И все же комната была не такой уж и плохой - по крайней мере, Александре довелось сегодня видеть и похуже. Полы не помешало бы натереть воском, но их явно тщательно вымыли совсем недавно. Бледные занавески из муслина на окне были свежими, как и тонкие хлопковые простыни на кровати, - это Александра отметила сразу же. Из дома она захватила одеяло и подушку. Она еще не встречалась с миссис Шумахер, но владелец постоялого двора успел сообщить, что жена лично убирает комнаты вместе с двумя дочерьми и они же втроем готовят еду для общей столовой. Но Александра не собиралась питаться там: просто не могла себе этого позволить.
Она сняла пальто и повесила его на один из драгоценных крючков, потом открыла сумку с принадлежностями для шитья и вынула оттуда пять платьев, каждое из которых аккуратно развесила вдоль стены на оставшихся колышках. Следом Александра вытащила иглы, нитки и игольницы, аккуратно разместив их на столе. Рыдания так и подступали к груди, готовые в любое мгновение вырваться наружу. Но бедняжка из последних сил сдерживалась и лишь продолжала распаковывать принадлежности для работы: вскоре из сумки появился утюг и толстое полотенце, через которое она обычно проглаживала наряды.
Обустроив рабочее место, Александра тщательно сложила оставшиеся вещи, взятые из дома. Она убрала их в сумку, которую поставила в изножье кровати, превратив в подобие сундука. Настал черед распаковать корзинку с едой. Заглянув туда, Александра увидела букет из высушенных цветов, заботливо вложенный одной из сестер. И так долго подавляемые слезы бурным потоком хлынули из глаз.
Не в силах больше сдерживаться, Александра дала волю чувствам. Она отбросила одеяло с кровати, улеглась и свернулась комочком. В том, что произошло, виновата была только она сама. Она сделала ужасный выбор, доверившись человеку, которого совсем не знала. И теперь не имела права страдать и терзаться. Не имела права чувствовать жалость к самой себе. Не имела права бояться.
Но именно все это она сейчас и испытывала.
И хуже всего было то, что образ Клервуда по‑прежнему сопровождал ее везде и всегда. Но это был не тот высокомерный жестокий герцог, каким Александра видела его последний раз. В памяти всплывал великодушный красавец с бала в Херрингтон‑Холл, который спас ее и отца, добрый, сильный мужчина, во взгляде которого ясно читались искренность, сила, заинтересованность, желание помочь… А потом перед мысленным взором вставал Клервуд, который ждал, пока она выйдет из кареты у его дома, пронзительный взор герцога казался таким чувственным и обольстительным… А то, как Стивен смотрел на нее, когда они занимались любовью, было просто незабываемым…
Но, черт побери, Александра хотела забыть. Она должна была забыть! Отныне вся жизнь была поставлена на карту, и ей стоило сосредоточиться на шитье - в противном случае она просто умрет с голоду. Но настойчивый образ Клервуда не давал покоя всю ночь, и Александра беспокойно металась на кровати до рассвета. Весь следующий день она провела за уборкой, вычищая каждый дюйм своего нового жилья. Сначала отскребла и вымыла полы, стены, раковину, шкаф со льдом, плиту. Потом вытерла пыль. К возвращению сестер Александра взяла несколько клочков красной и золотистой ткани и сшила яркие, радостные, экзотичные чехлы с причудливым узором на стулья. Фиолетовая шаль, разложенная на кровати, превратилась в прелестное покрывало. Потом Александра украсила вышивкой занавески, купила ярко‑красную пуансеттию и поместила цветок на окно. Наконец, она расставила повсюду несколько семейных портретов - и подумала, что комнатка постепенно превращается в подобие дома, хотя, сказать по чести, жилье больше напоминало пристанище цыган.
