Мужику крепко хотелось ссать, и начал он прямо цыгану в рожу ссать. Как почуял цыган, что откуда-то вода льется ему прямо в рот, подумал: пришел - потоп и стал кричать во все горло:
- Ай, батенька, потоп, потоп!
Поп услышал голос цыгана и захотел спросонок прямо на корыте спуститься на воду, да как шлепнется об пол, все ребра себе и переломал.
- О Боже мой! - кричит поп, - когда падает малый ребенок, Бог подставляет под него подушку, а как старому придется упасть - так черт борону подставит. Вот теперь я весь разбился! Не найти мне, верно, разбойника, моего батрака.
А работник:
- И не ищи лучше, ступай-ка с Богом домой - будешь здоровее!
БАТРАК
Нанял поп батрака. Раз поутру говорит поп батраку:
- Давай-ка позавтракаем да пойдем молотить.
Сели завтракать, поели того-сего, потом попадья дала на закуску три яйца, попу два, а батраку - одно. Пошли они на ток молотить, взяли цепы и стали работать; поп ударит цепом два раза, а батрак - один раз. Поп - два раза, а батрак - один раз. Поп видит, что батрак ленится в работе, рассердился и говорит:
- Что ты, свет, со мною шутишь, что ли? Я как следует молочу, а ты все выжидаешь, я ударю цепом два раза, а ты напротив меня только один раз.
- Послушай, батюшка, - сказал батрак, - когда мы завтракали, так ты два яйца съел, а я одно, оттого и силы у меня меньше!
- Что ж ты, свет, давно мне этого не скажешь? Я бы приказал матке, чтоб тебе и другое яйцо дала. Ступай в избу да скажи матке, чтоб дала тебе другое яйцо, съешь да и возвращайся назад. Батрак бросил цеп, прибежал в избу и говорит попадье:
- Матушка! Поп приказал, чтоб ты мне дала.
- Чего тебе дать?
- Сама догадаешься - поеть! Только давай поскорей, батюшка велел торопиться.
- Что ты, проклятый, с ума спятил? Эдакие речи говоришь?
- Ну, сама спроси у попа, если не веришь.
Попадья вышла на двор и кричит:
- Послушай, батюшка! Ты велел работнику дать?
- А ты еще не дала? - кричит ей поп. - Дай ему поскорее да отпусти, пусть молотить идет.
Попадья вошла в избу.
- Ну, правда твоя! - говорит работнику и легла на лавку за столом.
Батрак влез на нее, живо отмахал, торопится уйти, чтоб поп-то не застал, и прямо с попадьи полез через стол, и тут с его хуя потекло на стол соплей-таки порядочно. Вышел на двор и дал драпу от попа. Вот поп помолотил, помолотил и думает: что такое значит, что до сих пор нет работника, дай схожу за ним Пришел в избу и спрашивает у попадьи:
- Где же батрак?
- Как обработал, так и ушел.
Поп думает, что попадья говорит об яйце, подошел к столу и видит, что на столе нагажено, и говорит жене:
- Эка ты ему уважила! Верно, дала яйцо всмятку; ишь, не мог он аккуратно съесть, на стол разлил.
А попадья посмотрела на стол и говорит:
- Эка подлец! Это как он с меня слез прямо через стол, верно, с его хуя и натекли сопли; надо убрать.
- Что, что, - спрашивает поп, - что он с тобою сотворил?
- Да что ты приказал, то и сотворил - отъеб меня!
Поп начал на себе длинные волоса рвать и заругался на попадью:
- Ах ты, проклятая блядища!
Тотчас запряг он лошадь и поехал нагонять батрака. Батрак увидал попа - взял выпачкался в грязи и сам пошел к нему навстречу.
- Здравствуй, батюшка!
- Здорово, свет!
- Куда едешь?
- Батрака своего разыскиваю.
- Возьми и меня с собою.
- Да ты кто?
- Грязнов.
- Пожалуй, поедем.
