Лайам боролся с желанием схватить ее, сорвать с нее это сексуальное платье, уткнуться лицом в ее шелковистую кожу.
Не спеши.
- Хороший был день? - выдавил он из себя. Обри пожала плечами.
- Обычный. - Ее голос сказал ему больше, чем слова.
- Ты не любишь свою работу?
Она посмотрела на пузырьки в шампанском, потом отпила глоток.
- Я хорошо ее делаю.
- Но?
Она подняла на него глаза.
- Нет, я ее не люблю.
- Почему ты не уволишься? Еще один глоток.
- Это очень сложно.
- Расскажи мне. Завтра воскресенье, на работу не нужно. У нас вся ночь впереди.
- Мой отец помог мне в трудную минуту. Я у него в долгу.
- Долг перед семьей - тяжелый крест. - Он хорошо это знал.
- Чем бы ты занимался, если бы не работал в ИХЭ?
Если бы он не работал для ИХЭ… Об этом он никогда не думал.
- Я не знаю. Наверное, занялся бы виноделием.
- Виноделием? - Она удивленно вскинула брови.
Почему он сказал об этом ей, ведь не признавался в этом ни родным, ни друзьям?
- Вино мое хобби. Я изучаю виноградарство и виноделие уже много лет.
Она показала свой пустой бокал.
- Я не знаю, разбираешься ли ты в виноградарстве и виноделии, но в шампанском разбираешься.
Лайам кивком поблагодарил за комплимент.
- Еще шампанского? Она улыбнулась.
- Может быть, позже.
Его сердце бешено колотилось. Он хотел заняться любовью с Обри. Но и просто стоять и разговаривать с ней уже было огромным счастьем. Забрав у нее пустой бокал, он поставил его на пол лифта. А когда, выпрямившись, встретил ее взгляд, желание в ее глазах ударило его, как взрывная волна. Он поднял руку и погладил ее по щеке. Обри уткнулась лицом в его ладонь, и он почувствовал, как ее ресницы щекочут кожу. Счастливая улыбка играла на ее губах.
- Я мечтал об этом со вчерашнего вечера, - признался он и поцеловал ее. Теплая и гибкая, она прильнула к нему. Ее пальцы впились в стальные мышцы его спины. Лайам нежно провел руками по ее плечам, по изгибу талии, по округлостям ягодиц. Затем его жадные пальцы забрались под платье, заскользили вверх по тонкой шелковистой ткани до резинки, за которой начиналась полоса обнаженной горячей кожи. Чулки. Он застонал, не отрываясь от ее рта, пальцы поднялись выше… Но там ничего не было. На ней не было даже стрингов.
- Ты и вправду распущенная.
Улыбка дрожала на ее влажных губах, в глазах плясали искорки.
- Я просто предусмотрительная.
Лайам отодвинулся от нее на несколько дюймов и развязал пояс платья. Шелест ткани в узком лифте звучал неестественно громко. Он сжал ее лицо ладонями, провел большими пальцами по изящным ушкам, вдоль пульсирующей жилки на шее к глубокому вырезу. Затем стянул черную ткань с ее плеч - и совсем потерял голову.
Черный лифчик прикрывал только нижнюю часть груди, оставляя соски открытыми, и они гордо и вызывающе торчали над ажурной каемкой. Лайам запустил большие пальцы под черное кружево, оттянув его еще ниже, и, нагнув голову, потянулся губами к ее груди.
Колени Обри подкосились, и она упала бы, если бы не откинулась на зеркальную стену. Она запустила пальцы в его волосы, прижимая голову к груди, а он целовал и покусывал то один ее сосок, то другой.
Его ладони заскользили по горячей шелковистой коже, между ее бедер, сквозь мягкие завитки волос туда, где она была уже совсем горячей и влажной от нетерпения. Ее ногти впились в его затылок.
Лайам выпрямился, взял ее руки за запястья и положил их на поручень, шедший вдоль стен лифта.
- Держись.
