На бледных губах Денизы показалась улыбка.
- Я еще жива, моя крошка. Я ждала тебя, чтобы проститься.
Бет, взглянув на двоюродную бабушку, спросила:
- Почему ты не послала за мной?
В ответ Козетта, не отрывая глаз от лица своей сестры, лишь покачала головой:
- Я боялась уходить, боялась… - Дениза Больё нащупала руку своей внучки и улыбнулась. - Ты сказала мне, что найдешь своего отца.
- Да, - прошептала Бет, глотая слезы. - Обязательно найду и отвезу домой.
Дениза кивнула и с облегчением вздохнула:
- Тогда я могу умереть спокойно. Я знаю: мой сын еще жив. Я чувствую это своим сердцем.
Слабая улыбка коснулась уголков ее губ и тотчас же исчезла: силы покидали ее так быстро, что ей было трудно даже улыбаться.
- Козетта! - чуть слышно прошептала умирающая.
- Я здесь, Дениза, - старая дева беззвучно плакала.
- Я тебя люблю.
- Я тебя тоже люблю, - повторила Козетта, захлебываясь от слез.
Но ее сестра не услышала этих слов.
Слезы застилали глаза Бет, но она не могла позволить им излиться. Сейчас было не время давать волю своему горю. Двоюродная бабушка нуждалась в сё поддержке, а не в ее скорби.
Худенькое тело Козетты сотрясалось от рыданий. Бет медленно подняла стоявшую на коленях женщину и прижала ее к груди. Она гладила склоненную седую голову и бормотала слабые слова утешения:
- Бабушке сейчас хорошо. Там, где она теперь, нет ни горя, ни страданий.
Так Дункан и застал их, когда пришел в спальню Денизы, чтобы сказать ей "доброе утро". Окинув комнату быстрым взглядом, он заметил все: и занавеси, раздвинутые будто для того, чтобы легко было отлететь покинувшей тело душе, и неподвижно лежащую в постели женщину, и рыдающую старуху, поддерживаемую Бет.
Дункан ласково положил свою руку на плечо Бет:
- Она умерла?
Бет подняла голову, и Дункан увидел ее непролитые слезы, сверкавшие на глазах и ресницах. Она молча кивнула.
- Когда?
- Только что. Еще не прошло и получаса.
Козетта, услышав ее слова, встрепенулась и вскинула голову.
- Мы должны похоронить ее под дубом. Так она хотела. И похоронить поскорее.
- Но почему?.. - недоуменно спросила Бет. Она не понимала той настойчивости, которая отражалась во взгляде ее двоюродной бабушки.
- Делайте, как я сказала. И побыстрее! Нельзя терять времени. В дальнем конце сада, в сарае, есть лопаты. Нам они понадобятся. Возьмите.
Бет была поражена. Неужели горе так потрясло Козетту, что она повредилась в уме?
- А гроб, а поминки… - ошарашенно пробормотала Бет. - А священник?..
Козетта покачала головой:
- На это у нас нет времени. - Держась одной рукой за дверной косяк, а другой опираясь на палку, старая дама наклонилась вперед и сказала, глядя в лицо внучки: - Ты знаешь, что они делают с людьми нашего сословия, когда находят их мертвые тела?
Бет отрицательно покачала головой, не решаясь высказать ни одну из тех жутких мыслей, которые роились в ее голове. В Вирджинии она слышала кое-какие намеки, но не могла поверить: ведь цивилизованные люди не могут творить такое. Так могут поступать только непросвещенные дикари - индейцы, язычники, но никак не жители страны, история которой насчитывает много столетий.
- Они отрезают им пальцы и кисти рук, чтобы снять драгоценности, - вместо Козетты ответил Дункан.
Бет замутило:
- Какой ужас!
- Но и это еще не все. Они уродуют трупы до неузнаваемости, делая с ними ужасные вещи, о которых невозможно рассказать, а потом сжигают.
Дункан поднял на руки безжизненное тело. Мертвая, как и живая, Дениза Больё почти ничего не весила.
Бот прикрыла рот рукой, чтобы удержать рвущийся из груди крик. Как могут люди делать такое с ближними? Она этого не понимала и очень хотела не верить этому, но знала, что Дункан не станет ей лгать.