Кори и Оливия приехали к Александре днем в среду. Они выполнили ее просьбу, передав новый адрес швеи клиенткам. Леди Льюис забрала готовые платья, оставив вознаграждение, которое девушки привезли старшей сестре. Кори и Оливия дружно вскрикнули, восторгаясь тем, как преобразилась комната, и Александра решила, что они могут позволить себе побаловаться обедом внизу. Мистер Шумахер нисколько не преувеличил: его жена была замечательным кулинаром, и сестры съели лучшую курицу в горшочке, которую когда‑либо пробовали, а потом насладились лимонным пирогом. Сестры хихикали весь обед - несомненно, во многом благодаря поданному им элю - и болтали о всяких глупостях, вроде веселой истории о том, как один их сосед свалился с лошади, приземлившись прямо в свинарник другого соседа. Они от души посмеялись, и тут Кори заметила, что было бы совсем неплохо, если бы на месте упавшего соседа оказался герцог…
Это отрезвило всех, заставив вспомнить о жестокой реальности.
- Я не слышала о нем ни слова, - робко сказала Оливия. - Буквально ни словечка!
Сердце Александры забилось при одном только упоминании о Клервуде, но она приказала себе успокоиться. Сейчас ее очень волновало, прекратила ли леди Уитт распространять свои гнусные сплетни.
- Это не имеет значения, - ответила Александра на реплику сестры о герцоге, хотя чувствовала, что только это сейчас, пожалуй, и важно.
Обратная дорога до Эджмонт‑Уэй обещала быть долгой, и Александра вдруг осознала, что они с сестрами остались в столовой одни. Она взглянула на карманные часы.
- Уже три, - обреченно вздохнула Александра, и ее сердце наполнилось смутной тревогой. - Вам пора домой.
- Я не хочу уезжать, - заупрямилась Кори, и улыбка сбежала с ее лица.
Александра грустно взглянула на младшую сестру, и они встали из‑за стола, расплатившись за еду. В этот момент в столовую вошел мистер Шумахер.
- Что‑нибудь еще? - любезно улыбнулся он.
- Обед был великолепным, - отозвалась Александра. - Благодарю вас.
Владелец постоялого двора посмотрел на нее, потом перевел взгляд на сестер.
- Вам следовало бы отправиться домой со своей семьей.
Александра отвернулась, не в силах объяснить этому огромному добряку, что жизнь вдали от Эджмонт‑Уэй - не ее выбор. Она вышла проводить сестер, силясь побороть нараставшую в душе тоску. Их вынужденный отъезд причинял невыносимую боль. Сейчас она вернется наверх, в чужую комнату, уже без них, чувствуя себя такой одинокой, как никогда еще в жизни не чувствовала.
Оливия обняла ее на прощание:
- Мы вернемся завтра.
Ошеломленная, Александра запротестовала:
- Нет, не вернетесь! Вы не можете ездить так далеко каждый день! Подождите до воскресенья, Оливия, пожалуйста! И не бросайте отца. Вы ведь заботитесь о нем, не так ли?
- Конечно, заботимся, - отозвалась Кори, и уголки ее губ печально опустились. Она крепко прижалась к старшей сестре. - Я так скучаю по тебе! Мне очень жаль, что я уговаривала тебя не выходить замуж за сквайра! Ты была права, он - хороший человек.
- Нет, это ты была права, Кори: я никогда не была бы счастлива, если бы вышла замуж, не испытывая даже элементарной привязанности. - Александра вытерла слезы со щек сестры.
Вскоре Кори и Оливия с большой неохотой забрались в повозку. И Александра опять стояла на улице и махала им, пока карета не скрылась вдали. Даже когда их экипаж пропал из вида, она никак не могла заставить себя вернуться в свою одинокую комнату. Александра отчаянно скучала по сестрам, и ее сердце разрывалось от тоски.
Остаток недели она провела с головой уйдя в шитье. У Александры было немало клиенток, которые собирались забрать свои вещи буквально через несколько дней, поэтому стоило поторопиться. Несмотря на то что леди Уитт заставила ее волноваться, приказав закончить работу к предыдущей пятнице, сестры рассказали, что капризная дамочка не удосужилась вовремя вернуться за своей одеждой - даже не прислала служанку. Александра решила, что это даже к лучшему. Она всерьез опасалась следующей стычки с этой сплетницей, но отказываться от работы не собиралась, поэтому все же закончила подшивать платья и нижнее белье леди Уитт к пятнице - на неделю позже, чем требовала заказчица. Александра надеялась, что леди Уитт отправит за одеждой служанку, когда выяснит, что швея больше не живет в Эджмонт‑Уэй. Надменная аристократка явно принадлежала к типу женщин, которые склонны были избегать визитов в Ист‑Энд, поэтому ее личного визита Александра ожидала в последнюю очередь.
