– Только если там погони, бьются и взрываются машины.
– Значит, вы любите боевики и детективы? Тогда Марта вам вряд ли подойдет. Надо подумать… У меня есть знакомая по имени Фреда Джексон, она бухгалтер. Очень деловая, у нее свой бизнес. Полагаю, ей интересно будет смотреть на разбитые ав-томобили, к тому же она обожает лошадей.
– У меня на лошадей аллергия.
– Что ж, возможно, она вам тоже не пара. Вы увлекаетесь каким-нибудь видом спорта? У меня есть подруга, которая…
– Меня не нужно ни с кем знакомить.
– Да ладно, Мэтью. Ни один человек на земле не откажется от партнера, который ему идеально подходит.
– А кому подходите вы?
– Я?
Мэтью кивнул. Ему было легче задавать вопросы, нежели отвечать на них.
– Вы нашли себе идеального партнера?
– Я не участвую в конкурсе невест.
– Теперь участвуете. Мне кажется, я задал очень уместный вопрос. Раз вы пытаетесь подобрать мне пару, то должны тоже участвовать в этом конкурсе.
– Я действительно не участвую в этом, я просто пытаюсь помочь вам.
В какой-то момент Мэтью показалось, что он вновь услышал голос адвоката, с которым общался вчера, но все-таки дома Саманта была менее активна и агрессивна. Зайди у них этот разговор вчера в офисе, она бы барабанила по столу пальцами или ручкой, а здесь, на кухне, она лишь слегка пожала плечами.
– Если вы надеетесь познакомить меня с одной из ваших подруг, то забудьте об этом.
– Почему вы так уклоняетесь от знакомства? Поверьте, в этом нет ничего зазорного, иногда знакомства бывают очень удачными.
Мужчина отрицательно покачал головой:
– Как вы можете познакомить меня с кем-то стоящим, если не в состоянии себе найти подходящую кандидатуру?
– Мне трудно использовать свой талант в отношении самой себя.
– Вы ни с кем не встречаетесь?
– Конечно, встречаюсь. Время от времени. – Саманта взяла в руки деревянную ложку, потом положила ее обратно.
Мэтью почувствовал удовлетворение от того, что поставил свою собеседницу в неловкое положение.
– И что же, вам не удалось никого снять?
– Снять? – Саманта нахмурилась. – Мэтью, люди не снимают друг друга, они… влюбляются.
Журналист улыбнулся:
– Извините, виноват.
Саманта нахмурилась еще больше:
– Вы издеваетесь надо мной?
– Совсем наоборот – я поражен. Вы не могли бы рассказать поподробнее, что вы подразумеваете под словом "влюбляются"?
– Мне нечего больше сказать. Слава Богу, я не являюсь объектом ваших статей.
– Неизвестно, как повернется жизнь. Меня привлекают интересные идеи и новые взгляды на жизнь. Расскажите о себе. Кстати, может, мы перейдем на "ты"?
Мэтью Стоун всегда предпочитал нападать, нежели защищаться, поэтому теперь он чувствовал себя в своей тарелке.
– На "ты" я перейду с удовольствием, но должна заметить, что мне нечего тебе рассказать. Может, хочешь еще вина?
– Нет, я уже достаточно выпил. Ты превратилась для меня в загадку, но раз так случилось, с удовольствием буду ее разгадывать.
– Такое впечатление, что ты уговариваешь меня принять участие в каком-то проекте.
– Есть ли причины, по которым я не могу написать о тебе пару строчек в газете?
– Да, есть. Моя история не стоит того. Твои читатели сойдут с ума от скуки и не смогут дочитать статью до конца.
Мэтью улыбнулся:
– По-моему, ты слишком низко себя ценишь. Но не беспокойся, я сам определю, стоит ли твоя история первой полосы.
Саманте казалось, что она стоит на краю пропасти, нужно было сделать шаг назад, но азарт и любопытство не давали ей выйти из игры; осторожность и здравый смысл были забыты.
– Ладно, но раз уж ты специалист по разгадке загадок, тебе скорее всего даже не нужно выслушивать мою исповедь, ты сможешь рассказать обо мне лучше меня самой.
