– Я не заслужил. – Он повесил голову, как виноватый ребенок, и она рассмеялась.
– Заткнись и расслабься. – Так они и поступили, а в девять часов Кейт включила воду, чтобы наполнить ванну. – Последи за ней минуточку, я пойду погляжу, как там Тайг.
– Конечно. – Он остановил ее и долго и нежно целовал. Она отдалась ему вся без остатка, он это знал. Ее тело, ее душа, ее сердце – все, что у нее было, принадлежало ему. – Я люблю тебя, Золушка. Больше, чем ты представляешь. Кстати, – он нежно посмотрел на нее и убрал прядь волос с ее лица, – из-за того, что я совал свой нос в твою жизнь и спрашивал отчего и почему, мне кажется, ты кое о чем сегодня забыла.
Кейт смущенно посмотрела на него. Она понимала, что он дразнит, но не могла уловить смысл.
– Забыла? – И тогда она расплылась в улыбке. – Черт возьми! Обед. О, дорогой, прости. Ты умираешь от голода?
– Нет, я не умираю от голода, я вообще не могу есть. Я имел в виду другое, – он прижал ее к себе, чувствуя, что снова возбуждается от тепла ее тела, и они опять стали целоваться. – Ты забыла летающую тарелку, своего рода волшебную ловушку для детей. – Он посмотрел на нее с усмешкой. Он тоже забыл и вспомнил только теперь. Все было вверх тормашками весь вечер.
Кейт нахмурилась раздраженно, но без паники.
– Фу ты черт. Я совсем забыла о таблетках!
– Это катастрофа? – Он был обязан спросить, хотя для него это вовсе не было несчастьем. Он хотел ребенка. Не только Тайга, но и своего собственного.
– Нет. Но я не хочу сейчас забеременеть. Это плохое время месяца.
– Откуда ты знаешь? – не понял Ник.
– Я вчера сделала прическу.
– Что? Ты с ума сошла? Ты не ответила на мой вопрос.
– Какой?
Он понял, что она дразнит его.
– Вопрос... Если ты забеременеешь, я брошу тебя в доме для матерей-одиночек и уеду с Тайгом на Таити.
– Не забудь послать мне открытку. И больше не беспокойся о моей ванне. – Она с усмешкой выключила воду и, накинув белый махровый халат, пошла к Тайгу.
– Сейчас вернусь.
– Пожалуйста, – сказал он с улыбкой.
Она вернулась. Через секунду, но без улыбки. Стремительно влетела в ванную комнату в развевающемся халате, обнажившем ее стройное тело. По лицу разлилась смертельная бледность.
– Тайга нет.
Для Ника это был гром среди ясного неба. Она молча протянула ему записку.
Глава 30
– Нет, мы не знаем, куда он пошел. Мы знаем только то, что есть в записке. – Ник посмотрел на Кейт. Они все обсудили до приезда полиции. Они не собирались ничего рассказывать о Томе. Это делу не поможет.
– Давайте еще раз прочтем, что он там написал.
Записка была оскорбительно простая: "Я ухожу искать моего отца". Короткая фраза, детский почерк. Он собирался искать своего отца. Сыщик в штатском посмотрел на Ника и Кейт.
– Вы не его отец, мистер... Уотерман?
– Нет, он сын миссис Харпер, но мы с Тайгом очень дружим.
Сказав это, он почувствовал себя полным идиотом. Зачем так прямолинейно? Кейт вся посерела. Она даже не могла разговаривать с полицией, и Ник боялся, что с ней случится обморок.
– Вы знаете, где его отец? Можно просто ему позвонить. Кейт смотрела на него затравленно, и Ник энергично затряс головой.
– Боюсь, что нет. Отец мальчика умер еще до его рождения.
– Значит, он на вас рассердился? – Полисмен быстро повернулся к нему, но на этот раз первой отреагировала Кейт.
– Нет, но если и рассердился, то на меня. У него, я думаю, слишком много новых впечатлений. Мы только недавно переехали в Сан-Франциско, и он пошел учиться в новую школу... – Ник стиснул ей руку.
– У него есть деньги? Кейт покачала головой:
– Не думаю.