Он отступил на шаг, чтобы полюбоваться этой безумно сексуальной картиной: возбужденная женщина в платье, раскрытом на груди, с торчащими сосками и спутанными волосами, стояла, опершись на поручень и широко расставив длинные ноги на высоких каблуках.
Лайам опустился на колени, обхватил ладонями ее ягодицы и жадно потянулся к ней ртом. Он с наслаждением вдыхал ее запах, щекотал языком бутон и еще больше возбуждался от стонов наслаждения, которые она издавала. И вот уже по телу Обри прокатилось содрогание, ноги подкосились, он подхватил ее под ягодицы и удерживал, с удовольствием глядя, как ее тело извивается от наслаждения.
Он поднялся с колен и начал расстегивать ремень.
- Позволь мне, - прошептала Обри. Ее пальцы ловко справились с застежкой его брюк.
- Я хочу почувствовать тебя внутри.
Лайам никогда в жизни не слышал ничего прекраснее этого хриплого шепота. Он рывком усадил Обри на поручень и вошел в нее. Она крепко обняла его за шею, обхватила талию ногами. На мгновение Лайам замер, боясь двинуться - так близко он был к пику наслаждения. Затем погрузился в нее - снова и снова, глубже и глубже, пока не почувствовал, как внутри она вся пульсирует, и эти спазмы довели его до пика наслаждения.
Лайам уперся руками в зеркальную стену и уткнулся лицом ей в шею.
- Как ты хорошо пахнешь.
- Ты тоже. - Ее зубы поймали мочку его уха.
Секунду назад он чувствовал каждой своей клеточкой полное удовлетворение, но этот укус вновь вызвал острый проблеск желания во всем теле. Как она делает это? Почему от одного ее прикосновения все переворачивается у него внутри? Как Обри Холт доводит его до экстаза, какой ему не случалось испытывать прежде?
Это явно не тот вопрос, на который он мог ответить в состоянии полной эйфории, да еще и с брюками, спущенными до лодыжек.
К тому же он обещал ей обед и книги. А он всегда выполняет свои обещания. Всегда.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Она все-таки это сделала.
Обри прислонилась к прохладной зеркальной стене лифта и честно попыталась вызвать в себе чувство вины и раскаяния, которые должна была бы испытывать. Но о каком раскаянии могла идти речь, если каждый мускул в ее теле таял от наслаждения и она все еще обвивала руками и ногами мужчину, который выполнил ее тайную фантазию? Волосы на его груди дразнили ее соски каждый раз, когда кто-то из них вздыхал.
Их первый секс с Лайамом был спонтанным. Но на сей раз Обри пришла сюда, сознательно пожертвовав интересами семьи ради своего удовольствия. Потому что Лайам разбудил в ней ту Обри, какой она на самом деле и была. Веселую. Дерзкую. Авантюрную. Такой ее знали подруги по колледжу. За время работы у отца Обри почти забыла эту забавную девчонку.
Лайам выпрямился, помог ей стать на ноги и начал заботливо поправлять на ней одежду. Ноги ее все еще дрожали. Секс перед зеркалами, многократно умножившими их полуобнаженные тела, возбуждал гораздо сильнее, чем она ожидала. Но та поспешность, с которой он стал одевать ее, немного остудила пыл.
- Ты приводишь меня в порядок, чтобы отправить домой?
- Нет. Но я же не могу выпустить тебя из лифта полуголой, а нас еще ждут обед и книги.
- Но я тебя тоже не могу выпустить отсюда полуголым.
Обри попыталась опуститься на колени, чтобы надеть на него брюки, но он удержал ее.
- Не делай этого, иначе мы не выберемся отсюда до полуночи. Если ты сейчас встанешь на колени, то брюки надевать будет незачем.
От его слов Обри захотелось немедленно накинуться на него снова.
Он привел себя в порядок, поднял с полу букет и сумочку и протянул ей.
- Цветы для тебя. Двенадцать, потому что мы познакомились с тобой двенадцать дней назад.
Очарованная этим романтичным жестом, она прижала розы к груди, прислонилась к зеркальной стене и молча смотрела, как он взял с полу ведерко с шампанским, бокалы и нажал локтем кнопку, открывающую двери.