Бет схватила простыню с постели своей бабушки и тоже вышла из комнаты.
Глава 30
Джейкоб был на кухне. Он что-то насвистывал, пытаясь заварить утренний чай. Он знал, что Бет была неравнодушна к чаю, а сам он был неравнодушен к Бет.
Увидев печальную процессию, спускавшуюся по лестнице, парень вскочил и опрокинул табуретку, на которой только что сидел.
- Что случилось? - спросил он Дункана.
- Мадам Больё умерла, Джейкоб. В сарае в саду есть лопаты. Принеси их сюда. Мы должны скорее ее похоронить.
Джейкоб никогда не задавал лишних вопросов и всегда беспрекословно подчинялся Дункану, что бы тот ему ни приказал. Вот и сейчас он пулей вылетел из дома.
Двое мужчин начали копать яму, которая должна была стать местом упокоения Денизы Больё. Пока они работали, Бет бережно завернула иссохшее тело в простыню, которую только что взяла с бабушкиной постели. Руки у девушки тряслись, но ей удалось сдержать слезы. Открытое проявление отчаяния с ее стороны могло бы поколебать самообладание Козетты.
- Ну вот, теперь она достаточно глубока, - сказал Дункан, вылезая из ямы. Джейкоб проворно последовал за ним.
Дункан наклонился, чтобы поднять тело Денизы и уложить его в могилу.
- Подождите! - воскликнула Козетта.
С неимоверным усилием старая дама в последний раз опустилась на колени рядом со своей сестрой и, к удивлению остальных, сняла с пальца покойной ее единственное кольцо с бриллиантами.
- Это было ее обручальное кольцо, - объяснила она Бет. - Последние шестьдесят девять лет она ни разу его не снимала и сказала мне вчера вечером, чтобы после ее смерти я отдала это кольцо тебе.
Бет покачала головой и попятилась:
- Я не могу.
Это кольцо принадлежало бабушке и было символом ее любви и верности. Оно и после смерти должно оставаться на ее руке.
Но Козетта дала слово Денизе, и исполнить его было делом ее чести. Взяв руку Дункана, она положила кольцо на его ладонь.
- Тогда вы, Дункан Фицхью, возьмите это кольцо и сберегите его для Бет. Храните его до той поры, когда она захочет надеть его.
Медленно кивнув в знак согласия, Дункан спрятал кольцо в боковой карман плаща. Он знал, что к словам этой женщины нельзя относиться легкомысленно.
Из груди Козетты вырвался тяжелый вздох. Она махнула худенькой ручкой в сторону тела сестры и, отступив назад, приказала:
- Скорее забросайте ее землей, чтобы никто не смог узнать, где мы ее похоронили.
Когда ее приказание было исполнено, Дункан спросил:
- Вы не хотите что-нибудь сказать над ее могилой?
Но Козетта покачала головой.
- Теперь ей уже не нужны слова, Дениза выслушала их достаточно, пока была жива. - Старая дама окинула могилу оценивающим взглядом. Пожалуй, чернь сможет легко ее обнаружить по холмику свежевыкопанной земли. - Потопчитесь на ней, - приказала она.
- Мадемуазель, неужели вы хотите, чтобы мы топтали могилу? - попытался было возразить Дункан.
Джейкоб тоже пришел в ужас. Он испугался, что призрак умершей старушки будет преследовать его в наказание за то кощунство, которое он совершит по приказу ее сестры.
- Потопчитесь на могиле, - продолжала настаивать Козетта. - Я хочу, чтобы никто не догадался, что здесь кто-то похоронен. Дениза это понимала. - Козетта проглотила подступивший к горлу ком. - Уверяю вас, что это необходимо. А когда умру и я, то, прошу, сделайте с моей могилой то же самое. Поклянитесь, что вы исполните мою просьбу.
Бет была не в силах произнести ни слова и лишь кивнула в ответ: она едва сдерживала слезы, наблюдая за тем, как Дункан утаптывал холмик до тех пор, пока он совсем не сровнялся с землей. То же самое, хотя и нерешительно и гораздо менее энергично, делал, подражая Дункану, и Джейкоб.
