- Там нет никаких скрытых смыслов, и каждое предложение имеет толкование наших мудрецов. Если говорить о первом высказывании, то, вкусив запретный плод, человек обрел свободу выбора, но он никак не стал подобен богу. А во втором высказывании - "не ставьте правителя над собой" - под правителями подразумеваются другие боги, которых нашему народу нельзя ставить над собой, а также говорится об идолах, коим нельзя поклоняться. Там ни в коем случае речь не идет о царе Урушалемском, помазаннике бога, которому все мы должны верно служить. Мариадон, я же говорил, что ты понимаешь все неправильно, и тебе нужно многому учиться.
Не желая продолжать спор, военачальник предпочел промолчать, но Садок продолжил:
- У нашего народа есть один бог и один государь, ему должны служить все его подданные. И даже если вы придете к ним со своими идеями, то они ни за что не поддержат вас. Они видят, сколько для них сделал помазанник божий царь Соломон, и готовы верно следовать его указам и всему написанному в пяти святых книгах.
- Садок, нам не нужны люди, следующие религии, поскольку вольный духом человек не будет слепо кому-то подчиняться и поклоняться. Его не запугаешь грехами, адом и прочими выдумками. Покинувший этот мир царь Давид, также следовавший преданиям Моисея, всю свою жизнь мечтал построить храм в Урушалеме и даже сам спроектировал его. Но, в отличие от вашего, Храм, это не только здание из камня, а тайный смысл его, это идеальное общество, которое будет свободно и сможет создать храм внутри себя. В таком обществе не будет воин и притеснений, а все будут равны.
Садок промолчал, опасаясь что-то возразить военачальнику, поскольку речь зашла об отце владыки. Но Мариадон желая поскорее получить ответ от царя, продолжал:
- Как я уже говорил, мы не отступим от собственных взглядов. И царь должен принять решение, хочет ли он воплощать эти идеи в Урушалеме, а если нет, то, как только он даст вольную моим военачальникам, мы покинем эти земли и начнем строить новый мир.
Соломон выглядел устало и не желал участвовать в дискуссии. Понимая это, первосвященник решил воспользоваться моментом и еще раз обрушиться на военачальника. Он набрал воздуха и твердо сказал:
- У нас и сейчас справедливое общество, над которым справедливый царь. Поэтому я в очередной раз призываю тебя отказаться от лживого учения, завладевшего твой душой, покаяться и принять нашу истинную религию.
После короткой паузы, первосвященник добавил:
- Мариадон, не гневи бога, покайся пока не поздно. Когда настанет конец света и придет мессия праведный, он начнет судить народы, и тебя в их числе, за твои искаженные взгляды.
- Не волнуйся, Садок, никого конца света не будет. Это все вымысел, религия говорит о конце света и воздаяние праведным в каком-то другом мире, чтобы держать простой народ в повиновении. Но мы утверждаем совсем другое, люди будут стремиться к знаниям и, познав себя, познав мир вокруг, станут жить вечно, и на земле настанет золотой век. А воздвигнутый вами храм не нужен Творцу, поскольку Он пребывает не в стенах, сделанных из камня, а внутри каждого из нас. И только там его можно найти и соединиться с ним. Я убежден, что придет время, люди поймут это, пробудятся, и построят справедливое общество, где все будут равны.
- Знай Мариадон, за твои убеждения ты будешь гореть в аду.
Военачальник с легкой улыбкой произнес:
- Я не верю в ад.
- Уверяю тебя, что он есть и ты обязательно там окажешься, - грозно добавил первосвященник.
- В таком случае Садок, мы с тобой там обязательно встретимся.
Услышав это, первосвященник побагровел от гнева, он было собрался резко ответить военачальнику, но заметив, что царя изрядно утомил их спор, предпочел остановиться и выждать более подходящий момент для атаки. Мариадон, уставший от постоянных споров с Садоком о религии и ее месте в царстве, немного успокоившись, посмотрев на царя, сказал:
- Соломон, выбор за тобой. Мы можем воплощать эти идеи здесь, или позволь моим военачальникам покинуть Урушалемском царстве. Больше мы ждать не намерены.
