"Случайные связи"… Когда люди слышат это название, они начинают как-то двусмысленно усмехаться. А я начинаю оправдываться: "Да, нет, эта книжка вовсе не о том, о чем вы подумали… Хотя и об этом тоже, конечно".
Сколько разных людей нам встречаются в жизни… И вполне вероятно, что каждый из них, даже тот, чьего лица мы не запомнили, встретился нам не случайно. Кто знает? Нам сложно догадаться, да и некогда.
В этом романе мне хотелось проследить, как одно событие, влечет за собой другое. Как одна встреча становится предвестницей другой. Как выбор, который мы делаем сегодня, влияет на то, что происходит с нами завтра. Как случай может стать подсказкой судьбы или даже самой судьбой.
Эта книга о поисках настоящей любви. И искать ее героине придется в череде случайных встреч и случайных связей, каждая из которых может оказаться совсем не случайной.
Содержание:
Москва. Осень. Патриаршие пруды 1
Москва. Сашин салон красоты 3
Турция. Кемер. 5 лет назад 6
Москва. Кафе. Вечер пятницы 7
Где-то в Москве. Ночь 9
Москва. Съемная квартира Саши. Девять лет назад 11
Москва. Вторая половина декабря. Такси 12
Москва. Ночной клуб 13
Москва. Новогодняя ночь 16
Москва. Новогоднее утро. Сашина квартира 17
Прага. Новогодние каникулы 18
Поезд. Начало весны 21
Сашин родной город. Двадцать лет назад 23
Москва. Парк Горького. Начало мая 25
Москва. Один из Сашиных салонов красоты. Июнь 27
Начало июля. Остров Крит 29
Москва. Август 33
Каталония. Самый конец лета 35
Москва. Начало сентября. Где-то в переулках Арбата 36
Москва. Конец осени. Страстной бульвар. Снег 39
Москва. Ресторан на Тверском бульваре 42
Вьетнам. Поселок Муйне. Конец декабря 45
Вьетнам. Поселок Муйне. Новый год 47
Эпилог № 1. Узелки на нитях судьбы развязываются 48
Эпилог № 2. Саша никогда не узнает… 51
Эпилог № 3. Москва. Осень. Патриаршие пруды 52
Ольга Матвеева
Случайные связи
Случайность - это неосознанная необходимость.
(Чья-то мудрость)
Москва. Осень. Патриаршие пруды
Человек может оценить степень разумности своих поступков лишь после того, как в полной мере насладится их последствиями…
Эта мысль надоедливой мухой кружилась в голове Саши Крыловой, элегантной брюнетки, средних уже лет. Про средние свои лета она тоже думала неотступно, и думы эти не добавляли ей радости. Погода хоть и блистала последним осенним великолепием: неярким солнцем, прозрачной голубизной неба, сдержанным теплом, но настроение создавала элегическое, полное похоронной грусти по несбывшимся надеждам. С деревьев падали последние листья.
Саша сидела на скамейке на Патриарших и совершала мысленный обряд прощания с прошлой жизнью. Состоял он из отказов от разных приятностей и неприятностей, которые раньше составляли часть ее замысловатого бытия.
Прощайте, две зубных щетки в ванной!
Прощайте, разбросанные по квартире мужские носки!
Прощайте, ссоры!
Прощайте, бурные примирения!
Прощайте, ночи, поделенные на двоих!
Прощайте, утренние поцелуи в дверях!
Прощайте, вечерние разговоры!
Прощайте, веселые выходные!
Прощай, мой любимый!
Прощай, любовь!
Прощай!
Здравствуй, новая жизнь!
А что в этой новой жизни-то? Лишь холод пустой постели, одиночество, да тоска неизбывная. Да обида, да боль утраты, да злость, да отчаянье. Как же идти в новую жизнь с такими спутниками? А стоит ли вообще идти? К чему вся эта пустая суета и бессмысленные трепыхания? Почему же он ушел? За что он со мной так?..