Едут вдвоем, попадается им цыган, тоже напросился с ними ехать. Вот едут втроем и настигла их ночь. Приехали они к речке, увидели: стоит на берегу избушка, а в той избушке жила вдова, к ней по ночам ходил любовник. Стали у нее проситься ночевать; она им отказывает.
- Никак нельзя! Нынче ночью зальет мою избу водою - все, пожалуй, сонные потонете!
- Ничего, мы тогда как-нибудь выберемся.
Делать нечего, пустила их ночевать; поп лег на полати.
- Здесь, - думает, - высоко; авось вода не дойдет!
Цыган привесил корыто к потолку, лег в него и взял нож.
- Когда придет вода, - думает себе, - я обрежу веревки и поплыву в корыте.
Хозяйка легла на печке, а батрак хозяйкино-то дело разгадал да и лег у окна:
- Пусть вода придет, ведь один раз умирать!
Вот ночью слышит он: кто-то стучится к нему под окошко.
- Кто там?
- Я, - говорит любовник.
- Ну что ж, принес что-нибудь?
- Принес полбутылки водки да колбасу.
- Ну, давай!
Тот подал. Батрак взял и говорит ему:
- Мне никак нельзя теперь тебя принять, потому что у меня постояльцы ночуют; а дай хоть для удовольствия подержу твой в руках: все легче мне будет!
Любовник вывалил из штанов свой хуй, а батрак взял рукой за хуй покрепче, другою ищет, нет ли палки его попотчевать; на счастье и попадись ему нож. Как он шарахнул ножом - тот стоит, словно безумный, без хуя: видит дело-то плохо - и марш замандалился со скоростью света домой!
А батрак достал полбутылки водки, пьет себе да колбасой заедает. А попы на это чутки. Проснулся поп и кричит:
- Грязнов! Что ты ешь?
- Колбасу.
- Дай-ка и мне!
Он ему и подал отрезанный хуй. Поп погрыз, погрыз да и отдал назад:
- Очень твердая! - говорит.
- Еще не уварилась.
Потом опять заснули все; батрак и вздумал еще подшутить, взобрался на полати и начал ссать, да наметил прямо попу в рот, а тот как закричит:
- Вода, вода!
Да ебак вниз головою. А цыган видит, что поп нырнул вниз, тут же обрезал ножом веревки да и с корытом ебанулся об пол. Кое-как повскакивали да бежать вон! А батрак и теперь поживает с этою хозяйкою.
ПОПОВСКАЯ СЕМЬЯ И БАТРАК
В некотором царстве, в нашем государстве, жил-был поп с попадьей, у него выло три дочери да батрак. Вот этот батрак и задумал: как бы подобраться к поповым дочерям. Попросить-то прямо не смел; дождался он праздника, взял с собою котелок и пошел в сарай, налил в котелок воды, разжег огонь и давай кипятить воду. Поп вернулся от обедни и сел обедать с женою и дочерьми да и спрашивает:
- А где же батрак?
- В сарае, - говорит попадья, - что-то все утро работает.
- Что вы, безбожницы? Послали его работать - эдакий нынче праздник! Иди в вас Бога-то нет?
Мы его не посылали, он сам пошел.
- Ступай, - сказал поп старшей дочери, - сходи за ним, чтобы шел обедать.
Поповна побежала в сарай, прибежала и спрашивает:
- Что ты, батрак, варишь?
- Сласть.
- Дай-ка хлебнуть!
- А дай ебнуть!
Поповна заворотила подол, а батрак и ну ее та-лить, отделал и дал хлебнуть. Она хлебнула:
- Вода как вода! - говорит и ушла назад. Приходит в избу, поп и спрашивает ее:
- Что ж батрак не идет?
- Что-то работает!
- Дура! Ведь я сказал, чтоб все бросил и шел обедать.
- Поди ты, - говорит поп средней дочери, - гони его сюда!
Побежала средняя дочь и спросила:
- Что ты, батрак, варишь?
- Сласть!
- Дай мне хлебнуть!
- Дай-ка раз ебнуть!
Тут он и эту отвалял и дал после хлебнуть.