Царь, выдержав небольшую паузу, хладнокровно ответил:
- Мариадон, ты же сам видишь, что сейчас в моей жизни и царстве происходит много важных событий. Я вчера обручился с Македой, через четыре дня начнется празднование Песаха. Давай перенесем разговор на следующую неделю.
- Нет, Соломон, мы и так долго ждали.
- Как ты смеешь дерзить владыке! - воскликнул первосвященник. - Повелитель же сказал, сейчас для него важнее праздники.
- Садок, прекрати, у меня жутко разболелась голова от ваших постоянных споров, - отрезал Соломон. - Отправляйся в зал и проверь, все ли готово к обеду.
Садок с недовольством встал с кресла и отправился выполнять указание царя.
* * *
Оставшись наедине с военачальником, Соломон обратился к нему.
- Брат, почему ты никак не можешь найти общий язык с Садоком?
Мариадон, немного успокоившись, ответил:
- Как я вижу, левиты держат его в полном неведении, если он продолжает так ревностно отстаивать свою точку зрения.
- Ты же знаешь этих жрецов, с ними сложно найти общий язык, и знаниями они делятся крайне скупо. Они до сих пор считают себя высшим сословием, живут в нашем царстве по своим законам, получая десятую часть от всех налогов и проводят службы в храме только по большим праздникам. А на коэнов, к коим относится первосвященник Садок, смотрят свысока, давая выполнять самую рутинную работу, молитвы и общение с людьми. Я как-то пытался сам поговорить с Садоком на тему религии и истории, но он ничего не желает слушать. Он искренне верует в религию отцов. С одной стороны это хорошо, слепой верой он заражает простой народ.
- Соломон, я никак не могу понять, почему ты отходишь от заветов отца. Почему ты не желаешь утвердить в царстве общество, где все будут равны и свободны. Урушалем, по его задумке, должен был стать столицей нового мира, чтобы люди, увидев, как хорошо в твоем царстве живет простой народ, тоже захотели построить во всех уголках земли такое же справедливое общество, для этого он даже перевез сюда Ковчег Завета. Мы должны для всех людей стать той искрой, что сделает наш мир, пребывающий во мраке, светлее. А впоследствии эта искра должна дать свет и надежду всем людям на земле. На тебя он возложил важную миссию, ты должен возглавить мировое освобождение, стать избавителем человечества от зла и несправедливости. По крайней мере, в это верил отец.
Царь молчал.
- Но вместо этого ты принялся распространять религию единобожья, чтобы иметь безграничную власть над простым народом в Урушалеме.
Государь знал о том, что именно с этой целью отец ему передал трон, желая, чтобы в Урушалеме правил мудрый и справедливый владыка, что сможет перебороть в себе гордыню и приблизит золотой век равенства и благоденствия, о коем говорилось в предании Моисея. Но, попавший в сети тщеславия Соломон не желал более следовать наставлениям отца и все больше склонялся к позиции Садока, говорившего о его богоизбранности и великой миссии, распространении религии о едином боге на весь мир. Не желая портить отношения, с Мариадоном, властитель произнес:
- Мариадон, я ничего не забыл. Религия дает полное повиновение, она поможет мне сплотить этот народ вокруг себя, а затем, используя религию в своих целях, я смогу привести их и весь мир к идеям равенства и справедливости. Задумайся на секунду, что случится, если этим земледельцам дать сейчас свободу? Они попросту взбунтуются против меня и свергнут. Ты пойми, что подавляющее большинство не умеет читать и писать, их развитие на самом примитивном уровне. Как они воспримут это учение о свободе, равенстве и братстве?
