Он успел привыкнуть к однообразию и тишине дней с супругом. Вопреки давнему заявлению Рихана о том, что младший супруг должен вставать с рассветом, Кристиэн спал пока не высыпался, впрочем, с позволения Рихана, с которым ночевал в одной постели. А целые дни они проводили вместе, почти не разговаривая, Кристиэн рисовал или читал вслух, Рихан дремал, пил вино, рассматривая и целуя своего младшего. Иногда, когда стояла хорошая погода, Кристиэн вынимал из сундука беличью шубку и шапку и Рихан усаживал его впереди себя на лошадь, придерживая. Они не торопясь объезжали окрестности, бродили по редкому лесу, в такие прогулки Рихан и рассказывал что-то о том, что видел в чужих краях.
Впрочем, ошибкой было думать, что Рихан хоть на миг забыл о традициях и устоях веры. Кристиэн все так же знал, что старший все равно держит дистанцию и отлично помнил, что за словами и даже мыслями надо следить. Он все так же отвечал только когда его спрашивали и задавал вопросы только с разрешения старшего, а ночами кусал себя за пальцы, чтобы не закричать от боли, которую теперь хоть и не всегда, но причинял супруг и все так же с тревогой ждал очередного безмолвного приказа снимать одежду.
Все равно больно! Кристиэн досадовал сам на себя и на супруга, понимая, что врядли научится получать настоящее удовольствие от близости. Да, теперь его не били, не унижали и не связывали, но все равно, без вина он почти ничего не чувствовал, кроме желания, чтобы супруг поскорее закончил. И что самое было обидное – в глазах старшего он ловил иногда долгий изучающий взгляд, говорящий о том, что от Рихана не скрылись его настоящие чувства.
Теперь он не мог сказать, что ненавидит старшего супруга, да и ненавидеть не умел – только бояться. Но и того, что, по словам певцов и рассказчиков чувствуют люди при любви, не приходило никак. Была теплота, Кристиэн просто не умел долго хранить в себе обиды, открытость и понимание, что это навсегда, и лучше так, чем снова лежать под плетью.
Когда Кристиэн видел в руках Рихана гитару, он был готов забыть обо всем, кроме этого. Только бы услышать, как поет его супруг – негромким хрипловатым голосом, увлекая за собой в песню, маня словами и струнами. Он садился на ковер у ног старшего и заворожено слушал. В его доме никто никогда не пел и поэтому любая песня вызывала у него восторг и совершенно искреннее восхищение. Он растворялся в голосе Рихана, слушая про походы, честь, веру и сражения, он был готов любить супруга только за это, за песни и музыку, что дарили чуткие пальцы герцога.
Рихан и сам никогда не думал, что обзаведется таким благодарным слушателем, которым окажется собственный супруг. Конечно, негоже мальчишке слушать песни, в которых иногда проскакивает и то, о чем не все мужчины поют, но удовольствие от созерцания совершенно восхищенного личика Кристиэна было выше угрызений совести. Интересно, он хоть понимает о чем ему поют? Нежный имперский мальчик, чьим ушкам больше пристало слушать сладкоречивые баллады о несчастной любви. Но маленький котенок Кристиэн был готов слушать про пятый отряд и переход реки в сотый и тысячный раз.
Впрочем, после песен он вполне имеет право потребовать свою долю, пусть мальчишка танцует! Можно лениво перебирать струны, наигрывая "Голубку", самую известный имперский храмовый танец, и следить взором за полуобнаженной фигуркой, скользящей по комнате.
Кристиэн почти не касался босыми ногами пушистого ковра, закрывал глаза, словно чуть приподнимаясь над землей, и это завораживало и околдовывало Рихана. Тонкое гибкое тело немыслимо изгибается, то почти касаясь затылком ворса ковра, то вытягиваясь к небу и простирая руки, словно раскрывая цветок. А колеблющееся пламя камина и свет свечей только подчеркивали совершенство танца и красоту юного танцора. Юноша танцует для супруга так, словно он в храме и на него смотрят сами боги.
- Наверно тебе предлагали остаться при храме и учиться танцам? – Кристиэн опустился в последнем движении на ковер, благодарно принял протянутый кубок с водой.