Внезапно где-то невдалеке послышался мощный гул. Бет подумала, что это гром. И то сказать, Бог наверняка прогневался на них за то, что они сейчас делают.
Дункан застыл на месте и, повернув голову, внимательно прислушался. Его взгляд напугал Бет. Вцепившись в его руку, она испуганно спросила:
- Что это?
- Они идут сюда, - многозначительно произнесла Козетта.
Бет в смятении поглядела в сторону города и увидела медленно приближающееся к ним море огня.
- Факелы?
Лицо Козетты оставалось спокойным. Еще сегодня утром, едва проснувшись, она почувствовала, что это непременно произойдет. Она знала, что они обязательно придут.
Дункан сорвал ветку со старого дуба и начал торопливо мести ею могилу.
- Уведи женщин, Джейкоб, - тихо приказал он; Бет и не подозревала, что он может говорить таким голосом.
Но Джейкоб прекрасно знал этот тон. Дункан, не делая различия между собой и своими людьми, мог шутить и дурачиться с ними, но, когда наступало время вести их в бой, он становился совсем другим человеком. И тогда никто не смел его ослушаться.
Джейкоб коснулся руки Бет:
- Ну, пожалуйста, пойдемте.
- Уведи с собой мою двоюродную бабушку, - сказала она и тоже, отломив сухую ветку, принялась вместе с Дунканом мести могилу.
- Ты меня когда-нибудь доведешь, Бет, - сердито бросил Дункан. Она улыбнулась ему.
- Вдвоем мы быстрее закончим.
Наконец, когда все было кончено, Дункан втолкнул Бет на кухню и быстро запер дверь. Толпа мародеров между тем приближалась. Дункан выхватил шпагу.
- Они не тронут никого из вас, пока в моем теле остается жизнь.
Джейкоб тоже вынул из ножен оружие.
Козетта коснулась руки Дункана.
- Не спешите отдавать им на растерзание свое великолепное тело, молодой человек.
Он вопросительно посмотрел на нее. Старуха кивнула в сторону коридора и сказала:
- Идите за мной. В библиотеку.
Однако Дункан не пошел за ней. Вместо этого, чтобы сберечь время, он просто поднял ее на руки. Козетта улыбнулась - она нисколько не возражала. Очутившись в библиотеке, Дункан огляделся. Эта комната находилась в центре дома, на первом этаже, и имела два выхода. Козетта подошла к изящному старинному бюро, которое после строительства дома поставил сюда ее отец. На бюро стоял фонарь. При помощи кремня старая дама зажгла его, затем вновь прикрыла абажуром. Заметив взгляд Дункана, она сказала:
- Вы боитесь, что свет заметят? Но мы сейчас отсюда уйдем. Возьмите, пожалуйста, свечу.
- Но мы не можем бросить наш дом! - воскликнула Бет. - Надо попытаться поговорить с этими людьми!
Козетта только покачала головой:
- Если мы погибнем здесь, это не спасет наш дом. Надо немедленно уходить.
Ее поддержал Дункан:
- Нет смысла разговаривать с этим сбродом. Они несут с собой только смерть.
Старая дама указала на картину, висевшую над потухшим камином, и попросила:
- Молодой человек, отодвиньте ее вправо. - В последний раз она сама сделала это шестьдесят лет назад.
Стоило Дункану притронуться к портрету, как тяжелый камин выдвинулся вперед, открывая пещеру. Каменные ступени вели в темноту.
- Скорее спускайтесь вниз, - приказала Козетта. - У нас мало времени.
- Почему же вы не воспользовались этим ходом раньше? - удивился Дункан и, прежде чем она успела ответить, опять подхватил ее на руки и нырнул в подземелье.
Козетта обхватила рукой шею Дункана и прошептала:
- Они застали нас врасплох, проникли в дом ночью, еще до восхода солнца. Дотроньтесь до этого камня, Джейкоб.
И она указала на серый камень, который, казалось, лежал здесь с сотворения мира. Стоило Джейкобу положить на него руку, как он скользнул вниз и камин вновь встал на прежнее место.
- Подними фонарь повыше, - приказала Козетта Бет. - Здесь много ступеней, лестница очень узкая.
