На следующее утро Пенни старалась как можно дольше не покидать своей комнаты. Какое унижение! И почему, в полном отчаянии думала она, еще лежа в постели, почему я призналась такому сексуальному и опытному мужчине, как Эрик Томсон, в том, что я все еще девственница?! И почему я попросила его уйти, хотя все годы мечтала о близости с ним?! Понимая, что не может весь день просидеть в своей комнате, Пенни встала, не спеша оделась и, окинув себя в зеркале с ног до головы оценивающим взглядом, осталась вполне довольна своим внешним видом: конечно, желтое летнее платье на фоне вчерашнего шикарного наряда смотрелось бледно, но сейчас ей более, чем когда бы то ни было, не следовало привлекать к себе чрезмерного внимания. Поразмыслив еще немного над тем, какие украшения выбрать, она решила надеть небольшие золотые серьги в форме кленовых листочков. Будь спокойной, Пенни, держи себя в руках. И забудь, наконец, вчерашнее происшествие! Если кто и должен чувствовать себя неловко, так это Эрик Томсон, настраивала она себя. Потом Пенни сделала глубокий вдох, чтобы подавить волнение, и решительно направилась к двери.
Когда она вошла, Эрик смотрел в гостиную с балкона:
– Доброе утро!
Увидев его широкую лучезарную улыбку, Пенни мгновенно забыла все свои обещания не вспоминать вчерашнюю ночь и снова почувствовала себя слабой и беспомощной перед его чарами.
– Д-доброе утро, мистер Томсон, – ответила она после небольшой заминки.
Эрик недовольно прищелкнул языком:
– Прошу, называйте меня просто по имени. И давайте перейдем на "ты": мы же партнеры…
Пенни, крайне удивленная таким неофициальным тоном босса, все же согласно склонила голову:
– Хорошо… Эрик.
Снова лучезарная улыбка: он остался явно доволен тем, как она произнесла его имя. Широким жестом он пригласил ее на балкон:
– Я заказал нам завтрак сюда… Надеюсь, ты не возражаешь?
Пенни прошла мимо него и увидела небольшой столик, сервированный на двоих, с красивой серебряной вазочкой посередине, в которой стояла шикарная белая роза.
– Конечно, не возражаю! – восхищенно выдохнула она.
– Замечательно. Давай-ка есть, пока все не остыло…
Помедлив еще немного и отогнав последние сомнения насчет того, стоит ли ему доверять, Пенни села за стол. Оказывается, Эрик способен на трогательную заботу, подумала она. Еще вчера холодная самоуверенность и подчеркнутое безразличие, ставшие ей, увы, привычными, – и вдруг изысканные манеры, такт, чарующая улыбка… Внезапная перемена в поведении оказалась настолько очевидной, что Пенни стоило бы насторожиться, но какая женщина сможет устоять перед самым очаровательным холостяком-миллионером по опросу журнала "People Week"?! А если она его любит… Пенни почувствовала, как у нее дрожат колени. Что со мной? – снова и снова спрашивала она себя, хотя прекрасно знала ответ. Держи себя в руках!
А Эрик тем временем сел напротив, мечтательно прикрыл глаза, вдыхая приятный аромат, исходивший от горячего завтрака, и заметил:
– Яичница "Бенедикт"! Обожаю! А ты?
– Я-я тоже, – ответила Пенни, не в силах оторвать взгляда от его вдохновенного лица.
– Я так и подумал, когда делал заказ, – улыбнулся он, не спеша отрезав кусочек яичницы и отправив его в рот, потом снова мечтательно прикрыл глаза. – Очень вкусно! Почему ты не ешь? У нас сегодня очень много дел – надо подкрепить силы.
Пенни послушно взяла вилку и начала есть.
– Сколько встреч вы назначили на сегодня, мистер Томсон… то есть Эрик…
– Много… Но встречи скорее неофициального характера, – заметил он, наливая себе апельсиновый сок.
– Что вы имеете в виду? – насторожилась Пенни.
– Потерпи немного: скоро все узнаешь, – загадочно улыбнулся он.