- Вы тоже что-то потеряли? - мужской негромкий голос справа.
- Мужа, - отвечает Саша, не глядя, и даже не удивляясь, что она произносит это вслух, да еще и обращаясь не известно к кому.
- А я веру. Веру в людей. Вот и задумаешься, чья утрата горше.
Саша медленно поворачивает голову и смотрит, наконец, на обладателя этого негромкого голоса, чья утрата, возможно, и в самом деле горше, чем ее собственная, впрочем, в данную секунду она в этом сомневается. Не молод, не красив, очевидно, не высок. Словом, на другом конце скамейки сидел несколько облезлый тип, лысоватый, грузноватый, с печальным челом, отмеченным клеймом самой что ни наесть инфантильнейшей интеллигентности. Одет в черное грязноватое, несколько помятое пальто, которое, однако, все еще хранит остатки былого дизайнерского величия. Старые туфли, очевидно, тоже некогда стоили немалых денег. Саша в этом разбиралась.
- Как же это случилось? - интересуется она участливо. Всегда ведь приятно видеть человека, который несчастнее тебя. У нее-то, у Саши, сапожки новые и пальто из последней коллекции одного уважаемого бренда. Муж-то от нее ушел, а деньги и вера в человечество в целом при ней остались. А этот бедолага являет собой совсем уж жалкое зрелище.
- А знаете что, милая барышня, давайте-ка мы с вами шампанского выпьем! Купил вот на последние деньги. В конце концов, великие утраты нужно отмечать с помпой и апломбом, приличествующими случаю. К сожалению, это дешевое шампанское сейчас самый большой апломб, который я себе могу позволить, но все же… Но знаете, принимая во внимание этот чудный уголок нашего города, эту дивную погоду и таинственную незнакомку, сидящую рядом, можно говорить о некоем величии момента. Я даже и не рассчитывал, что все так распрекрасно устроится. Ну, так что же, выпьем?
- Выпьем! - с гусарской удалью согласилась Саша, и вдруг поняла, что еще несколько дней назад она ни за что не посмела бы пить шампанское с незнакомцем на лавочке в парке. Раньше-то она считала непозволительным для себя и общаться с посторонними мужчинами, которые явно с ней заигрывают, и распивать спиртные напитки прямо на улице. Это уж как-то совсем не бонтонно для дамы ее положения. Мужчина, который сидел рядом на скамейке, ей не очень-то и нравился, точнее совсем не нравился, шампанское такое она не пила уже несколько лет, но вся эта нелепая, в общем-то, ситуация, попахивала свободой и какой-то полузабытой подростковой романтикой.
Незнакомец извлек из кармана два пластиковых стаканчика, усмехнулся смущенно:
- Извините, хрустальных фужеров не прихватил, да и нет их у меня… теперь, - разлил, передал один стаканчик Саше. - Ну что ж! За крушение старых иллюзий и обретение новых! - провозгласил он тост и жадно припал к стаканчику.
Саша тоже задумчиво сделала несколько глотков и пришла к выводу, что дешевое российское шампанское, распитое на Патриарших с незнакомцем в последний теплый осенний день, сильно украшает жизнь.
- Как вас зовут? - спросила она, - или так и останемся незнакомцами?
- Извините, со всеми этими неприятностями совсем забыл о правилах приличия. Александр!
- Забавно, а я - Александра.
- Тезки, значит… - он снова увлекся шампанским. Взгляд его был устремлен на гладь озера, и Саша вдруг прочитала в этих, замутненных страданием зеленых глазах, отчетливое желание утопиться.
- А ведь мы точно не ценим того, что имеем, - произнесла она тихо. - Знаем ведь, что надо бы ценить, а не ценим.
- Вы о чем? - спросил он рассеянно.
- О многом. Но сейчас - о погоде. Сегодня светит солнце, а завтра ведь может пойти дождь. И будет он идти до ноября, а потом настанет долгая-долгая зима. Давайте сегодня не будем думать о грустном. У нас для этого вся зима впереди.