Фонарь отбрасывал на стены причудливые тени. Дункан, спускаясь, ощупывал ногой каждую ступеньку.
- Куда ведет эта лестница? - спросил он.
- Далеко, - успокоила его Козетта. Несмотря на все случившееся, она все еще крепко цеплялась за жизнь, намереваясь делать это и впредь, пока Богу не будет угодно забрать ее из этого мира. - Подземный ход выкопали еще тогда, когда гугеноты воевали с католиками. Мой дедушка решил, что нужно иметь еще один, тайный, выход на тот случай, если придется спасаться бегством. Идите скорее! Думаю, толпа с факелами собирается поджечь наш дом. Торопитесь, Дункан, торопитесь! Помните - Элизабет принадлежит к роду Больё, и они жаждут ее крови еще больше, чем моей.
Глава 31
Выход из подземелья был скрыт от прохожих кустами и обломками камней. Козетта щурилась на солнце. После пещерного мрака у нее заболели глаза, и она прикрыла их ладонью. Погасив фонарь, Бет поставила его на землю у выхода из пещеры. Может быть, хотя сейчас это и кажется невероятным, в будущем им опять понадобятся и этот фонарь, и этот подземный ход.
Обернувшись назад, девушка посмотрела в сторону дома. Он остался далеко, и она не услышала криков мародеров, которые рыскали сейчас по усадьбе, но увидела поднимавшийся из зелени дым. Они все видели его. Он казался им символом черной смерти, которая будет хозяйничать в стране до тех пор, пока не пройдет безумие и народ, обессилев, в конце концов вновь не обретет здравый смысл. До тех пор, пока жажда крови не будет наконец утолена.
Дункан опустил старую даму на землю, но продолжал обнимать ее хрупкие плечи. Хотя Козетта и держалась прямо, он боялся, что в любую секунду она может потерять сознание. Но она смотрела на дым, сжав губы, глаза ее были сухими. Удивительная женщина! Это от ее породы Бет унаследовала свою силу и мужество.
А Бет подумала, что у ее двоюродной бабушки, наверное, уже не осталось слез…
Клубов дыма становилось все больше и больше. Небо потемнело. Пламя, охватив весь дом, с жадностью пожирало его. Пройдет час, и там не останется ничего, кроме почерневших руин и обуглившейся земли.
- Всю свою жизнь я прожила в этом доме! - тихо прошептала Козетта. - Сейчас сгорает все, что напоминало обо мне и о тех, кого я любила.
- Нет! - сказала Бет.
Она встала перед Козеттой, чтобы та смотрела на нее, а не на зарево, и взяла старую даму за руки.
- Я найду отца. - Тут Бет заметила многозначительный взгляд Дункана, напоминавший ей о том, что она не одна. И никогда не останется одна. - Мы найдем отца, - поправилась она. - Ты и я - мы живые. Дом - это всего лишь дом, а подлинной ценностью семьи являются не владения, а люди. Ты и я. - Бет еще крепче сжала руки Козетты. - И мой отец.
Старая дама медленно кивнула в ответ: она была благодарна за эти слова утешения, благодарна за то, что сейчас рядом с нею Бет.
- Филипп хорошо тебя воспитал, - сказала она и, коснувшись руки Дункана, добавила: - Я знаю, где мы можем укрыться. По крайней мере на какое-то время.
Козетта дала им адрес своей бывшей служанки. Все время по дороге туда Дункан нес ее на руках, хотя Джейкоб и предлагал сменить его.
- Для меня это честь, - ответил на это Дункан. И был вознагражден улыбкой старой дамы.
Они шли почти целый час и наконец добрались до маленького домика, похожего на дом Джона во владениях графа Шалотта.
Навстречу выбежала черно-белая дворняжка. Собака с яростным лаем стала кидаться на незваных гостей, не давая им подойти к дому.
- Какая противная, - пробормотала Козетта, замахав рукой на собаку. - Все животные противные. Элизабет, позови хозяйку. - И, указав рукой на домик, добавила: - Ее зовут Тереза.