Пенни не могла вспомнить, когда именно она ходила в зоопарк в последний раз: наверное, в раннем детстве, еще до смерти родителей. Но даже тогда она не волновалась так, как сегодня. Ведь не каждый день выпадает счастье прокатиться в красной спортивной машине с потрясающе красивым и сексуальным мужчиной! И не каждый день удается после зоопарка отправиться на пляж, чтобы выпить несколько освежающих коктейлей и полюбоваться волнами! А самым главным достижением незабываемого дня стало то, что они с Эриком наконец-то сблизились… почти.
Пенни стояла и наблюдала, как величественно и спокойно набегает на берег изумрудная волна. Ее охватил необычайный трепет, когда Эрик неожиданно обнял ее за плечи и тихо спросил:
– О чем ты сейчас мечтаешь, Пенни?
Она уже не могла думать ни о чем, кроме его сильных рук и чуть хриплого голоса. Сначала Пенни хотела обойтись неопределенным ответом, но потом подумала, что Эрик может счесть ее притворщицей, и решила быть с ним откровенной:
– Я думаю обо всем замечательном, что случилось сегодня.
– Но день еще не закончился, Пенни, – прошептал он, поворачивая ее к себе лицом.
Обжигающий взгляд бездонных голубых глаз… И прежде чем она поняла, что делает, Пенни сама поцеловала его. Она знала, чего именно Эрик ждет от нее, и была готова отдать ему себя. Но, к ее бесконечному удивлению, он тихо предложил:
– Давай пройдемся по пляжу.
– Хорошо… – ответила она, мгновенно устыдившись собственных мыслей.
Эрик обнял ее за талию, и они медленно побрели по полосе прибоя. Пенни чувствовала, как холодная морская вода заливает ей туфли, но она не обращала на нее внимания, наслаждаясь моментом общения с Эриком. Но вот особенно сильная волна замочила подол ее платья. Пенни с визгом отскочила. Рассмеявшись, Эрик предложил ей остановиться и привести себя в порядок. Она охотно согласилась и, скинув туфли, стала выжимать подол.
– Давай я помогу тебе, – весело улыбаясь, предложил Эрик. – Ты же не хочешь снова промокнуть?..
– Эрик, что вы делаете? – удивленно и немного испуганно поинтересовалась Пенни, когда он взялся обеими руками за подол ее платья.
– Хочу укоротить, – ответил он, резким движением разрывая подол так, чтобы юбка стала выше колен.
Пенни не устояла на ногах и упала. Эрик склонился над ней, чтобы помочь подняться… Их губы оказались слишком близко друг к другу. Эрик закрыл ей рот поцелуем, опустившись рядом с ней на песок, а Пенни запустила руку в его мягкие черные волосы и почувствовала, как все внутри нее дрожит от наслаждения. Неожиданно Эрик разжал объятия и встал:
– Какой красивый закат! Давай еще немного погуляем…
Пенни поднялась и, взяв в руки туфли, поспешила за ним. Ей стало немного грустно, но она старалась ничем не выдать своего разочарования. Но тут Эрик остановился и, когда она поравнялась с ним, нежно прижал ее к себе…
– Ты провела сегодня хороший день? – тихо спросил он.
– О да! Более чем…
Пенни чувствовала, что он хочет ее поцеловать, но почему-то медлит… Словно ждет чего-то. Нет, больше я тебя не поцелую, решила она, не желая снова оказаться в неловком положении. Но Эрик наконец принял решение и повернул ее к себе лицом. Его глаза светились нежностью… Пенни замерла в ожидании. И вот наконец требовательное прикосновение его губ… И тут Пенни поняла: что бы ни случилось потом, она всю жизнь будет помнить и вчерашнюю ночь, и сегодняшний вечер на пляже, ведь каждая мельчайшая деталь навеки запечатлелась в ее памяти и в сердце. Внезапная слабость в ногах. Желание… Удивительно, но его губы все еще хранили вкус бурбона, который он недавно пил вместе с ней в пляжном ресторанчике, и тонкий аромат кружил ей голову… Пенни целиком отдалась своей страсти, которая, казалось, управляла ею и подсказывала, что нужно делать, чтобы доставить ему наслаждение. Она чувствовала, как возбуждается Эрик от ее ласк, все теснее прижимаясь к ее бедрам…
И вдруг Эрик вспомнил, что она все еще девственница… И уже во второй раз сдержал себя. Оторвавшись от его губ, Пенни спрятала пылающее лицо у него на груди и прошептала:
– Ух, ты!..
