Глава 4
Схватки становились более сильными и частыми, Фелиция напряженно сидела у постели в унылой больничной палате и держала Кейт за руку. Солнце уже освещало небо над холмами золотом рассвета.
– Еще кусочек льда? – спросила Фелиция хриплым голосом, но Кейт только тряхнула головой. Она не могла говорить. Она просто лежала, стараясь правильно дышать, как ее учили на курсах два месяца назад. – Ты устала? – Кейт снова мотнула головой, закрыла глаза и на десять секунд замолкла.
Боль обрушилась с новой силой. Волосы взмокли. Фелиция уже в сотый раз вытирала с ее лба пот влажной тряпочкой. Приподнятое настроение покинуло Кейт. Теперь на лице было только страдание.
– Держись, милая, осталось недолго.
Кейт не подавала признаков жизни, казалось, даже не слышала подругу. Она снова принялась делать дыхательные упражнения и вдруг внезапно задохнулась, издала легкий стон, а потом коротко вскрикнула. Фелиция подпрыгнула от неожиданности, а Кейт начала неистово метаться по кровати.
– Лиция... не могу... я не могу... больше... – На эту фразу ушло слишком много времени. Боль снова пронзила ее тело, из горла вырвался стон, перешедший в крик.
– Кейт... ну... детка... давай... – Господи, она к такому не готова. Это гораздо хуже, чем она представляла себе по фильмам. Фелиция в отчаянии стала звонить медсестре. Кейт продолжала истошно кричать.
Меньше чем через минуту в дверь просунулась голова сестры.
– Как дела, девочки?
Фелиция взглянула на нее с ледяной яростью.
– А вы как думаете? – Она была готова ее убить. Какого черта она не хочет помочь Кейт? – У девочки агония, помогите, ради всего святого. Она же умирает.
– Я думаю, все идет просто отлично. – Глаза сестры сияли. Она быстро подошла к Кейт и взяла ее за запястье. – Ты уже почти готова, Кейт. Это самая трудная часть пути. Ты уже приближаешься к финишной прямой. После этого будет гораздо легче. Скоро ты начнешь тужиться.
Кейт снова резко заметалась, и слезы вперемешку с потом сбежали в спутанные волосы.
– Я не могу... Не могу... – Она поднатужилась, чтобы вытолкнуть из себя эту боль, но ничего не получилось.
– Можешь, дорогая. Завой. Ну-ка, подышим вместе. – И сестра энергично задышала, крепко держа Кейт за руку. – Давай, Кейт, ну же... – Она увидела новый приступ боли на лице Кейт. – Ну... так.
Фелиция дрожала от страха. Может быть, в конце концов у Кейт получится. Господи, как же это ужасно. Ну почему надо испытывать такой кошмар? Еще один стон и затем резкий порывистый крик снова прервали ее мысли и нежное мурлыканье сестры. Она больше не силах была выносить, как Кейт все это выдерживает; девочка всегда казалась такой хрупкой. Ни один ребенок на свете не стоит таких мук. Ни один мужчина. Ни один. Фелиция чувствовала, что слезы разъедают глаза, когда она подняла их к восходящему солнцу. Она больше не в силах была выносить страданий подруги. Бедняжка и без того много пережила, а теперь еще это! Когда Фелиция отвернулась от окна, ее глаза встретились с глазами медсестры, на этот раз более добрыми.
– Почему бы вам не выпить чашку кофе? Бар сейчас откроется.
– Нет, спасибо, все в порядке. Я...
– Не беспокойтесь. У нас все идет хорошо. – Она была права; Кейт в самом деле выглядела немного лучше. Но в глазах затаилось страдание. Она снова начала бороться. Наверняка и не заметит, если Фелиция оставит ее ненадолго, так тяжело ей приходилось в эту минуту. Это был тяжелый труд в самом прямом смысле слова.
– Хорошо. Я скоро вернусь.
– Мы вас будем ждать.
Сестра одобрительно улыбнулась и продолжила дышать вместе с Кейт. Впервые Фелиция подумала, каково бывает отцам, наблюдающим, как корчатся в родовых муках их жены. Фелиция была уверена, что ей это не грозит. Она никого не полюбит так сильно, чтобы пройти через подобный ужас, как Кейт любила Тома.
