Вырвав у сына таким способом согласие на сотрудничество со спецслужбой Грузии, Алиева тут же поспешила доложить Звиади о выполнении задания. Поблизости от площади находился переговорный пункт, и она, используя условности, сообщила ему о готовности к обусловленной еще в Тбилиси встрече в Одессе.
Теперь, когда главный вопрос о встрече и предстоящем сотрудничестве с грузинской разведкой был решен, Алиевы принялись ломать голову над тем, как, не привлекая к себе внимания, совершить поездку в Украину. Ранее согласованный со Звиади вариант поездки в гости к знакомым в Одессу натолкнулся на непредвиденное препятствие. Алиев, будучи важным секретоносителем, при выезде за границу обязан был поставить в известность командование части. Но тут помог случай - он находился в отпуске, а значит, появлялась возможность обойти служебные барьеры и совершить поездку в Украину инкогнито.
Через три дня после доклада Звиади мать-шпионка вместе с сыном сели на одесский поезд. На следующие сутки они были на месте. Старые приятели по прежней службе - Сердобольские, не подозревая об истинных намерениях Алиевых, встретили их как родных. Вечер прошел в воспоминаниях. Женщины даже всплакнули, когда разговор зашел о прошлых благословенных временах. На следующий день мамашка-шпионка, не дав перевести дыхания сыну и уже не опасаясь российской контрразведки, связалась по сотовому телефону с Звиади и сообщила о прибытии в Одессу и готовности к встрече. Тот вскоре перезвонил и заверил, что в ближайшее время выйдет с ней на связь.
На четвертые сутки после телефонного разговора Алиевой со Звиади в Одессе появились два скромных грузина. В отличие от многих своих земляков, любящих с шиком шаркнуть по жизни в "Золотом дне" и "Брильянтовой палубе", они предпочли места не столь многолюдные и шумные. Встречу земляков в неприметном кафе нельзя было назвать дружеской. На этот раз обошлось без жарких объятий и торжественных тостов. Громила ростом под метр девяносто и пудовыми кулаками, представившийся Кобой, встретил Алиевых на входе и проводил в зал. Там их ждал Звиади. Он занимал место за столиком, с которого хорошо просматривались вход и немногочисленные посетители.
После знакомства беседу в свои руки взял Коба. Звиади больше слушал и наблюдал за реакцией Алиева. Разговор начался с нейтральной темы: о жизни и службе в России, а потом перешел на положение в Грузии, которая, по словам Кобы, "при поддержке друзей в Европе и Америке противостоит российской экспансии на Южном Кавказе". В дальнейшем, обращаясь к патриотическим чувствам Алиева, он напомнил: "Долг сыновей Грузии - оказывать ей помощь, где бы они ни находились".
Обращение Кобы не нашло отклика в душе Алиева, и тогда он заговорил языком ультиматумов. К нему присоединился Звиади. Вдвоем они дожали Алиева, вырвав у него согласие на сотрудничество, но закреплять оформлением подписки и избранием псевдонима не стали. В руках грузинской спецслужбы находилась его мать, а теперь и видеозапись вербовки, которой можно было припереть к стенке строптивого агента.
Добившись своего, Коба перевел беседу в практическое русло. Он опросил вновь завербованного агента о задачах, решаемых воинской частью, уточнил круг его функциональных обязанностях. Особый интерес для грузинских разведчиков представляли возможности Алиева по доступу к аппаратуре, обеспечивающей закрытые переговоры командования Северо- Кавказского военного округа, и съему информации, а также наличие у Давида допуска к работе с совершенно секретными документами: указаниями, директивами и приказами. Алиев подтвердил, что обладает такими возможностями и имеет высшую форму допуска - Ф1. Это привело в восторг грузинских разведчиков. Коба так прямо и заявил: "Ты именно тот, кто нам нужен!"
Алиева это не обрадовало, и он отрезал: "Взламывать кабинеты и компьютеры я не собираюсь, а буду собирать лишь те сведения, которые смогу достать в ходе повседневной службы".
Опытные вербовщики не стали дожимать до конца начинающего агента, так как хорошо знали: после выполнения одного-другого задания тот увязнет по уши в шпионском болоте, и тогда они смогут вить из него веревки. Коварный Коба перевел разговор на другую тему - поманил Алиева "пряником". Он поинтересовался размером его зарплаты. Тот назвал: 15 тысяч рублей в месяц.
