- Ну же, Хьюстон, - сказала Тайя. - Ты не хочешь посмотреть, что тебе подарили?
Хьюстон сомневалась, стоит ли разворачивать сверток. Она знала, что там внутри. Если она примет его кольцо, это будет означать, что она принимает и его предложение.
В коробочке лежал невероятного размера бриллиант, окруженный девятью квадратными изумрудами.
Женщины одновременно издали вздох изумления.
Хьюстон решительно захлопнула голубую бархатную коробочку и направилась прямо к экипажу. Не колеблясь и не отвечая на вопросы, которые посыпались на нее со всех сторон, она взяла вожжи, и великолепная пегая лошадь тронулась с места.
Она поехала по улице Шэлдон, пересекла по мосту реку Тайджерас, отделяющую северную часть города от южной, и по обрыву поднялась к дому Таггерта. Она постучала, но никто не ответил. Тогда она вошла внутрь, повернула налево и остановилась в дверях кабинета Кейна.
Он сидел, согнувшись над столом, курил какую-то отвратительную сигару, делал заметки и отдавал короткие распоряжения Эдену, который развалился в кресле, положив ноги на стол и курил такую же огромную сигару.
Эден заметил ее первым. Крупный светловолосый мужчина мгновенно вскочил с кресла и толкнул Кейна в плечо.
Кейн недовольно поднял голову.
- Вы, должно быть, Эден, - сказала Хьюстон, входя в комнату и протягивая ему руку. Она не была уверена, слуга он или друг Кейна. - Я Хьюстон Чандлер.
- Здравствуйте, Хьюстон, - сказал он. Нет, он не был слугой - слишком уверен в себе.
- Я хочу поговорить с вами, - повернулась Хьюстон к Кейну.
- Если это насчет свадьбы, я сейчас очень занят. Если вам нужны деньги, скажите Эдену, он выпишет вам чек.
Отмахиваясь от дыма, она подошла к окну и распахнула его.
- Не стоит сидеть в таком дыму. Это вредно.
Кейн холодно взглянул на нее:
- Кто вы такая, чтобы отдавать мне распоряжения? То, что вы выходите за меня замуж, еще не значит…
- Насколько я помню, я еще не дала своего согласия стать вашей женой, и, если вы не можете выкроить время на то, чтобы поговорить со мной наедине, не думаю, что я ею стану. До свидания, мистер Таггерт. До свидания, Эден.
- До свидания, Хьюстон, - сказал Эден с едва заметной улыбкой.
- Ох уж эти женщины! - сказал Кейн ей в спину. - Только и делают, что отнимают время.
Он догнал ее у дверей.
- Я немного вспылил, - признался он. - Просто не люблю, когда мне мешают работать. Привыкайте.
- Я бы не стала вас беспокоить, если бы это не было очень важно, - холодно ответила она.
- Хорошо. Пошли поговорим, - он кивнул в сторону пустой библиотеки. - Я бы предложил вам сесть, но единственные стулья, которые здесь есть, стоят у меня в спальне. Хотите подняться? - он вожделенно ухмыльнулся.
- Разумеется, нет. Я хотела поговорить с вами о том, серьезно ли вы настроены относительно предложения мне руки и сердца.
- Вы что, думаете, я бы тратил время на ухаживания, если б я относился к этому несерьезно?
- Ухаживания? - переспросила она. - Под ухаживанием вы, наверное, подразумеваете воскресное утро. Я бы хотела задать вам один вопрос, сэр. Вы когда-нибудь совершали убийство или нанимали кого-нибудь, чтобы убить человека?
Кейн открыл рот от удивления, его глаза гневно засверкали, но уже через несколько секунд он, казалось, даже развеселился.
- Нет, я в жизни никого не убивал. Что еще вы хотите обо мне знать?
- Всё, что вы сочтете нужным мне рассказать, - серьезно ответила она.
- Да, в общем, нечего-то и рассказывать. Я вырос на конюшне у Джекоба Фентона, - он заиграл желваками. - Тот вышвырнул меня за то, что я крутился вокруг его дочери, и с тех пор я занимаюсь тем, что зарабатываю деньги. Я никого не убивал, не грабил, не надувал, ни разу не ударил женщину, только побил энное количество мужиков. Что-нибудь еще?
- Да. Делая мне предложение, вы сказали, что хотите чтобы я обставила ваш дом. А что мне делать с вами?
- Со мной? - усмехнувшись, он засунул большие пальцы рук в пустые петли для ремня у себя на брюках. - Я ничего не собираюсь от вас прятать, если вы это имеете в виду.