- Не получается, милая барышня, никак не получается! Да и кто знает, настанет ли для меня зима… - Александр вздохнул.
- Расскажите мне, как вы лишились веры в людей?
- Ничем не примечательная история. Вполне банальная, как это ни печально…
- И все же расскажите… Вдруг вам станет легче?
- Не уверен, но так и быть, удовлетворю ваше любопытство… Но история, действительно, вполне заурядная… Был я себе простым советским молодым ученым, ну не совсем простым, а талантливым и перспективным… По крайней мере, так обо мне говорили. Историю нашего отечества вы, наверное, примерно, знаете… Перестройка, гласность, развал Советского Союза, развал экономики, и вот из светила науки я превратился в нищего изгоя общества, но становиться челноком и болтаться с огромными клетчатыми баулами я не желал. Профессиональная гордость. Думал, лучше с голоду сдохну, а торговать не пойду. Я же рожден для науки! Только вот наука нашей стране стала не нужна. Ну и я вместе с ней. Состоял на иждивении у моей тогдашней супруги, которая к новой реальности адаптировалась быстро. Она, правда, хоть и любила меня сначала, но жизни такой не выдержала. И вот однажды ясным весенним днем, когда в Москве звенели капели и падали сосульки, она укатила от меня с шикарным новым русским в малиновом пиджаке на вишневой девятке. Чего вы смеетесь?
- Звучит как анекдот. Неужели и вправду в малиновом пиджаке и на вишневой девятке?
- Если честно, я не очень хорошо помню этот эпизод, но в памяти сохранился такой вот классический образ нового русского. Сколько раз я насмехался над ними, сидючи на нашей кухне, поедая скудный ужин, приготовленный женой из продуктов, купленных на ее же деньги и сетуя на несправедливость жизни… Бедная, как она терпела меня, неудачника?.. - Александр замолчал, наполнил стаканы шампанским, взгляд его снова заскользил по глади пруда.
Александра тоже молчала, с легкой завистью смотрела на молодых парней и девчонок на соседней скамейке, которые беззаботно пили пиво, громко смеялись и говорили о каких-то несусветных глупостях, которые для них были очень важны.
- Странно, - думала она, - как же все на этом свете все однообразно: сейчас эти подростки веселятся, а завтра они переженятся, а потом будут сбегать друг от друга по вроде бы разным, но очень похожим причинам. От Александра этого жена уехала на вишневой девятке из-за того, что он был неудачником. От нее, от Саши, муж уехал на своем стареньком мерседесе из-за того, что она была слишком удачлива. Одна устала от безденежья, другой - от денег, которые зарабатывал не он. А смысл-то один - они устали от своих супругов. От Александра и Александры. Похожие истории.
Пауза затягивалась.
- Вы тогда разочаровались в людях? - спросила Саша.
- Нет, тогда я разочаровался в женщинах, в науке и родном отечестве. А вот дружбу и деньги возвел на пьедестал. Тогда я решил доказать и бывшей жене, и себе, что чего-то стою. Я решил сказочно разбогатеть. А тогда ведь деньги не зарабатывали только ленивые и идеалисты. Ленивым я не был, а идеалистом перестал быть в тот самый момент, когда вишневая девятка победно просигналила под моими окнами.
- Разбогатели?
- Да, разбогател. И именно сказочно, как и хотел. С другом организовали весьма процветающий бизнес. Деньги делали чуть ли не из воздуха. Я не буду вдаваться в подробности, но у нас все получилось.
- И куда же все делось?
- А вот с этим-то и связано мое разочарование в людях. Мой лучший друг, мой верный партнер по бизнесу, с которым мы прошли огонь, воду и медные трубы, предал меня. То есть кинул. Так точнее. Как-то он так виртуозно все провернул, что весь бизнес оказался у него в руках, а я ему еще и должен остался, причем очень внушительную сумму. Так что пришлось ему отдать вообще все, что я имел. Осталась лишь небольшая квартирка, которую я после родителей унаследовал… И это был человек, которому я доверял больше всего на свете. Больше, чем отцу или матери. Как себе самому доверял… А оказалось, что доверять нельзя вообще никому.