"Не густо тебе русские платят", - отметил Коба и предложил ему 500 долларов ежемесячно и при этом подчеркнул: "Это хорошие деньги для Грузии, на них можно содержать месяц семью". Алиев не стал набивать себе цену, но поставил условие: "Деньги передавать матери и все остальные вопросы решать через нее!" Что в тот момент двигало им? Сыновняя любовь или инстинкт самосохранения? Скорее последнее - Алиев, видимо, не слишком полагался на мамашку, втянувшую его в опасные шпионские игры, и поэтому старался максимально обезопасить себя от провала. Коба охотно принял это условие агента. Оно играло ему только на руку. Деньги и прямая связь со спецслужбой "похоронили" большинство агентов.
Позже на допросе у следователя Алиев, вспоминая этот критический для него момент разговора с сотрудниками грузинской разведки, отмечал, что его поразила реакция матери: "В течение всего разговора (вербовки. - Авт.) моя мама вела себя спокойно. У меня складывалось впечатление, что ей заранее было известно о том, что будут мне говорить".
В заключение встречи Коба отработал Алиеву дополнительное задание - оно было связано с выявлением среди сослуживцев лиц, имеющих родственные и дружеские связи в Грузии. Таким образом, спецслужба рассчитывала пополнить свой банк данных на будущих кандидатов в агентурную сеть.
После завершения вербовки Алиевы провели несколько дней в Одессе и возвратились в Ростов. В оставшееся до отъезда в Грузию время неугомонная мамашка-шпионка пыталась получить хоть какую-то информацию о части, где проходил службу сын. Но каждый раз их разговоры заканчивались скандалом. Так, ничего не добившись, она возвратилась в Тбилиси с пустыми руками.
В аэропорту ее встретил Звиади. Алиева приготовилась к упрекам, но тот промолчал и напомнил о себе спустя две недели. Встреча проходила в машине и началась с оправданий Алиевой. Отсутствие результатов - информации она объяснила боязнью Давида. Тогда Звиади использовал аргумент, хорошо зарекомендовавший в отношениях с Алиевой: "Уговорите сына и будете ежемесячно получать 500 долларов", - и порекомендовал открыть ей банковский счет.
Алиева так и сделала. Вскоре на ее счет поступило первое перечисление, за ним последовали второе, третье. Это заставило активизироваться мамашку-шпионку, и она засобиралась в Россию, чтобы в очередной раз воздействовать на несговорчивого сына. Звиади поддержал ее решение и рекомендовал совместить поездку в Ростов с днем рождения Давида, чтобы тем самым не привлекать к себе внимания российской контрразведки. Алиева согласилась.
В конце октября 2009 года Звиади назначил ей встречу. На нее он приехал с авиабилетами до Донецка и обратно, затем довел список вопросов, по которым Давид должен был собрать и вместе с ней передать сведения о воинских частях военного округа. В частности, они касались их штатного состава, находящейся на вооружении боевой техники, используемых средств связи, а также шифров, обеспечивающих закрытие секретной информации. Особый акцент Звиади сделал на тех воинских частях, которые дислоцировались вблизи границ с Грузией, в первую очередь в Южной Осетии и Абхазии. Под занавес беседы он, чтобы разжечь денежный аппетит Алиевой и добавить напористости при выполнении задания, вручил ей на карманные расходы 500 долларов.
Запомнить все вопросы задания шпионке было не по силам - она начинала путаться в первых предложениях и потому рискнула взять в дорогу "список Звиади". Благополучно миновав все пограничные и таможенные посты, она по проверенному маршруту добралась до Ростова. Ее приезд стал своего рода подарком для именинника. Но радость от встречи была недолгой. Прошло несколько дней, и мать напомнила сыну о его долге - нет - не перед родиной, а перед Звиади. Рассказав о помощи, которую тот оказывает семье, она передала Давиду список вопросов и от себя добавила: "Он возобновит выплату денег лишь после предоставления тобой требуемой информации".
