И вдруг Мэри вспомнила, как ее унижали в школе, когда она была маленькой толстой девочкой. Пинали, тюкали, кричали в ухо пошлости, выскочив из-за угла, пока она не научилась защищаться. Словами. Но за слова приходилось платить. Она стала изгоем, которого не существовало для сильных, красивых, богатых. Но ведь она боролась! Нельзя позволять топтаться по тебе.
Видимо, у этой девушки не было другого выбора. Красивая, невысокая, худенькая – она боится, но продолжает работать в этом доме. Рабства в девятнадцатом веке нет – значит, есть обстоятельства.
Мэри захотелось их выяснить и помочь. Она вспомнила взгляд Бьянки, когда приехала за ней в клинику, затравленный, отчужденный; недоверие и страх, что ее вернут обратно. Мэри пообещала, что не сделает этого, и все равно они простояли в холле целых сорок минут, прежде чем сестра поверила и пошла к машине.
Это не ее жизнь, не ее реальность, но она дала себе слово, что не будет пытаться жить как Другая, не будет пытаться походить на нее, чтобы не выдать себя. Она будет сама собой, и пусть на время, но эта девушка должна перестать бояться.
Возможно, это жестоко, потому что Джесс станет тяжелее, когда все вернется.
– Ты должна это сделать…
Мэри вздрогнула. Ей показалось, кто-то произнес это вслух. Определенно, надо успокоиться, слишком много событий для одного человека.
– Джесс, мне нужна твоя помощь.
– Помощь, миледи?
– Скажи, ведь в доме, помимо тебя, есть слуги – мужчины?
Нельзя слишком перестараться, поэтому голос Мэри звучал резче, чем обычно. Джесс кивнула и тут же добавила:
– Конечно, миледи.
– И все сейчас безмерно заняты?
– У них у всех есть работа, миледи.
– Пожалуйста, пригласи их ко мне.
– Вы хотите, чтобы я их… пригласила в… вашу комнату, миледи?
Терпение не относилось к добродетелям Мэри, но она постаралась говорить четче и громче, если не дошло с первого раза:
– Да, Джесс, я хочу, чтобы ты пригласила их ко мне. А так как сейчас я в своей комнате, пусть оставят свои дела и поднимутся.
Пролепетав в ответ что-то несуразное, Джесс ушла. От силы через минуту, в комнату вошли пятеро мужчин. Джесс спряталась за спину самого пожилого из них, с трудом перешагнувшего через порог.
– Рада, что откликнулись на мою просьбу столь быстро…
Не успела Мэри закончить фразу, как вступил пожилой:
– Простите, миледи, мы старались прийти как можно быстрее…
– Я именно об этом и говорю, – Мэри пожала плечами. – Возможно, с небольшим акцентом, как вчера уверял граф, но это из-за падения. Напомните, пожалуйста, ваше имя.
– Чарльз Энси, миледи. – Он потоптался на месте. – Миледи, мы, действительно, спешили…
– Это моя вина… – вступил молодой парень, лет двадцати пяти – не более. Из всех пятерых он казался вызывающе смелым, даже чуть агрессивным.
– А вас как зовут?
– Джо Личмен, миледи.
– Прекрасно, Джо. – Мэри поняла, что если не начать сейчас, выступит еще один защитник. Правда, кого и от чего защищают – вопрос. – Вы кажетесь мне сильным. Это не ошибочное мнение?
Молодой человек вскинул голову.
– Смею вас уверить, миледи, нет.
– Отлично, еще и с характером.
Чарльз Энси с беспокойством поглядывал в его сторону и только качал головой, остальные притихли. Мэри выдержала паузу, присматриваясь к ним. Они так же по очереди представились и после просьбы объяснили суть своих обязанностей. Одни и те же обязанности приписывали себе несколько человек, и Мэри сделала вывод, что самой черной работой занимается ее горничная. Неудивительно, что она такая худая.
– Сегодня возникла следующая ситуация, – продолжила Мэри, когда тянуть с решением посчитала бессмысленным. – Утром я захотела принять ванную…
Она заметила на лицах промелькнувшее удивление, но комментариев не последовало.