– Он взял что-нибудь с собой?
– Да. Своего медвежонка. – Глаза Кейт наполнились слезами, и она добавила: – Такой большой коричневый ведь в красном галстуке. – Она опустила глаза на Борта, который вовсю вилял хвостом и крутился рядом, но она только сильнее заплакала.
– Во что мальчик был одет?
Она не знала. Но, обшарив кладовку в холле, обнаружила, что плащ исчез.
– На нем был плащ. И возможно, джинсы и ковбойские сапоги.
– К кому в городе он мог пойти?
– Фелиция! – Она побежала к телефону, но на ее звонок никто не ответил. Она дала офицеру телефон Лиции, и Тилли, и Джоя, и... – Я думаю, он может попытаться добраться до Кармела. – Она с несчастным видом посмотрела на Ника.
– Он там знает кого-нибудь? – спросил полисмен.
– Нет. Но хочет узнать. – Проклятие. Что она может еще сказать? Что он пошел искать своего когда-то знаменитого отца, ныне пребывающего в инвалидной коляске, про которого ничего не знал до сегодняшнего вечера? – Что вы собираетесь делать? – Она сжала руку Ника, когда полицейские закрыли свои коричневые записные книжки.
– Прочесывать район, пока не найдем. Покажите нам его фотографии.
Они принесли с десяток. Цветные, крупным планом, в отдалении, во всевозможных позах, на своем пони, с собакой, в Диснейленде, на трамвайчике с Лицией.
Полицейские вернули альбом со словами:
– Нам нужна одна или две. – Кейт кивнула без слов, и они собрались уходить. – Мы будем вам звонить каждый час и докладывать о ходе розыска.
– Спасибо.
– Держитесь.
Уходя, они ободряюще посмотрели на Ника. Дорогой дом. Ребенок на фотографиях выглядит вполне счастливым. Без сомнения, они его не обижают. Может быть, он просто один из тех малышей, которым нравится убегать. Они таких не раз видели. Девочки предпочитают драматически задерживаться в дверях, чтобы дать родителям себя уговорить остаться дома; мальчики просто собирают вещички и исчезают.
– О Боже, Ник, что нам делать?
– Только то, что они сказали, дорогая. Держаться.
– Я не могу... О Боже... Ник, я не могу. Его могли похитить. Он может...
– Хватит! – Он схватил ее за плечи и крепко прижал к себе. – Хватит, Кейт. Мы не должны распускаться. Мы должны верить, что с ним все будет в порядке.
Кейт молча кивнула и продолжала плакать. Страдание в ее глазах разрывало ему сердце. В них было больше чем просто страх и беспокойство.
– Я во всем виновата, Ник... Это все из-за меня.
– Я сказал, прекрати, Кейт. Ты не виновата. – Он хотел добавить, что весь сыр-бор сегодня разгорелся из-за него, но сейчас ни ей, ни ему не было никакого смысла винить себя. Им надо было вернуть Тайга и рассказать мальчику о его отце, о прошлом, попытаться объяснить, почему Кейт не сделала этого раньше. Ребенку это было необходимо. Сегодняшний вечер тому подтверждение. Бить себя кулаком в грудь бесполезно. Ник, крепко держа Кейт в объятиях, нежно приподнял ее подбородок одной рукой, пока их глаза не встретились.
– Никто не виноват, дорогая. Мы можем мучить себя хоть сто лет, но произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Он должен был узнать правду.
– Я понимаю. Надо было давно рассказать ему, и тогда этого бы не случилось.
– Но ты этого не сделала, поэтому не можешь знать, как бы он тогда отреагировал. В любом случае прошлое должно иметь место. Теперь он все знает. С этими фактами надо смириться.
– А что, если с ним случится что-нибудь ужасное? – В ее голосе снова зазвенели слезы.
– Ничего не случится. Будем надеяться на лучшее, Кейт.
– Хотелось бы. – Она громко всхлипнула и закрыла глаза.
Из полиции звонили каждый час, как и обещали, но у них не было ничего нового. Только после полуночи Ник и Кейт застали Фелицию.