Эта мысль тревожила ее, когда она шла в бар. Но ей уже расхотелось пить кофе. Единственное, чего она хотела всей душой, это чтобы все поскорее кончилось. Потом можно пойти домой, принять горячий душ и лечь в постель. Много часов за рулем накануне и долгая бессонная ночь начали ее доставать.
– Как дела у миссис Харпер? – Толстая старшая сестра за конторкой подняла глаза на Фелицию.
Это был очень маленький городок. Неужели, подумала Фелиция, женщина за конторкой всех знает по именам?
– Не знаю точно, по-моему, ужасно.
– У вас есть дети? – Фелиция отрицательно покачала головой. Смешно отвечать на такие вопросы незнакомому человеку. Женщина кивнула: – Она обо всем этом забудет через пару дней, поверьте. Еще немного поговорит и забудет. И вы тоже.
– Может быть. – Фелиция немного постояла у конторки, как бы ожидая, что женщина скажет еще что-нибудь успокаивающее. Было приятно просто поговорить с кем-нибудь, пусть совсем незнакомым. – Надеюсь, осталось уже недолго.
– Может, да, может, нет. Трудно сказать. Это у нее первые роды? – Фелиция кивнула. Первые и, может быть, последние. Бедная Кейт... – Ну, не надо печалиться. Все будет хорошо. Увидите, как только родится ребенок, она будет смеяться и плакать от радости, и позовет всех своих близких, чтобы поделиться опытом. – Лицо женщины заметно помрачнело, когда она спросила у Фелиции: – Она вдова, это правда?
– Да.
– Господи, какое горе. В такое время. Отчего же он умер?
– От несчастного случая. – Лицо Фелиции закрылось. Как дверь. Они и так достаточно поговорили. Хватит.
– Извините. – Сестра поняла и замолкла, а Фелиция ушла с деланной улыбкой на лице.
От кофе ей не стало легче. Она пробыла в баре всего пять минут. Раньше могла просиживать часами, когда у нее выдавалось свободное время, но сейчас ей не хотелось оставлять Кейт ни на минуту. Одним глотком выпила кофе и подумала, не заказать ли еще тост, но потом решила, что это будет слишком долго. Кейт в муках, а она собирается есть.
От одной мысли о тосте ее затошнило. В ожидании чека она вдруг поймала себя на том, что думает о Томе. Интересно, Кейт тоже думает о нем или ее волнует только боль? Том. Он должен был сейчас быть здесь, на ее месте. Невыносимо сознавать, что он никогда не увидит ребенка. А если увидит, то все равно не поймет, что это его дитя. Даже не заглянув в просунутый ей под чашку чек, она оставила на столе две монеты и заторопилась к Кейт.
В коридоре она мельком увидела свое отражение в зеркале. Черный брючный костюм, в котором она приехала, помялся, будто его жевали коровы, а тяжелый серебряный браслет докрасна натер запястье. Сколько еще это будет продолжаться и как Кейт выдержит такие муки? Девочка трудилась с середины ночи, а сейчас уже восьмой час.
Открыв дверь, Фелиция заметила, что в атмосфере палаты произошли перемены. Лицо Кейт взмокло от пота. Голубая больничная рубашка прилипла к телу, а рука с силой вцепившаяся в сестру, побелела. Но глаза горели, лицо ожило, изменился ритм ее движений: словно от агонизирующей рыси она перешла на полный галоп. Трудно было понять, уменьшились ли у нее боли, а сестра не имела ни малейшей возможности что-либо объяснять Фелиции. Она в это время говорила Кейт об "очистительном дыхании" и отдавала распоряжения, как ефрейтор на войне. Было похоже, что Кейт полностью подчиняется всем ее командам. И тут Фелиция заметила, что сестра быстро нажала свободной рукой три раза на кнопку.
Фелиция стояла рядом, ощущая полную свою бесполезность, не понимая, плохи или хороши дела, и, боясь навредить Кейт, задавала глупые вопросы. Но что-то все-таки изменилось. Все. В лице Кейт появился такой свет, какого она никогда ни у кого не видела. Это заставило Фелицию тоже включиться в работу, занять свое место в этих скачках, чтобы ощутить на своей груди ленту победы после пересечения финишной линии. Кейт вышла на финишную прямую. Это явственно ощущалось в атмосфере палаты. Кейт даже умудрилась дважды улыбнуться ей в перерывах между схватками. Потом улыбка исчезла, но аура осталась.