– Действительно, – согласился он хрипло. – Кстати, Пенни…
– Да?
– Когда мы одни, обращайся ко мне на "ты".
– Хорошо…
Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Их тела пылали, а головы кружились… Закат сгорел быстро, как их первый поцелуй, и уже надвигалась ночь. Эрик и Пенни легли на песок и стали наблюдать, как одна за другой загораются звезды.
– Я хочу тебя, – не выдержав, прошептала она, поворачиваясь и заглядывая ему в глаза: сейчас они потемнели, как и небо над ними, и ей казалось, что в них отражаются звезды.
– Я тоже хочу тебя, – так же тихо ответил он. – Но не сейчас и не здесь…
Пенни поняла, что Эрик прав: пляж, даже ночью, – слишком открытое и людное место. Он поднялся и помог ей встать. Еще один быстрый, но страстный поцелуй, и они направились к машине.
В отель они ехали молча, словно боялись, что стоит им сказать хоть слово, и страсть снова захлестнет их. Лифт не спеша поднимал их на нужный этаж, Пенни и Эрик напряженно всматривались в табло, словно хотели заставить цифры двигаться быстрее. Оказавшись наконец в своем номере, они заперли дверь, и их страсть снова вырвалась наружу, подстрекаемая ласками и поцелуями… Они прикасались друг к другу уже безо всякого страха или осторожности. Быстро расстегнув пуговицы на ее платье, Эрик стал гладить ее высокую грудь.
– Красивая… – прошептал он. – Очень красивая! – Эрик стал ласкать ее груди нежными круговыми движениями, и Пенни чувствовала, как внизу живота разгорается пожар. – В мою комнату… – выдохнул он и, не дожидаясь ответа, поднял Пенни на руки и отнес туда, осторожно опустив ее на шелковые простыни своей кровати.
Эрик подошел к окну, чтобы зашторить окна. Вдруг его взгляд упал на монитор ноутбука, который стоял включенный на письменном столе. Вот черт, опять забыл выключить! Когда-нибудь я разорюсь на счетах за электроэнергию… подумал он и замер… Потом, мгновенно забыв обо всем на свете, сел за стол и начал набирать на клавиатуре какие-то цифры, знаки, слова, буквы.
– Давай же, давай! – бормотал он себе под нос.
Ошарашенная Пенни сидела на кровати и никак не могла понять, что происходит. Неужели он считает, будто у него есть нечто более важное, чем то, что должно было вот-вот случиться между нами? – в полном отчаянии думала она. Усилием воли Пенни заставила себя застегнуть пуговицы на платье и встать. Она готова была разрыдаться, а в голове вертелась только одна мысль: как он мог так со мной поступить?! Неужели я так мало для него значу? Пенни подавила рыдание и выскочила прочь из комнаты, громко хлопнув дверью.
Но Эрик, казалось, ничего не заметил, целиком поглощенный своей работой.
– Что ты делаешь, парень? – шептал он. – Чего ты хочешь?
От главного офиса компании его отделяло несколько тысяч миль, и Эрик мог только наблюдать, как с его файлов скачивается информация. Неожиданно ему в голову пришла какая-то идея, и он стал быстро кодировать те файлы, которые хакеру еще не удалось взломать. И вдруг Бой Вандер исчез так же неожиданно, как и появился, оставив Эрика в полной растерянности…
– Будь он проклят! – выругался Эрик, мечась по комнате, как лев в клетке. – Клянусь, больше я не дам ему совать нос в мои дела!
Только тут он заметил, что Пенни нет на кровати, и постучал в дверь ванной комнаты, полагая, что она отлучилась туда по своим женским делам. Ответа не последовало. Сообразив, что нечаянно обидел Пенни, Эрик широкими шагами пересек гостиную и остановился у ее спальни.
– Пенни… – позвал он и, не получив ответа, громко постучал. – Эй, Пенни! Открой!