На крик девушки дверь слегка приоткрылась - ровно настолько, чтобы стоявший за нею человек мог увидеть, что делается во дворе. Затем из дома выбежала толстая, с добродушным лицом женщина и, простирая руки к Козетте, радостно закричала:
- Мадемуазель! Вы живы! Слава Богу, вы живы! - Глаза женщины настороженно скользнули по лицам незнакомцев, сопровождавших ее прежнюю хозяйку. В эти дни всякий новый человек мог оказаться врагом. - Я слышала, что произошло столько ужасного!
Старая дама устало кивнула:
- Все это правда. Кругом царит беззаконие, вот моя внучка с друзьями и приехала, чтобы меня защитить.
Козетта произнесла эти слова по-английски, который Тереза немного понимала, и царственным жестом указала на Дункана и Джейкоба.
Тереза низко поклонилась каждому из них и проговорила:
- Входите же, входите, пожалуйста!
Когда все вошли в дом и сели вокруг неструганного деревянного стола, Тереза, помолчав, нерешительно спросила:
- А мадам?..
- Сегодня утром она умерла, - печально ответила Козетта.
Тереза всхлипнула. И Козетта сделала то, что никогда не позволила бы себе раньше, до того как беды обрушились на ее семью. Она схватила руку служанки и пожала ее. У Терезы было доброе, преданное сердце. Она была дочерью Андре и осталась верной хозяевам до конца. Козетта вдруг поняла, что, в сущности, ее служанка - настоящий, искренний друг. И старой аристократке впервые пришло в голову, что незыблемые границы между сословиями, пожалуй, все-таки можно иногда переступать.
- У нас едва хватило времени, чтобы похоронить ее, прежде чем явились эти стервятники, - с ненавистью в голосе сказала старая дама.
- Мы живем в ужасное время, - кивнула Тереза и обвела рукой свое бедное жилище. - Я знаю, мой домик куда меньше ваших конюшен, однако, прошу вас, будьте как дома. - Оглядев всех присутствующих, она добавила: - Я почту за честь, если вы все останетесь под моим кровом столько, сколько захотите.
Дункан, улыбнувшись, покачал головой:
- Мы не можем подвергать вас опасности. Надо только спрятать мадемуазель - вашу хозяйку. Знаете ли вы такое место, где ее не могли бы найти?
Но Тереза не знала места более безопасного, чем ее дом. Здесь было несколько людей, которым она могла доверять, - людей, которые так же, как она сама и ее дорогая барышня, скорбели о том, что происходит во Франции.
- Только здесь, - поспешно ответила Тереза, взглянув на Козетту. - Я скажу, что ко мне приехала тетка. К счастью, здесь мадемуазель никто не сможет опознать. Боюсь только, что моя хижина не придется ей по душе.
Старая дама оглядела комнатку с грубой мебелью и покрытым соломой земляным полом. Действительно, ее конюшни были просторнее. Улыбнувшись, она провела тонкими пальцами по каштановым волосам Терезы и сказала:
- Мне здесь нравится. Я остаюсь. Но что будет с вами? Куда вы пойдете?
- В Париж, - ответил Дункан. - Нам надо разузнать, что случилось с вашим племянником. Он сделал паузу и посмотрел на Бет. - Не хочешь ли ты… - начал он.
- Нет, не хочу, - твердо сказала она, отлично понимая, о чем он собирается спросить. И проворно поднялась со скамьи, чтобы показать, что она готова отправиться в путь.
Дункан вздохнул. Решение Бет не подлежало обсуждению. И он пожал плечами, с видом человека смирившегося со своей участью.
- Сейчас нам нужно возвратиться в усадьбу, чтобы посмотреть, не забрали ли они с собой лошадей. Оттуда мы отправимся в Париж. Когда я был там вчера, то нутром почуял, что-то должно произойти, хотя и не смог дознаться, что именно. Так что твой французский, Бет, будет очень кстати.
- Подождите, - остановила его Тереза. - Перед дорогой надо перекусить. У меня варится мясо. Оно уже почти готово.
Действительно, они даже не позавтракали утром. Дункан снова сел за стол и кивнул.
- Отличная мысль. Так что мы еще немного попользуемся вашим гостеприимством, мисс Тереза.