- Что вы. Я не злюсь, - сказал он мягко. - Наоборот, это вы должны сердиться на меня. Я во всем виноват. Надо было с самого начала сверить маршрут, а я побоялся задавать лишние вопросы. Сам не знаю, что на меня нашло. Кажется, вы пагубно влияете на мой интеллект. Но это не страшно. Сейчас мы все исправим. Ну, где у нас финиш?
Она указала пальцем зеленый выступ береговой линии на карте:
- Мне надо попасть сюда. Гавань Пионерская. Вот по этой дороге.
Стрельник наклонился над картой, лежавшей на коленях Алины.
- Так-так, очень мило, - пробормотал он. - Это у вас какого года карта? Девяностого? Очень, очень мило. Ну, что ж, отступать некуда.
- Что, мы не туда заехали? - оробев, спросила Алина.
- Немного не туда, - он резко развернул машину, и камешки простучали по днищу. - Километров тридцать. Но это не страшно. Даже наоборот. Несколько лишних минут рядом с красивой женщиной.
"Все-таки не удержался от комплиментов, - подумала Алина. - Стандартный сценарий. Сначала похвальба, потом снисходительный комплимент, и всё, женщина уже неспособна устоять перед такой атакой".
- А что вы забыли в этой Пионерской гавани? - спросил он.
- Хочу посмотреть, как идут дела на нашем объекте. И с человеком встретиться надо. Да вы же его знаете, это ваш бывший начальник, Корш.
- Ах вот куда мы едем? - обрадовался Стрельник. - Это меняет дело. Мне ведь и самому надо Коршуна увидеть. Машину ему показать. Надо же, как все удачно складывается.
- Ага, а вот и наше озеро, - Стрельник немного притормозил, высматривая что-то в зарослях на обочине. - А вот и поворот. Видите? А вы боялись…
От шоссе отходила довольно широкая дорога со следами покрытия. Она вела в глубину леса, постепенно сужаясь. После нескольких поворотов Стрельник остановил "Вольво".
Поперек лесной дороги стояла грузовая машина. Самосвал на спущенных колесах.
- Подводная лодка в степях Украины, - сказал Стрельник. - Чего только не растет в наших лесах.
Алина вышла из машины и огляделась. Стрельник тоже выбрался, растирая колени.
- Никак не объехать, - сказал он. - Придется искать другую дорогу.
- А она есть?
- Не знаю.
Он открыл дверцу самосвала, заглянул в кабину.
- Вот чайники, ключи оставили в замке.
Алина, пробравшись через кусты, обошла самосвал и увидела, что за ним высилась гора строительного мусора. Смесь битого кирпича и штукатурки была высыпана поперек дороги. Слева тек ручей, наполовину присыпанный этим мусором. Справа росли деревья, тоже придавленные этой кучей.
Стрельник остановился рядом с ней.
- Ну что, - сказал он. - Картина вырисовывается знакомая. Кто-то вез мусор на свалку, да решил сэкономить время. Свернул в лес, разгрузился. Тут самосвал и сдох. Наверно, водитель ушел за подмогой. И не вернулся.
- Чем тут пахнет? - Алина недовольно поморщилась. - Кажется, тухлятина какая-то.
- Это торф горит где-то, - пояснил Стрельник, принюхавшись. - Лето сухое, торфяники горят.
- Так что же их не тушат?
- А их не потушить. Торф, он тлеет под землей, даже дыма не видно. Вот, наверно, из-за этого и не стали дальше тут возиться, - решил он. - Испугались пожара. А может быть, из-за лесных пожаров запретили в лес въезжать, вот они все и бросили.
- Как давно это могло случиться?
- Неделя, самый большой срок неделя. Смотрите, на куче почти нет ни листьев, ни веток. Как неудачно получается, на машине это не объехать никак. Придется идти пешком. Если верить карте, отсюда до лагеря шесть километров. За два часа обернемся. Только вот…
- Что?
- Я не уверен, что это та самая дорога, которая нам нужна. Непохоже, что она ведет к какому-нибудь объекту. Дикая она какая-то, нехоженая. Похоже, что это тупик. Возможно, там дальше - свалка, а вовсе не лагерь.
