Но его исследования показали, что блондиночка была в отношениях со своим Домом и встречалась с ним не только в клубе, но и среди недели. Обычно женщины, которые развлекались лишь в клубе, могли запросто исчезнуть, не вызывая подозрений. Черт, да в половине случаев Домы даже не знают настоящее имя сабы. Но муж или любовник не прекратит поиски и может устроить шумиху.
- Ясно. А другая?
- Недоступна.
Чертова брюнетка просто растворилась в воздухе.
- Что ж, очень жаль. Дай мне проверить информацию. - В тишине трубки раздавался только стук клавиатуры. - Да. Есть еще одна крошка, которая подходит нам по всем параметрам. Я вышлю тебе файл.
Маганти усмехнулся. Отлично! Когда темноволосая сучка исчезла в прошлую субботу, он забеспокоился, что лишится долбанной четверти своего гонорара.
- Очень хорошо. Буду ждать.
Он понятия не имел, откуда парень брал имена этих цыпочек. Ему и не нужно было знать.
- Есть какие-то проблемы с обеспечением остальной части заказа?
- Нет. Как раз сейчас поджидаю одну.
Схватить эту сучку было довольно просто. Элементарно: ее исчезновение могли заметить только на работе. В понедельник он отошлет ее боссу письмо, объясняющее, что у нее кое-кто умер в семье.
- Отлично. Новая партия будет готова к следующему воскресенью? После этого будет уже поздно.
- Если с новенькой все будет в порядке, я упакую последний заказ на отправку в пятницу или субботу.
- Хорошо.
Тишина означала, что Надзиратель закончил разговор.
Маганти услышал звуки рвотных позывов из кузова и повернулся, чтобы накричать на Янга.
- Вытащи из нее чертов кляп, пока она не захлебнулась. - Он заметил лодку, причалившую к докам. – Карета подана. Давай пошевеливаться.
Глава 14
Клуб уже был закрыт для посетителей. Удерживая свою маленькую стажерку за запястье, Маркус повел ее через служебный коридор наружу. После сухого кондиционированного воздуха клуба уличная духота охватила его, будто мокрый кулак.
Габи остановилась. Большие испуганные глаза сабы вызывали у Дома желание притянуть девушку в свои объятия и успокоить.
- Мне нужно домой, - возразила она.
- Ты живешь одна, и в настоящее время у тебя нет постоянной работы. Есть какие-то причины, по которым ты не можешь остаться на пару часов дольше?
Она было открыла ротик, но закрыла. Девушка решила ему не врать. На этот раз.
- Именно так я и думал.
Он завел ее за угол, в личный двор Z за клубом. Три других Дома уже устроились на веранде. Z нигде не было видно.
Габи снова остановилась, очевидно, заметив присутствие других Мастеров.
- Но…
- Встань вот здесь на колени, сладкая.
Она молча сделала как он приказал, что показало ему, насколько она была испугана. Саба уставилась на остальных мужчин.
Много Домов, одна саба. Конечно, она беспокоилась. Маркус погладил ее по щеке.
- Габриэлла, я планирую разыграть с тобой сцену, но это будем только ты и я.
Плечи девушки расслабились. Уже лучше.
- Подожди пока, дорогая.
Он отошел к другим Мастерам, которые стояли на веранде около небольшого холодильника.
- В кои-то веки ты решил присоединиться к нашей ночи покера, приятель. - Каллен усмехнулся. - Могу я надеяться, что твое прежнее нежелание означает, что ты не умеешь играть?
- Покер? Мне казалось, Рауль говорил о бридже.
Смеясь, Каллен предложил ему пиво.
Все так же одетый в кожаные штаны и футболку, Нолан указал своим напитком в сторону Габи.
- Ты привел ее поиграть в покер или у вас какие-то проблемы?
- Проблемы, - Маркус посмотрел сначала на него, затем на Каллена и Рауля. - Я не понимаю, что творится у нее в голове. Она точно саба и порой просто великолепна в своей покорности. И вдруг совершенно неожиданно, на ровном месте, она начинает дерзить, даже не задумываясь о последствиях.
- Заметно, - Каллен почесал подбородок. - Проклятье, я так же не понимаю, что ею движет.