– О, Боже мой! – воскликнула Фелиция, когда Ник ей все объяснил. Кейт была не в состоянии говорить. Она перестала плакать, но сидела, тупо уставившись в фотографии. – Может быть, мне приехать?
– Если, конечно, можешь. Ты всегда была с ней в трудное время и раньше.
– Да, Ник. – Она немного поколебалась, но все-таки решилась сказать: – Я рада, что ты знаешь. Ей необходимо освободиться от этой тяжести. Она не может прятаться вечно.
– Я знаю. Но это очень тернистый путь.
– Наверное, другого выхода нет. – Ник молча кивнул и повесил трубку.
Фелиция сразу же приехала, и они сидели все вместе на кухне, литрами глушили кофе и сходили с ума до пяти утра. А в пять тридцать снова позвонили из полиции. Ник приготовился к тому, что опять не будет никаких новостей.
– Мы его нашли.
– Где?! Где он?
– Прямо тут. – Полисмен вовсю улыбался ребенку. Ник закрыл глаза и закричал на всю комнату:
– Они нашли его. – А потом уже в трубку: – Он в порядке?
– Нормально. Устал, но все в порядке. Мишка Вилли выглядит немного жалким.
Ребенок совсем притих, переваривая свой поступок.
– Где он был?
– На автобусной остановке, просил кого-нибудь отвезти его в Кармел. Его мать оказалась права. Мы привезем его домой через десять минут.
– Подождите. Я могу с ним поговорить? – Ник хотел дать трубку Кейт, которая стояла рядом, рыдая, смеясь и сжимая его руку, а Фелиция плакала в своем углу.
Полисмен вернулся через минуту и сказал, что мальчик не хочет разговаривать, он очень устал. Полицейский сделал свое дело. Он доложил, прочел ребенку нотацию, что нехорошо убегать из дома, и поведал об опасности, подстерегающей детей на автобусных остановках.
– Что значит "он слишком устал"? – Кейт удивленно посмотрела на Ника, когда он повесил трубку, но сразу поняла. – Он все еще дуется?
Ник кивнул:
– Я допускаю!
Его предположения оправдались. Когда Тайг вернулся домой, он выглядел покорным, подождал, пока полицейский уйдет, прежде чем заговорить с ними. Мальчик неохотно обнял мать, когда вошел, но она оставалась строга. Удивительно, как он добрался до автобусной станции. Он сказал, что у него была монета и он сел на автобус.
– Ты хоть представляешь себе, что с тобой могло случиться! – начала она на него кричать.
Ребенок опустил голову, но не собирался каяться. Наконец он заговорил:
– Я опять так сделаю.
– Что? – вскрикнула она, а Ник тщетно пытался ее успокоить.
– Я хочу найти своего отца. Я хочу его увидеть.
Кейт бессильно опустилась в кресло и тяжело вздохнула, глядя на сына. Как она могла сказать ему, что у него нет отца. Что человек, который был когда-то его отцом, практически перестал существовать. Тайг не должен его увидеть.
– Это невозможно, – произнесла она очень тихо.
– Я хочу, мама, – настаивал Тайг.
– Мы поговорим об этом после. – Она уложила его в постель и на этот раз осталась с ним.
Ночь выдалась длинная, и, когда Фелиция отправилась домой в шесть тридцать, ей казалось, что утро еще не наступило. Тайг знал, что говорил. Он хотел увидеть отца. Лиция надеялась, что Кейт понимала это. Но сейчас Кейт наверняка спит без задних ног в объятиях Ника.
Кейт проспала три часа. Стю Уэйнберг позвонил в девять тридцать.
– Хм? – Спросонья она никак не могла понять, с кем говорит. Ник обещал оставить записку для шофера школьного автобуса, чтобы она могла подольше поспать. Хоть целый день. Ник сказал, что займется Тайгом, пока она не проснется.
– Я тебя разбудил?
– Хм? Что?.. Нет... – сказала она, снова засыпая. Ник вошел в комнату и потряс ее за плечо.
– Просыпайся, тебе звонят.
– А? Кто?
– Это Стю Уэйнберг, Кейт. Господи Боже мой, что с тобой? Ты гудела всю ночь?
