Для выполнения такой столь ответственной миссии требовались люди с крепкими нервами, обладающие хорошими организаторскими способностями и умеющие быстро вживаться в новую обстановку. Главным же критерием для кандидата в резиденты являлось неприятие современной России. Всему этому соответствовал заместитель начальника Оперативного управления Специальной службы внешней разведки Республики Грузия Херкеладзе Заза. Профессионал, имевший за своей спиной участие в операциях, связанных с риском для жизни, он готов был отказаться от теплого кабинета, высокого должностного положения, чтобы раствориться в стране, где ему в случае провала грозило суровое уголовное наказание.
На заключительной встрече с высшими руководителями ССВР Херкеладзе подтвердил свое согласие возглавить нелегальную резидентуру на территории России. На его решение повлияли не столько их заверения в том, что они "сделают все возможное и невозможное, чтобы его ответственная миссия завершилась успешно", сколько глубокое неприятие России. Не последнюю роль сыграло и слово "герой", часто звучавшее в речах тех, кто посылал его на задание. Оно приятно тешило честолюбие будущего резидента: кому из смертных не хотелось бы войти в историю в качестве ее творца. Определившись с резидентом, руководство ССВР допустило один, но существенный просчет. В последующем, возможно, именно он сыграл роковую роль в судьбе Херкеладзе. В ССВР не учли того, что с такой фамилией в России долго не продержаться.
Но приказы, как говорится, не обсуждаются, а выполняются. Херкеладзе вплотную занялся подготовкой к переходу на нелегальное положение. Его опустевший кабинет вскоре занял другой. Для коллег он просто ушел со службы. В условиях реорганизации ССВР, когда многим ее сотрудникам не находилось в ней места, это осталось незамеченным. Для родных и близких переход на нелегальную работу легендировался длительной командировкой. Об истинной ее цели в разведке знал лишь узкий круг руководителей. Самому Херкеладзе пришлось сменить стильный костюм чиновника на одежду коммерсанта средней руки и начать вживаться в новый образ. И когда он с ним освоился, пришло время покинуть Грузию, чтобы отправиться в опасный и непредсказуемый путь - в Россию.
Район его предстоящей разведывательной деятельности простирался от суровых кавказских гор и до бескрайних донских степей. Местом оседания был выбран Владикавказ. Этот выбор руководителей ССВР определялся стратегическим значением города. Там находился штаб 58-й армии Северо- Кавказского военного округа. В его окрестностях располагалось значительное количество частей Министерства обороны и внутренних войск МВД РФ. От столицы Северной Осетии - Алании было рукой подать до Республики Южная Осетия, на которую нацеливали свой первый удар разработчики плана военной операции "Чистое поле". На этой обширной территории резиденту Херкеладзе и предстояло сплести свою агентурную сеть, а затем наладить получение информации о мобилизационных возможностях армейских и частей МВД России, военных формирований Абхазии и Южной Осетии, а также их действиях на грузинскую агрессию.
К началу 2007 года подготовка Херкеладзе по переходу на нелегальное положение была полностью завершена. Простившись с родными, он в феврале по легальному каналу въехал на территорию России. Его документы, исполненные мастерами своего дела, не вызвали подозрений ни у российских пограничников, ни у сотрудников милиции. Благополучно пройдя все проверки, Херкеладзе растворился в людском потоке и без помех добрался до Владикавказа. Там ему предстояло легализоваться, и в этом резидент грузинской разведки рассчитывал на помощь ее агента - подполковника российской армии Имерлишвили Хвичи.
Гражданин России, прослуживший сначала в советской, а затем в российской армии свыше двадцати лет, он стал одной из многих жертв грузинской разведки. В ее поле зрения Имерлишвили попал задолго до вербовки по наводке другого агента. Помощник командира части (военного госпиталя) по материально-техническому обеспечению - начальник отдела, имеющий доступ к документам, составляющим государственную тайну, в том числе мобилизационного характера, поддерживающий широкие связи среди командного состава 58-й армии, он на свою беду имел ряд уязвимых с позиций вербовщика мест - мать, страдающую хроническим заболеванием, проживавшую в Грузии, а также мелкие грешки, связанные с корыстным использованием своего должностного положения.
Все это было хорошо известно ССВР. А ничего не подозревавший Имерлишвили, в очередной раз отправляясь к матери, не допускал мысли, что обратно вернется агентом грузинской разведки. День 13 января 2007 года стал для него роковым. Встреча и последующий разговор с обходительным земляком не внушали ему опасений. Богатый стол, прекрасное вино и все это за чужой счет, а также легкая беседа настроили Имерлишвили на лирический лад. Но когда собеседник проявил поразительную осведомленность о его служебных и личных делах, то ему стало не до веселья. Дальше Имерлишвили и вовсе стало тоскливо. Сбросив маску благодушия, щедрый за казенные деньги земляк представился заместителем начальника Оперативного управления ССВР "О" и заговорил прямым текстом. Обратившись к национальным чувствам Имерлишвили, он предложил "оказать помощь родине, страдающей от сепаратистских режимов и имперских сил".