- Да, сайэ Рихан. Когда мне было еще восемь лет, к нам приходили жрецы, но мать отказала им. Да потом не раз предлагали.
Еще бы! Рихан усмехнулся своим мыслям, жадная Мадрина Тэхи не захотела даром отдавать сына, для того, чтобы он танцевал и нес в себе благословение имперских богов. Звонкое золото убедительней, чем молитвы. Дура.
Вот значит как. Так ты у нас еще и почти отмеченный богами, котенок?
Храмовые танцоры. Единственное, что нравилось Рихану в новых традициях и то, ради чего стоило заходить в имперские храмы. Четыре раза в год, любой, зашедший в белый храм, мог насладиться и передать свои молитвы танцорам, которые посвящены богам, разговаривая с ними через священные танцы. Проводники между силами и людьми, не жрецы, а сродни иконам и храмовой утвари. Совершенно особая каста в империи –в нее мечтали попасть почти все, рожденные младшими в небогатых семьях и понимающие, что продадут их тому, кто даст цену выше. Но кому-то не дозволяли родители, кто-то просто не имел таланта и не глянулся жрецам. Везло одному из сотен.
Даже в своих храмах они были балованы и любимы всеми – жителями города, священниками, прихожанами. Кто же обидит существо, телом которого говорят боги? Хотя даже им не позволялось все. Как и жрецы, они давали клятвы целомудрия и нестяжательства, постоянно укрощали и тренировали тело и дух, беспрестанно оттачивая свое мастерство. Но старость их была завидной участью для многих – они могли стать наставниками, а могли поселиться в любом доме своего города, от хижины бедняка до дворца аристократа и везде им были бы рады – считается удачей получить под свой кров отмеченного милостью богов.
Все в империи строится на противоположностях, думал Рихан, рассеянно перебирая косы заснувшего Кристиэна. Серые и белые храмы. Любимцы людей и богов – храмовые танцоры и ненавидимые всеми, сидящие на ступенях серых храмов преступники. Одни проживают счастливую жизнь, купаясь в любви и благословении, а другие умирают рано от чужой похоти и своих грехов. Не стоит думать об этом, хотя уже поздно окорачивать себя. Он растревожил рану и на ум пришел тот день, когда он встретил Ская.
***
Он только-только вернулся в Тэлету из очередного похода, опустошенный и одинокий. Все, кто выжил из отряда Рихана, разъехались еще перед столицей. Рихан оставил лошадь и мешок с походным имуществом на постоялом дворе и отправился бродить по городу. Он давно не был в Тэлете, не по делам, а просто так. Начало осени, можно пройтись по улицам, посмотреть товары в лавках и через пару дней возращаться в поместье, под бдительный присмотр аторцев. Рихан усмехнулся сам себе – его заставили поселить монахов даже в собственном доме, навезли своих женщин, для кухни и уборки. Один лекарь из старых только и остался. Брат Найгер намекал на то, чтобы герцог непременно женился, на той, что ему укажут.
- И когда нибудь твой сын станет наместником Аторы, как должно. – убеждали Рихана, вручая сердце провинции.
"Не будет у меня сыновей", тогда уже знал бывший сын десятника, а ныне двадцативосьмилетний герцог Рихан Айэ. Он сам себе найдет спутника. Хотя бы на этот час.
В Тэлете испокон века, как и вдругих городах, шла беспощадная и бессмысленная борьба с шлюхами обоих полов, и как назло, на улицах никого, значит недавно была облава. Ни мужчины, ни женщины, с кем славно поскрипеть кроватью в гостинице. Поэтому Рихан свернул в проулок к серому храму. Идти не очень хотелось, но какая разница, где молится? В белые его и не пустят, танцоры и жрецы, которые дежурят этим днем, наверняка учуют кровь и убийства, не оберешься скандала.
Здесь, как и положено, на ступенях безмолвные люди в медных ошейниках, меж ними солдаты и нищета. Этих ему не надо, а в храм надо зайти, обходя всех. Он поднимался по ступеням, обходя храмовую собственность.
- Эй, красавчик? Никак выбрать не можешь? Дороговато, что ли? – окликнули его справа.