Букет соблазнительнейших запахов встретил их, когда они вошли в его квартиру.
Он поставил ведерко с шампанским на стол вишневого дерева, уже сервированный в столовой.
- Бифштекс "Диана". Тебе повезло, я силен в кулинарии.
- Мне кажется, ты силен абсолютно во всем. - Смелое замечание, - подала полузадушенный голос "офисная" Обри.
В его глазах вспыхнули искорки. Он отодвинул ей стул, легонько погладил ее по плечам и поцеловал в затылок.
- Тебе еще предстоит в этом убедиться после ужина. Я сейчас вернусь.
Когда он вышел, Обри откинулась на спинку стула.
Что ты делаешь, Обри? Эта дорога ведет в тупик.
Ну и пусть. Ведь мы оба это знаем и не строим планов и иллюзий.
Ты уверена, что вы их не строите?
Лайам заставил ее почувствовать себя молодой, энергичной и сексуальной после того, как она так долго чувствовала себя старой, бесполой канцелярской крысой. И у них потрясающий секс. Чего еще надо? Расслабься и получи удовольствие.
Но почему-то все эти доводы ее не убеждали.
Потому что она хотела большего. Хотела мужа, любви, детей, дом и семейный автомобиль. Несмотря на обескураживающий пример ее родителей, она всем сердцем верила в то, что счастливые браки бывают. Ее подруги по колледжу выходили замуж и рожали детей. Обри нахмурилась. Она не могла припомнить, когда в последний раз общалась с подругами. "Холт Энтерпрайзиз" подмял под себя всю ее жизнь. Каждый раз, когда кто-то из них звонил и приглашал куда-то, она была связана по рукам и ногам очередным срочным делом или важным заданием, которое дал ей отец.
К сожалению, классическая американская мечта о доме с лужайкой и двух детях для них с Лайамом абсолютно неосуществима. Даже если чудесным образом разрешилась бы ситуация с соперничеством их семей, все произошло слишком внезапно. Она не верила в любовь с первого взгляда. Такие чувства быстро вспыхивают и быстро сгорают, оставляя после себя голое пепелище. У нее был пример - ее мать. Теперь Памела Холт Гетти Ричарде Кертис платила своему психотерапевту больше, чем Обри платила за квартиру, включая коммунальные услуги.
Дверь открылась. Вошел Лайам с подносом, на котором стояли две тарелки и большая чаша, накрытая крышкой. Он поставил перед ней одну из тарелок и чашу. Потом эффектно откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам.
Сняв крышку с чаши, он взял Обри за руку.
- Можно?
Удивленная Обри протянула ему ладонь. Лайам достал из чаши горячее влажное полотенце, пахнущее лимоном, и обернул вокруг ее ладони. Он проводил мягкой тканью между пальцами, осторожно протирал обе ладони и нежную кожу на запястьях. Когда он закончил, желание, полностью удовлетворенное всего четверть часа назад, бурлило в ней с новой силой. И это только оттого, что он вымыл ей руки. Как ему удается так заводить ее?
Обри отрезала кусочек нежнейшей телятины, но тут же отложила вилку.
- Если мы собираемся продолжать эти… это… Нам лучше договориться сразу.
- О чем ты?
- Не звонить на работу. - Она попробовала мясо, оно таяло у нее во рту. - Изумительно.
- Спасибо. Ты права. Звонить на работу рискованно. Даже с теми мерами предосторожности, какие я предпринял. Мы должны четко разграничить наш бизнес и наши отношения. Четко разграничить.
Мысль о документах в ящике ее стола заставила Обри почувствовать себя виноватой. Она отпила глоток вина и подхватила:
- И когда кто-то из нас захочет остановиться, то просто скажет об этом. И все. Никаких вопросов. Никаких объяснений.
- Согласен.
- Никаких "я тебя люблю" и разговоров о будущем.
- Согласен.