- Может, и так, но это не значит, что нужно пользоваться их непросвещенностью и навязывать поклонение богу, делая из них рабов. Это не то, чего хотел отец, который являлся последователем Моисея и хранителем тайного имени.
- Я верен клятве отцу и знаю о своем предназначении, но народ пока не готов. Всему свое время, а ты хочешь летом объявить зиму, как это возможно? Нужно дождаться подходящего момента, поэтому я и хочу распространить это упрощенное учение, записанное мудрецами в пять книг, чтобы подготовить этих простолюдинов и земледельцев к более высокому учению. Ты же читал его и не мог не заметить, что в тайной форме там сохранилось учение о свободе.
- Да, там зашифровано истинное учение Моисея. Но религия, целью коей разделить людей, а не объединить их, истолкует его по-своему. Следуя наставлением отца, в Урушалеме ты должен воздвигнуть храм истиной веры, свободы и равенства, а не храм поклонения одному богу. Этот храм с хранящимся в нем ковчегом должен был стать символом свободы и справедливости для всех людей мира, царством, где все будут равны и свободны. Разве не так, брат? - вопросил военачальник, после чего продолжил: - А что получилось? Ты окружил себя фанатично преданными религии коэнами и праздными льстецами, готовыми за щедрые дары без устали воспевать твое величие.
Выслушав военачальника, Соломон произнес:
- Эти льстецы, как ты выразился, сделали меня известным во всех уделах. Нет уголка земли, где люди не знают обо мне и моем процветающем государстве. Разве не об этом мечтал отец? А что касается преданных религии коэнов, то они обеспечивают мне всяческую власть, народ подчиняется мне беспрекословно.
- Но замысел был совсем другим, купцы со всех земель должны были прибывать сюда и, увидев справедливое царство, где все равны и свободны, с восторгом рассказывать об этом во всех уголках земли. А сейчас они только говорят о твоем роскошном дворце, богатстве и гареме.
- Заметь брат, они также говорят о моей мудрости, справедливости и о том, что я сделал Урушалем самым сильным и богатым царством в мире. Мы заставили во всех уголках земли говорить о нашем могуществе. И если постепенно мы обучим людей в моем царстве грамоте, то уже через десять, двадцать или тридцать лет сможем объявить о всеобщем равенстве, после чего и цари во всем мире последуют нашему примеру.
- Соломон, если ты не сделаешь этого сейчас, то не сделаешь никогда, поскольку с годами с властью расставаться все труднее.
- Дорогой брат, как ты себе это представляешь? Через неделю или месяц я объявлю о всеобщей свободе, и равным со мной по статусу станет земледелец, не умеющий читать и писать? Люди не готовы, уверяю тебя, они и сами этого не захотят, поскольку все их интересы - поесть, выпить и иметь крышу над головой. Они восстанут против меня, как тогда в пустыне против Моисея, желающего дать им свободу, и потребуют вернуть все обратно.
Отмечая разумность аргументов, Мариадон молчал.
- Я убежден, и отец, и ты торопите события. Садок прав, люди хотят видеть во мне единого правителя, наместника бога на земле, и поэтому время еще не пришло.
- Соломон, ты сам не поймешь, как станешь заложником власти и религии. Вспомни, в начале твоего восхождения на престол они занимали более нейтральную позицию, но год от года их доминирующая роль в царстве все возрастает. С постройкой храма они будут все больше вмешиваться в государственные дела и практически диктовать тебе свои ценности и волю.
Царь задумался. Стремясь привести весомые аргументы правильности принимаемых решений, Соломон сказал:
- Мариадон, в религии есть много положительного, жаль, что ты этого не понимаешь. Вспомни сколько времени и сил заняло у отца объединить двенадцать колен этого народа в одно царство, вспомни постоянные восстания. Но как только мы начали насаждать религию, убедили всех повиноваться одному богу и царю, его наместнику на земле, то все эти двенадцать колен, среди которых я и разделил наше царство, без единого сражения стали повиноваться мне.