Сестра опять нажала на кнопку. На этот раз дверь быстро отворилась, и две сестры в чем-то голубом, похожем на пижамы, вкатили носилки.
– Доктор ждет вас в операционной номер два. Как она? – У них был спокойный, уверенный вид, который передался и Фелиции, а Кейт, похоже, и вовсе не обратила на них внимания. Сестра, которая все это время находилась при ней, подождала, пока кончится очередная схватка, быстро посмотрела на двух других сестер в голубом и широко улыбнулась:
– Мы готовы. Совсем готовы. Правда, Кейт?
Кейт кивнула и впервые за все время стала искать глазами Фелицию. Нашла ее и быстро заговорила. Но ей пришлось останавливаться и ждать, пока кончится очередная схватка, а две сестры воспользовались наступившим перерывом и перетащили ее на каталку.
– Пойдем со мной... Пожалуйста, Лиция...
– Сейчас?
– Я хочу... – Боль не дала ей договорить. Новые ручьи пота потекли по ее лицу и шее. Она не отпускала Фелицию. – Пожалуйста... Когда родится ребенок... ты тоже... – Фелиция поняла. Но, Боже, почему она? Вокруг Кейт были медсестры, они знали, что надо делать, они могли ей помочь больше. Но Кейт так на нее смотрела!
– Конечно, дорогая. Делай то, что ты сейчас делаешь, а я буду все время держать тебя за руку. – Она шла рядом с каталкой по длинному коридору.
Сестра строго подняла бровь в сторону Фелиции:
– Вы собираетесь присутствовать при родах?
Только долю секунды она колебалась и затем твердо ответила: "Да". О Боже! У нее все внутри переворачивалось, но было решено: она не оставит Кейт.
– Тогда вам надо помыться и поменять одежду.
– Где?
– Тут. – Сестра кивнула на дверь. – Дежурная сестра поможет вам. Встретимся в родилке номер два.
– Два?
Сестра рассеянно кивнула, потому что в это время Кейт снова скорчилась от боли.
– Держись, милая, мы уже приехали. Подожди... Подожди. Сейчас мы положим тебя на стол...
Фелиция вошла в указанную дверь помыться и переодеться.
Меньше чем через три минуты она вышла в коридор в стерильной голубой пижаме и бахилах и нервно побежала к родильной комнате номер два. Нажала на кнопку, дверь автоматически открылась. Она боялась дотрагиваться до чего-либо руками, как ее предупреждали, раз ей предстоит держать Кейт за руку. В противном случае ей бы пришлось снова мыться, а ей не хотелось заставлять Кейт ждать. Казалось, и без того прошла целая вечность.
Она кинула на себя беглый взгляд в зеркало и едва не рассмеялась. Она была похожа на персонаж из медицинского телевизионного шоу: волосы, завязанные сзади в пучок и прикрытые голубой шапочкой, смахивающей на купальную, маленькая маска, прикрывающая нос и рот. Боже, а что, если ее кто-нибудь примет за медсестру? С этой пугающей мыслью она вошла в родилку и сразу поняла, что ее никто не примет ни за кого иного, кроме зрительницы.
Все были заняты приготовлениями; на Кейт уже накинули белые простыни, ее ноги были подняты вверх. Фелиции эта картина показалась примитивной и жестокой, но Кейт, похоже, ничего не замечала. Она приподняла голову, желая увидеть, что происходит. На минуту Фелиция почувствовала трепет, осознав, свидетелем чего она сейчас является. Дело было уже не в Кейт. Происходило событие, действо, роды. Через несколько мгновений на свет появится ребенок, и для Кейт кончится весь этот кошмар. Впервые за все время Кейт повернулась к ней лицом, и Фелиция увидела в ее глазах искорки смеха.
– Привет, пампушка. – Фелиция старалась казаться беззаботной.
– У тебя забавный вид, Лиция.
Кейт снова могла говорить, и у Фелиции отлегло от сердца; ей так хотелось обнять подругу, но – увы... Тогда она потянулась к Кейт, но увидела, что руки той заняты. Она ухватилась за поручни, чтобы легче было тужиться. Доктор стоял рядом с родильным столом в халате и маске, из-под которой смотрели добрые глаза за роговыми очками.