- Как есть вода! - говорит поповна и убежала назад.
- Что ж батрак? - спрашивает поп.
- Не идет, что-то все возится!
Послал поп меньшую дочь.
Пришла она в сарай и тоже спросила:
- Батрак! Что ты варишь?
- Сласть!
- Дай-ка мне хлебнуть!
- Дай разок ебнуть!
Поповна дала ему разок, хлебнула воды и ушла в избу.
Поп рассердился и говорит:
- Все вы дурищи! Поди ты, попадья! Зови его, чтоб сейчас шел!
Пришла попадья в сарай.
- Что ты, батрак, варишь?
- Сласть!
- Дай отведать - хоть раз хлебнуть!
- Дай ебнуть!
Попадья было заартачилась, а он так - даром не дает попробовать сласти, но уж ей очень захотелось узнать, что такое там варится, попадья и дала ему ебнуть, а потом хлебнула водицы.
- Ну что, хороша, матушка, моя сласть?
Вылили вместе воду и пошли обедать.
- Что ты, дурак, долго не шел; нынче грешно работать! - сказал поп.
Стали обедать, вот подали пирог, поп разрезал его и раздал всем по куску.
Попадья отдает свою долю батраку.
- На тебе, батрак, мою долю за давешнее!
Глядя на мать, и поповны стали отдавать батраку свои куски.
- На тебе, батрак, за давешнее!
Поп глядел, глядел да и сам туда же:
- На тебе, батрак, и мою долю за давешнее!
- Да разве тебя батрак дрючил? - спросила его попадья.
А поп спрашивает:
- А вас разве дрючил?
Попадья и поповны в один голос так и заголосили:
- Как же! Нас дрючил!
Поп рассердился и согнал батрака со двора.
ЧЕСАЛКА
Не насытится никогда око зрением, а жопа бздением, нос табаком, а пизда хорошим елдаком: сколько ее не зуди, она все, гадина, недовольна!
Это присказка, сказка впереди.
Жил-был поп, у попа была дочка, еще невинная девка. Пришло лето, стал поп нанимать работников косить сено и нанимает с таким уговором, если дочь его пересикнет через стог сена, что работник накосит, то и заработной платы ему нет. Много нанималось к нему рабочих, да все работали на попа даром: поповна, что ни выйдет, так стог и пересикнет.
Вот договорился с попом один удалой работник, что будет он косить попу сено, и если поповна пересикнет, то вся работа будет не оплачена. Стал работник косить сено, накосил и сложил в стог, лег возле стога, вынул из порток свой хуй и давай его надрачивать. А дочь попова вдет к работнику посмотреть на работу, глядит на него и спрашивает:
- Что это ты, мужичок, делаешь?
- Чесалку поглаживаю.
- Что ж ты этой чесалкой чешешь?
- Давай я тебя почешу! Ложись на сено.
Легла попова дочка, он начал ее чесать да и промахнул ее как следует. Встала поповна и говорит:
- Какая хорошая чесалка!
Потом стала сикать через стог - нет, не берет, только себя обоссала, словно из решета вылила. Приходит к отцу и говорит:
- Очень большой стог - не смогла пересикнуть.
- Ах, дочка! Верно, больно хороший работник! Я его на год найму.
Как только пришел работник за зарплатою, поп и пристал к нему:
- Наймись, свет, на год!
- Хорошо, батюшка!
Нанялся он к попу. А поповна так ему рада!
Приходит ночью к батраку и говорит:
- Почеши меня!
- Нет, я даром чесать не буду, принеси сто рублей, купи себе чесалку!
Поповна принесла ему сто рублей, он и начал чесать ее каждую ночь. После того батрак поссорился с попом и говорит ему:
- Рассчитай меня, батюшка!
Рассчитался и ушел, а дочери в это время дома не было; приходит она домой:
- Где работник?
- Он, - говорит поп, - рассчитался и сейчас ушел в деревню.
- Ах, батюшка, что вы сделали, ведь он мою чесалку унес.