Военачальник понимал, что переубедить царя вряд ли удастся. Было понятно, что он встал на сторону первосвященника и их лесть ему была слаще наставлений отца. Видя все это, Мариадон высказал предостережение:
- Соломон, ты еще молод, но запомни одно - религия, как ненасытный дракон, будет пожирать все больше и больше людей во всем мире. Она в основном для непросвещенных людей, и поэтому священнослужители будут заинтересованы в том, чтобы их становилось все больше. Борьба со знанием и просвещением будет вестись все жестче, несмотря на то, что в религиозных книгах говорится о любви к ближнему. Без насилия и борьбы с инакомыслием, религия долго не просуществует, поскольку только непосвященный будет слепо верить во все, что ему скажут, и его без труда можно будет запугать адом за непослушание религиозным предписаниям. Если ты мне не веришь, то в скором времени сможете во всем убедиться.
Соломон задумался и через некоторое время сказал:
- Мариадон, ты же сам говорил, что в Книге Судеб, показанной тебе отцом, написано, что тайное учение люди постигнут только через три тысячи лет.
- Да, это так, но оно может покорить сердца людей в любое время в течение этого периода. Если ты с этим не согласен, то дай моим военачальникам вольную, и мы покинем Урушалем.
- Мариадон, я хочу, чтобы ты остался здесь со мной! И даже если ты будешь настаивать, я все равно не смогу отпустить тебя, пока ты не передашь мне тайное слово, управляющее Ашмедаем, как того хотел отец. Без него мое царство никогда не будет в безопасности.
- Этому не бывать. Отец передал его мне, и я передам только истинному, справедливому правителю мира, или оно уйдет со мной.
Соломон был явно недоволен ответом Мариадона. Пытаясь успокоить царя, военачальник продолжил:
- Тебе незачем беспокоиться о безопасности Урушалема, я оставляю здесь сильную, обученную армию. А если ты думаешь, что я попытаюсь занять твой трон, то, как ты успел убедиться, я верен слову, данному отцу и никогда не восстану против твоей власти. Ковчег мы вернули на место в храм, а без него этим словом в других землях я воспользоваться не смогу.
- Брат, тебе прекрасно известно, что ковчег без имени - это всего-навсего сундук, и если ты покинешь эти земли, то я больше никогда не смогу чувствовать себя в безопасности. Когда ты рядом, я спокоен, поскольку полностью доверяю тебе. Но, оставив меня без тайного имени, ты сделаешь мое царство легкой добычей для соседних правителей. Следуя твоим словам, священники тоже смогут свергнуть меня в любой момент, поскольку набирают все больше власти и популярности.
Мариадон молча слушал молодого государя, взволнованного усилением влияния религиозных деятелей и беспокоящегося о безопасности своей власти.
- Поэтому ты мне нужен здесь, как противовес религии. Ты тот, кому я доверяю больше всех, и на кого всегда могу положиться. Прошу тебя, подумай. Что тебя не устраивает в моем царстве? Ты делаешь практически все, что хочешь, ты не обязан посещать религиозные мероприятия, под твоим командованием целая армия. У тебя в самом сердце Урушалема есть ложа для работ ордена, обещаю что после праздников, я как и раньше, буду посещать ее вместе с вами.
- Мы не вели работы в нашей ложе около года, поскольку рядом ты приказал возвести храм. Там и раньше было многолюдно, но после постройки храма священники кружат там целыми днями и собрания проводить невозможно.
- Выбери любое другое место в столице, обещаю, оно будет твоим или проводите работы по субботам.
- Мы не желаем скрываться. Эта ложа в Урушалеме для нас всех имеет большое значение, поскольку именно в ней мы в твоем присутствии основали наш орден.