Битый службой и наученный многочисленными ревизорскими проверками, Имерлишвили отдавал себе отчет в том, чем для него могла обернуться подобная "помощь". Шпионаж, а именно о нем вел речь "О" - это не недостача имущества на складе, которую можно закрыть дорогим подарком или щедрым угощением въедливого ревизора в ресторане "Кавказ". Здесь попахивало суровой Сибирью и не менее суровым приговором. От такой перспективы у Имерлишвили внутри все похолодело.
Его ответ без слов читался на ставшей сразу постной физиономии. И тогда "О" резко поменял тон и тактику разговора. Он напомнил о больной матери, недвусмысленно намекнул, что с ее посещением у Имерлишвили возникнут большие проблемы. Продолжая дальше развивать эту болезненную для любящего сына тему, "О" дал понять, что в случае согласия на сотрудничество благодарность родины и разведки не будет иметь границ. А чтобы окончательно развеять опасения будущего агента, он заверил "что сделает все, чтобы ты не пострадал, и обеспечит достойную жизнь".
Эти аргументы и обещание "О" в ближайшее время оформить гражданство и грузинский паспорт пересилили страхи Имерлишвили. Имея привычку пускать налево излишки с продовольственного и медицинского складов, он пустил налево Отечество, которому присягал на верность, и дал согласие на сотрудничество с ССВР. Спеша закрепить вербовку, "О" тут же отработал ему задание по сбору информации о частях СКВО, дислоцирующихся в Северной Осетии и получению установочных и характеризующих на офицеров штаба 58-й армии, сотрудников управлений ФСБ и МВД. В заключение явки он проинструктировал вновь завербованного агента по мерам конспирации и обговорил способы связи.
По возвращении в Россию Имерлишвили ждала встреча с резидентом Херкеладзе. Тот не стал тратить время на пустые разговоры, опросил по известным ему по службе сведениям, подтвердил задание, поставленное "О", и потребовал выполнить его в кратчайшие сроки. Такая спешка грузинской разведки имела под собой основания. До начала агрессии Грузии против Южной Осетии оставалось всего семнадцать месяцев, а в ССВР имели самое смутное представление о боевых возможностях частей СКВО и планах их отмобилизования. Еще большего тумана напустила начавшаяся в Вооруженных силах России реформа. Она порождала массу вопросов у разработчиков плана военной операции "Чистое поле".
В сложившейся ситуации Херкеладзе не мог рассчитывать только на одного пусть даже высокопоставленного агента, ему как воздух требовалась полнокровная, имеющая доступ к секретным материалам сеть агентов. В этой связи он и руководство ССВР сделали ставку на выходцев из Грузии. На них имелись мощные рычаги давления, начиная от циничной игры на национальных чувствах и заканчивая прямыми угрозами и шантажом. Отлаженная с помощью западных советников система учета оперативно значимых связей граждан Грузии, проживавших в России, позволила ССРВ создать банк данных на тех лиц, кто мог послужить ее интересам. Поэтому на очередную явку с Имерлишвили Херкеладзе пришел не с пустыми руками.
Первым в списке потенциальных шпионов стоял старший офицер разведотдела армии 58 подполковник Марлен Богданов (Балашвили), имевший доступ к совершенно секретным документам, регулярно посещающий родственников в Грузии и не чуждый человеческих слабостей. Готовя его вербовку, в ССВР, взвесив все "за" и "против", решили не рисковать резидентом, а подключить к операции агента Имерлишвили. В ходе его опроса по офицерам штаба 58-й армии осторожный Херкеладзе не стал сразу заострять внимание на Богданове и ограничился получением дополнительной информации, характеризующей личность кандидата в шпионы. В заключение явки он поручил Имерлишвили через коррупционные связи в местной эмиграционной службе обеспечить ему легализацию во Владикавказе - оформление российского паспорта, а также потребовал выехать в Грузию для встречи с сотрудником ССРВ.
После явки с резидентом Имерлишвили, "зарядив" своих знакомых в управлении ФМС на оформление российского паспорта для Херкеладзе, под предлогом оказания помощи матери покинул часть и выехал на историческую родину. 24 февраля 2007 года у него состоялась явка со "старым знакомым" заместителем начальника Оперативного управления ССВР "О". Началась она с "дружеского ужина", затем последовал опрос по результатам выполнения предыдущего задания и в заключение "убедительная просьба" - организовать приезд Богданова в Грузию.
