала Бет. Она сидела рядом с Мэри на переднем сиденье.
– Наверное, так чувствует дерево, когда падает другое, рядом с которым оно простояло много лет, – проговорила Мэри. Она не стала продолжать, потому что даже перед собой ей было стыдно за то, что она чувствовала: "Сейчас ты свободна. Солнечный свет принадлежит тебе. Ты – мать. Ты не должна больше прятаться в его тени. Тебе не надо больше смотреть за ним, ловить его каждую мысль и желание; все время уступать и не перечить ему, говорить то, что ему приятно, следить за ним…" Вот что она чувствовала на самом деле.
По обе стороны дороги мимо них проносились заснеженные кукурузные поля Небраски. Они обменивались репликами, шутками. Когда смех становился чересчур громким, они пристыженно умолкали и какое-то время ехали в тишине, но потом снова начинали говорить, шутить, смеяться.
Показался маленький городок, в котором жила Карла. Улицы, пересекавшие главную – Мэйн-стрит, – были пронумерованы. В здании церкви когда-то располагался универсальный магазин, потом ратуша, сейчас его венчал остроконечный шпиль, а внутри рядами стояли скамейки.
Джей был шафером, а Бет подружкой невесты. Мэри смотрела на своих детей. В окружении гостей в своих праздничных нарядах они выглядели непривычно. Она смотрела на жениха и невесту, и в глазах у нее стояли слезы: они были совсем еще дети. Она смотрела на своих детей, а видела маленькую девочку Мэри и маленького мальчика Рэндела, которые венчались и покидали навсегда свое детство и юность.
Она вспомнила, как каждый вечер маленький Дон плакал за столом, доведенный до отчаяния несправедливыми криками и упреками отца. Сейчас это был симпатичный молодой человек, спокойный, доброжелательный и рассудительный, к нему люди невольно тянулись, чувствуя теплоту его души. Она вспомнила свои опасения по поводу того, что, когда Дон вырастет, он однажды набросится на отца с кулаками, не выдержав его бесконечных придирок. Сейчас его руки обнимали жену. Они посмотрели на Мэри и улыбнулись ей, Мэри улыбнулась им в ответ.
– Как печально, что отец Дона не дождался этого дня, – говорили гости, слегка обнимая Мэри или сочувственно дотрагиваясь до ее плеча.
Молодожены улетели в Колорадо. Дон открыл там магазин ковбойской одежды. Он уехал, а Мэри стояла в дверях его комнаты и смотрела на пустую кровать и место, где когда-то стояла кровать Майкла.
Потом уехала в Техас Бет – продолжать свое образование. Над ее пустой кроватью остались висеть плакаты, которые она привезла из Лондона.
Последним уехал Джей. В Миннесоте у него начинались занятия.
– Наш дом совсем стал старым, – сказала ему Мэри по дороге в аэропорт. – Фундамент потрескался, в подвалах ужасная сырость…
– Переезжай. Купи новый дом. Купи такой, какой тебе понравится. А старый продай.
– Переехать? А что скажут Майкл, Дон и Бет?
– Они скажут, что ты умница. Ведь наш дом стал слишком старым. Купи себе новый дом. И даже совсем не обязательно в Небраске. Приезжай в Миннесоту. Или поезжай в Техас или Колорадо. У тебя во всех этих местах живут дети – я уже не говорю про Африку.
– Нет, я хочу остаться здесь.
– Мы бы все хотели остаться здесь, – сказал Джей и вздохнул. – Но здесь трудно найти работу. Тебе, конечно, ничто не мешает остаться. Продай старый и купи новый дом.
"Купи себе новый дом" – эти слова отложились в сознании Мэри. Она подумала, что всегда мечтала об этом – иметь свой собственный дом, – но гнала прочь эту мысль, пока Джей не высказал ее вслух.