– Так оно и есть. Твой рассказ мог бы мне облегчить задачу, но я не ищу легких путей. Кроме того, у меня отличная интуиция.
Саманта наигранно поаплодировала Мэтью. Вдруг ей пришло в голову, что Мэтью издевается над ней, его тон сразу же начал раздражать ее. Взяв в руки маленькие ножницы, Саманта направилась к связке чеснока, Мэтью схватил ее за руку и резким движением усадил к себе на колени.
– Не уходи, прошу тебя, – произнес он почти шепотом.
Саманта настолько растерялась, что произнесла первое, что пришло в голову:
– В мясе маловато чеснока.
– То, что пахнет так аппетитно, не нуждается в дополнительных приправах.
– Слушай, кажется, повар здесь я.
– А я гость. Хорошая хозяйка должна стремиться угодить гостям. Как насчет того, чтобы угодить мне, Саманта?
– Мэтью… – Саманте показалось, что ее голос звучит как-то странно – слабее и мягче, чем всегда.
– Я думаю, тебе будет нетрудно удовлетворить мою прихоть, – сказал Мэтью без обиняков, – я схожу с ума уже только от того, что ты сидишь у меня на коленях.
Саманта чувствовала, как возбужден Мэтью. Запах его тела, его мужественность взволновали и ее. Она хотела воспротивиться объятиям, но силы покинули ее, а язык отказался подчиняться.
– Вчера ты все время спрашивала, чем можешь мне помочь. Я с удовольствием отвечу на твой вопрос. – Мэтью провел губами по шее Саманты и ощутил дурманящий аромат ее духов. – Что касается кухни… Мне гораздо приятнее познать тебя, чем отведать самое вкусное блюдо. Угадай, что я съем с большим удовольствием?
Действия Мэтью не были заранее обдуманы. Он просто подчинился своему инстинкту, ощутил необходимость сжать Саманту в своих объятиях, узнать вкус ее губ. Он нежно прикоснулся губами к белой мягкой коже на шее Саманты и испытал неземное блаженство. Остановиться он уже не мог, да ему и не хотелось этого делать. Медленно скользя губами по шее, он достиг подбородка, потом прильнул к пухлым розовым губам. Неожиданно Саманта безвольно прильнула к нему. Их губы сомкнулись. Реакция женщины превзошла самые смелые мечты Мэтью, и он задрожал от волнения: она принимала его поцелуи, распаляясь все больше и больше.
Саманта не могла поверить, что все это происходит наяву; сердце билось как безумное, готовое вырваться из груди в любой момент. Она хотела Мэтью несмотря на то, что внутренний голос пытался урезонить ее. Откуда взялось это безумное желание? Почему она так легко сдалась напору этого человека? Эти вопросы возникли у нее в голове, но тут же растаяли, уступив место чувствам.
Мэтью нежно прикоснулся пальцами к густым волосам Саманты, а она, забыв обо всем, прижалась к нему, обхватив руками его шею.
Внезапно раздался звонок в дверь.
Саманта не услышала звонка, поглощенная охватившей ее страстью, Мэтью же моментально отреагировал на резкий звук: он с сожалением оторвался от горячих губ Саманты и аккуратно пригладил ее растрепавшиеся волосы.
– Звонят в дверь, – грустно сказал он.
– Да, – еще не придя в себя, еле слышно ответила Саманта, – я открою. – Но с места не сдвинулась.
Мэтью словно околдовал Саманту. Глядя в его потемневшие, почти черные глаза, женщине хотелось забыть обо всем на свете и, не раздумывая, идти за ним на край света, его взгляд притягивал и волновал.
– Ты такая же сладкая, как клубничное вино, – нежно проговорил он. – Только твое дыхание и губы опьяняют сильнее.
В дверь позвонили второй раз.
– Ты не хочешь открывать дверь? Ты что, отказываешься принимать гостей? – улыбнулся Мэтью.
Эти слова подействовали на Саманту как холодный душ. Как она могла позволить ему зайти так далеко? Или правильнее было спросить, почему она позволила себе зайти далеко?
Саманта никогда не теряла голову ни с одним мужчиной, ни разу в жизни, и гордилась своей способностью держать себя в руках в любой ситуации. Что же произошло с ней сейчас?