– Джесс старалась выполнить мое желание. К сожалению, у меня довольно скверный характер… – Вежливое покашливание нескольких человек. – И я очень не люблю ждать.
– Миледи… – Горничная вцепилась в плечо Энси, словно боясь упасть, но Мэри нетерпеливо махнула рукой.
– Мне кажется, Джо подойдет больше для этих обязанностей…
Мэри с удивлением заметила, как девушка начала оседать, несмотря на поддержку старика.
– Джесс! – Она подхватила ее с другой стороны. – Джесс!
Горничная открыла глаза, слезы катились по ее щекам.
– Госпожа, пожалуйста! Пожалуйста! Не делайте этого! Не прогоняйте меня! Я смогу! Во мне еще много сил! Умоляю вас! Умоляю всем святым!
Глаза Мэри расширились, когда горничная, хватая подол ее платья, упала перед ней на колени и попыталась поцеловать край темной материи. Несмотря на осторожность и нежелание излишне привлекать внимание к переменам в себе, Мэри не могла остаться безучастной. Еще минута, и она бы расплакалась вместе с ней.
– Джесс, – она провела рукой по щеке девушки, поднимая ее. – Давай договоримся, что преклонять колени ты будешь в церкви. И, пожалуйста, не впадай в транс при звуках моего голоса. Ты ведь даже не знаешь, что я хочу сказать.
– Я все сделаю, миледи! Все! Только не прогоняйте меня!
Новый поток слез. Похоже, доброта только все испортила. Мэри посмотрела на остальных – на лицах читалось осуждение и скорбь. Невыносимо от кого-то зависеть, она испытала на себе. Мэри вернула голосу первоначальную строгость и продолжила:
– Джесс! Если ты собираешься остаться в этом доме, возьми себя в руки! – Всхлипы стихли. – Очень хорошо. Теперь я продолжу. Я сказала, что не люблю ждать, и это правда. Так же я считаю, что женщина, тем более такая хрупкая, как ты, не должна таскать ведра с горячей водой. Для этого есть мужчины. С сегодняшнего дня это будет дополнительной обязанностью Джо Личмена. У тебя, Джесс, по-моему, хватает, чем себя занять.
Молчание.
– Миледи, – вступил Чарльз Энси, – правильно ли мы вас поняли…
Мэри кивнула, предлагая ему продолжить.
– Вы оставляете Джесс в доме?
– Да.
– И вы хотите, чтобы воду для ванной носил Джо?
– Если для него это не слишком сложно.
Молодой человек высоко поднял голову, но промолчал. Мэри решила, что ведет себя довольно мягко со слугами, и потому добавила:
– Впрочем, он может отказаться, и обязанности снова вернутся к Джесс.
Джо сделал шаг вперед.
– Это буду делать я, миледи.
– Очень хорошо. Я как раз собираюсь принять ванну. Все свободны.
Чарльз Энси вышел последним, бросив в сторону хозяйки вопрошающий взгляд. Вчера они все были свидетелями ее падения в холле, и ждали неминуемой вспышки ярости. Ее не последовало, но, похоже, удар оказался результативным.
Все слуги, выйдя из комнаты леди Элфорд, как обычно, когда у кого-то из них возникали неприятности, собрались на кухне. Энн, повариха, в очередной раз пыталась расспросить у Джесс, что произошло, но та отрешенно смотрела в пол и рыдала.
– Что эта бестия придумала? – не унималась Энн. – Я не могу больше терпеть! Чарльз, что она сказала? Почему вы все молчите? Джо, ты-то что делаешь вид, что задумался? Вы что, все оглохли?
Мужчины переглянулись, но продолжали хранить молчание.
– Все! – вскипела женщина, хватая огромный черпак. – Я больше не вынесу неизвестности! Я иду к ней! Слышите? Я иду к ней! Вы толкаете меня к ней в пасть! Так и знайте, что это ваша вина!
Она сделала несколько шагов к двери, вышла, постояла в ожидании и вернулась.