Рихан оглянулся. На ступеньке, облокотясь, развалился парень лет двадцати, с медной полосой на шее и слишком дерзким для осужденного взглядом светло-зеленых глаз. Светлые короткие волосы, тощее исцарапанное лицо.
- На тебя хватит! – фыркнул Рихан, сам не зная, зачем отвечает нахалу.
Догадка пришла ему в голову моментально, едва он заглянул в глаза осужденного. Он даже засмеялся, от того, что задумал. Вот он и нашел, чего искал.
- Не побрезгуешь? – спросил парень, но Рихан уже не слышал, взлетая по ступеням.
Он нырнул в прохладную темноту храма, ища распорядителя.
Жрец вытаращил глаза, услышав просьбу прихожанина, поняв, о чем ему толкует господин офицер.
- Но, господин, это невозможно! Этот мальчик, Скай, он настоящий преступник! Он обесчестил сестру своего супруга, насильно!
Рихан довольно улыбнулся. Тем лучше. Брату Найгеру на исповеди будет с кем поговорить о грехах, в лице этого Ская будет замечательный собеседник, а его наконец-то оставят в покое. Наверно. А если парня отмыть, вылечить, подкормить, то наверно с ним можно будет даже спать. А нет, так нет.
- По-моему, брат, не знаю как вас там, безгрешных девственников на ваших ступенях нет. Мне нужен этот Скай, по закону я могу выкупить его и нести ответственность за него. Я увезу его из Тэлеты.
Торг был недолгий и сотня монет перекочевала в храмовую казну, жрец-распорядитель послал слуг за сидящим на ступенях.
- И все же не могу вас не предупредить, сайэ герцог, – задержал его распорядитель, - у этого юноши гнилая душа, осторожней с ним!
Документы Рихану отдали почти незамедлительно, расковали донельзя удивленного и онемевшего от неожиданного счастья преступника и игрушку вручили новому владельцу.
- Если благородный герцог думает, что я собираюсь вкалывать на его усадьбе, то он ошибается. Зачем я понадобился тебе, красавчик? – Скай ожил, поняв, что пока ничего ему не грозит.
- Считай что влюбился, - парировал Рихан, - и заткнись! Я не люблю когда попусту языком мелят. Теперь ты подчиняешься мне.
- Как прикажете, мой господин! – передразнил его парень.
Рихан едва не поседел, пока довез свою добычу до поместья. Храмовый преступник был строптив, ленив, глуп и к тому же, крайне неопрятен. Герцогу, даже когда он не был герцогом, всегда казалось, что когда долго живешь в дерьме, то есть два варианта – привыкнуть или искать возможность вымыться. К его ужасу, Скай видимо выбрал первое.
Рихан уже начал сожалеть о своей, казавшейся такой прекрасной вначале, идее – ведь мог бы выбрать весной себе любого по сердцу! Он едва сдерживался, чтобы не выхватить плеть и не проучить паскудного юнца за бесконечную болтовню и сальные шуточки. Радовало пока только одно – Скай, когда его почти насильно отмыли, оказался довольно миловиден.
- И как же ты докатился до серого храма? – Рихан уже не обращал внимания на манеры Ская, решив, что не злиться постоянно дешевле самому. – Говорят, сестру своего старшего снасильничал?
- Было дело, - меланхолично откликнулся Скай, трясясь на купленном ослике, - А что прикажешь делать, если она постоянно задницей вертела перед носом? Я тоже не железный, куда мне то деться? Да и врет она, ей понравилось!
Рихан счел за лучшее промолчать.
- Богатенький домишко, - снисходительно оценил Скай, переступив порог поместья, - Так ты его за Атору получил? Говорят, пожег людишек, а император домики и звания отвалил, никто же больше за такое дерьмо не взялся! Кому мараться охота?
- Заткни пасть! – рявкнул Рихан, - Не нравится - уматывай! Только тэлетский храм далеко, а в ланкском мало кто по полгода живет! Места у нас суровые…
- Я подумаю.