- Разумеется, я не имею в виду ничего из того, что подразумеваете вы, - чопорно ответила она. - Мистер Таггерт, - продолжила она, оглядывая его с ног до головы. - Я знаю мужчин, которые, работая на рудниках, одеваются лучше, чем вы. А ваша речь просто отвратительна, впрочем так же, как ваши манеры. Моя мама до смерти боится, что я выйду замуж за такого дикаря. А так как я не могу всю жизнь пугать собственную мать, вам придется кое-чему поучиться.
- Поучиться, - проговорил он, сузив глаза. - Чему вы можете меня научить?
- Как правильно одеваться, как нужно есть…
- Есть? Я много ем.
- Мистер Таггерт, вы все время упоминаете таких людей, как Вандербильт или Гульд. Скажите, вас когда-нибудь приглашали в дом к какой-нибудь из этих семей, когда там присутствовали дамы?
- Нет, но, - начал он, и вдруг отвел взгляд. - Было дело однажды, но там случайно разбилось несколько блюд.
- Понятно. Интересно, как вы представляете меня своей женой, управляющей таким роскошным домом, устраивающей приемы, тогда как вы сидите во главе стола и едите с ножа горох. Я почти уверена, что вы едите горох с ножа.
- Я вообще не ем гороха. Мужчине нужно мясо, и женщине ни к чему лезть…
- До свидания, сэр, - она повернулась и успела сделать два шага, прежде чем он схватил ее за руку.
- Вы не пойдете за меня, если я не позволю вам учить меня?
- И одевать вас, и брить.
- Не терпится увидеть мое лицо, а? - ухмыльнулся он, но осекся, заметив, насколько Хьюстон была серьезна. - Сколько времени у меня есть, чтобы решить?
- Около десяти минут.
Он скорчил рожу.
- Откуда вы только знаете, как ведут дела? Я должен подумать.
Он подошел к окну и простоял там несколько минут.
- У меня к вам просьба, - сказал он, снова подойдя к ней. - Я знаю, что вы выходите за меня из-за моих денег, - он поднял руку, когда она стала возражать. - Нет смысла отрицать это. Разве вы б пошли за этакого дикаря, не будь у меня большого дома? Такая леди, как вы, и разговаривать бы не стала с конюхом. Что я хочу от вас, так это того, чтобы вы делали вид и говорили всем, что вы… - он опустил взгляд на паркетный пол. - Я бы хотел, чтобы люди думали, что вы, ну это, влюбились в меня, и что вы идете за меня не только потому, что сестра перебежала вам дорожку, а я оказался под рукой. Я хочу, чтобы даже ваша сестра, - это он произнес особенно выразительно, - думала, что вы без ума от меня, как я сказал всем в церкви. И я хочу, чтобы ваша мать тоже так думала. Я не хочу, чтоб она меня боялась.
Хьюстон ожидала чего угодно, но только не этого. Так вот каким был этот огромный грозный мужчина, который чуждается всего города. Как ужасно, должно быть, стоять в стороне от всех городских дел. Конечно, какой женщине захочется принимать его у себя, если при этом "случайно" бьется фарфор! На данный момент он не вписывался ни в мир бедных, которому соответствовали его манеры и речь, ни в мир богатых, которому соответствовали его деньги.
Она подумала, что нужна ему. Нужна так, как никому до этого. Для Лиандера она была роскошью: милой, но бесполезной. Но для этого человека все то, чему она выучилась, было жизненно важным.
- Я буду притворяться самой любящей женой, - мягко сказала она.
- Значит, вы пойдете за меня?
- Ну да. Думаю, да, - сказала она, удивляясь сама себе.
- Черт побери! Эден! - взревел он, выбегая из комнаты. - Леди Чандлер выйдет за меня!
Хьюстон присела на подоконник. Он брал в жены леди Чандлер. А вот за кого выходит замуж она?
Был уже вечер, когда Хьюстон собралась возвращаться домой. Она чувствовала себя вымотанной, в эту минуту она бы предпочла никогда не слышать о Кейне Таггерте. Казалось, он считал возможным то, что он будет сидеть дома и работать, пока его невеста будет в одиночестве посещать приемы, рассказывая всем, как она его любит, и все будет замечательно.
- До тех пор пока они не увидят нас вместе, никто даже не поверит, что мы знаем друг друга, - сказала она ему через заваленный бумагами стол. - Вам придется пойти на прием послезавтра, а до этого нужно подобрать вам соответствующий костюм и побрить вас.
- Я покупаю землю в Вирджинии, и завтра придет ради этого один человек. Мне нужно быть дома.
- Вы можете обсуждать свои дела во время примерки.
- Вы имеете в виду, что какой-то маленький человечишко будет в это время лазить по мне своими ручонками? Ну уж нет. Пусть кто-нибудь привезет несколько костюмов, а я выберу какой-нибудь.