– Уйди!
Эрик помрачнел, услышав слезы в ее голосе.
– Ну же, дорогая… – начал умолять он, вполне искренне раскаиваясь, что так некрасиво поступил с ней. – Мне так жаль… Прости меня… Я заметил, как Бой Вандер – тот самый хакер – бессовестно взламывает мои файлы…
– Уйди! – упрямо повторила Пенни чуть громче. – Иди, играй в свои игрушки!
Теперь разозлился Эрик:
– Компьютеры тебе не игрушки, а высокотехнологическое электронное оборудование…
– Прекрасно! Иди, играй в свои высокотехнологические игрушки!
– Что ж, хорошо, черт побери! Если ты действительно этого хочешь… Собирай вещи, мы возвращаемся в Техас!
Резко развернувшись, он стремительно покинул гостиную, громко хлопнув дверью.
Весь обратный перелет Пенни проспала. И тому были причины: сегодня она крайне перенервничала, а когда ей плохо, Пенни забиралась в теплую постель и спокойно засыпала. За прошедшие десять лет у нее выработалась привычка – прятаться от проблем в сладких объятиях сна. Теперь причиной ее тревог стал Эрик Томсон. А он привык решать проблемы совершенно другим способом. И теперь он испытывал крайнюю досаду, что она уснула. Он хотел обнять ее, поцеловать, попросить прощения. Вместо этого Эрик только заботливо укрыл Пенни одеялом, которое по его просьбе принесла стюардесса.
В его голове, словно цветные фотографии, проносились яркие эпизоды прошедшего дня. Эрик представлял себе то счастливую лучезарную улыбку Пенни, когда она наблюдала за коалами в зоопарке, то ее осторожную манеру есть попкорн, то затейливую игру ветра в ее волосах, когда они ехали на пляж, откинув верх машины… и тому подобные мелочи.
Больше всего его воображение будоражили воспоминания о вечере на пляже: ее задумчивый взгляд, когда она смотрела, как накатывают и отступают зеленоватые волны, как садится солнце; ее плохо скрываемый восторг, когда он прижимал ее к себе; их поцелуи… А возвращение в отель и то, что почти случилось там!
Еще сегодня утром Эрик хотел, чтобы Пенни оказалась с ним в одной постели и (непременно!) по собственной воле… А теперь, с тоской подумал Эрик, после всего того, что случилось, я буду безмерно счастлив, если Пенни хоть раз посмотрит на меня без отвращения. А если случится чудо и она позволит снова прикоснуться к себе, клянусь: я стану податливым, как воск, в ее руках!
Глава пятая
Пенни всерьез задумалась над тем, стоит ли ей все бросить и найти новую работу или же будет более разумно довериться своей судьбе. Сьюзен, внимательно выслушав ее рассказ о событиях, произошедших в Калифорнии, во всеуслышание заявила, что ей следует бросить Эрика и тем самым прекратить десятилетнюю пытку.
Трусишка Пенни, какой она представлялась еще так недавно, не задумываясь, последовала бы ее совету. Но новая Пенни готова была идти до конца. Приняв однажды трудное решение покинуть брата и племянников, Пенни сумела самостоятельно найти себе хорошую квартиру и работу. К тому же она рискнула изменить свой внешний вид, от прически до гардероба. У такой Пенни хватит сил бороться с трудным характером любимого, чтобы наконец обрести счастье. Пенни молилась, чтобы мужество и вера в счастливое будущее не оставили ее, помогая ей и дальше скрывать от Эрика боль и разочарование, мучившие ее с того самого памятного дня…
С тех пор как они вернулись из Калифорнии в Техас, прошла неделя. Все шло своим чередом. Пенни просматривала информацию, которая только что появилась на экране ее компьютера, как вдруг двери лифта плавно открылись, и из него вышла Элеонора Хиллабай.
– Миссис Хиллабай! Как я рада вас видеть! – воскликнула Пенни, вставая. – Как вы поживаете?
– Все хорошо. А вы, моя дорогая? – спросила она. – Поменяли прическу… на вас очень элегантный костюм… Потрясающая перемена!
– Я немного укоротила волосы. – Легкий румянец выступил на щеках Пенни.