- И что же делать? - спросила Алина.
- Бороться и искать, найти и сдать посуду. Алина Ивановна, у нас два варианта… Ваша карта годится только на растопку. Будем искать Корша другими способами. Вариант первый: идем пешком по этой дороге, пока не упремся в лагерь или в болото. Вариант номер два: возвращаемся на трассу и сворачиваем на любую дорогу в направлении Ладоги. Что выбираем?
- Почему я должна выбирать? - спросила Алина.
- Потому что это вам надо на объект, а не мне.
- Тогда я выбираю третий вариант.
- Какой?
- Вы действуете самостоятельно и ни о чем меня не спрашиваете. Подходит?
- Вполне. Тогда - по коням, - скомандовал Стрельник и отогнул в сторону тонкое деревце, пропуская Алину обратно к "Вольво".
Когда они забрались в машину и развернулись на узкой дороге, Стрельник сказал:
- Знаете, а ведь мы сейчас открыли формулу семейного счастья. Надо будет записать ее. Звучит примерно так: "Женщина всегда права. Но решать должен мужчина". Жалко, что я не додумался до этого раньше.
- Семейное счастье нельзя выразить никакими формулами, - сказала Алина, подумав. - Оно у каждого свое.
- Конечно. Потому что у каждого - своя любовь. А счастливая семья - это та, в которой любовь не пропала. Нет любви - нет счастья. Все очень просто… - он неожиданно рассмеялся: - Не обращайте внимания. Все-таки я - инструктор. Все время сбиваюсь на поучения. Хотя сам, если разобраться, ничего не знаю. Всё, молчу, молчу.
- Нет, почему же, говорите, - попросила Алина. - Мне интересно, что вы думаете.
- Серьезно? Я думаю, что если бы знал эту формулу, когда был женат, то мог бы сохранить семью. Надо было все решать самому. А жена бы ставила оценки моим решениям. Чтобы я исправлял свои ошибки. Мои решения, мои ошибки - я должен был все делать сам. Не грузить жену. А получилось наоборот.
- Это очень трудно, - сказала Алина. - Самое трудное - принимать решения. Мужчины всегда сваливают эту тяжесть на женщин.
- Не всегда, и не все, но вы правы, - он притормозил. - Кажется, впереди поворот. Точно. Сворачиваем здесь?
- Вот опять, - сказала Алина. - Снова я должна решать?
Он, смеясь, стукнул себя кулаком по лбу и резко вывернул руль. "Вольво" скатился с асфальта на грунтовую дорогу, и под колесами затрещали сухие ветки. Минут через пять Стрельник остановился и сказал:
- Не то. Уклоняемся на север, а нам надо на юг.
Он повернулся, обхватив спинку сиденья, и дал задний ход. При этом машина двигалась так же быстро, как и вперед.
- Здорово у вас получается, - не удержалась Алина. - У меня вечно были проблемы с задним ходом.
- Могу научить.
- Ловлю на слове.
Завывая мотором и стреляя камешками из-под колес, "Вольво" выбрался на трассу. Они проехали до следующего поворота, но и там скоро остановились перед поваленным деревом.
- На сегодня всё, - объявил Стрельник, когда машина снова вернулась на твердую дорогу. - Бензина осталось только на обратный путь. Конечно, можно рискнуть… если следующая попытка будет удачной, и если мы найдем ваш объект, и если на объекте будет бензин… Слишком много "если". Нет, отпадает. Алина, делайте со мной что угодно, но я возвращаюсь на базу.
- Плохо.
- Ну, извините, - сухо сказал он.
"Вольво" рванулась вперед так, что деревья за окном слились в сплошную пеструю стену.
- Не гоните так, мне страшно, - попросила Алина.
- А вы не смотрите по сторонам. Или закройте глаза.
- Пробовала. Так еще страшнее.
- Ой, беда с вами, с девчонками, - проворчал Стрельник, но скорость поубавил.
"Кажется, я его чем-то обидела, - подумала Алина. - Странный он какой-то". Стрельник молчал, и ей захотелось снова услышать его голос.
- Вы поддерживаете отношения с Коршем? - спросила она.
- Нет.