- Чем мы можем помочь, друг? - спросил Рауль.
- Я бы хотел провести с ней сцену, отправить в сабспейс и добиться ответов на некоторые вопросы. Но обычно я знаю, с чем имею дело. В этот же раз…
Каллен кивнул.
- Тебе может понадобиться пересказ увиденного и чей-то взгляд со стороны.
- Точно. Я понимаю, из-за этого с игрой придется подождать.
- Располагайся, - ответил Нолан. - К тому же, недавно звонил Z. Сказал, что ему нужно отвезти Джессику домой, поэтому он опоздает. Хочешь дождаться его?
Маркус заколебался с ответом, затем покачал головой.
- Он умышленно что-то утаивает от меня насчет нее. Я хочу сделать это без его присутствия.
- Тебя нужна помощь с оборудованием? - предложил Рауль.
- Никакого оборудования. Я использую эти столбы. - Маркус обернулся посмотреть на Габи. Она стояла на коленях, наблюдая за ним, в ее больших карих глазах и сжатых руках отражалась нервозность. Такая тихая. Почему она такая покорная именно сейчас?
- Подойди сюда, пожалуйста.
"Она весьма грациозно поднялась", - заметил Дом. Очевидно, что девушка практиковалась. Нолан хмыкнул в знак одобрения, а Каллен пробормотал:
- Она красивая саба, Маркус.
Когда Габи остановилась перед ним, она спросила:
- Да, Сэр?
- Ты прекрасна, когда ведешь себя так, - отметил он, заметив яркую потребность угодить ему в ее глазах.
Саба слегка покраснела.Дом заправил прядь волос ей за ухо.
- Я собираюсь выпороть тебя, сладкая.
Габи резко вдохнула и отступила на шаг. Он сошел с ума?
- Вы привели меня сюда, чтобы…
- Я не садист, Габриэлла. И мы оба знаем, что небольшая боль тебе нравится. Это просто другой ее тип.
Не давая ей времени на раздумье, наставник поставил ее между двумя столбами веранды, вверху которых были закреплены болты.
- Держи, - устрашающего вида Дом, Нолан, протянул Маркусу две короткие цепи.
С их помощью тот зафиксировал сабу между двумя столбами, лицом к веранде, так что ее руки вытянулись наподобие буквы V.
Ее дыхание замерло, и Габи потянула за цепью. Неужели она позволит ему сделать это с собой?
- Я… Почему сейчас? Почему не в клубе?
- Ты ведешь себя лучше, когда вокруг не так много народу, дорогая.
"Вот проклятье, он заметил". Пока она пыталась понять, что ей с этим делать, ее наполнило предвкушение, тут же превращаясь в жар, когда Маркус уверенными пальцами развязал ее топ. Дом расстегнул юбку из латекса и стянул ее с сабы, оставляя девушку полностью обнаженной.
О, Боже. Ее сердце ускорило свой бег, и она почувствовала, как ее соски превратились в пики, а кожу начало покалывать.
Маркус пробежался по ней взглядом: от лица к рукам, затем грудям, после чего послал ей легкую улыбку.
- Ты возбуждена, а ведь мы еще даже не начали.
Покраснев, Габи посмотрела в сторону остальных Домов. Что они о ней подумают? Почему она единственный сабмиссив здесь?
Маркус заметил направление ее взгляда.
- Сладкая, я собираюсь завязать тебе глаза.
Ничего не видеть? Габи покачала головой, ее страх рос как столбик ртути на термометре в жаркий день.
- Сэр, нет.
Он обхватил Габи за подбородок, заставляя ее встретиться глазами с его твердым взглядом.
- Габриэлла, так ты сможешь лучше сконцентрироваться на ощущениях, а не на том, кто здесь присутствует. Я не сделаю ничего, с чем ты еще не знакома, и не оставлю тебя одну ни на секунду.
В выражении его лица отражался вопрос: "Ты мне доверяешь?" И она не могла это вынести. Весь вечер ей было ненавистно то, что ей приходилось разочаровывать его снова и снова. Мастер Нолан, Рауль и Каллен были членами клуба уже не один год, ясно ведь, что ни один из них не был похитителем. С чувством облегчения она поняла, что сейчас ей не нужно вести себя нахально. В этот раз она могла делать абсолютно все, что пожелает Маркус.