Рихан не поленился съездить в Ланку, зарегистрировать документы на Ская, получившего теперь имя Скай Айэ, и не имевшего право использовать имя Рихан. Официально он не считался младшим супругом, а был чем-то вроде подопечного преступника, которого добрый человек взял в дом.
***
- Что это на тебя нашло? - Мельдин успел познакомиться с новым обитателем поместья друга и пришел в ужас. – Мерзость какая…
- Ну твоему супругу, кажется, нравится – не преминул уесть Майэра Рихан, - вон как щебечут.
- Май с любым найдет общий язык, но, Рихи, что все это значит. Я не поверю, что ты возьмешь ЭТО в постель! В Тэлете полно младших, а ты подобрал самое дерьмо!
- Зато не я один его жрать буду, смекаешь? – сощурился герцог, - Все не так обидно.
- Ну как знаешь…
Рихан старался не замечать Ская в своем доме. Закрывал глаза на жалобы слуг, которые терпели от новой игрушки хозяина, на испорченные вещи, на подначки того, кого сам ввел в свою жизнь. Именно тогда он начал снова пить.
Тоскливые вечера коротались с бутылкой вина и воспоминаниями о Кайсе, бередились раны, так и не затянувшиеся даже через войну.
Трудно выбирать самому, если не знаешь, будет ли твой выбор верным, что сердце не солжет. Кайс просчитался, выбрав богатого и казалось бы, надежного чиновника, а не ветреного гвардейца Рихана. Золото и звание против любви. Кайсу хотелось богатства и почета, но Рихан так поздно все это завоевал и слишком дорогой ценой. Ничего не повернуть назад и не успеть.
Смех Кайса бисером рассыпан по комнате, юнец хохочет, глядя на протянутый серебряный браслет, льняные волосы падают на высокий лоб, тонкая рука поправляет пряди:
- Рихан, зачем ты опять пришел? Разве тебе не передавали моего письма? Нет? Ну так сам скажу – через две недели у меня помолвка. Ты вредишь моей репутации!
Браслет покатился по паркету, но никто не стал поднимать уже бесполезной и никчемной безделушки.
- Кто он? – глухо спросил Рихан, рука сама легла на рукоять кинжала.
- Неважно, но у него хорошая охрана! Ты так и будешь стоять? Мне пора ехать!
Это был последний раз, когда они виделись. Нет, не последний. Но разве можно назвать встречей с любимым тот вечер? Чья то спальня залита багровой, уже липко-пахнущей кровью, под сапогами стражников скользко и белая кисть руки под бархатным креслом. Тогда в первый и последний раз Рихан плакал.
- Что сидишь в темноте? – Скай даже и не думал стучаться, - Фу, ну и духан тут! Знаешь ли ты, дорогой мой почти супруг, что пить в одиночку – верный путь на дно!
- Ну ты нашел более короткий! – парировал Рихан, которому до смерти захотелось запустить в наглеца бутылкой, но на дне еще виднелось вино, а идти за третьей было лень. – Уйди в задницу!
- Ходить в задницу твое дело, о мой спаситель! Но моей ты почему-то брезгуешь. – безмятежно улыбнулся Скай, разваливаясь прямо на ковре.
Рихан издал неопределенный рык, но было похоже, что над ним смеются.
- У нас даже брачной ночи не было! – глумился Скай.
- А ты напрашиваешься? Что, в храме не натрахался вдоволь, дрянь? – уже с интересом посмотрел Рихан.
Точно, мальчишка напрашивается, сам набивается, чтобы его отымели, бляденыш. После двух то бутылок и этот ничего, сойдет. Морда смазлива, задница тоже вполне себе.
- Это следует понимать, как упрек в неисполнении супружеского долга? – скривился Рихан.
- Вот сразу видно офицера, - воодушевился почему то Скай, - пьяный вдрызг, а говорит складно! Э, ты чего?
- Будет тебе сейчас первая брачная ночь, готовься. Жаль, правда, что не целка. – Рихан сально улыбнулся, распахивая рубаху, - давай, раздевайся и на кроватку. Сейчас все выплачу, что должен.
- Что, по пьяни на любовь потянуло? Вино вроде хрену не друг! – Скай рассмеялся, настороженно следя за Риханом, встав с ковра и отступая к двери. Но он недооценил тренированного гибкого воина, Рихан успел раньше, захлопнуть на замок.