- Вы только сейчас это поняли? - Саша была искренне удивлена.
- Да, знал я, - отозвался Александр несколько раздраженно. - Это и дети знают. Только сложно так жить-то во враждебном мире, в котором совсем никому нельзя доверять. Сложно! Невозможно! Да и незачем! - мужчина заерзал на скамейке, бросил очередной отчаянный взгляд на пруд, потом встряхнул бутылку, обнаружил, что она безнадежно пуста, заметно расстроился и смущенно предложил, - знаете что, а, может, мы еще одну бутылку купим, если у вас есть деньги? Мне дико неудобно, но у меня нет ни копейки. Вы не подумайте, я не алкоголик и не жиголо какой-нибудь, я просто человек, у которого совсем нет денег.
- Для жиголо вы староваты, уж извините за прямоту, - Саша рассмеялась. - Хорошо, давайте сходим за шампанским.
- Нет, давайте вы посидите тут, посторожите скамейку, а то вон та парочка посматривает на это посадочное место с вожделением, а я быстренько сгоняю в магазин.
Саша достала из кошелька купюру в пятьсот рублей и протянула ее Александру.
- А вдруг я сбегу с вашими деньгами? - спросил он.
- Я переживу эту потерю, - усмехнулась Саша. - Если незнакомец украдет у меня пятьсот рублей, это не подорвет мою веру в людей. Это обычное явление. Но я вам почему-то верю, хотя и знаю, что никому верить нельзя… Да, и сыру еще купите, если вам несложно. Очень хочется есть…
Он появился спустя минут двадцать, запыхавшийся и смущенный, когда Саша уже почти перестала ждать. "А он очень мил, когда смущается", - неожиданно для себя подумала она.
- Извините, получилось не так быстро, как я предполагал. Вот сдача, - бодро сказал он и выгрузил в Сашину ладонь мелочь и мятые купюры. Она, не глядя, положила их в карман. - И пересчитывать не будете? - спросил Александр с оттенком возмущения в голосе.
- Я вам доверяю, - отозвалась Саша.
- Не в этом дело. Еще несколько месяцев назад я бы тоже не стал считать такую мелочь. А сейчас это для меня целое состояние. Собственно, на эти деньги я мог бы продержаться дня три. Да, вы совершенно правы, мы не ценим того, что имеем.
- Вы хотите, чтобы я отдала вам эти деньги?
- Ну, за что же вы меня так унижаете? - взвыл Александр. Его взгляд снова устремился к озеру и будто бы даже нырнул в его тихую синь.
- Извините, извините, ради Бога, - залепетала Саша, - я не хотела вас обидеть. Я ведь не знаю, как вам помочь и без помощи оставить не могу. Извините.
- Это вы меня извините. Какой-то я стал слишком чувствительный. Во всем мне чудится оскорбление. Странная штука жизнь, - Александр вздохнул, - друзья предают, а незнакомые люди пытаются помочь. Непостижима человеческая природа! - он открыл бутылку. - Предлагаю выпить за вас, добрую самаритянку!
- А я за то, чтобы у вас в жизни все наладилось!
- Это бессмысленно. Ничего уже не наладится. Нельзя жить без веры и без денег.
- Нельзя жить без любви, - возразила Саша.
- Типичное женское заблуждение. Любовь, по крайней мере, не вызывает голодную смерть. А вот отсутствие денег крайне губительно для пищеварения и жизнедеятельности человека в целом, - он снова бросил тоскливый взгляд на пруд.
- Кстати, не вздумайте здесь топиться!
- Это еще почему?
- Более неподходящего места трудно придумать. Тут глубина чуть больше метра и дно закрыто защитной сеткой, чтобы всякий мусор не всплывал. Так что если будете здесь топиться, вместо трагедии получится фарс. Вы же не хотите выглядеть смешным?