Покалывание поднялось от поясницы и распространилось по всему позвоночнику. Порка...
- Хорошо.
- Вот это моя девочка, - сказал он, заставляя ее сердце на мгновение замереть от тоски.
Он аккуратно завязал ей глаза мягкой повязкой.Как только темнота окутала ее, Габи напряглась. И все же ее кожу покалывало, будто кто-то зажег на ней бенгальский огонь в честь четвертого июля.
- У тебя есть твое стоп-слово, используй его, если понадобится.
Маркус не пошевелился, продолжая стоять рядом с ней так близко, что она ощутила тепло его тела, когда он потянулся, чтобы мягко погладить ее волосы.
Когда ее дыхание успокоилось, она услышала, как остальные мужчины тихо переговаривались. Громкий смех Каллена. Аромат моря и тропических цветов, мужской запах Маркуса. Она поскребла пальцами ног по бетону, чтобы напомнить себе о том, где она была.
Дом откинул в сторону ее волосы и пробежался пальцами вдоль ее тела. Девушка подпрыгнула.
- Спокойно, сладкая.
Его рука лишь слегка касалась ее кожи, пока он обходил ее, чтобы встать сзади. Маркус прижался грудью к ее спине и мягко обхватил ее горло пальцами, очень аккуратно напомнив, насколько уязвимой она была, прошептал ей на ухо: - Сейчас нет ничего, что бы ты могла сделать неправильно, потому что весь контроль принадлежит мне. У тебя нет права голоса в том, что сейчас произойдет.
Бетон, казалось, начал плавиться под ее ногами. Дыхание Дома щекотало ее ухо.
- Ты можешь кричать, возмущаться, даже плакать. Не имеет значения. Я все равно буду делать то, что захочу.
Повернув ее голову, он накинулся на ее рот, грубо, властно, доказывая, что она не сможет ничего сделать, чтобы его остановить. Габи покачнулась, жар растекся внизу ее живота. Это было именно то, чего она хотела… чего всегда желала.
Его руки прошлись вниз по ее телу, прикосновения ощущались почти болезненными; затем вокруг ее лодыжек сомкнулись мертвой хваткой манжеты. Загремели цепи, когда с их помощью он шире раздвинул ее ноги. Воздух обдувал ее влажное лоно и внутреннюю сторону бедер - прохлада против жара.
- Теперь ты полностью раскрыта для меня, и я буду делать все, что захочу. Все, что можешь сделать ты – принять это, малышка-саба.
Слова прозвучали как угроза, но, озвученные его мягким протяжным голосом, они заставили ее дрожать в ожидании. "Дотронься до меня, пожалуйста".
Он, должно быть, встал на колени позади нее, его руки сминали заднюю сторону ее бедер, продвигаясь к ней между ногами. Он провел рукой по ее складочкам. Габи могла чувствовать, насколько влажной она стала, несмотря на свой страх, хотя, может, именно благодаря ему. Порка. Он отшлепает ее…
- Оставайся со мной, сладкая, - прошептал он.
Его палец скользнул прямо к вершинке быстро набухающего клитора, и все мысли сабы исчезли, когда ощущения обожгли ее нервные окончания. Она простонала и прижалась к нему бедрами.
- Вот так.
Его палец выводил круги, заставляя плавиться ее внутренности. Играя с клитором, мужчина поцеловал правую ягодицу стажерки, а затем укусил эту мягкую плоть достаточно сильно, чтобы послать выстрел боли прямо в ее позвоночник, заставляя ее тело покрыться мурашками и возбудиться еще больше.
Габи никогда не чувствовала ничего подобного. Маркус играл с ней, как ее коты играли со своей добычей. Ее бедра извивались, она не знала, как заставить его усилить давление на клитор. Звякнули цепи, она вспомнила о других Домах и замерла. Румянец ярко окрасил ее щеки.
Наставник рассмеялся низким глубоким смехом.
- Да, они наблюдают, Габи. Они видят, как ты сдаешься мне и как ты собираешься дать мне все, что я пожелаю, сегодня.