Выполнение этого задания не потребовало от Имерлишвили больших усилий. На короткой ноге с Богдановым он не находился, но сложившиеся отношения позволяли ему надеяться убедить земляка съездить на родину. Такой разговор между ними состоялся. Не раскрывая истинной цели встречи с "человеком, у которого имелись интересные предложения", Имерлишвили добился от Богданова согласия отправиться в Грузию.
С того дня миновала не одна неделя. Яркое южное солнце растопило снега, вскоре яркая зелень покрыла предгорья, сады оделись в нежно- розовый убор, а Богданов так и не смог покинуть Владикавказ. Закрученный в колесо армейских проверок и учений, он не принадлежал самому себе, и только накануне майских праздников наконец образовалось свободное окно.
30 апреля, не подозревая, что его ждет впереди, Богданов вместе с Имерлишвили отправился в Грузию и там с первых шагов попал под крыло ССРВ. Встретил их кадровый сотрудник разведки "Г", предпочитавший до поры до времени скрывать свою принадлежность к спецслужбе. Его уверенный тон и шикарное авто произвели на Богданова впечатление. Пока еще российский военный разведчик, он не почувствовал грозящей опасности и без колебаний принял приглашение закрепить дружбу в более располагающей обстановке.
На следующий день далеко не святая троица собралась в тбилисском ресторане "Махараджа". Импозантный метрдотель, наряженный под раджу, склонившийся в заискивающем поклоне перед "Г", официант, посыпающий мелким бисером, и легкость, с которой новый знакомый сорил деньгами, лишний раз убедили Богданова в том, что перед ним находится "хозяин жизни". Это обстоятельство, а также чарующая грузинская мелодия и приторный елей, тонко лившийся из медовых уст "Г" в тоскующую душу земляка, "мыкающегося на чужбине за грошовую зарплату", казалось бы, сделали свое дело. Богданов, как говорится, поплыл. "Г", посчитав, что "лед тронулся", предложил ему сотрудничество с грузинской спецслужбой, и здесь у него произошел сбой. Богданов не горел желанием помочь в трудную минуту родине, "страдающей от сепаратистов и имперских сил". В нем, видимо, еще было живо такое понятие, как офицерская честь, а может, банальный страх не позволил переступить ту роковую черту, которая называется предательством. Опытный вербовщик "Г" тонко уловил происходящую в Богданове борьбу мотивов и решил не перегибать палки. Банальный шантаж и прямые угрозы могли загнать вербовочную ситуацию в тупик, и тогда прощай, будущий ценнейший источник информации. Поэтому та поездка в Грузию для Богданова закончилась "дружеским ужином" и пожеланием "Г" как следует подумать над его предложением.
С той встречи прошло шесть месяцев, а Богданов все думал. Пауза в вербовке затягивалась. До начала агрессии Грузии против Республики Южная Осетия оставалось меньше года. В руководстве ССВР не могли больше ждать, когда он созреет для вербовки, и надавили на Херкеладзе. Тот вызвал на явку Имерлишвили и потребовал дожать несговорчивого подполковника. На этот раз Богданов быстро поддался на его уговоры, и они снова отправились в Грузию.
14 ноября 2007 года в одном из номеров отеля "Старый Тбилиси" состоялась вторая его встреча с сотрудником ССВР "Г". На этот раз тот изменил тактику вербовочной беседы. Лирика о любви к исторической родине отошла на второй план, и вместо нее на столе заманчиво зашуршали денежные купюры. Три тысячи долларов перевесили присягу, которую когда-то давал российский подполковник Богданов, и подавили сидевший в нем страх. Возможно, непоследнюю роль в его решении сыграла и недавняя обида. Провал при поступлении в военный учебный центр Сухопутных войск - "Общевойсковая академия Вооруженных сил Российской Федерации" - он, вероятно, связывал с предвзятым к нему отношением. Но, чем бы ни руководствовался Богданов, приняв деньги, он тем самым подтвердил свое согласие на сотрудничество с грузинской разведкой. "Г" посчитал, что этого недостаточно и, чтобы отрезать Богданову пути к отступлению, закрепил агентурные отношения распиской в получении денег.
Во Владикавказ вновь завербованный агент возвратился с заданием собирать сведения о боевой и мобилизационной готовности частей СКВО, военных формирований Республики Южная Осетия и их возможному использованию в боевых действиях против армии Грузии, а также добывать информацию о дислокации на территории Республики Северная Осетия - Алания ракетных войск и наличию агентов российских спецслужб в Грузии.
14 ноября Богданов приступил к выполнению задания. Пользуясь служебным положением и доверием сослуживцев, он сделал электронную копию секретного документа, содержащего обобщенные данные за военный округ, вынес за пределы части и передал Имерлишвили. Позже, в начале декабря, получив доступ к электронному справочнику, содержащему списочный состав руководящего состава силовых структур с указанием их адресов, служебных и сотовых телефонов, также скопировал его.