– Но где же я возьму деньги? Гонорар за последнюю книгу Рэндела уже истрачен. А деньги, которые мы получаем из университета, нам необходимы на жизнь: надо платить за вашу учебу, что-то посылать отцу Рэндела и тете Виоле плюс налоги, да и мне нужны деньги на ежедневные расходы…
– Но ты же продашь старый дом. Кроме того, у нас с Бет есть временная работа до следующего семестра. Так что ты можешь не посылать нам денег и сэкономить на этом тоже. И самое главное – ты получишь деньги за новую книгу.
Мэри посмотрела на сына, ей хотелось сказать, что это ее собственные деньги за ее собственную книгу, но она промолчала. Вместо этого она поцеловала его, и они попрощались.
Она еще некоторое время постояла и увидела, как взлетел самолет, в котором находился Джей. Она смотрела до тех пор, пока серебряной звездочкой не исчез в дымке неба.
Все четверо ее детей разлетелись в разные стороны. У всех была своя собственная жизнь.
Мэри села в машину и завела двигатель. Она осталась одна, и ей было трудно разобраться в своих чувствах. Приборная доска блестела и мигала разноцветными лампочками. Спокойно и уверенно работал мотор. "Купи себе новый дом" – эти слова Джея все время звучали в ее ушах.
Мэри приехала домой и одетая прошла по квартире, рассматривая привычную обстановку. В доме пахло затхлостью и сыростью – особый запах, который свойствен только старым домам.
Вдруг Мэри захотелось танцевать. Она сделала неуклюжий пируэт в тяжелом пальто и ботинках. По сценарию последней книги будут делать фильм, а "Хозяин" – ее первый собственный роман – принесет ей деньги и большой успех.
– Купи себе новый дом, – громко произнесла она в тишине комнат. Эти слова она повторяла каждый день как магическое заклинание вроде "Сезам, откройся!".
– Я звонила агенту по недвижимости, – сообщила она Дону, когда он позвонил ей в конце недели.
– Кому ты звонила? – переспросил Дон.
– Агенту по недвижимости. И мы уже встречались с ней.
– Ты хочешь продать дом?
– Я хочу купить новый. Я сказала ей, что мне нужен новый дом. И чтобы он был обязательно на лесном участке. В нем должна быть большая рабочая комната, спальня для меня и по комнате для каждого моего ребенка, чтобы им было где остановиться, когда они приедут навестить меня.
– Новый дом! – обрадованно воскликнул Дон.
– Да, но те дома, которые она показала, мне не понравились. Они как две капли воды похожи друг на друга, как те, которые рекламируют в журналах. Помнишь, как у Толстого Иван Ильич покупал новый дом и думал, что он единственный в своем роде, на самом деле это был дом, какой обычно имеют представители среднего класса.
– Значит, ты так ничего не подобрала?
– Мы посмотрели около дюжины домов, прежде чем нашли то, что нужно. Он стоит в лесу на извилистой дороге. Вначале он показался мне маленьким, но такое впечатление создается всегда, когда рядом нет домов и не с чем сравнивать. На нижнем этаже расположена большая гостиная с камином, кухня и ванная. Есть двойной гараж. И самое главное, он не такой дорогой, как остальные. Правда, и не новый – основная часть построена двенадцать лет назад.
– Он понравился тебе?
– Во всяком случае, он оригинально построен: состоит из двух частей и совсем не маленький. Наверху расположены четыре спальни и большая ванная. Это то, что находится в старом доме, но еще есть новые комнаты. Они вполне сгодятся для медового месяца, – засмеялась Мэри.
– Медового месяца?
– Новая постройка находится над двойным гаражом. Это большая спальня с камином и с прекрасным видом на лесное ущелье плюс небольшая гостиная и еще одна ванная комната. – Мэри радостно смеялась. – А напротив спальни расположен мой кабинет – большая новая комната. Через окна льется дневной свет и открывается прекрасный вид на лес и наш двор. Там есть все необходимое для работы: письменный стол, удобные кресла и книжные полки, которые занимают все пространство от пола до потолка.
– Ах, ах! – восхищался Дон, радуясь вместе с матерью. – И ты купила его?