– Вы с ума сошли! – заорал водитель на девицу, выскочившую невесть откуда перед его машиной. Он резко дал по тормозам. Джип с лязгом и шипением шин по асфальту остановился. Из автомобиля выскочил разгневанный мужчина: – Вы хоть понимаете, что я мог вас задавить, черт побери!
Бенедикт растерянно хлопала ресницами и неуклюже переминалась с ноги на ногу. Один каблук она все-таки сломала и теперь чувствовала себя хромоногой. Не в силах что-либо объяснить, она указала пальцем на свою собачку.
Незнакомец подхватил йорка на руки и с недоумением осмотрел со всех сторон.
– Что это за чудо природы? – спросил он с презрением.
– Йоркширский терьер, – ответила Бенедикт, постаравшись запрятать свою обиду и возмущение подальше. Пока ее любимица в руках этого типа, вряд ли стоит ему грубить. – Отдайте мне мою собаку.
Голос Бенедикт прозвучал настолько жалостливо, что только у абсолютно бессердечного человека ничего бы не дрогнуло в груди. Судя по всему, стоявший перед ней человек принадлежал именно к такого рода персонам.
Бенедикт оценивающе осмотрела его с головы до ног. Высокий, широкоплечий, мускулистый. Сразу видно – тратит время на посещение тренажерного зала. С какой целью? Конечно же кадрить девиц в дешевых клубах! Потертые джинсы и рубашка не первой свежести были, наверное, свидетелями инаугурации предыдущего президента. А запах? О боже, этот мужчина в курсе, что продвинутое человечество изобрело туалетную воду?
За что ей такое наказание? Наверняка этот тип сейчас потребует у нее деньги за собаку. Впрочем, ради вызволения Джеки из лап этого неотесанного мужлана Бенедикт не пожалела бы никаких сокровищ.
– Зачем вы нацепили на собаку юбку? – спросил незнакомец, приподняв оборки и бесстыдно заглянув под них.
– Отдайте мне ее! – взвизгнула Бенедикт, чувствуя, что теряет самообладание.
– Пусть побегает по травке, порезвится, – предложил мужчина, склонившись над газоном.
– Нет, ей нельзя.
– Это еще почему?
– Потому… – Бенедикт поперхнулась воздухом, но, откашлявшись, продолжила: – Потому что земля холодная и грязная.
– Но это ведь собака, – резонно заметил мужчина.
– Джеки всегда сидит либо на моих руках, либо в моей сумочке, – ответила Бенедикт, раздражаясь все больше из-за необходимости объясняться с типом, который вряд ли за всю жизнь прочитал больше десяти книг.
– Если вы сейчас же не отдадите мне мою собаку, я подам на вас в суд. За… за… – Бенедикт судорожно пыталась вспомнить подходящую статью, – за покушение на жизнь и похищение Джеки.
– О, так вот как зовут нашу красавицу. – Незнакомец снова презрительно покосился на собачку, преспокойно устроившуюся на его руках. – А как ваше имя?
– Бенедикт Вернон, – гордо вскинув голову, ответила Бенедикт.
– Это должно произвести на меня какое-то впечатление? – поинтересовался мужчина.
Бенедикт поникла. Довелось же ей столкнуться с таким темным и недалеким человеком!
– Вы не из Лос-Анджелеса?
– Я коренной житель Города Ангелов. Правда, я много путешествую и подолгу не бываю в Штатах. А о чем мне должно говорить ваше имя? Вы певица? – спросил он, всем своим видом давая понять, что не считает поп-див достойными собеседницами.
– Я… я дочь Джозефа Вернона, которому принадлежит несколько продюсерских и музыкальных студий, три телеканала и сорок семь печатных изданий общим тиражом почти сто миллионов экземпляров! – выпалила на одном дыхании Бенедикт.
Однако даже это не произвело должного впечатления на незнакомца.
– Передавайте привет вашему отцу, но я так и не понял, Бенедикт, чем занимаетесь вы?
– Для начала представьтесь, – потребовала Бенедикт.
– Ник Фриман к вашим услугам.
Нет уж, избавьте от ваших услуг, подумала Бенедикт.
