ПОРТНОЙ
Жил-был портной, у него было такое волшебное кольцо: как наденешь на палец, так хуй и вырастет. Случилось ему работать у одной барыни, а он был такой весельчак да шутник: когда спать ложился, никогда своего хуя не закрывал. Вот эта барыня увидала, что у него хуй очень большой. Позавидовала на такую сбрую и позвала к себе.
- Послушай, - говорит, - согласись сделать со мной грех хоть один раз.
- Я согласен, барыня! Только с уговором: чур не пердеть! А если уперднешься, то с тебя триста рублей!
- Хорошо, - сказала барыня.
Легли они, вот барыня всячески старается, чтобы как можно под портным не усраться, и приказала своей горничной девке приготовить большую луковицу и заткнуть ей жопу и покрепче придерживать обеими руками. Воткнула барыне в жопу луковицу и стала придерживать; а портной как взобрался на нее, как напер - куда к ебеной матери и луковица вылетела, да прямо в горничную, так ее до смерти и убило! Пропало у барыни триста рублей. Взял портной деньги и пошел домой. Шел, шел, долго ли коротко ли, и лег в поле отдохнуть, надел на палец свое кольцо - у него хуй и протянулся на целую версту, лежал-лежал, да так и заснул. Откуда ни возьмись семь волков, стали хуй глодать, одной плеши не съели - а уже сыты наелись. Проснулся портной - будто мухи кляп покусали. Снял с руки кольцо, спрятал в карман и пошел в путь-дорогу. Шел-шел и зашел ночевать к одному мужику, а у того мужика была жена молодая, до больших хуев великая охотница. Лег портной спать на дворе и выставил хуй наружу. Увидала мужняя жена: как ухитриться? Подошла, подняла подол и наставила чужой хуй в свою пизду Портной видит - поза удобная, стал потихоньку кольцо на палец надевать - стал у него хуй больше да больше вырастать, поднял ее вверх на целую версту. Пришлось бабе не до ебли, уцепилась за хуй обеими руками. Увидали добрые люди, соседи и знакомые, что баба на хую торчит.
- Давай молебен служить, оба целы будут!
Стал портной помаленьку снимать с руки кольцо, хуй уменьшился, баба свалилась.
- Ну, ненаебная пизда! Смерть бы твоя была, коли б хуй то подрубили.
ДОБРЫЙ ОТЕЦ
В одной деревне жил веселый старик, у него были две дочери - хорошие девицы. Были у них подруги и всегда к ним на посиделки сходились. А старик и сам девок любил, всегда по ночам, как только они уснут, то полезет щупать, а какой подол ни заворотит, ту и отработает; а девка все молчит, так уж заведено было. Ну, мудреного ничего нет, таким образом, может, он и всех-то девок перепробовал, кроме своих дочерей. В один вечер много сошлось к ним в избу девок, пряли и веселились, да потом и разошлись все по домам: та говорит молотить рано поутру, другой мать ночевать наказала дома, у третьей отец хворает. Так все и разошлись. А старик храпел себе на полатях и ужин проспал, и не видал, как девки-то ушли. Проснулся ночью, слез с полатей и пошел ощупывать девок по лавкам, и так нащупал старшую дочь, заворотил ей подол и порядком-таки отмахал, а она спросонок-то отцу родному подмахнула. Встает поутру старик и спрашивает свою хозяйку:
- А что, старуха, рано ли ушли от нас ночевщицы?
- Какие ночевщицы? Девки еще с вечера все по домам ушли.
- Что ты врешь! А кого же я на лавке дрючил?
- Кого? Понятно кого, знать, старшую дочку.
Старик засмеялся и говорит:
- Ох, мать ее растак!
- Что, старый черт, ругаешься?
- Молчи, старая кочерга! Я на дочку-то свою удивляюсь, как она ловко поддавать умеет.
А младшая дочь сидит на лавке, хочет туфли надевать, подняла ногу да и говорит:
- Ведь ей стыдно уже не уметь поддавать-то, люди говорят: девятнадцатый год!
- Да, правда, это ваше ремесло!