- Почему?
- А какие могут быть отношения? Раньше я работал на него, а теперь нет. Какие у меня могут быть отношения с человеком, который продал меня вместе с бассейном? Хорошо еще, что покупатель оказался приличный. Я имею в виду вас. Это ведь вы купили бассейн?
- Лично я ничего не покупала, - сказала Алина. - Это все дела фонда, в котором я работаю. Ян, вы меня с кем-то путаете. Я такой же наемный работник, как и вы, как ваш директор, как Татьяна Викторовна. Мы все работаем на кого-то другого.
- Не все. Например, Корш работает только на себя. Говорят, ему заплатили пятьсот тысяч, чтобы он уступил бассейн. Это правда?
- Понятия не имею, - призналась Алина. - Честно. Я не занимаюсь такими вопросами. А у вас откуда такие сведения?
- Говорят, - Стрельник пожал плечами.
- И, по-вашему, я похожа на женщину, которая может выложить полмиллиона долларов? - спросила Алина.
Он на секунду оторвался от дороги, чтобы окинуть Алину быстрым взглядом.
- Да.
Она рассмеялась.
- Скажу больше, - добавил он. - Вы похожи на женщину, которая заплатит любую цену, чтобы получить то что ей нужно.
- Это не так. Просто потому, что мне ничего не нужно, - сказала она.
- Верно. Ничего не нужно. У вас уже все есть.
- А вы - злой.
- Да, злой, - Стрельник повернулся к ней и зарычал. - И больно кусаюсь!
Он скорчил такую гримасу, что Алина испуганно отшатнулась и расхохоталась.
- Расскажите о себе, - попросила она.
- Вам обо мне все известно, - он помотал головой. - Лучше поговорим о вас. Хотя, конечно, мне и не положено владеть такой конфиденциальной информацией.
- Я и сама о себе ничего не знаю, - сказала Алина.
- Значит, вы давно не смотрелись в зеркало.
- Что там можно увидеть?
- Самую очаровательную женщину на свете.
- Не надо, Ян.
- Вы спросили, я ответил.
Алина отвернулась к окну. Ей хотелось поставить его на место. Она уже жалела, что согласилась ехать с ним. Теперь у нее появился еще один поклонник, которого придется огорчить отказом.
- Вы жалеете, что поехали со мной? - спросил он. - Алина, если вам так нужен этот лагерь, я его найду. Дайте мне сутки. Через день я вас туда доставлю.
- Договорились. Только одно условие. Когда вы будете ездить со мной, не говорите комплиментов.
- Почему?
- Меня трясет от них. Это лишнее. Понимаете?
- Нет. Но вы правы. Это лишнее.
Когда они остановились у офиса, Алина растерянно огляделась:
- А где мой джип?
Вместо красного "самурая" у крыльца стоял голубой "Вольво". Милиционер-охранник вышел на крыльцо:
- Алина Ивановна! Приходил Голопанов, забрал джип, оставил вот эту машину. Сказал, подарок. Вот документы и ключи.
Стрельник иронично хмыкнул:
- Поздравляю. "Кросс-кантри" - очень милый подарочек. Скромненько, но со вкусом. Тачка прямо из салона. Тысяч пятьдесят, похоже.
- Господи, я и не видела таких машин никогда, - говорила Алина, обходя сверкающий новенький автомобиль и робко прикасаясь то к зеркалу, то к дверным ручкам. - Что мне с ней делать?
- Наслаждаться, - сказал Стрельник, садясь в свою боевую машину.
- Подождите, Ян, - попросила она. - Это какая-то ошибка. Мне не нужен такой лимузин. Артем что-то намудрил. Я даже боюсь сесть за руль… Обязательно поцарапаю или сломаю что-нибудь.
- Не бойтесь. Даже женщина не способна сломать "Вольво".
Он захлопнул дверь и запустил двигатель. Алина наклонилась к нему и спросила через опущенное стекло:
- Я понимаю, что вам надоело со мной возиться, но… Вы не отвезете меня в бассейн?
- Садитесь.
- Нет. На новой машине.
- А чем вам моя не нравится?
- Если вам трудно, я скорее поеду на такси, чем сяду за руль, - сказала Алина.