- Красный или фиолетовый? - быстро спросила она.
- Красный. Я однажды видел костюмы из красной шотландки…
Хьюстон чуть удар не хватил.
- Вы закажете костюм у портного, и ткань выберу я. И вы пойдете со мной на прием, и на другие торжества, которые состоятся до нашей свадьбы.
- Вы уверены, что настоящие леди такие ершистые? Я думал, настоящие леди никогда не повышают голоса.
- Они не повышают голос на джентльменов, а с людьми, которые предпочитают носить костюмы из красней шотландки, позволительно вести себя грубо.
Кейн помрачнел, но все же сдался.
- Ну ладно, пусть шьют костюм, как вы хотите, и я пойду на ваш чер… ваш замечательный, изысканный прием, - поправился он, заставив ее улыбнуться. - Но не знаю, как насчет всяких других "торжеств".
- Поживем - увидим, - сказала она, вдруг почувствовав, что очень устала. - Мне пора возвращаться. Родители, наверное, волнуются.
- Подойдите сюда, - сказал он.
Думая, что он хочет ей что-то показать, она сделала, как он просил. Но он резко схватил ее за талию и посадил к себе на колени.
- Раз вы будете моей учительницей, я тоже должен научить вас кой-чему.
Он прижался губами к ее шее и начал целовать, слегка покусывая кожу. Она хотела было сопротивляться, но почувствовала, что слабеет.
- Кейн, - сказал с порога Эден, - извини.
Не церемонясь, Кейн столкнул ее со своих колен.
- Потом закончим, крошка, - сказал он, как будто она была уличной девкой. - Поезжайте домой, мне нужно браться за работу.
Хьюстон сдержалась, чтобы не высказать ему все, что она думала по этому поводу, и, покраснев от смущения, пожелала спокойной ночи и вышла из дома.
По дороге домой, уставшая, голодная, разгневанная и смущенная одновременно, Хьюстон, наконец, осознала, что ей придется объяснять своей семье, почему она согласилась выйти замуж за пресловутого Кейна Таггерта.
"Почему?" - спрашивала она себя, переводя лошадь на шаг. Почему она соглашается выйти замуж за человека, которого не любит, который не любит ее, за человека, который постоянно вызывает у нее раздражение, человека, который обращается с ней так, как будто она вещь, купленная им в магазине?
Она быстро нашла ответ.
Потому что благодаря ему она ожила. Потому что он нуждался в ней.
Блейр говорила, что в детстве Хьюстон лучше всех играла в снежки, но потом Дункан и Лиандер сломали ее характер. Еще очень давно она поняла, что гораздо легче уступать мужчинам, быть тихой, женственной, бесхарактерной леди, которую они все хотели в ней видеть.
Но были минуты - на банкетах, на званых обедах, когда она чувствовала себя нарисованной на стене, очаровательной и милой - приятно иметь такую рядом, - но не представляющей ни для кого насущной необходимости. Однажды она даже высказала подобные мысли Лиандеру, но он ответил, что без предметов искусства жизнь была бы скучна.
Но в конце концов он предпочел спокойной, ясной красоте Хьюстон женщину, разжигающую в его теле страсть.
Ни с кем она не чувствовала себя так, как с Кейном Таггертом. Лиандер обладал безупречным вкусом в одежде и мебели. Он вполне мог бы сам обставить дом, купленный к свадьбе. Но мистер Таггерт был абсолютно беспомощным, без нее он не мог расставить мебель, не говоря уже о том, чтобы купить что-нибудь.
Хьюстон думала о всех тех годах, которые она провела в школе. Блейр, похоже, считала, что сестра ничего не делала, кроме того, что пила чай и составляла букеты, но Хьюстон помнила, какая железная дисциплина там царила, и как линейка мисс Джоунз больно ударяла о нежные ладони, когда девочки не слушались.
Находясь рядом с Лиандером, ей приходилось постоянно себя контролировать, чтобы не упустить ничего из того, чему ее учили - Лиандер моментально бы заметил любую оплошность. Но с мистером Таггертом она чувствовала себя свободно. Сегодня она почти накричала на него. За четырнадцать лет знакомства с Лиандером она ни разу не повысила на него голоса.
Она глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Сколько впереди работы! Подготовка к свадьбе, исследование чердака и распределение мебели по дому в соответствии с ее вкусом. И невероятно сложная задача по превращению мистера Таггерта во что-то, хотя бы отдаленно напоминающее джентльмена!
Подъезжая к дому, она буквально лопалась от возбуждения. Она выходит замуж за человека, которому она нужна.
Она оставила лошадь и экипаж на попечение конюха, расправила плечи и приготовилась отражать натиск своей семьи.