Список Звиади ошеломил Алиева. То, чего от него требовала грузинская разведка, тянуло на максимальный тюремный срок. Он отказался выполнять ее задание, а мамашка не отступала. Ее напор и настойчивость обескуражили Давида. С того времени, когда он встречался со Звиади и Кобой в Одессе, прошло восемь месяцев. За это время спецслужба Грузии ни разу не напомнила о себе. Страх, который он испытывал в первые недели при встречах с сотрудником военной контрразведки, постепенно ослабел и затаился где-то в глубине подсознания. Напряженная служба не оставляла времени на глубокие раздумья, и прошлый разговор с сотрудниками грузинской спецслужбы ему уже казался дурным сном. Ее посланец - мать снова возвращала его в кошмарную реальность. Алиев взбунтовался и категорично отрезал: "Я такой информацией не располагаю и ничего передать не смогу".
Алиева находилась в растерянности и боялась возвращаться в Тбилиси. Два месяца она провела в Ростове. Все это время они провели под одной крышей. О чем после всего произошедшего могли говорить мать и сын, какие чувства испытывали друг к другу? Вряд ли любвь. Мать, продавшая сына спецслужбе, и сын - офицер, изменивший присяге, стали заложниками своей алчности и страха.
Так ни с чем Алиева вынуждена была отправиться в Тбилиси. В грузинской разведке ей не стали устраивать разнос и сохраняли терпение. Те крохи, что перепадали семье Алиевых со шпионского стола, ее хозяева рассчитывали компенсировать информацией, к которой имел доступ Давид. Поэтому Звиади без эмоций воспринял доклад Алиевой об отсутствии результата в выполнении задания, более того, выдал ей под расписку 500 долларов. Приободрившись, она выразила готовность предпринять еще одну попытку и добиться от сына необходимой информации.
И вскоре такая возможность Алиевой представилась. Наступил апрель 2010 года. Звиади вызвал ее на явку, вручил билет до Донецка, 700 долларов и отпечатанный на листе бумаги перечень вопросов. Часть из них перекликалась с прежними, но имелись и новые, они касались технических характеристик беспилотных аппаратов. В заключение встречи Звиади передал Алиевой флеш-карту и проинструктировал, каким образом сохранить и закодировать собранные материалы.
700 долларов в кармане и обещание Звиади выплатить отдельную премию за выполнение задания добавили Алиевой настроения. Полная решимости убедить сына в продолжении сотрудничества с грузинской спецслужбой, она отправилась в Ростов. Радости эта встреча ни матери, ни сыну не принесла. У них состоялся бурный разговор. Давид отказался собирать информацию, указанную в перечне Звиади. Позже на допросе у следователя он с горечью вспоминал:
"Меня очень расстраивали попытки моей матери получить от меня сведения, и каждый раз я надеялся, что она приезжает только потому, что хочет увидеть меня, а не выполняя задание грузинских спецслужб".
После отказа Давида не только выполнять задания, но и продолжать сотрудничество со спецслужбой Грузии Алиева испугалась и уже не решалась возвращаться в Тбилиси. Тем более в телефонных переговорах со Звиади тот каждый раз все более требовательно напоминал "о решении вопроса". Тон его разговора стал нетерпимым, когда в частях округа начались масштабные военные учения. В них участвовал и Давид, и тогда она предприняла очередную попытку получить информацию - принялась расспрашивать его о том, какие силы и средства привлекались к учениям и какие в ходе них решались учебно-боевые задачи. Он отделывался общими фразами. Ее это не удовлетворило и, ссылаясь на то, "что они ежемесячно платят мне деньги, а я ничего не привожу", попросила "скинуть на флеш-карту хоть какую-нибудь служебную информацию".
Алиев поддался на уговоры. В начале июня 2010 года, находясь на службе, он скопировал с ПВЭМ группы боевого управления на личную флеш-карту ряд не секретных документов, в которых содержались отдельные сведения, предназначенные для служебного пользования. В дальнейшем в домашней обстановке перенес эти материалы на флеш-карту, привезенную матерью, и произвел их кодирование.