– Да. Вовсю. – Она села на постели, чувствуя себя совершенно разбитой. У нее разламывалась голова, как с дикого перепоя. – Как дела с книгой?
– Делает нам с тобой большие деньги. Именно поэтому я тебе и звоню. Тебе предстоит еще одно шоу.
– Ну нет. Это тоже устроил Ник? – Она пыталась улыбнуться, но лицо не слушалось ее. Что на этот раз задумал Ник? Но Уэйнберг настойчиво отрицал причастность Ника и казался вполне искренним. – Так что на сей раз?
– Неделя в Нью-Йорке. Твой издатель хочет содействия в продвижении книги. Это необходимо, детка, особенно если ты пишешь новый роман и хочешь, чтобы его тоже издали. Тебе лучше оставаться с ними в хороших отношениях.
– Я сейчас не могу. – У нее оказалось так много дел дома.
– Дерьмо собачье, Кейт. Надо. У тебя есть обязательства перед этими людьми. Как-никак они занимаются твоей карьерой. – Он начал перечислять ей все запланированные шоу. Это уж слишком. Предстоит невероятно трудная неделя.
– Я сказала тебе, что не могу.
– Но тебе придется. Я им обещал.
– Как ты мог это сделать? – Она готова была разрыдаться. Она все еще чувствовала себя невыносимо усталой после вчерашней ночи.
– Потому что у тебя нет выбора. Спроси Ника. Он знает, что это значит.
– Ладно. Хорошо, я подумаю. С какого и до какого?
– Ты выезжаешь через три дня. На неделю.
– Постараюсь.
– Так-то лучше, – вздохнул Стю с облегчением.
– Я позвоню тебе позже, чтобы подтвердить.
– Договорились.
Она так ослабела, что больше не могла сопротивляться. Она снова легла и попыталась все обдумать.
– Кто звонил? – спросил Ник озабоченно.
– Уэйнберг.
– Что-то случилось?
Кейт кивнула.
– Он сообщил, что мой издатель запланировал для меня турне в Нью-Йорк на неделю.
– Когда? – спросил пораженный Ник.
– Мне надо ехать через три дня.
– Сукин сын! Я убью его. – Ник сел и почесал затылок. – Ты не можешь поехать.
– Он сказал, что я должна. На этом настаивает мой издатель. – Черт побери, с какой стати Ник будет учить ее, что она должна делать, а что нет.
– Мне все равно, чья это идея. Ты сама отлично знаешь, что не можешь сейчас уехать из дома. Ты ему сказала это, не так ли?
Нет. Что бы ни происходило, она не сказала. Стю дал ясно понять, что от этого зависит ее карьера.
– Что, черт возьми, ты ему сказала?
– Я сказала, что подумаю.
– Ты собираешься ехать?
– Не знаю. Не знаю, черт побери. Я не в состоянии даже думать. Как я могу загадывать на три дня вперед?
– Если у тебя есть здравый смысл, ты поймешь, что эти три дня должна будешь улаживать неразбериху с сыном. Это задача номер один.
– Так оно и есть, но... Оставь меня, черт возьми, в покое.
Долго они будут ездить на ней верхом? Ник со своим представлением об образцовой матери и праведным гневом, Тайг с чрезмерными требованиями и невыполнимыми желаниями. Господи, она тоже имеет право на личную жизнь. Она имеет право на успех, идущий ей прямо в руки.
– Любуешься собой, Кейт, не правда ли? – Она с трудом удержалась, чтобы не дать ему пощечину. – Сейчас не так интересно быть матерью, верно?
– Оставь меня наконец, черт возьми! – выкрикнула она не своим голосом. – Что ты от меня хочешь? Крови?
– Нет, разумного взгляда на жизнь. У тебя есть ребенок, и он сейчас переживает самый большой кризис в своей жизни. Ему не нужны твои развеселые турне.
– Ну а что нужно мне? Как быть с моей карьерой? Как быть со всеми этими годами, которые я отдала ему? Это ничего не стоит? Разве я не имею права на небольшой отпуск за хорошее поведение?
– Ты к этому так относишься, Кейт? Так относишься к Тайгу? Ко мне?