И пустилась бежать за ним к погоню. Нагоняет его около речки. Батрак засучил портки и стал переходить вброд.
- Отдай мою чесалку! - кричит попова дочь.
Батрак поднял камень. Бросил его в воду.
- Возьми себе, - говорит.
Перешел на ту сторону и был таков!
Поповна подняла подол, полезла в воду и ну искать чесалку. Шарит по дну - нет чесалки, ехал мимо барин и спросил:
- Что ты, голубушка, ищешь?
- Чесалку. Я купила ее у батрака за сто рублей, а он, уходя, унес было, да я погналась за ним, так он и бросил ее в воду.
Барин вылез из брички, скинул с себя штаны и полез искать чесалку. Искали-искали вдвоем. Вот попова дочь увидала, что у барина висит хуй, как схватит его обеими руками, держит, а сама кричит:
- Ах, барин! Не стыдно тебе, ведь это моя чесалка, отдай назад!
- Что ты делаешь, бесстыдная, пусти меня! - говорит барин.
- Нет, ты сам бесстыдник! Чужое добро хочешь взять. Отдай мою чесалку!
И потащила барина за хуй к своему отцу.
Поп смотрит в окно: дочка тащит барина за хуй да все кричит:
- Отдай, подлец, мою чесалку!
А барин жалобно просит:
- Батюшка, избавь от напрасной смерти! Век тебя не забуду!
Что делать? Поп вынул из брюк свой поповский кляп, показывает дочери в окошко и кричит:
- Дочка, а дочка! Вот твоя чесалка!
- Ах да моя, - говорит дочь, - ишь с конца-то красная! Я уж думала, что барин ее взял!
Сейчас бросила барина и бегом в избу. Барин навострил лыжи - только пятки сверкают. А девка вбежала в избу:
- Где ж моя чесалка, тятенька?
- Ах ты сякая-такая! - напустился на нее поп, - гляди, матка, ведь у нее честности-то нет!
- Полно, батька, - сказала попадья, - посмотри сам, да получше. Поп долой брюки и давай свою дочь еть. Как стало попа забирать, он ржет да кричит:
- Нет, не потеряла дочка честности…
Попадья говорит:
- Батюшка! Засунь ей честность-то подальше!
- Не бось, матка, не выронит, подальше засунул!
А дочь-то еще молоденькая, не умеет подымать ноги круто.
- Круче дочка, круче! - кричит попадья.
А поп:
- Ах матка, и так вся в куче!
Так-то и нашла попова дочь чесалку.
С тех пор стал поп их обеих чесать, состряпал им по куколке и доселева живет: дочку с матушкой ебет!
ЗАГОНИ ТЕПЛА
Жил-был мужик; у него было три сына: два умных, а третий дурак. Стал он их спрашивать:
- Дети мои любезные! Чем вы меня под старость будете кормить?
Старшие братья сказали: "Работою".
А дурак по-дурацки и отвечал:
- Чем тебя больше кормить, как не хуем!
На другой день старший сын взял косу и пошел косить сено; вдет дорогою, попадается ему навстречу поп.
- Куда идешь? - спрашивает поп.
- Ищу работу, где бы сена накосить.
- Поди ко мне, только с таким условием: я дам тебе сто рублей, если моя дочь не пересикнет того, что накосишь за день, а если она пересикнет - не заплачу тебе ни копейки.
- Где ей пересикнуть! - думает парень и согласился.
Поп привел его на полосу.
- Вот здесь коси, работник!
Парень сейчас же начал косить и к вечеру накосил такую кучу, что страшно посмотреть. Но поповна пришла и пересикнула. Пошел он домой, как несолоно хлебал!
Со средним братом случилось то же самое. Ну, пошел и дурак.
- Дай-ко, - говорит, - я пойду, поищу-ка своему хую работы. Взял косу и идет; попадается ему навстречу тот же самый поп и позвал его к себе работать с таким же условием.
- Начал дурак косить; прошел одну линию, скинул брюки и встал раком. Тут пришла старшая попова дочь и спрашивает:
- Работник, что же ты не косишь?