- Да мне уже все равно, если честно, но вы меня убедили, здесь топиться не буду. Пойду на Москву-реку. Там, действительно, надежнее, - Александр расхохотался. - А вы, извините, стерва! А еще прикидывались Матерью Терезой.
- Никем я не прикидывалась! - Саша театрально надулась. - Я могу быть и той, и другой в зависимости от обстоятельств. Диапазон мой личности чрезвычайно широк.
Александр посмотрел на Сашу оценивающе. Из его зеленых глаз на мгновение исчезла муть страдания, они стали веселыми, задорными и молодыми. Он даже похорошел - перестал выглядеть жалким. Саша подумала, что в прошлой своей состоятельной жизни он наверняка нравился женщинам. И даже не потому, что был богатым, а потому, что был чертовски обаятельным.
- А знаете, - сказал он, - я бы в вас влюбился, не будь я сейчас беден, как церковная мышь. Вы очень красивая женщина и очень необычная.
- Что вам мешает это сделать сейчас? Разве чувства можно контролировать?
- Их можно сдерживать. Не всегда, безусловно. Любовь для меня сейчас - непозволительная роскошь.
- А, может, быть в ней ваше спасение? Может быть, любовь вас окрылит, раскроет вам глаза и вместо того, чтобы строить планы самоубийства, вы начнете строить планы, как вам выбраться из этой ситуации. Ведь согласитесь, ситуация-то небезвыходная. Крыша над головой у вас есть, так ведь? - Александр кивнул. - Руки-ноги целы. Голова на плечах имеется. Так и что же вам мешает хотя бы устроиться на работу. Вы ведь наверняка умеете что-то делать.
Александр вяло пожал плечами:
- Наверное, умею. Руководить. Только, боюсь, на руководящую должность меня не возьмут. А начинать с нуля в мои-то сорок семь как-то унизительно. Не юнец уж.
- Вам сейчас не до амбиций. Вам сейчас совершенно любая должность подойдет. Ведь насколько я понимаю, речь идет о голодной смерти?
- Именно так, - он кивнул.
- Только не обижайтесь, пожалуйста, не обижайтесь. Я не хочу вас обидеть. Просто хочу помочь, - Саша начала рыться в своей сумке. - Так, это визитка одного моего хорошего знакомого, я с ним поговорю, и он возьмет вас на работу. Охранником. В этом нет ничего такого. Надо ведь с чего-то начинать? А потом вы подыщете что-нибудь более подходящее. А это вот… все, что у меня сейчас есть. Это в долг. Вы мне потом вернете, когда-нибудь, когда поправите ваши дела. - Саша протянула Александру деньги. Там было пятьсот долларов.
Он решительно замотал головой.
- Нет, я не возьму. Вы, что дура? Или святая? Я ведь могу быть аферистом! Вдруг я тут прогуливаюсь каждый вечер и разыгрываю комедии перед такими добренькими идиотками, как вы? Вижу, что дамочка в дорогих шмотках и в смятенных чувствах, устраиваю ей представление и выманиваю деньги. Нельзя же быть такой наивной! Не девочка ведь уже!
- А мне плевать! - закричала Саша. Она была уже изрядно пьяна. - Если вы тот, за кого себя выдаете, значит, я хочу вам помочь. Мне будет очень жаль, если пропадет хороший человек. А если вы мошенник, то путь это будет моей платой за хорошую актерскую игру. Артистам тоже нужно платить, тем более, если спектакль был сыгран только для одного зрителя. Берите деньги!
- Не возьму!
- А я говорю, берите!
- Нет!
- Если не возьмете, значит, я сейчас пойду топиться в этой холодной, грязной луже. И вам будет стыдно! К тому же выйдет скандал! С участием милиции! И если вы аферист, неприятностей не оберетесь!
- Шантажистка!
- Очень вас прошу, возьмите деньги! - взмолилась Саша.