Она быстро встала и пошла по направлению к двери.
Чем бы там ни была вызвана ее слабость, какие бы причины ни заставили ее забыть все свои принципы, подобное больше не повторится. Мэтью был непредсказуем в своих поступках, и Саманта была рада, что с этой минуты ей не придется оставаться с ним наедине.
Впуская гостей – Леону и Альфреда, – она стала смущенно извиняться:
– Простите, что я так долго не открывала. Заходите скорее, пока вы совсем не промокли.
– Ничего, дорогая, – отозвался Альфред, пропуская вперед Леону, – мы укрылись от дождя на крыльце.
– Все в порядке, – подхватила Леона, – мы не сахарные, не растаем.
Альфред громко рассмеялся:
– Я-то точно не растаю, а ты можешь. – Повернувшись к Саманте, он заговорщицки произнес: – Моя невеста на сто процентов состоит из сахара.
– Альфред! Ну что ты говоришь! – покраснев, с упреком сказала Леона.
Альфред еще раз засмеялся, и Саманта успокоилась; ей всегда нравился веселый и жизнерадостный смех Альфреда. Он и Леона были прекрасной парой: Альфред с густой гривой серебристых волос, в недорогом, но добротном костюме и Леона с каштановыми волосами, которых лишь едва коснулась седина, в модном розовом свитере.
Альфред обнял Леону за плечи и прижал к себе:
– Теперь, Саманта, ты должна понять, почему я так люблю эту женщину: она все еще так невинна, что не утратила способности краснеть.
– Да, а кроме того, она весьма наивна, – громко проговорил вышедший в коридор Мэтью. – Здравствуй, тетя Леона.
Он приблизился к Леоне и поцеловал ее в щеку. Леона не сопротивлялась, но при этом попыталась сохранить строгое выражение лица.
– Я все еще сержусь на тебя, Мэтью, и имею все основания не разговаривать с тобой.
– Я знаю. – Он виновато опустил голову. – Но ты можешь общаться со мною жестами или писать записки.
– Над этим стоит подумать. Тебе просто повезло, что я тебя люблю, к тому же не хочется портить Саманте ужин.
– Мне действительно очень повезло, – поспешно согласился Мэтью, и Леона нежно погладила племянника по щеке.
Саманта подумала про себя, что, наверное, именно так Леона ласкала Мэтью, когда он был маленьким мальчиком. Ее удивила искренняя детская улыбка, появившаяся на лице мужчины, несколько минут назад пытавшегося овладеть ею. Кто бы мог подумать, что он может так мило улыбаться!
– Простите за опоздание, – начала оправдываться Леона, – но мы ничего не могли поделать. Я надеюсь, вы здесь не очень скучали.
– Нет, что ты, с Самантой не соскучишься. – Мэтью многозначительно посмотрел на Саманту: ему хотелось узнать, как она отреагирует на его дерзость. Он был уверен, что она не покраснеет. Каково же было его удивление, когда у Саманты на щеках и шее выступил розовый румянец. "У ее румянца цвет клубничного вина", – неожиданно подумал Мэтью.
– Почему бы нам всем не пройти в столовую? – поспешно произнесла Саманта. – Я уверена, что Альфред проголодался, проведя на работе целый день.
– Это точно, – согласился Альфред.
– Я могу себе представить, какой аппетит можно нагулять, зазывая покупателей в магазин, – спокойным вежливым тоном произнес Мэтью, направляясь в комнату.
Саманта не уловила сарказма в его голосе, хотя знала, что журналист настроен воинственно. Ей очень не хотелось оставлять их, но нужно было отлучиться на кухню.
– Мне нравится моя работа, – невозмутимо произнес Альфред.
Мэтью автоматически протянул руку, чтобы придвинуть тете стул, но Альфред опередил его. Усадив Леону, он примостился рядом с ней. Мэтью ничего не оставалось, как сесть напротив пары.
– Если вам так нравится ваша работа, вы наверняка не собираетесь ее бросать после того, как женитесь на моей тете?