– Вам что, меня ничуть не жаль? Чарльз, ты ведь ел мою стряпню более двадцати лет!
Он приобнял ее за плечи, уговаривая успокоиться.
– Твоя стряпня слишком хороша, чтобы рисковать, тем паче, что с нашей хозяйкой происходит что-то странное.
– Что именно?
– Похоже… – Он на минуту задумался. – Похоже, она снова становится человеком.
Джо, обремененный новыми обязанностями, взял два ведра с кипящей водой и покинул гостеприимный уголок. Хозяйка… Никогда он не назовет ее так. Госпожа… Дьявол в юбке!
Мэри видела в зеркале его ненавистные взгляды, но восприняла спокойно. Наверное, парень имел на то основания. Но вот по какому праву граф притащился к ней снова?! Да еще со своей пассией?! И не просто нанес визит какой-то там вежливости, а вполне вольготно разместился в столовой и уплетал завтрак, приготовленный ее слугами! Ее? Мэри обсмаковала эту мысль. Пока она здесь, это ее дом, ее столовая, и ее бывший жених.
Интересно, насколько прилично мужчине появляться в доме бывшей невесты? Да еще приводить с собой гостей? И все без приглашения. Только присутствие в столовой виконта не позволило ей вскипеть.
– Доброе утро, – сказала она, занимая место напротив графа. – Не знала, что у меня сегодня гости.
Граф бросил на нее насмешливый взгляд.
– Или забыла, – легко согласилась Мэри.
Он снова поднял глаза и посмотрел внимательней, так, будто, узнавал ее. Мэри поежилась. Прохладный мох – вот как бы она описала его глаза. Выглядел граф сегодня как-то иначе – посвежевшим, что ли? Видимо, его сильно обременяла помолвка с леди Элфорд. Ну, хоть кому-то ее неуклюжее падение принесло счастье: еще не известно, отпустила бы Другая такого мужчину?
Мэри немедля одернула себя. Обыкновенный мужчина с необыкновенным высокомерием – не больше. Красивый мужчина, но при всем при этом, от него хотелось бежать, а не прикоснуться.
Граф отвернулся к блондинке, и Мэри усмехнулась. Видимо, желание бежать друг от друга у нее с графом обоюдное. Сейчас, в двадцать первом веке, за столом смотрели телевизор, а тогда, вероятно, принято было поддерживать беседу? Мэри читала любовные романы и кое-как ориентировалась. Развлекать гостей – ее обязанность, но снова говорить глупости и списывать на падение не хотелось.
Достаточно того, что она глупо выглядела в этом платье коричневого цвета, в то время как мисс пестрела желтым. Этот цвет был ярок и делал блондинку кислой, но граф взирал на нее с обожанием.
– Граф! – окликнула Мэри.
Он медленно повернул голову. Пожалуй, раздражен, что оторвали от созерцания лимонной барышни, но это только подстегивало.
– Видите ли, после падения я медленно вспоминаю кое-какие факты…
– Мы уже имели возможность в этом убедиться, – сухо отозвался он, снова поглядывая на спутницу. – Вы даже едва вспоминаете английский язык.
Мэри вздохнула, сказала себе, что она теперь леди и решительно продолжила:
– Так вот, граф, – он изогнул бровь, более ничем не выдав своего удивления, – напомните мне, пожалуйста, на сколько дней я вас приглашала?
Граф замер с ложкой у рта, медленно, очень медленно обернулся к ней. Медленный взмах ресниц, медленная ухмылка. Медленно отвернулся. Его брат, откинувшись на спинку стула, так же медленно пил чай.
– Леди Элфорд, – своим тоном Блэкберн постарался поставить ее на место, – мы здесь по известной вам причине. Хотя часто такие вопросы решаются просто через письмо или стряпчих, я подумал, что деликатнее будет сообщить об этом лично.
– Я вам благодарна. Думаю, весьма деликатно было прихватить с собой мисс Синклер.