Но когда днем в субботу в дверь комнаты постучали, на пороге нарисовалась именно Шарлотта Уитт. Лицо белокурой леди было искажено неприятной улыбкой, словно она злорадствовала, радуясь злоключениям швеи. Александра сразу заметила на шее красотки бриллиантовое ожерелье. Камни располагались в три ряда - подобная вещица, несомненно, стоила тысячи фунтов. Странно, но при взгляде на роскошное украшение у Александры защемило сердце: она не могла отделаться от мысли, что ожерелье мог подарить своей любовнице герцог.
Ехидная улыбка Шарлотты стала еще шире. Пренебрежительно окинув Александру взглядом с головы до ног, она оглядела маленькую убогую комнату.
- Добрый день, мисс Болтон. Мои вещи готовы?
Александра старательно избегала встречаться с ней глазами.
- Разумеется.
Готовая одежда была сложена в складной саквояж для платьев, и швея повернулась, чтобы взять вещи. Александра презирала леди Уитт и понимала, что собственная неприязнь к клиентке объясняется в большей степени прошлыми отношениями этой напыщенной дамочки с Клервудом, нежели ее нынешней грубостью. С другой стороны, Александра была смущена тем, что и сама теперь может постыдно именоваться бывшей пассией герцога.
Шарлотта вошла следом за ней в комнату, плотно закрыв дверь, - словно хотела задержаться подольше и поболтать. Ее глаза искрились ликованием.
- Ах, дорогуша, как же вы опустились! Эта убогая лачуга даже хуже Эджмонт‑Уэй! В сущности, слуги в Клервуде живут в лучших условиях, чем у вас!
Александра внутренне сжалась, болезненно реагируя на унизительное замечание, хотя леди Уитт была права: штат слуг герцога наверняка существовал с исключительным комфортом. Александра подняла саквояж, из последних сил стараясь сохранять самообладание. Необходимо было оставаться спокойной, ведь она так нуждалась в новых клиентках!
- Даже представить себе не могу, откуда вам может быть известно об условиях жизни слуг, - все‑таки не сдержалась она. И тут же пожалела о словах, опрометчиво сорвавшихся с языка.
Глаза Шарлотты превратились в узенькие щелочки.
- Как вы смеете обращаться ко мне столь непочтительно? Мне известно о жизни слуг в Клервуде, потому что герцог гордится своими прогрессивными взглядами, он демонстрировал мне образцовые условия, которые создал для своего штата. А вот вам не удалось узнать о герцоге ничего - за исключением того, что он умелый и ненасытный в постели, - выпалила леди Уитт, и ее светлые брови издевательски взлетели вверх.
Александра вспыхнула до корней волос, но ответить на оскорбление ей было нечего. Перед глазами тут же всплыла ужасная картина: Клервуд в постели с Шарлоттой, обольстительный герцог занимается любовью с изящной блондинкой, демонстрируя те же страсть и неистовство, что он проявил наедине с ней, Александрой.
Шарлотта презрительно рассмеялась:
- Вы - ничто, мисс Болтон, никто, просто ничтожество, и если кто‑то и указал вам на ваше место, так это Стивен, который использовал вас, как дешевую шлюху, и выкинул прочь!
Александра задохнулась от негодования:
- Это просто непозволительная грубость!
- Но именно это он и сделал, не так ли? - безжалостно отрезала Шарлотта. - Слуги сплетничают, мисс Болтон, и я могла бы слово в слово пересказать их разговоры о вашей интрижке с Клервудом, если бы это, конечно, меня волновало. Неужели вы и в самом деле думали заманить его в западню, обманом заставив жениться?