- На попятную, шлюшка? За свои слова надо отвечать, щенок вонючий! Быстро! – рявкнул Рихан, оказавшийся менее пьяным, чем предполагал Скай. – Чего телишься?
- Да пошел ты! – Скай все еще отступал к спасительной стене, и намерен был стоять до конца. Рихан неожиданно оказался страшен – узкие губы кривятся, а змеиные глаза смотрят сквозь, хищник играет с добычей, прежде чем когтить.
- Стоять!
Скай ударил просто наугад и противники покатились по ковру, стараясь ударить друг друга. Желание наравне с яростью зверя против подзаборного вертлявого щенка. Но куда Скаю? Он отбивался, тыкал кулаком куда мог, но Рихан, когда утомился игрой, просто перевернул его на живот и рванул рубаху с тощего тела, лишь клоки ткани полетели в сторону.
- Ну? – Рихан сидел на поверженном, - Что-то ты стал нерешителен…
- Твою мать! – зашипел Скай, когда Рихан вторгся в него,- ну держись!
Было ли этой взаправду, или Скаю просто нравилось дразнить своего хозяина, Рихан так и не подумал, ни тогда, ни после. Но уже через пару движений Скай подхватил ритм так, что Рихан только крепче вцепился ему в талию, чтобы не потерять власти.
Они лежали на многострадальном ковре, старались отдышаться после бешеного слаженного танца, Скай только и смог отрывисто сказать:
- Ну ты и мразь…. Не зря люди про тебя говорят, кровопийца.
- А ты шлюха, - пихнул его голой ногой Рихан, - или ты рассчитывал на императора? Скажи спасибо, что я тебя купил, до жертвенника. Понравилось все же? А люди тоже вот говорят, что из блядей лучшие супруги выходят. Врут.
Распущенная ленивая дрянь Скай. Рихан не мог сказать ничего – в их отношениях смешались животная ненависть, похоть и обреченность. Вся зима со Скаем прошла как дикий, шальной угар – они встречались как лютые враги, приговоренные жить в одной камере, прощались как любовники, что рвут любовь в злобе и желании уязвить друг друга.
Потом Рихан стал получать письма с настойчивым требованием приехать в жреческий старый предел вместе со Скаем и покаяться в грехах, отправить младшего на обучение. И как только чуть высохли дороги, они отправились на Исповедь.
Глава 8
Нежность утра разбил стук в дверь спальни. Рихан не сразу понял, откуда шум, недоуменно прислушался, понимая, аккуратно, стараясь не задеть Кристиэна, выбрался из кровати. Не удосужился намотать набедренной повязки и открыл дверь, потирая лицо.
- Сайэ Рихан! – дежурный охранник смотрел на герцога так, как будто за воротами усадьбы стояло вражеское войско, - Там это! Жрецы имперские приехали! Монахи! Внизу ждут.
Рихан недоуменно помотал головой:
- Какие жрецы?! Здесь?! Карс!
- Жрецы, говорю, - терпеливо повторил воин, - из Ланки, говорят, хотят посмотреть, как вы с молодым живете, проверка мол.- воин сально ухмыльнулся.
И только тогда до Рихана начало доходить.
- Мать твою…. Не ори так, иду уже. – он захлопнул дверь перед носом охранника.
Только их не хватало! Чертов обычай лезть в постель ближнему своему! Что у старых, что у имперцев, провались они все! По закону, действительно, белые храмы, что вели документы всех супругов города, имели право проверить, как живут недавно поженившиеся, не обижают ли младших зазря, довольны ли старшие. Но в случае Рихана эта проверка была была крайне некстати , да и за котенком следят, как за посредником. Ишь, упустили, а теперь караулят...
"У котенка великолепная возможность отделаться от меня! Где они были, когда убивали Кайса!!!"
Рихан поправил одеяло на младшем, но Кристиэн сонно заворочался, просыпаясь, разлепляя ресницы, не понимая, почему в комнате возня.
- Спи! – шепнул Рихан, - Я сейчас, скоро вернусь. Еще рано.