– Хорошо, Кейт, хорошенько поднатужься. Ну, девочка, не останавливайся... Еще немного... так... хорошо. Отдохни немного.
На мгновение лицо Кейт исказилось от неимоверного усилия. Потом она бессильно уронила голову на подушку, быстро посмотрев на подругу.
– О, Лиция, я не могу больше... Помоги мне. Фелиция сжала ее руку, заглянув подруге в глаза, потом подошла к изголовью родильного стола.
– Если вы поддержите ее за плечи, пока она тужится, вы поможете ей.
– Я? – Фелиция не нашлась, что сказать, но Кейт смотрела на нее, как измученный ребенок – радость и энтузиазм прошли. Она была исчерпана. И вдруг новая боль набросилась на Кейт, и все застыли в ожидании, глядя на доктора.
– Лиция!..
Не думая больше, Фелиция обхватила ее плечи и держала, пока девочка корчилась от усилий. У нее никогда в жизни не было такой тяжелой работы.
– Я не могу... Я не хочу...
– Сильнее, Кейт! Давай же! – Доктор говорил строго и настойчиво, сестры суетились вокруг, а Кейт снова начала кричать.
– Не могу... Я...
Фелиция почувствовала, что пот градом катится по ее лицу, пока она держала Кейт за плечи. А каково все было самой Кейт? Это совершенно несравнимо. Какого черта они не дают ей чего-нибудь, чтобы ускорить роды, почему не наложат щипцы?
– Тужься сильнее! – Доктор безжалостно приказывал, и Фелиция смотрела на него с ненавистью, переводя взгляд на лицо Кейт, искаженное болью. Фелиция не подозревала, что это была не боль, а безумные усилия. Вдруг сестры снова засновали вокруг них.
– Давай, Кейт. Ты уже у цели. Еще один хороший толчок. Так... давай...
Реакции не последовало, и Фелиция вдруг почувствовала, что в комнате повисла напряженность. Взглянув на врача, она увидела совсем иное выражение глаз, а одна из сестер кинулась к приборам. Фелиция услышала, как она негромко сказала:
– Взгляните на работу сердца, доктор.
– Слабо работает?
– С перебоями.
Пока он кивал в ответ, у Кейт началась новая схватка.
– Хорошо, Кейт. Я хочу, чтобы ты сделала огромное усилие. Давай! – Но на этот раз Фелиция почувствовала, как дернулось ее плечо, а голова бессильно упала на подушку. Кейт разрыдалась.
– О, Лиция... Том... Том! О, Том... пожалуйста...
– Кейт, пожалуйста, малышка. Пожалуйста, ради нас. Ради Тома! Еще одну попытку. – По щекам Фелиции катились слезы. Они застилали ей глаза, пока она держала слабые плечи в своих дрожащих руках и молилась, чтобы эта мука поскорее кончилась. Кейт больше этого не вынесет. – Только ради Тома... Пожалуйста, детка. Я знаю, ты можешь. – И вдруг раздались какие-то беспорядочные звуки, звяканье инструментов, ворчание доктора, легкое восклицание сестры, частые причитания. Кейт внезапно замолчала.
– Мальчик! – Доктор пошлепал младенца крепкой рукой по попке, а Кейт откинулась на спину, обливаясь слезами и глядя на свою подругу.
– Мы сделали это.
– Это ты сделала, чемпионка! – Из глаз Лиции снова брызнули слезы. – О, да он красавец!
Ребенок был маленький и круглый, и его личико стало красным и злым, когда он заплакал. Вдруг он засунул свой маленький кулачок в рот, и плач прекратился, а Кейт рассмеялась, глядя на сына. Фелиция залюбовалась подругой, никогда в жизни она не видела такого прекрасного лица. Она продолжала плакать, а Кейт гордо улыбалась. Сестры, не говоря ни слова, аккуратно запеленали младенца и вручили матери. Пуповину отрезали. Теперь он свободен. И принадлежит ей.
Кейт лежала рядом со своим сыном со слезами счастья на глазах. Она вновь посмотрела на Фелицию. И Фелиция поняла: такая кроха, а как две капли воды похож на Тома!
– Как его зовут?