- Подожди, дай мне тепла в жопу загнать, чтоб зимой не мерзнуть.
- Загони и мне тепла, пожалуйста, а то мы зимой в гости ездим - всегда зябнем.
- Становись раком; заодно загонять!
Она встала раком, а дурак вздрочил махалку и как хватит ей в пизду и давай загонять тепло: до тех пор загонял, что с ней аж пот градом полил. Как его забрало, он и говорит:
- Ну, будет с тебя, хватит на одну зиму!
Она побежала домой и сказала двум своим сестрам:
- Ах, душечки сестрицы! Как славно мне работник тепла в жопу загонял, с него и с меня даже пот лил!
И эти туда же побежали; дурак и им загнал тепла на зиму. А сена накосил он так, самую малость, только три раза прошел. Приходит поп со старшей дочерью и говорит:
- Иди работник, лучше заранее домой; моей дочери это нетрудно пересикнуть!
- А вот посмотрим!
Поп велел своей дочке сикать: она подняла подол, как сикнет, да прямо себе в чулки.
- Вот видишь! - сказал дурак, - раньше времени хвастаешь! Не говори гоп, пака не перепрыгнешь.
Поп в досаде послал за младшими дочерьми.
- Если и эти не пересикнут, - говорит поп, - то я даю тебе с каждой по сто рублей.
- Хорошо.
Но и средняя и младшая поповны только себя обоссали.
Дурак сорвал с попа триста рублей, пришел к отцу и говорит:
- Вот вам хуева работа! Посмотрите, сколько денег!
ПОХОРОНЫ КОБЕЛЯ
Жил-был мужик, у него был кобель. Рассердился мужик на кобеля, взял - повез его к лес и привязал около дуба. Вот кобель начал лапами копать землю; подкопался под самый дуб, так что его ветром свалило. На другой день пошел мужик в лес и вздумал посмотреть на своего кобеля, пришел на то место, где привязал его, смотрит: дуб свалился, а под ним большой котел золота. Мужик обрадовался, побежал домой, запряг лошадь да опять в лес; забрал все деньги и кобеля посадил на воз. Вернулся домой и говорит бабам:
- Смотрите, угождайте у меня кобелю всячески! Коли не станете за ним ходить да не будете его кормить - я с вами по-своему разделаюсь!
Ну, бабы стали кормить кобеля на убой, сделали ему мягкую постель, холят его всячески, а хозяин никому, кроме кобеля, и не верит: куда ни поедет - ключи завсегда повесит кобелю на шею.
Жил-жил кобель, заболел да околел. Вздумалось мужику и похоронить кобеля со всеми почестями. Взял он пять тысяч и пошел к попу.
- Батюшка! У меня помер кобель и отказал тебе пять тысяч денег с тем, чтобы ты похоронил его по христианскому обряду.
- Ну, это хорошо, свет! Только в церковь носить его не надо, а похоронить можно. Приготовляйся, завтра приду к выносу.
Мужик приготовился, сделал гроб, положил в него кобеля, а наутро пришел поп с дьяконом и дьячками в ризах, пропели, что надо, и понесли кобеля на кладбище да и закопали в могилу. Дошло дело у попа до дележа; он и обидел дьячков - мало им дал. Вот они жалобу на него к архиерею: так и так, дескать, похоронил кобеля по-христиански.
Архиерей позвал к себе попа на суд.
- Как ты смел, - говорит, - хоронить нечистого пса?
И посадил его под арест.
А мужик взял десять тысяч и пошел к архиерею попа выручать.
- Ты зачем? - спросил архиерей.
- Так и так, - отвечает мужик, - помер у меня кобель, отказал вашему преосвященству десять тысяч денег да попу пять!
- Да, братец, я слышал про то и посадил попа под арест: зачем он, безбожник, как нес кобеля мимо церкви - не отслужил по нем панихиды?
Взял архиерей отказанные кобелем десять тысяч, выпустил попа и пожаловал его благочинным, а дьячков сдал в солдаты.