– И все? Только Ник Фриман?
– Независимый фоторепортер.
– От которого ровным счетом ничего не зависит? – съязвила Бенедикт, на мгновение забыв, что Джеки все еще в руках Ника.
Фриман мудро ушел от конфронтации и сменил тему:
– Это ваша машина? – спросил Ник, указав на "Феррари Маранелло".
– Да. Нравится? – спросила Бенедикт, зная, что ее машина просто не может не нравиться.
– Красивая. Но мне бы не подошла.
Можно подумать, он в состоянии позволить себе такой автомобиль! – раздраженно подумала Бенедикт, но делиться своими мыслями не стала.
– Так вы вернете мне мою собаку?!
– Пожалуйста. – Ник с улыбкой протянул ей Джеки.
Собачка без особого желания покинула сильные мужские руки. Бенедикт прижала ее к груди, а затем начала тискать и сюсюкать, словно с маленьким ребенком:
– Бедненькая моя, крошка… ты, наверное, жутко перепугалась. Больше я тебя никому не дам в обиду. Даже не смотри на этого злого дядю.
Ник демонстративно отвернулся, когда Бенедикт поцеловала псину в мокрый нос.
– И это вместо благодарности. – Он нарочито громко вздохнул.
– А за что вас благодарить? За то, что вы едва не задавили мою собаку, а потом и меня?! – взорвалась Бенедикт.
– Во-первых, это вы не уследили за своим недоразумением в юбке, а во-вторых, это вы чуть не влетели под колеса моей машины. Это мне впору подавать на вас в суд и требовать компенсации за причиненный мне моральный ущерб.
– Ах вот оно что! – расцвела Бенедикт, поняв, к чему клонит Ник. – Мистер Фриман, если вам нужны деньги, то просто назовите сумму и оставьте нас с Джеки в покое.
– Не тратьте деньги вашего папочки, – парировал Ник. – Давайте я помогу вам дойти до машины.
– А эта услуга сколько стоит?
– Как такая молодая и привлекательная женщина может быть такой стервой? – спросил Ник. Не дожидаясь ответа, он добавил: – Сразу видно, что у вас нет мужчины, который держал бы вас в ежовых рукавицах.
– Не беспокойтесь за меня, – огрызнулась Бенедикт, прикрывшись Джеки словно щитом. – Я могу заполучить любого мужчину, какого только пожелаю. Впрочем, вас это не касается. На подобных вам я не обращаю внимания.
– Хотите сказать, что я не того сорта? – с улыбкой спросил Ник.
Холеная блондинка чертовски завела его. При всей ее манерности и дурацком высокомерии она была явно не обделена умом. Разумеется, если не брать в расчет наличие выряженной и напомаженной собачульки. Ник никогда не испытывал недостатка в женском внимании, но ему давно не доводилось сталкиваться с таким вызывающим поведением.
Похоже, эта Бенедикт Вернон и в самом деле мнит себя небожительницей. А все лишь потому, что ее папочка купается в деньгах.
Однако у нее не отнять сексуальности. В постели эта крошка наверняка превращается в страстную львицу. Внезапно Ника осенило.
– Я вспомнил! – воскликнул он.
– Что вы вспомнили? – холодно поинтересовалась Бенедикт, посматривая на валяющиеся посреди тротуара пакеты.
– Я видел вас.
– Неужели? И где же, позвольте узнать? Может быть, в "Планете звезд", на церемонии вручения театральных наград или в "Фигаро"? – Бенедикт намеренно перечисляла места, куда простым смертным вход заказан, чтобы дать понять новому знакомому, кто он и кто она.
– Более того, я видел вас полуобнаженной, – с игривым прищуром глаз добавил Ник. Он бесстыдно оглядел Бенедикт, задержав взгляд на округлостях ее груди.
– Ха!
– Это ведь вы были на обложке последнего "Плейбоя", верно? Мм, горячая детка…
– Не про вас, – грубо оборвала его восторги Бенедикт.
Вот она, оборотная сторона славы! Тебя желают далеко не те мужчины, которых ты видишь в роли своего бойфренда или даже мужа.