- Вечно эти девчонки все усложняют, - вздохнул Стрельник, пересаживаясь в новый "Вольво".
"Не такой он и злой, - скрывая торжествующую улыбку, подумала Алина. - Он только притворяется. Им можно управлять. Надо только все время сохранять дистанцию. Ничего, справимся".
- Мне надо переодеться, - сказала она. - Потом едем в бассейн. После массажа отвезете меня домой. Хорошо?
- Я могу рассчитывать на чашечку кофе? - спросил Стрельник.
- На очень маленькую, - рассмеялась Алина.
6. Первая чашечка кофе
Обычно Ян Стрельник ездил на машинах, которые не жалко было гонять по бездорожью питерских улиц. Новенький "Вольво" явно не принадлежал к такой категории. Обозначение "кросс-кантри" в переводе на русский могло подразумевать несколько разных действий. Например, "проехаться по деревне". Или "пробежаться с банджо и губной гармошкой". Но только не "преодолеть рельсы, промоины и незакрытые колодцы". А именно по таким ингредиентам дорожного покрытия предстояло катиться этим колесам, которые источали сладковатый запах свежей резины…
Инженер Амурский скептически хмыкнул, обойдя машину.
- Нет, Яшка, в такие игрушки я не играюсь. Даже не предлагай. Гони в родной сервис, вольвовский. Мне тут нечего делать.
- Петрович, ты не понял. Чинить ничего не надо.
- А зачем пригнал?
- Не пригнал, а привез. Ты что, не видел, с кем я приехал?
- Лучше бы не видел. У хозяйки новый лимузин. Меняет как перчатки. А ты, значит, пошел на повышение? Открой капот.
Вид стерильно чистого моторного отсека поверг Амурского в глубокий траур.
- Живут же люди, - прошептал он и длинно выругался, также шепотом. - Вот как после этого не возненавидеть капиталистов, а, Яшка? И что ты теперь будешь с ней делать?
- Ты о ком? Об Алине или о машине?
- О жизни, бляха-муха.
Петрович вытер руки и метко запустил скомканную тряпку в открытый ящик для ветоши.
- О жизни, Яшка. Ухожу я отсюда. Вот такие дела. Уже приходил новый главный инженер. Два высших образования. Три языка. Ездит на "Саабе".
- Погоди, дед, не гони. Тебя уволили?
- Отправили в отпуск. До первого сентября.
- Петрович, ты что? - Ян хлопнул Амурского по спине. - Ты когда последний раз был в отпуске? Да еще летом? Радоваться надо, а ты ворчишь.
- Я радуюсь, - буркнул Петрович. - Смотри, как бы и тебя не порадовали. Избавляются от нас. Хотят ликвидировать как класс. Первого сентября придем - и получим выходное пособие. И гуляй, Вася.
- Ничего, пробьемся! - бодро ответил Ян.
Он поспешил наверх, к массажному кабинету. Там звучала музыка. Приоткрыв дверь и просунув в щелку один глаз, Ян увидел на плечиках строгое серое платье Алины. Рядом на спинке стула блестела струйка голубого шелка, а под стулом стояли две туфельки.
Не совладав с собой, он просунул и второй глаз, и в секторе обзора оказалась отодвинутая занавеска, а за ней - напряженно округлившаяся спина Таньки, обтянутая зеленым халатиком без рукавов. Халатик была короткий, и Ян видел крепкие ягодицы, когда она наклонялась вперед. Танька была сегодня в черных трусиках. Она отошла от стола, растирая руки, и оказалось, что Алина сегодня была в голубых трусиках - это они висели на спинке стула.
Она лежала на боку, спиной к нему, и он еще успел полюбоваться белым треугольником на крестце, ослепительно белым на фоне остальной шоколадной кожи.
Танька вернулась на свое место, заслонив прекрасную картину, и принялась звонко хлестать пальцами по тем самым местам, которые так восхитили Яна.
- О-о-о, - жалобно пропела Алина.
- Что, больно? Целлюлиту больнее, - сурово ответила Танька. - Он не выдержит таких ударов и убежит.
- Кажется, я убегу раньше… О!