СКАЗКА О ТОМ, КАК ПОП РОДИЛ ТЕЛЕНКА
Был-жил поп да попадья. У них был батрак по имени Ванька, только житье у них батраку было не очень-то хорошее, сильно жадна попадья была. Вот однажды поехал поп с батраком за сеном верст за десять. Приехали, наклали воза два. Вдруг пришло к сену стадо коров. Поп схватил хворостинку и давай за ними бегать, прогнал коров и вернулся к батраку весь в поту. Быстро вместе закончили работу и поехали домой. Было темно.
- Ванька, - сказал поп, - не лучше ли нам ночевать в деревне, хоть у Гвоздя, он мужик добрый, да у него и двор-то крытый.
- Хорошо, батюшка, - отвечал Ванька. Приехали в деревню, попросились ночевать у того мужика. Батрак вошел в избу, помолился Богу, поклонился хозяину и сказал:
- Смотри, хозяин, когда станешь садиться ужинать, то скажи: "Садитесь все крещеные", а если скажешь попу: "Садись, отец духовный!", то он рассердится на тебя и не сядет ужинать: он не любит, когда его так называют.
Поп выпряг лошадей и пришел в избу, тут хозяин велел жене собрать на стол, и когда все было готово, сказал:
- Садитесь, все крещеные, ужинать!
Все сели, кроме попа, он сидел На лавочке думал, что его хозяин особенно просить станет, но этого и не произошло. Отужинали. Хозяин и спросил попа:
- Что, отец Михаил, не садился с нами ужинать?
А поп отвечал:
- Мне не хочется есть.
Стали ложиться спать. Хозяин отвел попа и его батрака в скотницу, потому что в ней было теплее, чем в избе, поп лег на печь, а батрак на полати. Ванька сейчас уснул, а поп все думает, как бы найти что-нибудь поесть. А в скотной ничего не было, кроме дежки с закваской. Поп стал будить батрака.
- Что, батюшка, надо?
- Батрак, мне есть хочется.
- Ну, так что не ешь, в дежке тот же хлеб, что и на столе, - сказал Ванька и сошел с полатей, наклонил дежку и говорит:
- Будет тебя! Ешь.
Поп начал лакать из дежки, а Ванька как будто невзначай толкнул ее и облил попа закваской. Поп, налакавшись досыта, лег опять и скоро заснул. В это время отелилась на дворе корова и стала мычать, хозяйка услыхала, вышла на двор, взяла теленка, принесла в скотную и пихнула его на печь к попу, а сама ушла. Поп проснулся ночью, слышит: кто-то лижет его языком, схватил рукою теленка и стал будить батрака.
- Что опять понадобилось? - сказал Ванька.
А поп:
- Ванька, ведь у меня на печи-то теленок, и не знаю, откуда он взялся.
- Да как же это так могло получиться? - спрашивает поп.
- Вот еще что выдумал! Сам родил теленка да и говорит: не знаю, откуда взялся.
- А вот как: помнишь, батюшка, как мы сено клали, мало ли ты бегал за коровами! Вот теперь и родил теленка.
- Ванька, как бы сделать, чтобы попадья не узнала?
- Давай триста рублей, все сделаю: никто не узнает!
Поп согласился.
- Смотри же, - говорит батрак попу, - ступай теперь тихонько да надень вместо сапог мои ботинки.
Только что ушел поп, батрак тотчас к хозяину:
- Ах вы, ослы, ведь не знаете того, что теленок попа съел, оставил только одни сапоги: ступайте - посмотрите.
Напуганный мужик обещал батраку триста рублей, чтобы обделал дело так, чтобы никто про это не узнал. Ванька все обещался сделать, взял деньги, сел на лошадь и поскакал за попом. Нагнал его и говорит:
- Батюшка! Теленка-то хозяин хочет привезти к попадье да сказать, что ты его родил!
Поп еще больше испугался и набавил Ваньке сотню: только обделай все тихонько.
- Ступай себе, все сделаю, - сказал и поехал опять к мужику.
- Ведь попадья сойдет с ума без попа, тебе худо будет!
Этот простофиля дал казаку еще сотню.
- Только обмани попадью да никому не говори.
- Хорошо, хорошо, - сказал батрак, приехал на погост, содрал с попа денежки, отошел от него, женился и стал себе поживать да добра наживать.