– Я рада, что вам понравилось, – ледяным тоном проронила Бенедикт и уже собралась уходить, как услышала в спину фразу, возмутившую ее:
– "Фотошоп" творит чудеса.
– В каком это смысле? – резко развернувшись, спросила Бенедикт.
– Ну-у, – протянул Ник, – на фото у вас куда больше грудь, талия уже, ноги длиннее, а волосы ухоженнее. – Пока Бенедикт подыскивала достойный ответ, Ник немного смягчился: – Впрочем, вы и в жизни очень даже ничего. Я бы не отказался с вами поужинать.
– Не могу поверить собственным ушам! Вы бы не отказались! Да я ни за что на свете не согласилась бы разделить с вами трапезу! Меня воротит от вас, ясно? – Бенедикт устремилась к своей машине, а Ник еще долго смотрел ей вслед.
Ну почему его вечно тянет не к тем женщинам?
3
– Эй, Ник, возьми еще пару бутылок "Хайнекена"! – крикнул через стол мужчина в модной обтягивающей тенниске.
– И мне, – попросил сидевший рядом с ним светловолосый парень.
– Только потому что у меня сегодня хорошее настроение. Вы что, самого молодого нашли?
Ник оставил приятелей, а сам отправился к барной стойке за очередными бутылками пива. Посиделки со школьными товарищами превратились у них в своеобразную традицию. Жаль, что в последние годы загулы стали редкостью.
Ник часто уезжал в командировки, а Дэнис и Рон превратились в рабов собственного бизнеса, который настолько разросся, что его невозможно было оставить без контроля даже на пару дней. Рекламное агентство, принадлежавшее приятелям, имело постоянных клиентов и приносило неплохой доход. Дэнис и Рон многократно пытались уговорить Ника сменить работу и присоединиться к ним, но он отказывался, объясняя это страхом потерять свободу. Ник периодически проводил рекламные фотосъемки, но связывать себя какими-либо обязательствами не желал.
Ник вернулся и поставил на стол пиво. Друзья приветствовали его взрывом довольного смеха и одобрительными окриками.
– Так что тебя сегодня порадовало? – спросил Дэнис, чьи белокурые локоны так нравились женщинам, что ему даже не требовалось просить у приглянувшейся особы номер телефона. Как правило, женщины проявляли инициативу сами.
– Я сегодня познакомился с такой дамочкой… – Ник отхлебнул из бутылки и закусил несколькими чипсами.
Как он и ожидал, друзья были заинтригованы.
– Ну и кто она?
– Мы ее знаем?
Ник усмехнулся, вспомнив, с каким высокомерием Бенедикт представилась ему. А он – вот незадача! – понятия не имел, чья она дочка. Умора!
– Ее зовут Бенедикт Вернон, ее отец… – начал Ник, но друзья не дали ему закончить:
– Что? Ты подцепил дочку самого Вернона?
– Одну из самых завидных невест Лос-Анджелеса?
– Принцессу гламура?
– Светскую львицу, которая не пропускает ни одной значимой вечеринки? – наперебой спрашивали Дэнис и Рон.
Ник в недоумении смотрел то на одного приятеля, то на другого.
– Ну и ну. А вы ее откуда знаете?
– Ты что, с Луны свалился? Кто ж не знает Бенедикт Вернон? Да ее хотят все мужчины! Нет, приятель, тебе ничего не светит. На таких, как мы, она даже не смотрит.
– Ну, тебе, Дэнис, грех жаловаться. На тебя женщины всегда западают. – Ник снова отпил из бутылки. Теперь недоумение Бенедикт понятно. Похоже, он единственный человек в городе, который не наслышан о ее похождениях.
Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ник не любил дискотеки и ночные клубы, предпочитая им общение с природой или со старыми друзьями. А желтые газеты он и вовсе на дух не переносил. Откуда ж ему было знать Бенедикт?
– Так где ты с ней познакомился?
– Сначала я чуть было не сбил ее извращенную собаку, а потом и саму Бенедикт. Она вылетела на дорогу перед колесами моего джипа. Я едва успел затормозить. У нее точно не все дома. Вы бы видели ее шавку: с золотыми заколками, накрашенными когтями и… – Ник хохотнул, – и в юбке. Вы представляете, какой нужно быть дурой, чтобы напялить на собаку юбку?!