Ян Стрельник бесшумно прикрыл дверь и отступил. Он опустился в кресло и принялся перелистывать какой-то журнал. "За этот голос я готов простить ей все", - подумал он.
- Так и знал, что ты здесь, - сказал инженер Амурский.
- Где же мне еще быть? Мое собачье дело - валяться у ног хозяйки.
- Нездоровая эйфория, вот как это называется.
- Что же тут нездорового? - возразил Ян. - Как раз наоборот, очень даже здорово, когда два половозрелых организма испытывают взаимное притяжение.
- Пока я вижу, что только один организм что-то испытывает, а именно - нездоровую эйфорию. А вот насчет второго организма никакого притяжения не наблюдается. И не может наблюдаться.
- Может, может. Будет тяга, Петрович, дай только срок. Просто она не так сильно выражена, ее может уловить только чуткий и внимательный наблюдатель. То есть я.
- Яшка, пойдем лучше в гараже приберем напоследок, - Амурский присел рядом и обнял Яна за плечи. - Наше дело - железяки крутить да канализацию продувать. А у хозяйкиных ног найдется кому поваляться. Пойдем, Яшка, не заглядывай ты в эту пропасть, головка закружится.
- Какую еще пропасть?
- Известно какую, социальную. Сам подумай, что ты можешь предложить женщине, которая ездит на таком лимузине?
- У меня всегда есть, что предложить женщине, - скромно ответил Ян Стрельник. - Кстати, о лимузинах. Я нашего "волчонка" оставил у коршуновского офиса. Перегонишь сюда, тебе не в лом?
- Пускай там и стоит. Сам перегонишь. На кой черт мне с ним возиться, если я в отпуску?
- Да ты не переживай, дед, - сказал Ян сочувственно. - Исаич-то в чем виноват? Не сделаем тачку, подставим старика. Нехорошо.
- Да сделаем мы ее, никуда не денемся. Надо все-таки поговорить с ним, - сказал Петрович. - Куда он гонит? До старта еще вагон времени. Может быть, у него планы изменились? Позвони ему.
- Да его нет сейчас в городе, - сказал Ян. - Он где-то в лесу прячется. Сам приедет, когда надо будет.
- Ты понял мой намек насчет социальной пропасти? - не отставал Петрович.
- Потом о классовой борьбе потолкуем, потом. У меня сейчас более важное занятие. Все, дед, будь человеком, иди в гараж. Не мешай ты моему счастью в личной жизни.
Ян чувствовал, что надо обязательно дождаться и уже не отпускать Алину от себя. Сегодня все получится. Наверно, они все-таки не зря потратили эту пару часов на тесной дороге. Наверно, и ей не хочется расставаться так быстро. Какие-то ниточки уже протянулись между ними, уже переплелись, уже есть что-то общее, и оно притягивает их друг к другу… Надо только не оборвать эти ниточки неосторожным телодвижением. И все будет хорошо.
Сегодня все получится. А если не сегодня, то уже никогда. Вот, например, так вышло с Танькой. Они сразу понравились друг другу, но как-то не нашлось времени для любви. А потом уже было поздно. Ну как ты потащишь в постель товарища по работе? Возможно, у Таньки и было другое мнение по этому поводу, но она никогда его не высказывала. Возможно, ее даже обижало то, что он относится к ней подчеркнуто по-товарищески. И наверное, именно эта обида проявлялась в том, что на тренировках она бросала его так, что он не успевал страховаться. Но Ян все равно уже не мог смотреть на нее как на женщину. Тоненькая, миниатюрная, хрупкая на вид - она была не в его стиле. Когда гормональный уровень позволял проявлять разборчивость, Стрельник предпочитал крупных женщин. Не гимнасток, а дискоболок. Вот как Алиночка, например.
Алина вышла из массажного кабинета, рассеянно улыбаясь. Она двигалась плавно и замедленно, словно боясь расплескать благостное ощущение внутри себя.
Ян встал и поддержал ее за локоть, потому что она пошатнулась.
- Вам плохо?
- Мне слишком хорошо, - ответила она, - даже неловко как-то.
Она вдруг оступилась, и он подхватил ее за талию.
- Голова кружится.