Добившись своего, Алиева тут же отправилась в Украину. Оттуда по сотовому телефону, полученному от Звиади перед поездкой в Россию, она доложила об успешном завершении миссии. Тот лично приехал встречать отличившегося агента в тбилисский аэропорт. Передав ему флеш-карту с материалами, Алиева с нетерпением ожидала щедрого вознаграждения. Прошла неделя, за ней другая, а грузинская спецслужба хранила молчание, когда наконец позвонил Звиади и назначил встречу в кафе "Сванетии" города Рустави. Такая загадочность только разожгла любопытство шпионки. Она, предвкушая роскошный ужин за счет "организации" - грузинской спецслужбы и щедрый подарок, помчалась на явку.
Там ее ожидал сюрприз. На явку Звиади приехал не один, а с начальником. Его мрачная физиономия ничего хорошего не сулила. Опросив Алиеву о содержании информации, которую Давид должен был записать на флеш-карту, он огорошил ее - флешка пуста. В подтверждение этих слов он продемонстрировал это на своем ноутбуке. Алиева растерялась и, ссылаясь на то, что не разбирается в технических тонкостях, твердила одно: "Все операции с информацией осуществлял Давид". Ее жалкий лепет надоел грузинским разведчикам, и они показали зубы - Звиади категорически отрезал: "Платить больше не будем, пока не привезешь нужной нам информации".
Угроза снова остаться без средств существования, а еще больше войти в конфликт с могущественной спецслужбой вынудили Алиеву лезть из кожи вон. Она позвонила сыну и, соврав, что потеряла флеш-карту, попросила подготовить дубликат с прошлой информацией.
Вряд ли это сообщение обрадовало Давида. Он как мог оттягивал предстоящую встречу с настырной мамашкой-шпионкой. Но в грузинской спецслужбе не хотели ждать, так как понимали: недожатый до конца агент Давид Алиев - потерянный агент.
В середине ноября 2010 года Звиади вызвал на явку Алиеву, вручил авиабилеты до Донецка и обратно, 100 долларов, перечень из вопросов к заданию, флеш-карту, сотовый телефон и потребовал выехать в Ростов.
Встреча семейной пары шпионов на этот раз обошлась без взаимных упреков. Алиев дрогнул и приступил к выполнению задания. В частях округа опять начались крупномасштабные военные учения, и он, воспользовавшись ситуацией, скопировал и перенес на флеш-карту списки лиц из подразделений разведки округа с их позывными. Позже шпион записал на нее полные данные о боевом и численном составе части, а в аппаратной ЗАС похитил и отнес домой список сотрудников военной разведки округа с номерами их телефонов и адресами.
Эта кажущаяся для Алиева безнаказанность действий переросла в самоуверенность. Накануне отъезда матери, когда она стала паковать в тайник шпионские материалы, он предложил изменить порядок взаиморасчетов с грузинской спецслужбой - отказаться от получения фиксированной зарплаты, а перейти к вознаграждению за каждую переданную информацию, размер которой должен определяться ее важностью. Мамашка-шпионка быстро оценила дальновидный, экономически выгодный ход взрослеющего на глазах сына-агента - выдавать Звиади материал по частям и согласилась оставить до следующего раза список сотрудников военной разведки округа.
5 января 2011 года Алиев с женой отправились проводить мать на автовокзал. Агент грузинских спецслужб и по совместительству мать, вырастившая шпиона из сына, возвращалась к своим хозяевам по уже протоптанной, и не только ею, шпионской тропе - автобусом до Донецка, а дальше самолетом до Тбилиси. Там ее ждал Звиади и очередная денежная подачка. Флеш-карта с секретными данными, запрятанная среди вещей дамского туалета, грела ей душу - душу, в которой к тому времени осталось выжженное пепелище.
Она нетерпеливо поглядывала на часы, когда наконец дежурный по автовокзалу по громкой связи объявил о начале посадки на автобус, следующий по маршруту: Ростов - Донецк. Пассажиры оживились и выстроились в очередь к двери. Последние холодные поцелуи - и Алиевы направились к автобусу. Они сделали всего несколько шагов, как группа задержания из сотрудников управления ФСБ России по Северо-Кавказскому (Южному) военному округу взяла их в плотное кольцо. Семейный шпионский подряд с треском провалился…
19 декабря 2011 года Северо-Кавказский окружной военный суд признал Алиевых виновными в совершении преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ "Государственная измена", и приговорил Алиева Д. Р. к девяти годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии строгого режима и лишил воинского звания "старший лейтенант"; Алиеву И. Я. - к восьми годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии общего режима.