Девушка в лимонном ахнула, пальцы ее оторвались от ложки и вцепились друг в друга, она покачала головой и запричитала: "О, Боже, Боже, что я наделала!". Виконт поперхнулся чаем, граф, наконец, оторвался от созерцания предполагаемой невесты и повернулся к Мэри.
Она старалась, чтобы голос не сильно дрожал, но высокомерие раздражало.
– Видите ли, я не припоминаю, чтобы между нами были теплые чувства…
Граф кивнул.
– Тем более, мы расстались…
– Расстаются любовники, леди Элфорд.
– Расторгли помолвку, – Мэри отметила, что надо быть внимательнее в выборе слов. – Напомните мне, пожалуйста, насколько прилично находиться в одном доме со мной бывшему жениху и его новой невесте? К тому же, мисс Синклер, если не ошибаюсь, должна сопровождать компаньонка. Где она?
Блондинка вспыхнула, бросила беспомощный взгляд в дальний угол, и там, действительно, что-то пошевелилось. Присмотревшись, Мэри заметила худощавую фигуру, продолжавшую утреннюю трапезу за маленьким столиком.
– Леди Элфорд, – отозвалась женщина, – в данном случае все приличия соблюдены. Если я правильно поняла ваш вопрос. Если же у него двойственный смысл, то мы уезжаем сегодня, сразу после завтрака.
Она приблизилась к столу, и Мэри смогла ее лучше рассмотреть. В таком же коричневом ужасном платье, как на ней, никаких украшений, лицо строгое, но глаза лучились весельем. Странно наблюдать жизнь, стянутую в тугой узел и условности. Она не была красива, не была молода (лет тридцать – может, чуть меньше), но если поместить ее не в угол, а рядом с подопечной, последняя явно проиграет. Хотя бы из-за глаз. Они отражали женщину, слишком уверенную в себе, чтобы привлекать чрезмерное внимание.
– Меня зовут мисс Лэсли. Вчера я была представлена вам, но слышала о том, что некоторые события пока еще несколько туманны для вас.
– Благодарю за деликатность.
Мэри и мисс Лэсли обменялись улыбками.
– Мисс Синклер, нам пора.
– Да, да, конечно, – Эмили бросила затравленный взгляд на Мэри, поспешно выскочила из-за стола, не замечая руки графа и его красноречивых взглядов.
– Я должен поблагодарить вас за гостеприимство, – сказал граф, откланиваясь вслед за невестой, – но не желаю этого делать. Равно как и вы не желаете быть гостеприимной.
После ухода мисс Синклер стало как-то свободней дышать, после ухода графа стало немного скучно. Исчезла острота и ощущение предстоящей стычки. Мэри долго смотрела в чашку с чаем. Традиционный английский напиток. Она любила кофе, но решила попробовать чай: все-таки, девятнадцатый век, и все равно уже налили.
Ее внимание привлекло какое-то движение. Виконт. Так же спокойно пил чай, наблюдая за ней.
– Вы не уехали?
Она была удивлена, не более. Только задав вопрос, поняла, что он воспринял его иначе.
– Если я правильно понял, вы с радостью лишились присутствия моего брата и мисс Синклер. Я предположил две вещи: либо о моем присутствии просто забыли, либо оно для вас не столь обременительно.
Мэри улыбнулась.
– Мне приятно ваше общество. Можете поверить.
– В таком случае, вы не станете возражать против совместной прогулки?
Мэри усомнилась лишь на секунду. Выйти за пределы дома, вдохнуть воздух Англии девятнадцатого века, осмотреть окрестности в компании настоящего аристократа…
Следующая улыбка получилась естественной и теплой. Виконт постарался скрыть изумление – впрочем, с каждой минутой это становилось сложнее. Леди Элфорд, которую он смутно помнил и женщина, которую увидел вчера, казались абсолютно разными. Начиная от голоса, тона, акцента, манеры носить эти ужасные платья, взгляда – все то же, и тем не менее, нет.