- Мариадон, я выставлю там круглосуточную охрану, чтобы вы и дальше беспрепятственно смогли совмещать службу с учением в своем кругу. И как только придет подходящее время, мы сразу же его распространим среди простого народа.
Слова и намерения Соломона были искренними, но Мариадон понимал, что под влиянием священнослужителей царь никогда не сможет их исполнить. Садок и раньше с настороженностью относился к военачальнику, но после того, как первосвященник узнал от трех офицеров о братстве, их противостояние возрастет. Поэтому Мариадон видел единственный выход из ситуации, - получить вольную для военачальников и покинуть эти земли.
- Соломон, ты же сам видишь, как наши взгляды на устройства царство расходятся с каждым днем. Уверяю тебя, что дальше они разойдутся еще больше, тем более что священники узнали о нашем ордене.
- Я заставлю замолчать Садока, Ванею и тех трех офицеров, даю тебе слово. И все, что я прошу от тебя, остаться военачальником моей армии. Сейчас мы сильны как никогда, у тебя на вооружении появились боевые колесницы из Египта, в скором времени к ним присоединятся более десяти тысяч всадников, и все они будут под твоим командованием. Подумай только - какая это сила!
Мариадон молча слушал царя, а тот с еще большим воодушевлением продолжал:
- Брат, мы не можем оставить дело отца незавершенным и должны продолжить расширять наши границы. Как только мы завоюем весь мир, то обязательно выполним все наставления отца.
- Если вы говорите о расширении границ и новых войнах, то отец не об этом мечтал. Он хотел, чтобы идеи о равенстве и братстве ты насаждал не силой, а мудростью, справедливостью и милосердием, личным примером. Только так это учение сможет проникнуть в сердца людей во всех уголках земли. И они примут его добровольно, а не под угрозой меча.
- Без расширения границ идеи отца - это пустой звук. Вспомни, сколько войн ему пришлось вести, мы должны продолжить его путь и присоединять новые земли. Только представь, с нашей армией и Ашмедаем мы завоюем весь мир, а слава о нас переживет века.
- Соломон, ты же знаешь мои принципы, я веду только оборонительные войны и всегда выступал против излишнего насилия. А если ты завел речь о сражениях отца, то в конце жизни он понял их бессмысленность и завещал тебе быть мудрым и мирным царем в границах этих земель. Он понял, что насилие, порождает только насилие, и только милосердием можно победить несправедливость. Разве не так? Разве не потому, что на твоих руках не было человеческой крови, он доверил тебе занять трон и начать новую страницу в его учении. Но в тебе вместо смирения все громче говорит гордыня. Завладев тайным словом, ты погубишь себя и учение отца. Поэтому наши пути расходятся, и я требую, чтобы ты дал вольную моим военачальникам, как и обещал, разве царю не следует держать данное слово?
- Брат, прошу тебя, не горячись! Давай все еще раз спокойно обсудим после праздников, ты же видишь, сколько важных событий происходит, сколько прибыло важных гостей.
- Я не могу столько ждать.
Посмотрев внимательно в глаза военачальника, владыка предложил:
- Тогда давай поговорим завтра, после вчерашнего пира и выпитого вина у меня ужасно раскалывается голова.
Мариадон никак не реагировал, после чего государь продолжил:
- Брат, разве этот разговор не может подождать до завтра? Я буду лучше себя чувствовать, и мы спокойно сможем все обсудить, а сейчас составь мне компанию на обеде. Помнишь, я обещал, что ты сможешь увидеть сегодня что-то необычное, то, чего никогда не видел. Если бы ты знал, что вчера попало в мои руки! - улыбаясь, продолжал Соломон.
На Мариадона это не производило большого впечатления, но, чтобы не давить на властителя, который действительно имел не бодрый вид, он спокойно сказал:
- Хорошо, Соломон, но завтра мы решим все вопросы относительно вольной.
- Обязательно, - воскликнул царь, радуясь тому, что разговор удалось отложить.