Могло показаться, что Мэтью настроен миролюбиво, но в его глазах сверкала ярость. Альфред же ничего не замечал и добродушно улыбался своему собеседнику:
– Может быть, некоторое время я еще поработаю, но, если честно, единственная причина, по которой я в свое время согласился на эту работу, заключается в том, что мне нечем было заняться и я чувствовал себя одиноко. Но теперь рядом со мной эта прекрасная леди, и я бы хотел проводить с ней как можно больше времени. – Альфред повернул голову и с обожанием посмотрел на Леонору.
Леона взяла его руку и с благодарностью сжала ее:
– Какой же ты милый, Альфред!
Терпение Мэтью кончалось. У него было такое чувство, что от этой идиллии воздух вокруг начинает превращаться в сахар. Ему не терпелось разоблачить старого ловеласа, и он вновь вернулся к интересующему его вопросу:
– Но если вы бросите работу, как вы будете содержать мою тетю?
Леона удивленно посмотрела на племянника:
– Мэтью, неужели ты думал, что Альфред будет содержать меня на мизерную зарплату зазывалы?
– Нет, я так не думал, и именно это волнует меня. Скорее всего он полагает, что теперь будет жить, как у Христа за пазухой.
– А вот и я, – пытаясь придать как можно больше веселья своему голосу, сказала Саманта, ставя пылающую жаром кастрюлю с тушеным мясом в центре стола.
– Саманта, дорогая, – воскликнул Альфред, – это блюдо пахнет необыкновенно вкусно!
Мэтью не понравилось, что Альфред назвал Саманту "дорогая", как будто он был ее любящий дядюшка, кроме того, раздражало, что этот Дон Жуан постоянно искал предлог, чтобы незаметно коснуться Леоны. Больше всего на свете Мэтью Стоуну хотелось сейчас подойти и оторвать Альфреду голову, но ему нужно было скрывать свои чувства – трое присутствующих здесь людей не разделяли его точку зрения, так что тактика "слон в посудной лавке" была неуместна. Пытаясь вернуть себе спокойствие, Мэтью откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул и решил осмотреться.
Они сидели за длинным сосновым столом, который был украшен миниатюрными тыквами и маленькими мерцающими свечками, налитый в вазочку прозрачный мед отливал золотом. За спиной тети Леоны на тумбочке стояли два блюда: одно с помидорами, а другое с домашними пирогами. Похоже, они были с яблочной начинкой. Именно такие пироги нравились Мэтью. Ему стало интересно, подаст ли Саманта на десерт мороженое. Стоявшие на столе тарелки были старыми, с разным орнаментом, салфетки тоже были разного цвета, но все это многоцветье вместе очень мило сочеталось, создавая уютную, домашнюю атмосферу.
Неожиданно Мэтью пришла в голову мысль, от которой он почувствовал некоторое облегчение: возможно, над обстановкой в доме Саманты работал какой-то известный дизайнер. Она сказала, что эти овощи с ее огорода, но скорее всего у нее там работает специально нанятый человек. Он не мог представить, как ее ухоженные руки копаются в земле, почти у всех работающих женщин, которых он знал, был маникюр. Мэтью искоса взглянул на руки Саманты – у нее были короткие ненакрашенные ногти.
Он внимательно наблюдал за Самантой, пока та ухаживала за гостями. При свечах ее лицо казалось необыкновенно мягким, кожа светилась, как будто она только что занималась любовью. Замечтавшись, Мэтью представил, какой мягкой и светящейся была бы кожа на теле Саманты после того, как он овладел бы ею. Он вспомнил свои ощущения, когда она сидела у него на коленях, как он целовал ее мягкие губы, и понял, что теряет контроль над собой.
В это время Саманта взяла его тарелку и начала накладывать мясо, и Мэтью, тряхнув головой, постарался прогнать фривольные мысли. Переведя взгляд на другой конец стола, он встретился глазами с Леоной.
– Мэтью, я так рада, что ты согласился прийти к Саманте на ужин! – благодарно произнесла она. – Я давно хотела, чтобы ты познакомился с Альфредом.
– Не так уж давно ты с ним знакома, тетя Леона. Между прочим, я и сам несколько раз пытался встретиться с Альфредом, но все мои попытки договориться о встрече ни к чему не привели.