ПОП И ЗАПАДНЯ
В одной деревне был мужик, промыслом мясник: бил он скотину да продавал говядину, а мясо-то хранил в сарае. Только в этом сарае было окно, и повадились туда лазить собаки и кошки таскать мясо. Вот мужик и поставил в окне капкан: прибежала попова собака и попала в капкан да и сдохла. Жалко попу собаки, а делать нечего, купил другую и боится:
- Как бы и эта не попала.
Думал-думал, как бы позабыть горе да отомстить мужику. И надумал: пришел к сараю, скинул штаны, влез на окно и ну срать в капкан, а капкан как спустится да как схватит попа за муде - закричал он благим матом. Прибежал мужик.
- Ах, мать твою разэдак, какой черт тебя занес сюда? Уж впрямь дурья порода!
Сбежался народ, кое-как отцепили попа, а он тут же и сдох, так и повалился!
ПОРОСЕНОК
Жил-был в одном селе поп, толоконный лоб, у него была дочка, да такая уродилась прекрасная, что любо-дорого посмотреть. Вот и нанял поп себе батрака: детина здоровенный! Живет у попа месяц, и другой, и третий. На ту пору у богатого мужика в деревне родила баба: приехал мужик и зовет попа крестить младенца:
- Да милости просим, батюшка, пожалуйте вместе с матушкой, приходите!
А поповская порода на чужое добро завистлива, за чужим угощеньем обосраться рада. Вот поп запряг кобылу и уехал с попадьей на крестины, а батрак остался дома вместе с поповною. Захотелось батраку есть, а в печи-то у попадьи было припасено два жареных поросенка.
- Послушай, что я скажу, - стал говорить он поповне, - давай съедим этих поросят, ведь попа с попадьей дома нет!
- Конечно, давай!
Он сейчас достал одного поросенка, и съели его вдвоем.
- А другого, - говорит он поповне, - я запрячу тебе под подол, чтоб наши не нашли, да после сами и съедим! А когда поп с попадьей спросят про поросят - заодно скажем, что кошка съела!
- Да как же ты под подол спрячешь?
- Уж не твое дело. Я знаю как.
- Ну, хорошо, спрячь.
Он велел ей нагнуться встать раком, поднял подол да и давай прятать своего сырого ей в пизду.
- Ах, как хорошо ты прячешь, - говорит поповна. - Да как же я его оттуда выну?
- Ничего, помани только овсом, он и сам выйдет!
Таким манером уважил ее батрак так удачно, что она сразу и сделалась беременною. Стало у ней брюхо расти, стала она поминутно на двор бегать: у нее в брюхе шевелился-то ребенок, а она думает - поросенок. Выбежит на крыльцо, поднимет ногу, а сама сыпет на пол овес да зовет:
- Чух, чух, чух! - авось выйдет.
Раз как-то и увидал это поп и стал с попадьей думать.
- Ведь непременно дочь-то брюхата, давай-ка спросим у нее?
Призвали дочку.
- Аннушка, поди сюда! Что это с тобой? От кого ты беременная?
Она смотрит в оба и молчит. О чем, думает, они меня спрашивают.
- Ну скажи же, от кого ты забеременела?
Поповна молчит.
- Да говори же, глупая! Отчего у тебя пузо растёт?
- Ах, маменька, ведь у меня в животе поросеночек, мне его батрак засадил! Тут поп ударил себя в лоб, кинулся за батраком, а того и след давно простыл.
ДУХОВНЫЙ ОТЕЦ
Пришел великий пост надо мужику идти на исповедь к попу. Завернул он в кулек березовое полено, обвязал его веревкою и пошел к попу.
- Ну, говори, свет, в чем согрешил? А это у тебя что такое?
- Это, батюшка, белая рыбица, тебе на поклон принес!
- Ну, это дело хорошее! Небось замерзла?
- Замерзла, все в погребе лежала.
- Ну, когда-нибудь растает!
- Я пришел, батюшка, покаяться: раз стоял за обеднею да бзднул.
- Что это за грех? Я и сам один раз в алтаре перднул. Это ничего, свет! Ступай с Богом.
Тут начал поп развязывать кулек, смотрит, а там березовое полено.
- Ах ты, бздун проклятый! Где же белорыбица-то?
- Хуя не хочешь ли, пердун эдакий.