– Да что ты нам рассказываешь о ее собаке, – перебил его Рон. – Ты лучше скажи, как она в жизни? Такая же куколка, как в глянце?
– Какие у нее?.. – Дэнис обрисовал в воздухе округлости на уровне своей груди.
Ник пожал плечами.
– Не знаю, не приглядывался, – покривил он душой. – Ничего выдающегося.
– Не томи, что было-то?
– Да ничего не было. Она разоралась, истеричка! Грозила подать на меня в суд.
На лице Дэниса мелькнула тень беспокойства.
– Надеюсь, ты не превратил ее в своего врага? С такими цыпочками лучше не связываться. Ее папаша способен размазать по стенке любого, кто обидит его единственную дочь.
– И мокрого места не оставит, – согласился Рон.
– Все в порядке, не поднимайте панику, – раздраженно ответил Ник. Ему не требовались лишние подтверждения его опасений. Он и сам знал, что у него нет никаких шансов заполучить птичку высокого полета, какой, без сомнения, являлась Бенедикт Вернон. – Мы разошлись с миром, и вряд ли когда-нибудь еще увидимся.
– А ты, похоже, был бы не прочь с ней зажечь, – подметил Рон, уловив в голосе приятеля грусть.
– Бенедикт не в моем вкусе. Слишком худая и самовлюбленная.
– Были бы у тебя такие деньги, ты бы тоже смотрел на других свысока. А насчет худобы… по-моему, у Бенедикт идеальная фигура.
– Прекрати, Дэнис, ты видел ее только на журнальных страницах.
– Мог бы и не напоминать мне лишний раз о том, что тебе удалось пообщаться с ней лично.
– Это было не самое приятное общение в моей жизни. О чем можно говорить с девицей, которая оделась во все розовое, вылила на себя чуть ли не флакон духов и накрасила ресницы в столько слоев, что у манекенов они выглядят естественнее? О собаке вообще молчу. Джеки! Надо же было назвать какую-то шавку размером с футбольный мяч именем Жаклин Кеннеди! Несчастное создание. Над ним и так поиздевались селекционеры, так еще и хозяйка – взбалмошная особа.
– Ник, если ты не в курсе, то сейчас писк моды – иметь маленькую собачку.
– И таскать ее постоянно на руках?
– И таскать ее постоянно на руках, – ответил с серьезным видом Рон.
– Этой моде следуют не от большого ума, – наконец вынес приговор Ник. – И у вашей обожаемой мисс Вернон мозгов, должно быть, на большее не хватает.
– Между прочим, она окончила Йель с отличием, – заметил Дэнис, отхлебнув пива.
– Подумаешь, папочка купил любимице диплом! – парировал Ник.
– Все равно я не верю, что она тебе нисколько не понравилась.
– Твое дело.
– Ну хоть чуть-чуть? – доверительно склонившись к его уху упорствовал Дэнис.
– Ладно, фигура у нее ничего. Но все остальное – тушите свет.
– Давайте выпьем за то, чтобы содержание не уступало форме, – предложил Дэнис, подняв бутылку.
Приятели охотно приняли его предложение и чокнулись. Вечер в баре продолжился, однако разговор о Бенедикт Вернон больше не заходил.
4
Патриция, чей сон был злостно нарушен телефонным звонком, с трудом разлепила глаза. Черт, кто может звонить в такое время?!
– Алло? – сонно пробормотала она.
– Пати, ты еще спишь?
– А ты как думаешь, Бенедикт?! – Патриция снова откинулась на подушки и закрыла глаза. – Что случилось?
– Ты смотрела телевизор в последнее время?
– Бенедикт, ты что, вчера перебрала экстази в клубе?
– Ты знаешь, что я не балуюсь этой дрянью, – с обидой ответила Бенедикт.
– Тогда что за дурацкие вопросы ни свет ни заря?
– Во-первых, уже почти полдень, – сдержанно начала Бенедикт. – А во-вторых, ты так и не ответила на мой вопрос. Ты включала в последние дни телевизор?