Она чуть было не сказала "да", но вовремя спохватилась.
– Мне просто нужно немного времени подумать, – сказала она очень спокойным голосом, – вот и все. Позволь мне все обдумать самой. – Она села и провела рукой по волосам.
– Мне кажется, у тебя нет выбора.
– У меня его никогда не было. Может быть, только сейчас у меня появилась возможность самой принимать решения.
– Ты приняла решение раньше, Кейт.
Почему он так на нее давит? Какого черта не хочет от нее отстать? Но Кейт не стала произносить вслух то, что думала. Она запуталась в собственных мыслях.
– Да. Я приняла решение раньше. – Как уже сделала однажды, ничего не сказав Тайгу о Томе. Это оказалось очень важным решением.
– Что тебя гложет, Кейт? Ты снова чувствуешь себя виноватой?
– Конечно, черт возьми! – крикнула она, вскочив на ноги. В ее глазах была ярость. – Да, я чувствую себя виноватой. Тебе стало легче, что я тебе это сказала? Да, я чувствую, что весь этот скандал с Тайгом – моя вина. Знаешь что? Я перестала его за это любить так, как раньше. Теперь мне хочется только убежать. Сбежать от вас обоих. Он на меня надулся, не желая понять, ты тычешь мне этим в лицо. Что ты думаешь об этом, Ник?
– Все простовеликолепно. – Он резко повернулся и вышел из комнаты, а она кинулась в ванную, а когда появилась оттуда через десять минут, то была прибрана, но все еще растеряна.
Тайг спал, а Ник сидел за столом в кухне и пил кофе. Она налила себе тоже и повернулась к нему. Он выглядел черт знает как.
– Извини, я сорвалась.
– Не важно, – сказал Ник подавленным голосом, но посмотрел на нее изучающе, как пришелец с другой планеты. – Ты едешь?
– Не знаю.
– С тобой это случилось, Кейт.
– Что? – Но она и сама поняла, что он хотел этим сказать.
– Звездная болезнь. Синдром "как я великолепна". Ты можешь делать для своей карьеры, что считаешь нужным. Но ты представляешь себе, что сейчас делается с твоим ребенком? – снова вскипел Ник.
– А ты представляешь себе, что делается со мной? Как меня раздирает на части?
– Извини, но ты уже взрослая. Ты можешь с этим справиться, Кейт. Он не может. Я знаю, ты много пережила, но это не повод переносить это на мальчика. Он не виноват. И сейчас он в полном смятении из-за своего отца.
– Но я не могу ничего изменить. Я не могу взмахнуть волшебной палочкой и сделать Тома снова здоровым. А в такомвиде Тайгу незачем с ним встречаться. Эта было бы ужасно для них обоих! – закричала она в ответ.
– Я понимаю, – сказал Ник, с трудом сдерживая себя, – но Тайг нет. Я просто не могу поверить, что ты поедешь в Нью-Иорк в такое время.
– Я еще не сказала, что поеду.
– Нет, но скажешь.
– Откуда, черт возьми, ты знаешь? – Ей хотелось вылить на него свой кофе. Она его ненавидела.
– Я знаю, что ты поедешь, потому что ты уже включилась в эту навозную игру в успех. Шоу, интервью, деньги, бестселлеры и тому подобное. Я вижу, что с тобой происходит, Кейт. Признаюсь, я виноват, что способствовал этому. Жаль, что они поставили тебя в шоу.
– Какое это имеет отношение к делу? Знаешь, сколько я заработала за четыре месяца? Больше четверти миллиона долларов. Я, лично я, заработала своей книгой, с помощью или без помощи твоего несчастного шоу. Благодаря этому Тайг пойдет учиться в колледж, а сейчас ходит в хорошую школу. У него есть все, что нужно.
– Кроме матери.
– Иди ты...
– Знаешь что? Мне плевать, что ты делаешь. Мне просто не хочется присутствовать при сцене, когда ты сообщишь ему, что отправляешься в Нью-Йорк.
– И не надо. Я скажу ему, когда тебя не будет дома.
– Ты все-таки едешь? – Он давил, и давил, и давил... – Да!