Сестра, дольше всех бывшая с Кейт, подошла взглянуть на маленькое розовое существо, задремавшее на руках матери. Это был крупный ребенок, весом почти девять фунтов.
– Его зовут Тайг. – И затем среди всей этой суеты, глядя на улыбающегося доктора, Кейт залилась счастливым смехом. Это был снова смех беспечной девчонки. Она приподняла голову и осмотрела комнату. – Эй, люди, я мать! – Все засмеялись вместе с ней, и Фелиция никак не могла остановиться, хотя слезы и застилали глаза.
Глава 5
– Ты уверена, что со всем справишься одна? Кейт обворожительно улыбнулась своей подруге.
– Нет, я буду в панике звонить в Красный Крест.
– Нахалка. – Фелиция ухмыльнулась, потягивая кофе. В это спокойное воскресное утро Тайгу исполнилось девять дней от роду. Фелиция вернулась в Сан-Франциско и снова приехала в деревню на выходные. Сейчас она внимательно наблюдала, как Кейт кормит ребенка.
– Не больно?
Кейт с нежной улыбкой покачала головой и посмотрела на своего посапывающего бело-розового сына, прожившего немногим больше недели.
– Нет, совсем не больно. Звучит банально, но мне кажется, будто я создана для этого. Я и представить себе не могла, что мне это будет так нравиться.
– А я не могу даже представить, что мне это может понравиться. Знаешь, ты заставила меня на многое взглянуть по-другому. Я всегда считала, что иметь ребенка – это кошмар. Пока не появился этот писун. – Фелиция нежно посмотрела на младенца; ее переполняли чувства. – Я буду ужасно скучать без вас.
– Тебе полезно развеяться. Я так давно не была в Европе, что забыла как она выглядит. – Фелиция собиралась туда на месяц по делам магазина.
– Хочешь поехать со мной в следующий раз?
– С Тайгом?
Фелицию рассмешило озадаченное лицо подруги.
– Можно и с ним. Это было бы забавно.
– Возможно. – Кейт глубоко задумалась.
– Кейт, не собираешься же ты всерьез жить здесь? – Это начинало беспокоить Фелицию.
– Очень даже собираюсь. Я только что подписала контракт о продлении аренды.
– На сколько?
– На пять лет. Фелиция пришла в ужас.
– А ты не можешь его расторгнуть?
– И не думаю, дорогая. Лиция, я знаю, что тебе трудно понять меня, но теперь мой дом здесь. Я не думаю, что снова захочу вернуться к прошлому. Я хочу начать новую жизнь вместе с Тайгом. Где-то надо начинать, так вот это и есть самое подходящее место. Ребенку здесь будет хорошо. Его ждет простая, здоровая жизнь. Я смогу навещать Тома. А в таком городке, как этот, Тайг и не узнает, что произошло с Томом. Харпер вполне распространенная фамилия. Никто не станет задавать вопросов. Если мы вернемся в Сан-Франциско, ему однажды все расскажут. – Она глубоко вздохнула и посмотрела на Фелицию в упор. – Вернуться было бы безумием. – Одна только мысль о репортерах заставила ее содрогнуться.
– Ну ладно. А что ты думаешь о Лос-Анджелесе? Чем, ради всего святого, не цивилизованное место?
Кейт усмехнулась, но поняла, что имела в виду подруга. С рождением Тайга они еще больше привязались друг к другу. Они пережили вместе самые драгоценные моменты жизни.
– Почему Лос-Анджелес, Линия? Меня с ним ничего не связывает. Это просто большой город. Подумай, дорогая, у меня там нет ни семьи, ни жилья, ни работы. Зато здесь мой мальчик будет расти здоровым ребенком, а я буду писать. Я здесь счастлива.
– Но хотя бы время от времени ты собираешься приезжать в город? – Воцарилось долгое молчание, которое наконец нарушила Фелиция. – Собираешься или нет? – Ее голос был ласков и печален. Ей было жаль Кейт. Это место не для нее; когда-нибудь она это поймет, но будет поздно. Мальчик вырастет и начнет жить своей жизнью. – Хоть приезжать будешь? – Она настаивала на своем, но Кейт уже замкнулась. Перевела взгляд со спящего Тайга на свою расстегнутую блузку. Застегиваясь, она произнесла:
– Посмотрим, Лиция. Я не знаю.