– Во-первых, – передразнив тон подруги, начала Патриция, – тебе прекрасно известно, что раньше обеда я не встаю. Тем более после вечеринок Хэфнера. А во-вторых, я терпеть не могу ящик, набитый рекламой и дурацкими ток-шоу о том, как похудеть или вернуть своего бойфренда. – Патриция приподнялась на локте и тяжело вздохнула. Похоже, о сне можно забыть. И что на Бенедикт нашло? Сначала отказалась составить ей компанию, а утром разбудила дурацким вопросом?
– Именно о рекламе я и хотела тебя спросить.
– Бенедикт, давай поговорим об этом позже, – умоляюще простонала Патриция. – Если тебе предложили новый контракт, то я за тебя только рада. – Она уже хотела повесить трубку, но Бенедикт не собиралась так легко сдаваться.
– Нет, Пати, подожди! Помнишь, я тебе рассказывала о том хаме, который едва не убил нас с Джеки?
– Ну и? – безразлично спросила Патриция, не утруждая себя подобными воспоминаниями.
– Он оказался еще более наглым и аморальным типом, чем я думала.
– Он сделал тебе неприличное предложение? – спросила Патриция и хихикнула. – Пора бы к этому привыкнуть, дорогая.
– Хуже. Он опозорил меня. Запятнал мою репутацию!
– Интересно, каким образом? Я думала, что вы больше не встречались. Неужели папарацци застукали вас в дешевом мотеле?
– Патриция, это не смешно, – осадила ее Бенедикт.
– Я и не шутила. Мое чувство юмора пока не проснулось.
– Извини, что разбудила.
– Наконец-то в тебе заговорила совесть, – удовлетворенно отметила Патриция. Извинение подруги смягчило ее сердце, она спросила с неподдельным интересом: – Так что он натворил?
– Я только что видела себя на экране телевизора… – Бенедикт помедлила, прежде чем продолжить, – в ужасном, ужасающем виде.
– Ну, следовало думать об этом раньше. Что, возвращалась домой в сильном подпитии или без белья, как Бритни Спирс? Не забывай, что вокруг целая свора журналюг, которые только и ждут случая заработать на тебе деньги.
– Нет, Пати, все было не так.
– Тогда объясни нормально. А еще лучше приезжай ко мне, поговорим. Я сварю кофе и приведу себя в порядок.
– Хорошо. Буду через полчаса.
– Только не притащи за собой хвост. Я не хочу видеть свою помятую физиономию в утренних газетах.
– Не беспокойся.
Бенедикт, как и обещала, приехала ровно через тридцать минут. Патриция была уже во всеоружии: чистые уложенные волосы, едва заметный, но безукоризненно выполненный макияж и коктейльное платье на тонких бретельках.
– Привет. – Подруги обменялись поцелуями.
Бенедикт без лишних церемоний прошла в гостиную.
– Кофе?
– Лучше ромашковый чай.
– Ты шутишь? – Патриция удивленно изогнула брови. – Серьезные проблемы?
– Из меня сделали посмешище. Как, по-твоему, это можно назвать серьезными проблемами?
– Кто посмел? Мы его… – Патриция побоксировала с пустотой.
– Тот тип. Ник Фриман…
– Надо же, – присвистнула Патриция. – Ты даже запомнила его имя.
Бенедикт пожала плечами.
– Парадоксы памяти. Всякая чепуха откладывается на долгие годы, а нужные имена и телефоны вылетают из головы через полчаса.
– Ну-ну, – произнесла Патриция, сев напротив и скрестив на груди руки.
– Что это означает? – ощетинилась Бенедикт. – Ты что, обвиняешь меня в том, что я запала на этого наглеца? – Она натянуто улыбнулась. – Ну это уже слишком.
– Ладно, не заводись. Так что он натворил?
– Он… или его дружки сняли рекламный ролик о том, как я… то есть не я, конечно, а какая-то полоумная девица во всем розовом с дурацкой собачкой на руках едва не влетела под колеса автомобиля. Водителем оказался классный парень, но вместо романтического знакомства создатели рекламы устроили скандал, в результате которого истеричку в розовом отправили в психлечебницу.
– А что рекламировали? – спокойно спросила Патриция.