ПОП И МУЖИК
В некотором царстве, в некотором государстве, а по правде сказать, в том, где мы живем, был-жил мужик, у него была молодая жена; вот муж-то пошел на заработки, а жена осталась дома беременная. А попу давно она приглянулась. И думает он, как бы умудриться, да мужику в карман насрать. Дождался он, пришла баба к нему на исповедь.
- Здравствуй, Марья, - говорит поп, - где твой муж теперь?
- Пошел на работу, батюшка!
- Ах он мошенник! Как же он тебя-то оставил? Ведь он заделал тебе ребенка, да не доделал. Родишь теперь какого-нибудь урода, безрукого или безногого! И пойдет про тебя худая слава на целый уезд!
Баба была очень глупая.
- Что же мне делать, батюшка? Нельзя ли помочь этому горю?
- Похлопотать-то можно, только разве для тебя, а для твоего мужа ни в жисть бы не согласился!
- Похлопочи, батюшка! - просит его баба со слезами.
- Ну, так и быть, я тебе ребенка доделаю! Приходи уж вечером к нам в сарай. Я пойду за кормом скотине, там тебе и доделаю.
- Спасибо, батюшка! Пришла баба вечером к попу в сарай.
- Ну, ложись, голубушка, хоть на солому.
Легла баба и ноги растопырила: поп отвалял ее разов шесть и говорит:
- Ступай домой с Богом! Теперь все будет благополучно.
Баба стала попу кланяться да благодарить его.
Вот вернулся домой мужик, а баба сидит и губы надула - такая сердитая.
- Что ты рыло-то воротишь? - спросил мужик. - Смотри, как бы я тебе не утер его!
- Конечно, по-другому ты не можешь. Твое дело только гадить: ишь пошел из дому, а ребенка так и оставил недоделанным! Спасибо, поп уж смиловался - доделал, а то родила бы тебе урода!
Видит мужик, что поп насрал ему в карман. Погоди же, думает, и я тебе навалю. Пришло время, родила баба мальчишку; поехал мужик звать попа на крестины. Собрался поп, окрестил младенца и сел за стол да стал попивать водочку.
- Эка славная водка! - говорит поп хозяину. - Ты бы послал кого-нибудь за попадьею, и она б выпила.
- Я сам пойду за ней, батюшка!
- Поди, свет!
Пришел мужик и зовет попадью.
- Спасибо, что нас не забываешь! Сейчас оденусь, - говорит попадья. Стала одеваться да наряжаться, положила на лавку золотые серьги, а сама принялась умываться; только смочила глаза водою - а мужик взял и спрятал к себе серьги. Умылась попадья и давай искать серьги - нет нигде.
- Не ты ли, мужичок, взял? - спрашивает она у мужика.
- Как можно, матушка! Я хоть и видел, куда они запропастились, да сказать стыдно.
- Ничего, сказывай!
- Ты, матушка, на скамью-то села, а пизда их и съела!
- Нельзя ли как достать их оттуда?
- Пожалуй, для тебя постараюсь!
Заворотил ей подол, запендрячил и начал валять: отделал раз-другой, вытащил свой кляп и повесил ему на плешь одну сережку.
- Вот, достал, матушка!
Слазил на попадью еще раза два, достал и другую серьгу.
- Замучился ты, бедный, да уж потрудись еще: три года назад пропал у нас медный чугун, поищи, нет ли и его там.
Отработал ее мужик еще раза два:
- Нет, матушка, не достанешь! Чугун-то, он тут, да повернулся дном кверху, зацепить не за что.
Вот, окончивши это дело, пришла попадья к мужику на крестины и говорит:
- А ты, батюшка, небось, заждался?
- И заждался! Тебя, - говорит мужику, - только за смертью посылать!
- Что ты, батюшка! Ведь у меня было серьги пропали, я положила их на лавку да сама-то и села, а пизда их и съела; спасибо мужику, уж он мне достал!
Поп услыхал и надулся, сидит как сыч. Вот тебе, невестка, на отместку!
ХИТРЫЙ МУЖИК
Жил мужик с женою. Только ему пришла нужда ехать в Москву; что делать: жена беременна, а ехать надо.
- Ладно, - говорит он жене. - Я поеду в Москву, а ты живи без меня поскромнее да повоздержаннее.