- Встречи на людях исключены. И мы не можем встречаться в моей квартире. Моя квартира принадлежит холдингу, и пентхаус отца прямо надо мной. Но гостиницы…
- Понятно. Моя квартира абсолютно безопасна. Мой сосед все время за границей. А Карлосу можно доверять.
Обри застыла с вилкой у рта.
- Ты имеешь в виду, что в лифте мы были в полной безопасности? Нас никто не мог застать?
Губы Лайама насмешливо изогнулись.
- Нет.
Обри покраснела.
- Ты должен был сказать мне раньше. Про соседа.
- И испортить твою фантазию?
Улыбка тронула ее губы. Ни один мужчина не спрашивал ее о сексуальных фантазиях, не говоря уже о том, чтобы их выполнять. Она благодарила бога, что бейсбольный сезон закончен и ей не придется воплощать его мечты.
Она похолодела от неожиданной мысли.
- Боже мой! У вас ведь нет камер слежения? Я должна была подумать об этом сразу, должна была раньше спросить, но я…
- В лифте нет камер, Обри. Я обещаю тебе, что никогда не сделаю ничего, что может оскорбить тебя.
- И я обещаю тебе…
Она говорила правду. Ее отцу придется поручить анализ ситуации ИХЭ кому-нибудь другому. Лайам накрыл ее руку своей.
- Ты хоть представляешь, как мне трудно сидеть напротив тебя, зная, что на тебе нет трусиков?
Обри неожиданно смутилась. Она посмотрела на пустую тарелку перед собой и вскочила.
- Я помогу тебе убрать со стола.
Она схватила тарелки, быстро пошла на кухню. Но едва успела включить воду, как руки Лайма уперлись в мойку с обеих сторон от нее. Обри не могла пошевельнуться, так крепко он ее прижал. Она чувствовала лопатками его грудь, а ниже… Его дыхание шевелило волосы у нее на затылке. Если бы кости могли таять, то она превратилась бы в лужицу у его ног.
- Тарелки подождут. Ты уже посмотрела мою кухню. Хочешь, я покажу тебе свою ванную? Я хочу, чтобы ты была мокрой.
Она извернулась в его руках и, положив ладони ему на грудь, почувствовала лихорадочный стук сердца.
- Я уже мокрая… Но если ты настаиваешь…
Обри бросила полотенце на пол и потянулась к платью. Сквозь легкий пар, наполнивший душевую кабину, Лайам любовался цветом ее разгоряченной кожи.
- Останься. Завтра воскресенье. Зачем тебе ехать домой?
Она обернулась, закусив губу.
- Ты уверен?
- Абсолютно.
Было всего девять часов, они уже поужинали и два раза занимались сексом. Он готов был поклясться, что никогда его тело еще не было так блаженно счастливо, так удовлетворено. Так что за голод снова тянет его к Обри? Почему ему так хочется проснуться утром рядом с ней?
Стук во входную дверь заставил их вздрогнуть. Обри в ужасе посмотрела на него.
- Ты кого-нибудь ждешь?
- Нет. Это, наверное, Кейд. Иначе швейцар позвонил бы снизу.
- Это твой друг?
- И сотрудник. Иди в спальню. Я открою ему. Он натянул брюки и, плотно притворив за собой дверь, вышел в прихожую, постоял секунду, чтобы прийти в себя, и открыл дверь. Это и вправду был Кейд, который привычно и уверенно зашел в квартиру.
- Я уже думал, что тебя нет. Ничего, если я посижу у тебя немножко? Джесси с подружками заняты журналами, выбирают платье и всякое такое, а меня выгнали. - Кейд наконец заметил, что .Лайам стоит в одних брюках. - Ты что, уже спал?
Лайам провел рукой по лицу и решил, что лучше соврать.
- Да.
Первая ложь. И тут он с ужасающей ясностью понял, чем обернутся для него отношения с Обри.
Все время озираться, лгать семье, прятаться от друзей.
Кейд пристально посмотрел на шампанское, розы и дамскую сумочку на столе.
- Ты не один?
Проклятье. Что тут скажешь?
- Нет.
Кейд уставился на шею Лайама.