– Да, – согласился Альфред, – и прошу меня извинить, я был очень занят последнее время.
– По-моему, вы говорили, что вам нечего делать.
– Это было до знакомства с вашей тетей. – Альфред нежно улыбнулся Леоне. – Но когда мы решили пожениться, мне пришлось закончить кое-какие дела, надо было съездить в Хьюстон к моей дочери и сообщить о нашем с Леоной решении.
– Наверное, она несказанно обрадовалась, – сказал Мэтью, уже не пытаясь скрыть сарказма.
– Почему вы не пробуете жаркое? – Саманта пыталась перевести разговор. – Мэтью, ты не съел ни одного кусочка.
Мужчина послушно взял вилку, наколол небольшой кусочек и положил в рот. Мясо оказалось необыкновенно вкусным.
– Кто это приготовил? – не в силах оторваться от тарелки, спросил он.
Саманта хотела ответить, но Леона, рассмеявшись, опередила ее:
– Конечно, Саманта, а кто же еще? Она превосходно готовит, а все овощи на столе – с ее огорода.
Мэтью недоверчиво посмотрел на Саманту:
– У тебя, наверное, отличный садовник?
Она улыбнулась:
– У меня действительно есть неплохой садовник – я сама. Я обожаю копаться в земле. Впрочем, заниматься домом я тоже очень люблю.
Ее слова разрушили теорию Мэтью о наемных рабочих. Такой женщиной хотелось восхищаться.
– Мэтью, я не ответил вам, – вернулся к прежней теме Альфред. – Моя дочь в самом деле очень рада за меня, она знает, как одиноко мне было с тех пор, как умерла жена.
Журналист заерзал на стуле:
– Моя тетя тоже чувствовала себя одиноко, но я все же волнуюсь за нее. Тетя Леона, ты много работала, и я хочу, чтобы на старости лет ты могла насладиться жизнью.
– Так оно и будет, когда я состарюсь. – Ее глаза сверкали. – А сейчас у меня начались золотые деньки – до старости еще далеко.
– Я не хочу, чтобы золото твоих дней потускнело, – многозначительно произнес Мэтью, стараясь сдерживаться, но не выдержал и дал волю чувствам. – Этот мужчина прогуляет все твои деньги и бросит тебя, когда они закончатся! – воскликнул он, указывая пальцем на Альфреда.
– Хорошая была метафора, – с улыбкой покачала головой Саманта.
Мэтью заметил странное выражение ее лица, но не придал этому значения, ему хватало своих проблем.
– Леона, ты не говорила мне, что Мэтью считает, будто я женюсь на тебе из-за денег, – обратился Альфред к своей будущей жене.
Леона сердито посмотрела на племянника:
– Я и сама этого не подозревала, даже в голову не могло прийти такое. Я знала, что Мэтью не одобряет мое решение выйти за тебя замуж, но я думала, это связано с тем, что он незнаком с тобой. Мне казалось, вы познакомитесь, и он изменит свое отношение.
Мэтью потянулся через стол и накрыл руки Леоны своими:
– Тетя, я желаю тебе счастья. Но у тебя уже есть печальный опыт близкого общения с мужчинами, ты же не будешь отрицать этого.
Леона отдернула руки и холодно посмотрела на племянника:
– В Альфреде я не ошиблась. Он один из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречала. Мэтью, ты должен извиниться перед ним.
– Нет, дорогая, ему не нужно извиняться, – поправил ее Альфред. – Я очень рад, что у тебя такой заботливый племянник. Это весьма похвально.
Лицо Леоны прояснилось:
– Альфред, ты чудо! Не знаю, за что мне досталась такая награда!
Мэтью с досадой бросил на стол салфетку:
– Пожалуйста, не надо! Прекратите этот балаган! Саманта, неужели ты не видишь всю неестественность его поведения?
Саманта наклонилась к нему и язвительно прошептала:
– Ты забыл? Мы сегодня уже говорили о твоем зрении, и я тебе сказала, что ты не видишь дальше своего носа.
Мэтью подался вперед:
– Такая красивая женщина и такой острый язычок!..