Не отставал от Богданова и Имерлишвили. Он сумел обобщить и передать Херкеладзе сведения, ставшие известными во время участия в различных служебных совещаниях, на которых рассматривались вопросы отмобилизования частей гарнизона. Ранее, в середине июля 2007 года, во время проведения учений на одном из полигонов в Дарьяльском ущелье, он, используя свои должностные полномочия, исхитрился провести Херкеладзе на служебной машине в этот район. И пока военные отрабатывали учебно-боевые задачи, Имерлишвили накрыл "походный стол" для коллег - двух врачей, которые и не подозревали, что играли роль массовки. Херкеладзе, используя ситуацию, произвел съемку боевой и специальной техники.
В конце июля он вновь встретился с Имерлишвили в ресторане "Золотая форель", находившемся на 23-м километре шоссе Владикавказ - Ардон. В перерывах между тостами Имерлишвили похвалился резиденту очередным шпионским уловом и передал информацию об особо важном военном объекте. После обработки этого и других материалов, ряд из которых составлял государственную тайну, Херкеладзе, зашифровав их, на очередной явке поручил Имерлишвили вывезти в Грузию.
28 июля 2007 года тот отправился "навестить" больную мать. Вместо нее его встретил уже известный "О". Душу шпиона приятно тешило не столько предупредительное отношение такого высокопоставленного чина, сколько щедрость. Стоимость десятка копий листов из секретных и служебных документов с лихвой перекрывал "навар", который он имел на усушке и утруске продуктов с продсклада военного госпиталя.
Эта кажущаяся легкость и доходность шпионского бизнеса окрылили Имерлишвили. Возвратившись в часть, он получил доступ к плану крупного командно-штабного учения и скопировал его. Материал жег карман, и агент срочно вызвал на явку резидента. Херкеладзе с ходу оценил важность полученной информации и не мешкая 10 августа вывез ее в Тбилиси, а там передал все тому же "О".
Теперь, когда оба агента - подполковника, негласно соревнуясь друг с другом, таскали и копировали служебные документы, а у самого Херкеладзе на руках появился подлинный российский паспорт, да еще с пропиской, руководители ССВР посчитали, что настало время переходить ко второму этапу операции - полной легализации резидента и обзаведению надежной "крышей". И из стандартного набора - владелец художественного салона, кафе, небольшого ресторанчика, на худой конец парикмахерской, патроны остановили выбор на ресторане. При этом они руководствовались вполне прагматичными соображениями. Щедрая финансовая помощь, рекой лившаяся на ССВР из секретных фондов ЦРУ, позволяла не только шпионить, но и при умении списывать налево, жить на широкую ногу.
Получив это задание, а к нему кругленькую сумму, Херкеладзе с Имрелишвили занялись поиском "крыши" и остановились на ресторане "Леди Фокс". Леди, если в нем и бывали, то весьма сомнительного поведения, а сэрами и пэрами там вовсе не пахло. Взяв ресторан в аренду, резидент, как профессионал, оценил другие его достоинства. В нем часто проводили досуг офицеры 58-й армии и внутренних войск МВД. Суровый армейский жаргон, звучавший под крышей ресторана, для него был самой сладкой музыкой. Будущих агентов с их слабостями и недостатками Херкеладзе надеялся вербовать прямо на месте.
Теперь, когда появилась такая "крыша", вопрос укрепления резидентуры новыми кадрами, готовыми торговать государственными секретами оптом и в розницу, встал перед ним в полный рост. В решении этой задачи Херкеладзе рассчитывал на помощь агентурного тандема. Богданову он отвел роль наводчика на объект вербовки, а Имерлишвили - подготовку к вербовке.
Изучив материалы на потенциальных кандидатов в агенты, Херкеладзе остановил свой выбор на двух старших офицерах 58-й армии. Свои предложения он доложил руководству ССВР. Там их изучили и решили не рисковать резидентом. Ему поручили координацию действий Богданова и Имерлишвили по обработке и склонение кандидатов на вербовку к выезду в Грузию. В спецслужбе Грузии рассчитывали использовать в отношении их весь свой арсенал средств, начиная с "медовой ловушки" и заканчивая пьяный дебошем распоясавшегося российского офицера.
После того как в ССВР определились с двумя потенциальными жертвами, Богданов, выполняя задания, с октября 2007 года принялся их активно обхаживать. Суля им "массу впечатлений и хороший отдых", он предлагал "прокатиться в Грузию к своим родственникам и знакомым". Прошел месяц- другой, а офицеры на уговоры не поддались.