Удовольствие в его голосе омыло ее, как океанская волна. Игнорируя ее пульсирующее лоно, Дом поднялся и прижался своей твердой грудной клеткой к ее спине. Когда он обхватил ее грудь, жар пробежался по ней, вверх и вниз, блуждая в лабиринтах ее тела. Маркус дразнил соски сабы, аккуратно перекатывая их между пальцами, усиливая давление, постепенно перерастающее в боль.
Пойманная в его ловушку, она попыталась оттолкнуться, чтобы избежать боли, но снова прижалась к нему, нуждаясь в удовольствии. Он посасывал мочку ее уха, его дыхание шевелило ее волосы. Окруженная им без возможности сбежать, Габи захныкала.
- Какая послушная девочка, - пробормотал Маркус и отошел от нее.
Секундой позже саба почувствовала мягкие прикосновения вверху и внизу спины, но это были не руки. Флоггер, он дразнил ее флоггером.
Дом слегка ударил ее. И снова. Вскоре легкие чувственные удары прошлись по ее бедрам, ягодицам, спине; ритм не сбивался, сила ударов постепенно увеличивалась. Ее попка и бедра уже начали гореть, и со временем удары стали причинять боль, которая не успевала стихать перед каждым следующим взмахом. Прежде чем это стало невыносимым, Маркус замедлился и почти остановился.
Понимая, что уже использует цепи, как поддержку, чтобы не упасть, чувствуя, как кружится голова, саба выпрямилась, полагая, что Дом закончил.
Вместо этого она почувствовала его дыхание между своими бедрами.
Габи сделала резкий вдох. Когда наставник скользнул руками между ее ногами, ее колени дрогнули. Он сжал руками ее бедра, раскрывая половые губы большими пальцами, бесстыдно обнажая клитор.
Саба вздрогнула от ощущения того, что он трогает ее так, будто имеет на это полное право.
Маркус безжалостно раскрыл ее еще больше.
- Ты очень красивая, дорогая, набухшая и розовая.
Его язык, горячий и влажный, скользнул прямо по клитору, и позвоночник Габи пронзила молния с практически слышным шипением. Безжалостные пальцы Маркуса удерживали ее, в то время как его губы сомкнулись вокруг клитора. Он провел языком над набухшим бутончиком, задевая его то с одной стороны, то с другой, его верхняя губа прижималась к одной из складочек.
Тело сабы напряглось, ноги дрожали. Он неумолимо продолжал, все внутри нее сжалось, напряглось, дыхание сбилось. Одно соблазняющее движение за другим. Давление росло до тех пор, пока ничто уже не могло его сдержать. Ее тело взорвалось, увлекая в водоворот удовольствия. Бедра Габи начали содрогаться, но Маркус удерживал ее, оставляя неподвижной, контролируя девушку даже во время оргазма.
Еще до того, как она перестала дрожать, порка вновь возобновилась. Нежные ласки и легкие удары множественных хвостов флоггера. Ритм не изменялся, в то время как удары становились все сильнее и сильнее, обжигая ее кожу, но каким-то образом этот огонь увеличивал пульсацию между ногами.
Удары начали причинять боль.
Маркус снова замедлился, остановился. А затем опустился перед ней на колени и провел руками вверх по ее ногам.
Опять? О, Боже.
Она покачнулась, когда он погладил ее крепкими руками, притягивая ее лоно к своему рту. Он не дразнил ее, нет. Его губы требовали ее реакции.
Когда язык Маркуса дотронулся до нее, клитор напрягся, набух, и все внутри нее заныло от его прикосновения. Габи простонала, теряя связь с реальностью, когда ощущения от ее будто обожженной кожи смешались со всполохами огня, вспыхивающими от его горячего языка. Давление внутри все нарастало, и тут он сомкнул губы вокруг нее и всосал ее плоть, одновременно с этим порхая языком вокруг клитора.
- Ооо, Боже.
С ее губ сорвался вопль, когда все внутри нее взорвалось в искрах удовольствия.
- Вот это моя девочка, - прошептал он. - Давай, отпусти себя.