Несколько лет он увлекался медициной, и потому знал, что падение и стресс могут вызвать амнезию. Пока он рассматривал этот вариант. Падение, стресс, шок от разрыва помолвки. Никто не знает, как леди Элфорд в действительности относилась к графу. Михаэль утверждал, что дама не стремится к замужеству, что они безразличны друг другу, но в обморок она упала именно после прискорбного известия, и до сих пор не в себе.
С леди Элфорд могло произойти именно это, а могло… нечто волшебное.
Она позволила бестактность по отношению к гостям, главное – по отношению к графу, которого должна была называть не иначе как "ваша светлость". К нему она так же обращалась просто "виконт", что уместно только при более близком знакомстве.
Женщина, которую он видел сегодня утром, не была бледна или огорчена случившимся, но довольно жестко выставила из своего дома соперницу. Ни одна леди не проявляла так открыто своих чувств. И его братец был не прав на все сто процентов, когда пригласил для подобного объяснения мисс Синклер.
Он должен был решить деликатный вопрос самостоятельно, а вместо этого в доме оказались три лишних свидетеля унижения леди Элфорд. И она дала ему открыто понять, что недовольна, хотя полагалось терпеть и быть вежливой, даже любезной, и делать вид, что счастлива лицезреть конкурентку.
Так делают все.
Он предложил прогулку, чтобы прощупать почву. Сначала решил говорить о погоде, и с удивлением понял, что ей, впрочем, как и ему, эта тема кажется скучной. Она даже несколько раз зевнула, прикрыв рот ладошкой.
Брайн решил рискнуть и задал прямой вопрос:
– Скажите, леди Элфорд, что с вами вчера произошло?
Глава 5
Леди Элфорд остановилась, посмотрела в глаза – без раздражения, кокетства, прямо.
– Я сама с трудом могу дать этому определение. Помню, что потеряла сознание, а когда очнулась, ваш брат заявил, что свадьбы не будет…
Она задумалась, подбирая слова, и Брайн решил слегка подтолкнуть:
– И вы снова потеряли сознание…
– Да, так и было.
Он удовлетворенно вздохнул.
– Когда я пришла в себя, – продолжила леди Элфорд, – мне все показалось нереальным, слишком не таким, как должно быть… Понимаете, у меня такое ощущение, что мне это снится.
Виконт сочувственно улыбнулся. Да, братец, натворил ты бед! И хотя эти двое, казалось бы, не подходили друг другу, мисс Синклер подходила ему еще меньше.
Леди Элфорд сказала, что некоторые события стерлись из памяти, подтверждая тем самым его предположения об амнезии. Значит, просто упала… Брайну и хотелось и нет, чтобы причина была более необычна, потому он испытал разочарование пополам с удовлетворением.
Он изучал в Италии медицину, но бросил университет, найдя душу туманней и привлекательней человеческого тела. У него есть знакомый врач, и живет неподалеку, он предложил послать за ним, но леди Элфорд идея не понравилась.
– Уверена, что со временем все вспомню, – отмахнулась она. – Правда, мне понадобится помощь… Скажите, виконт, я могла бы рассчитывать на вашу? Я понимаю, немного странно обращаться к вам. Вы – брат графа…
– Которого вы только что вытолкали из своего дома, – усмехнувшись, закончил фразу Брайн.
– Со стороны это выглядело так?
– Со стороны это выглядело так, будто вы пытались отплатить ему той же монетой – пренебрежением. У вас получилось, вы нашли его слабое место.
– Значит ли это…
– Это значит, леди Элфорд, что вы можете на меня рассчитывать.
– Вот как? Почему?
Брайн улыбнулся.
– Я же не спрашиваю вас, почему именно я.
– Я могу ответить.
Он остановился, ожидая услышать все, что угодно, кроме того, что услышал:
– Вы мне нравитесь.
Понимая, что рассматривает ее неприлично долго и пристально, Брайн посмотрел на небо. Шутки Богов?
– И вы почти единственный человек, которого я более-менее помню, – добавила леди Элфорд со смешком. И этот смешок не был ему неприятен.
Брайн уехал через час. БлэкбернХауз был слишком близко, чтобы привести мысли в порядок, но одно он осознал четко: женщина, с которой он провел утро, ему нравилась.