Сказал и уехал. А дело-то было великим постом. Баба говела и пошла к попу на исповедь. Баба-то была собой хороша.
Вот поп ее на духу и спрашивает:
- Отчего у тебя брюхо большое.
- Согрешила, батюшка, жила с мужем, сделалась беременная, а теперь он в Москву уехал.
- Как в Москву?
- Да, батюшка.
- А долго ль пробудет?
- Почти с год.
- Ах он мошенник, заделал ребенка и не доделал, ведь это смертный грех! Делать нечего, я твой отец духовный и должен тебе доделать, а за хлопоты принеси-ка три холста!
- Сделай божескую милость, - просит баба, избавь от смертного греха, доделай, а я ему, мошеннику, как приедет с Москвы, все глаза выцарапаю!
- Ну, свет, рад послужить тебе; а то грешно, если до его приезда станешь носить младенца!
Так дело-то и обделалось.
А поп был женатый, у него были две дочери; вот он и боится, как бы попадья про его шашни не узнала. Хорошо. Приехал мужик с Москвы, а жена его уж давно родила; только что входит он в избу, баба и напустилась на него:
- Ах сукин сын, мошенник! Просил меня жить воздержаннее, а сам мне ребенка заделал, да недоделал, так и уехал! Спасибо еще, батюшка-поп мне его доделал, а то что бы я стала делать?
Мужик догадался, что дело неладно, и говорит себе:
- Погоди, я его, длинногривого разъебая, облапошу!
Случилось это летом, поп служил обедню, а дом его был возле самой церкви. Мужик собирался ехать в поле на пашню, и понадобилась ему борона, а у попа их было три. Мужик пошел к попу в церковь и стал просить борону. Поп рад всячески ему угодить, чтоб только до попадьи не довел его шашней, боится отказать и говорит:
- Возьми хоть все три!
- Да без тебя, батюшка, не дадут; крикни попадье - то хоть из окошка, чтоб все три дали.
- Хорошо, свет, ступай.
Мужик к попадье пришел и говорит:
- Матушка! Батюшка велел вам всем трем мне дать…
- Что ты, свет, с ума, что ли, сошел?
- Спроси его хоть сама, ведь он мне сейчас приказывал.
Попадья и кричит попу:
- Поп! Ты велел нам дать мужику?
- Да, да, все три дайте!
Делать нечего, стали давать мужику по очереди; он начал с попадьи, а кончил младшей дочерью и вернулся домой. Как только пришел поп от обедни, попадья и давай его ругать:
- Ах черт, старый ты мудак! С ума, что ли, спятил! Всех дочерей перепортил; ну меня одну уж так и быть бы, а то всех трех велел ему отделать.
Поп хвать себя за бороду и побежал к мужику:
- Я тебя в суд потащу, ты моих дочерей перепортил!
- Не сердись, батюшка, - говорит мужик, - ты любил чужих детей доделывать, а еще за труды холстом брал, вот теперь мы с тобой поквитались.
Помирился поп с мужиком и стали жить большими приятелями.
МЕСТЬ ИВАНА
Задумал Иван, как бы дяде Кузьме за насмешку отомстить. В ту пору Кузьмы дома не было, оставались одни бабы. Ванька взял веревку, привязал корову за рога и повел вдоль деревни. Увидала из окна тетка и говорит:
- Видно, Ванька-то совсем промотался: последнюю корову повел продавать. Сноха, поди-ка спроси его, куда ведет корову?
Сноха выбежала и спрашивает:
- Куда повел корову?
- Да рассердился на жену, так и веду: где-нибудь проебу!
- Дай ему, сноха, - говорит тетка, - пусть чужим корова не достается!
Сноха согласилась.
- Веди корову на двор, - закричала она Ваньке.
Вот он привел ее на двор, привязал к столбу, положил сноху на солому, отделал как надо и хочет зашивать ей пизду: вынимает иголку и нитки. Та испугалась - да в избу.
- Ну, где ж корова? - спрашивает тетка.
Та чуть не плачет:
- Поди сама! Он отделать-то отделал да еще хотел пизду зашить, очень широка!
- Ну, ступай ты, Матрешка! - стала посылать тетка свою дочь-девку, - хоть не даром твоя честь пропадет, все корову возьмешь!