Ужас объял Александру - она была ошеломлена, унижена, но чувствовала и омерзение к жестокости этой женщины.
- Зачем вы со мной так? - только и могла произнести она. - Что плохого я вам сделала?
- Какое мне до вас дело?! - резко бросила Шарлотта, вырывая из ее рук складной саквояж. - И теперь, надеюсь, мы все выяснили. Ваше место - под лестницей, в комнате для прислуги, мисс Болтон, и впредь советую вам не заблуждаться на собственный счет!
Леди Уитт небрежно грохнула саквояж прямо на стол, свалив на пол принадлежности для шитья и недавно выглаженное платье. Следом полетела чашка с холодным чаем. Александра вскрикнула и моментально наклонилась, опасаясь, что чай прольется на платье. Чашка разбилась, но, к облегчению швеи, содержимое разлилось по полу, не попав на роскошный наряд. Она схватила платье, прижимая его к груди, будто новорожденное дитя.
Тем временем Шарлотта открыла саквояж и принялась резко выдергивать оттуда вещи.
- Все выглажено! - задохнулась от возмущения Александра. - И вся ваша одежда находится там, уверяю вас, я - не воровка. У меня очень хорошая репутация.
- Да неужели? А я вижу, что вся одежда измята! - Шарлотта бросила свое идеально выглаженное платье прямо на пол. - Только посмотрите на это! - продолжала бушевать леди Уитт, на этот раз небрежно дернув тонкую сорочку. - Вы испортили и это тоже!
Александра была вне себя от ужаса.
- Я ничего не испортила. Почему вы так себя ведете?
- Эта сорочка порвана, она уже никуда не годится! - в ярости прошипела Шарлотта и разорвала ткань по швам.
Ошеломленная, Александра потеряла дар речи, а клиентка продолжала неистовствовать:
- О, еще и это? Вдобавок ко всему вы сожгли мое любимое платье?
Несчастную швею уже трясло.
- Вы знаете, что я не испортила ни одной вещи!
Шарлотта смотрела на нее с нескрываемой злобой:
- Вы разорвали мою сорочку и сожгли мое лучшее платье, вы ничего толком не отгладили, а еще вы задержали работу! Вы - никчемная швея, мисс Болтон, просто никудышная, и я всем расскажу, какая вы неумеха!
У Александры подогнулись колени.
- Почему вы так поступаете? За что так ненавидите меня?
- Потому что вы посмели покуситься на мое место, попытались соблазнить герцога, моего возлюбленного, - вы, грязная прислуга! Это просто непозволительно!
Шарлотта грубо запихнула вещи в саквояж и направилась к двери.
Осознав, что произошло, Александра выдавила из себя:
- Вы мне не заплатили.
Шарлотта с презрением взглянула на нее:
- Я никогда не плачу за такую дрянную работу!
У Александры перехватило дыхание.
- Вы должны мне двенадцать фунтов, леди Уитт. Я потратила несколько дней, занимаясь вашей одеждой!
Шарлотта уничтожающе улыбнулась.
- Я ничего вам не должна, - со зловещим спокойствием проговорила она и вышла из комнаты с саквояжем.
Первой реакцией Александры было бежать за ней. Но что она могла поделать? Вырвать у нее сумочку? Заставить платить? Эта женщина и без того намеревалась рассказать всем и каждому, что Александра Болтон испортила ее вещи. Если швея силой отнимет деньги, которые ей причитаются по праву, коварная клиентка обвинит ее и в воровстве тоже. Александра с трудом добрела до кровати и села.
Тяжело дыша, она принялась уговаривать себя, что справится и с этим. В конце концов, это был не конец света, даже если Александра чувствовала себя именно так. Леди Хенредон, например, всегда была добра к ней. И все же Александра не могла заставить себя забыть слова Шарлотты - с ней, пусть даже швеей, еще никто не обращался так грубо.
И в этот момент память услужливо нарисовала ей изображение герцога. Нет, Александра ошибалась: и прежде к ней относились столь же грубо, жестоко. Клервуд повел себя с ней намного хуже, чем его маленькая противная любовница. Боже, эти двое стоят друг друга! Слезы хлынули из глаз Александры. Как же ей хотелось, чтобы сердце перестало так болезненно ныть!