- Это то, что я думаю?
- Что там?
- Там засос, если я не ошибаюсь. Лайам чуть не схватился за шею.
- Да, наверное.
Кейд ехидно улыбнулся.
- Если бы ты рассказал мне, что у тебя роман, я бы не сваливался тебе на голову без предупреждения. Кто она?
- Ты ее не знаешь.
- Дама из галереи?
- Спокойной ночи, Кейд. Потом поговорим. - Лайам захлопнул за ним дверь и схватился за голову.
И это только начало. Один неверный шаг - и вся привычная, налаженная жизнь полетит к черту.
Что будет, если про них узнают?
С колотящимся сердцем Обри натягивала на себя одежду. У нее так тряслись руки, что, не справившись с чулками, она отбросила их и надела туфли на босу ногу.
Она слышала мужские голоса в прихожей, но не могла разобрать ни слова. Но это неважно. Как только Лайам выставит своего гостя, она уйдет.
Запретная связь. Так романтично. Так по-голливудски. Так непохоже на нее. И все же она не готова потерять Лайама. Не теперь, когда она наконец снова почувствовала себя живой.
Лайам вошел в спальню и недоуменно осмотрел ее с головы до ног.
- Зачем ты оделась?
- Я должна идти.
- Почему?
- Потому что оставаться - это безумие. Я собиралась, но… Я имею в виду…
Она умолкла, закрыв лицо руками. Он обнял ее за плечи.
- Обри, все хорошо. Никто не знает, что ты здесь.
Обри заглянула в глаза Лайама и чуть не сдалась. Она хотела бы провести ночь с ним и проснуться в его объятиях, но риск был слишком велик.
- Я хочу уйти.
- Останься со мной на уикенд. Хочешь, поедем куда-нибудь, в маленький город, где никто нас не знает.
- Я не могу. Мой отец устраивает завтра вечером прием, мне надо там быть. Возможно, через неделю.
Он опустил голову.
- В следующий уикенд я лечу в Колорадо.
Обри вздохнула. Их будущее состояло из украденных поцелуев, из минут, которые они смогут утаить от своих друзей, пока ложь не вытеснит из их отношений всю радость и один из них не захочет уйти. А чего она ждала? Ничего. Потому что не заглядывала так далеко.
Все произошло слишком быстро. Ей нужно было остановиться и трезво оценить ситуацию.
- Я хочу домой.
На этот раз он не спорил.
- Я вызову тебе такси.
- Не надо. Тут всего несколько кварталов.
- Тогда я провожу тебя.
- Нет! - Она закусила губы. Она вовсе не хотела кричать на него.
- Или я провожаю тебя, или вызываю такси. Я не хочу, чтобы тебя ограбили или еще хуже.
Его забота опять удивила ее. Лайам Эллиот действительно был мужчиной ее мечты. Неосуществимой.
- Ты можешь проводить меня до дома, но пообещай мне не заходить внутрь.
Всю неделю в Лайаме боролись долг перед семьей, дружеские чувства к Кейду и желание увидеть Обри.
Днем он прятался от Кейда, успокаивал клиентов и пытался сгладить конфликты между родственниками. Вечером шел домой к Обри. Там заботы покидали его. Они готовили обед. Занимались любовью. И разговаривали. О чем угодно.
Он не мог уехать в Колорадо, не попрощавшись. Надеясь, что Обри не рассердится на столь ранний звонок, Лайам набрал ее номер.
- Алло… - Голос у нее был хрипловатый со сна. Одного этого слова хватило, чтобы искры побежали по его венам.
- Я звоню попрощаться перед отъездом.
Он понял, что не хочет уезжать. Это открытие удивило его. Ему всегда нравилось путешествовать, но работа в холдинге не давала возможности. В другое время он с удовольствием посмотрел бы Колорадо, сбежав хоть ненадолго от работы… Лайам любил Кейда как брата и был рад, что его друг нашел Джесси, но он не в силах был сейчас смотреть на их счастье, понимая, что для него и Обри это недоступно.
- Лайам?
- Я здесь.