Глава 7
К ее величайшему удивлению - и облегчению - в доме было тихо. Пройдя через кухню, она заметила только повара и Сьюзен, которые мыли посуду.
- Все уже легли спать? - спросила она, оперевшись на большой дубовый стол, который занимал почти все помещение целиком.
- Да, мисс Блейр-Хьюстон, - ответила Сьюзен, прочищая кофемолку. - Более или менее.
- Хьюстон, - сказала она автоматически, пропустив мимо ушей последнее замечание горничной. - Принесите ужин на подносе в мою комнату, Сьюзен.
Когда она проходила по дому к лестнице, ей в глаза бросились несколько букетов недавно срезанных цветов, но эти цветы не были из сада ее матери. Она заметила приложенную карточку:
"Моей будущей жене, Блейр, от Лиандера".
Ни разу за все месяцы их помолвки Лиандер не посылал ей цветов.
Высоко держа голову, она поднялась к себе.
Обои в спальне Хьюстон были светло-кремовых и белых тонов, мебель покрашена в белый цвет, а на окнах висели ручной работы шторы из баттенбергского кружева. Низкие столики и спинки двух стульев тоже были украшены воздушным кружевом. Полог кровати с внутренней стороны был задрапирован светло-коричневым шелком, а белоснежное покрывало отделано изысканной вышивкой.
Когда Хьюстон сняла платье, в комнату вошла с подносом Сьюзен.
- Я знаю, что уже поздно, но Вилли придется отнести записку мистеру Бэгли, портному с Лид-авеню. Пусть он даже поднимет его с постели, но записку необходимо отдать мистеру Бэгли лично. Завтра в восемь утра он должен прийти к мистеру Таггерту.
- К мистеру Таггерту? - переспросила Сьюзен, убирая платье Хьюстон. - Значит, это правда, мисс, что вы собираетесь выйти за него замуж?
Хьюстон сидела за своим маленьким письменным столом из красного дерева. Она оглянулась на Сьюзен:
- Хотела бы на меня и дальше работать? В доме мистера Таггерта?
- Не знаю, мисс. Мистер Таггерт на самом деле такой, как о нем говорят люди?
Хьюстон задумалась. Опыт подсказывал ей, что слуги часто знают о человеке больше, чем равные ему по положению. Даже несмотря на то, что Кейн жил один, камердинер, лакеи, без сомнения, знали о нем то, чего не знал никто.
- Что ты о нем слышала?
- Что у него ужасный характер, что он постоянно орет и все ему не нравится.
- Боюсь, что так оно и есть, - вздохнула Хьюстон и снова оглянулась: - Но, по крайней мере, он не бьет женщин и никого не "надувает".
- Если вы не боитесь жить с ним, мисс Хьюстон, то я тоже смогу. Не думаю, что в нашем доме можно будет оставаться после того, как вы с сестрой уедете.
- Боюсь, что это правда, - отсутствующе сказала Хьюстон, отмечая у себя в блокноте, что завтра нужно будет позвать к девяти часам утра парикмахера, мистера Эпплгейта с Коул-авеню. Она подумала, сколько времени можно было бы сэкономить, если б у каждого в городе установили телефон.
- Сьюзен, у тебя ведь два брата?
- Да, мисс.
- На весь завтрашний день мне нужно шесть крепких мужчин. Они будут спускать вниз мебель. Им хорошо заплатят, да и накормят тоже. Они должны прийти к половине девятого. Ты сможешь найти шестерых мужчин?
- Да, мисс.
Хьюстон написала еще одну записку.
- Пусть Вилли отнесет это миссис Мерчисон. Она гостит у преподобного Томаса, пока Конрады в Европе. Я бы хотела, чтобы она готовила в доме у мистера Таггерта, пока они не вернутся. Надеюсь, она будет рада немного подработать. Вилли надо будет подождать ее ответа, потому что я написала, что кухня совершенно пуста, и попросила ее купить все необходимое и прислать счет мистеру Таггерту. Вилли может заехать за ней утром в экипаже. Лучше всего подойдет большой экипаж Оклейзов, не сомневаюсь, что они не откажут.
Она откинулась на спинку стула.
- Завтра предстоит большая работа. Нужно одеть и побрить мистера Таггерта, а кроме того, накормить всех.
Сьюзен вытащила шпильки из прически Хьюстон и начала расчесывать ей волосы.
- Как приятно, - протянула Хьюстон, закрыв глаза.
Через несколько минут она уже лежала в постели, и впервые за последнее время ей не хотелось плакать. Она даже чувствовала себя счастливой. Она поменялась местами с сестрой, чтобы хотя бы раз в жизни испытать что-то необычное, а теперь это необычное продлевается на целые недели.