- Мы, должно быть, вторглись в неподходящее время, моя дорогая?
Она замерла, услышав добрый голос Бланш Херрингтон. Александра смахнула слезы с глаз, смущенная тем, что ее застали в столь эмоциональный момент, и подняла взгляд. В дверном проеме стояла леди Бланш, красивая и элегантная. Светлый облик гостьи контрастировал с мрачной привлекательностью ее мужа, сэра Рекса, стоявшего позади. Леди Херрингтон сердечно улыбалась, но в ее пронзительном, полном сострадания взоре читалось явное беспокойство.
Александра вскочила с места.
- Все в порядке, - вымучила она из себя, пытаясь улыбнуться.
Леди Бланш не значилась в списке клиентов, который Александра дала сестрам, хотя время от времени и присылала одежду для починки. И все‑таки обычно ее гардероб стирала и гладила прислуга.
- Мы можем войти? - вежливо поинтересовалась леди Бланш с прежним, дружелюбным выражением лица.
Она была близкой подругой матери Александры, а все эти годы после смерти Элизабет оставалась доброй, внимательной соседкой. Она была так любезна на недавнем балу!
- Конечно, - покраснела Александра. - Прошу прощения.
Она бросила взгляд на красивого, немного мрачного, внушающего трепет мужа леди Бланш. Подобно большинству мужчин династии де Уоренн, сэра Рекса отличала властность: он не мог войти в комнату незамеченным, и окружающие относились к нему с подчеркнутым уважением.
- К сожалению, мне нечего предложить вам перекусить, - беспомощно промолвила Александра.
- Я распоряжусь, чтобы принесли чай, - сказал сэр Рекс.
Обернувшись, Бланш благодарно улыбнулась мужу и, когда он похромал прочь, вошла в комнату.
- Как поживаешь, дорогая? К несчастью, новость о том, что ты переехала жить в захудалую гостиницу, превратилась в главную светскую сплетню. Вчера вечером я узнала об этом от леди Льюис.
Александра задумчиво прикусила губу.
- Не желаете ли присесть, леди Бланш?
Гостья улыбнулась и взяла один из стульев, оставив другой Александре.
- Шарлотта Уитт - бесчестная женщина, - промолвила леди Бланш. - Она - наименее великодушный человек из всех, кого я знаю. Я видела, как она уезжала отсюда. Она чем‑то тебя расстроила?
Александра горестно вздохнула.
- К сожалению, мы с ней не поладили, - призналась она, неожиданно почувствовав небольшое облегчение, и снова вздохнула. - Леди Уитт вздумалось ненавидеть меня и причинять мне боль.
- И как она может заставить тебя страдать, моя милая? Поведав новую отвратительную ложь?
Александра посмотрела на леди Бланш, и та ответила ей обеспокоенным взглядом.
- Она угрожает разрушить всю мою налаженную работу. Я действительно хорошая швея, вы ведь знаете об этом. Но она собирается раструбить на каждом углу, будто я испортила ее одежду.
Потянувшись к Александре, Бланш взяла ее за руку.
- Я разъясню всем это недоразумение и восстановлю справедливость.
- Спасибо, - еле слышно сказала Александра, боясь, что вот‑вот снова расплачется.
- Александра, - мягко промолвила Бланш, - когда я услышала, что ты ушла из дома, я почувствовала, что должна приехать и узнать, как твои дела. Твоя мама была бы так расстроена! Есть ли хоть малейший шанс на то, что ты сможешь вернуться домой?
Александра впилась взглядом в стол. Интересно, как много известно леди Бланш? Она робко подняла глаза. Что ж, пришла пора перестать лгать.
- Мой отец не позволит мне вернуться домой. И я не могу упрекать его в этом.
Глаза гостьи округлились от изумления.
- Я совершила ужасную ошибку, - призналась Александра.
Бланш дружески сжала ее ладонь.
- Так ты одна во всем виновата?
Александра вспыхнула и решила, что лучше вовсе ничего не отвечать.