Он снова ее выпорол, еще сильнее. И снова заставил ее кончить. Боль в теле все росла, как и удовольствие, до тех пор, пока каждый удар флоггера не начал возбуждать ее все больше, а клитор - набухать все сильнее. Дыхание Маркуса на лобке вызывало чувство жжения на клиторе, превращая его в наслаждение. Дом губами до боли сжал плоть сабы.
Габи уже не могла сказать, когда снова начались удары. Каким-то образом земля исчезла из-под ног. Она уже не слышала звуки взмахов флоггера, только шум собственного дыхания и глухой стук своего сердца. Она не чувствовала ни рук ни ног; не ощущала ничего вокруг себя, кроме облаков. Белые клубочки, которые вздымались и утыкались ей в спину мягкими толчками.
- Габи, – с ее глаз сняли повязку, в ее разум ворвался настойчивый голос, - Габи.
Требовательный, глубокий тон тянул за какие-то ниточки внутри, как будто мог вытянуть из нее ее сердце.
- Угу.
Язык еле ворочался, но она снова попыталась ответить. Облака вокруг расступились, пока между ними не показалось небо. Такое голубое. Ясное синее небо. Насыщенное… Ох, эти глаза.
- Скажи мне, почему ты такая непокорная?
Ей понадобилась минута, чтобы разобраться. Непо... что? Непокорная.
- Почему, Габи?
Ее губы онемели. Его глаза были такими голубыми.
- Так нужно. Им нужна шумная саба. Они так сказали.
- Сказали что, сладкая?
- Привлечь к себе внимание. Быть замеченной.
Маркус хмуро уставился на свою маленькую сабу. Стеклянный взгляд, замедленное дыхание. Боль и удовольствие сотрясали ее до тех пор, пока ее не смыла волна эндорфинов и жажды быть покорной. Она провалилась в сабспейс и была прекраснейшей женщиной, которую он когда-либо видел.
Он сам был в топспейсе, его чувства обострены, каждый ее вздох и движение затягивали его все сильнее, объединяя их в одно. Но ее "они так сказали"? Она слышала голоса?
- Кто сказал, Габи? Кто сказал тебе быть заметной?
Ее брови сошлись вместе, и она моргнула.
- Коурос. Агент Коурос,- "какого черта? В его доме она увиливала от ответа по поводу работы…
- Где ты работаешь, Габи?
- В ФБР.
Понадобилась всего секунда, прежде чем реальность выстрелила в него, будто пуля в грудь, и он вздрогнул от удара. Позади него скрипнули стулья, остальные Домы встали, вероятно, находясь в таком же потрясении, как и он сам. "Она играла со мной?"
- Ты агент ФБР?
Ее брови снова сошлись.
- Да. Нет.
- Ты работаешь под прикрытием.
- Да.
Ее голова повисла.
Ему нужно было присесть. Взглянув на Домов, он повел головой в просьбе о помощи. Рауль и Каллен освободили ее запястья, а Нолан лодыжки. Маркус удерживал ее, а затем поднял Габи на руки. Она лгала ему. Но что бы ни случилось, Дом никогда не оставит сабу одну сразу после сцены.
Наставник расположился на широких качелях на веранде с Габи на коленях. Когда Нолан предложил покрывало, он кивнул. Вечер был слишком теплым для одеяла, но саба нуждалась в чувстве комфорта, поэтому было просто необходимо прикрыть ее наготу. Нолан обернул ткань вокруг тела девушки, и она вздрогнула.
- Полегче, сладкая, - промолвил Маркус. – Все хорошо. Я держу тебя, дорогая.
Когда эндорфины схлынут, ее эйфория улетучится и боль от порки даст о себе знать. Он порол ее не жестко, но ей было необходимо некоторое время, чтобы достаточно глубоко погрузиться в сабспэйс.
Она снова заерзала, вероятно, чувствуя, как жжет кожу. Подняв на него взгляд, саба попыталась выдавить улыбку.
- Привет.
Вопреки гневу, сердце Маркуса дрогнуло. Прижимаясь к нему, словно накормленный молоком щенок, она выглядела такой нежной и честной.
Без скрытых недомолвок. Он не осознавал их наличие, пока те не исчезли. Секреты. Черт возьми. Маркус сделал медленный вздох.