– И вам очень идет, поверьте мне: вы стали совершенно другим человеком, моя дорогая.
– Спасибо, миссис Хиллабай. Но что вы здесь делаете? Я думала, вы уволились, чтобы неустанно заботиться о внуках…
Элеонора Хиллабай откинула назад седую прядку и, сев в мягкое кресло, стоявшее у стола секретарши, заметила:
– Так и есть, но я решила сегодня взять выходной. И где только дети берут столько энергии, чтобы бегать, играть и проказничать дни напролет! У меня нет ни одной свободной минуты…
– Как я вас понимаю! – рассмеялась Пенни и, направляясь к столику, где стояло все необходимое для приготовления любых напитков, предложила: – А как вы смотрите на то, чтобы выпить со мной чашечку кофе? Или, может, чая со льдом?
– Мне чай, пожалуйста, – попросила Элеонора. Она сгорала от желания узнать, наладились ли отношения между Пенни и Эриком, не осмелясь узнать об этом у Эрика. У нее имелось несколько трюков, чтобы выяснить, что ее интересовало. Для начала она спросила:
– Эрик у себя?
Элеонора заметила, что чайная ложечка дрогнула в руке Пенни и немного сахара просыпалось на стол.
– Да. Мне сказать ему, что вы здесь? – Пенни поставила перед Элеонорой чашку. Она явно избегала смотреть ей в глаза.
– Я могу и подождать. Расскажите мне лучше о себе, моя дорогая. Вам нравится работать с Эриком?
На секунду Пенни растерялась, что, конечно же, сразу заметила миссис Хиллабай, но тут же взяла себя в руки и с улыбкой, которая, однако, получилась несколько вымученной, ответила:
– Да. Мне очень нравится моя работа.
Так-так, подумала Элеонора, делая маленький глоток чая. Она всячески избегает прямого ответа, как умелый дипломат, который знает, что не обо всем, что случилось, можно и нужно рассказывать. Интересно…
– Садитесь, дорогая, и расскажите поподробнее.
Пенни с опаской посмотрела на закрытую дверь с красивой позолоченной табличкой "Глава компании Эрик Томсон", и, словно угадав ее мысли, миссис Хиллабай воскликнула:
– Боже, моя дорогая! Эрик не рассердится, если вы на несколько минут оторветесь от работы… – Элеонора пробежалась глазами по офису, в котором она проработала столько лет. С момента ее ухода практически ничего не изменилось. – Я скучаю по офису, – вздохнула миссис Хиллабай.
– На самом деле?
Элеонора улыбнулась, услышав нотки удивления в ее голосе, и мягко ответила:
– Да, так оно и есть, Пенни. Вам трудно такое представить, но, несмотря на многочисленные преимущества, которые я получила, уволившись с работы, мне иногда так хочется снова вернуться сюда. Ведь любому человеку важно знать, что его профессиональные знания могут принести пользу другим людям, которые нуждаются в помощи… Вы согласны, моя дорогая?
– Да, конечно… – задумчиво ответила Пенни и вдруг добавила: – Вы ведь можете вернуть себе должность…
– Ну что вы! – рассмеялась Элеонора, легким движением руки давая понять, что ничего такого у нее и в мыслях нет. – Я совсем не жалею, что уволилась, просто… теперь я очень редко вижу Эрика.
Пенни стала нервно водить пальцами по краю чашки с быстро остывающим кофе, и Элеонора вдруг поняла, что между Эриком и его новой секретаршей что-то произошло и это причиняет Пенни боль.
– Эрик – хороший человек, – заглядывая девушке в глаза, заметила миссис Хиллабай. – Немного самоуверенный, но очень порядочный и добрый… У него золотое сердце.
– Уверена, что так оно и есть, миссис Хиллабай.
– Он совершенно не в состоянии позаботиться о себе: например, все время забывает вовремя поесть…
– Да, я уже заметила.
– Кроме того, он очень красивый… А за это, – рассмеялась Элеонора, – мужчине можно многое простить.
– Внешность – далеко не самое важное в человеке, – возразила Пенни, поднимаясь, чтобы поставить свою пустую чашку на место.