Пришла и королева Хамида:
Королева Джодха, что вы делаете?!
Королева Хамида, позвольте угостить вас джалеби. Это вкусно.
Это вы приготовили? – поинтересовалась Хамида, откусывая хрустящий кусочек. Джалеби был в меру пропитан сиропом и закручен в немыслимые колечки.
Да. Королева Хамида, завтра Фестиваль красок, я хотела бы пригласить вас, Гульбадан Бегуму, королеву Рукию и королеву Салиму на праздничный обед. Махам Анга уже отказалась пробовать мою стряпню.
Хорошо… Но королева Рукия уехала вместе с императором на большую охоту, она это любит. Вернутся только через неделю.
Но вы-то придете? И прошу разрешения раздать сладости всему гарему.
Конечно. Я уже заметила, как лакомятся сладостями женщины. Это тоже вы приготовили?
Махам Анга в сердцах раздавала оплеухи налево и направо. Повод для злости был – эта раджпутская принцесса воспользовалась отсутствием в Агре императора и устроила свое празднество в гареме! Ей, видите ли, разрешила королева Хамида!
Иногда, глядя на Хамиду, Махам Анга от души жалела, что не отравила ее еще в молодости, когда Джалал был совсем мальчишкой. Нет, тогда она не испытывала жалости к сопернице, просто боялась, что Хумаюн заподозрит неладное, а этот слабак слишком любил свою никчемную жену.
Сколько раз ей хотелось придушить и самого Джалала, а не кормить его грудью!
Махам Анга столько лет молчала, столько лет носила в себе эту боль, эту зависть, эту ненависть, маскируя ее под любовь и заботу.
У Хумаюна долго не было сыновей, он уже отчаялся, но вот нашел юную красавицу Хамиду, влюбился и вынудил девушку согласиться на брак. Что Хумаюн дал Хамиде в качестве свадебного подарка? Беременность и необходимость скитаться по заснеженным окрестностям Кандагара. А еще роды в раджпутской крепости Умеркот среди чужих по религии людей.
Вместе с ненавистной соперницей кочевала и Махам Анга, не могла не кочевать, ведь кормила не только ее сына Джалала, но и своего Адхам-хана. Все считают, что они лишь молочные братья, и теперь только сама Махам Анга знала, что еще и единокровные.
Когда едва живой верблюд, покачиваясь от усталости, еле тащил их от очередного селения до другого, она сидела в корзине на боку с двумя мальчишками и размышляла над тем, как поменять их местами. Но там это было невозможно. И тогда у Махам Анги созрел гениальный план, именно она настояла, чтобы годовалого Джалала оставили на милость Аскари, убедив Хумаюна, что сумеет спасти обоих мальчиков. Хамиду никто не спрашивал, Хумаюн поддался уговорам Махам Анги и сбежал в Персию только с женой.
Махам Анге казалось, что в такой ситуации, когда отец с матерью далеко, ей удастся уничтожить Джалала, выдав за него своего Адхам-хана. А там будет видно… Но все пошло не так, по пути брат Хумаюна Аскари слишком внимательно следил за племянником, не выпуская того из рук, а потом в Кандагаре передал в руки своей жены, у которой не было детей. У Махам Анги больше не было возможности подменить одного сына Хумаюна другим – сына Хамиды заменить своим, и признаться в том, что родила Адхам-хана от Хумаюна, а не от своего мужа, тоже нельзя.
Она навсегда осталась рядом с Джалалом, внушая и внушая ему, что родная мать предала его, бросила на нее, Махам Ангу, что только она имеет право называться матерью, тем более кормила его своей грудью.
Мальчика довольно скоро забрали в Кабул, к старшему дяде Камрану, он уже мог обходиться без кормилицы, но Махам Анга поехала с Джалалом, ведь в нем были сосредоточены все надежды честолюбивой женщины.
Махам Анга прошла через многое, даже когда Хумаюн и Хамида вернулись с военной помощью персидского шаха Тахмаспа, Хумаюн одолел, наконец, Камрана и даже ослепил того, Махам Анга осталась рядом с Джалалом. Мальчишку словно хранил Аллах, он счастливо избегал все подстроенные ловушки, выживал там, где выжить невозможно, побеждал там, где победить крайне трудно. В тринадцать лет Джалал стал императором, но рядом с ним был уже Байрам-хан.
Махам Анга готова была признать полководческий талант Байрам-хана, его управленческое умение, но вовсе не желала его слишком сильного влияния на юного императора. Она несколько лет внушала Джалалу, что править нужно с подсказкой, но не по подсказке, что Байрам-хан взял слишком много власти, что просто подмял под себя императора. Вода камень точит, но Махам Анге понадобилось почти пять лет и серьезная ошибка Байрам-хана, чтобы Джалал сделал так, как хотела она – прогнал наставника! Байрам-хан ушел в Мекку в хадж, но, конечно, не дошел. Это испытанное средство избавляться от ставших ненужными правителей или помощников, таковые до Мекки доходили редко…
Но женщина рано радовалась, Джалал не сделал визирем ни своего молочного брата Адхам-хана, ни другого родственника – Шарифутдина, он вызвал из Кабула Атка-хана. Махам Анга улыбалась и ждала, медленно капая подозрениями и сомнениями в душу Джалала. К сожалению, приходилось признавать, что не слишком успешно. Джалал вдруг показал, что способен принимать решения сам и не намерен подчиняться воле даже названой матери.
Махам Анга чувствовала себя обманутой. Она столько лет опекала и оберегала Джалала, столько лет пыталась сделать его от себя зависимым, влиять на него, принца, а потом императора, но преуспела не слишком. Император Джалал выслушивал советы, но часто поступал по рекомендации Атка-хана, а еще чаще исходя из собственных размышлений. Махам Анга старалась все время быть рядом с молочным сыном, но не всегда могла это сделать, ее не оказалось рядом, когда Джалал в этот раз решил жениться. Разве Махам Анга допустила бы родство с раджпутами?! А глупая Гульбадан Бегум допустила, да еще и радовалась. Молочная мать не могла сопровождать императора на охоте, а королева Рукия сопровождала. И Атка-хан тоже.
Все, что она получила – власть в гареме, да и ту урезанной. Рукия считает хозяйкой гарема себя на том основании, что она главная жена. Хамиде и Гульбадан приказывать не получается – одна королева-мать, вторая тетка и попросту не обращает внимания на приказания Махам Анги. А теперь еще и эта раджпутка!
Сначала Махам Анга решила извести негодную, но, узнав, что брак ненадолго, всего на год, успокоилась, решив, что год перетерпит. Но тут вмешался Адхам-хан, сначала еще до женитьбы Джалала приметивший красавицу, а потом взявшийся за ее служанку-подружку. Адхам-хан хорош собой, он выше Джалала и сильней брата, только вот слишком нетерпелив и взрывоопасен. Махам Анга убеждала сына немного потерпеть, тот кричал, что довольно терпел, что не желает больше подчиняться.
Адхам, тебе всего двадцать! Многие получают власть в преклонном возрасте. Дождись своей очереди, прошу тебя.
Но некоторые получают ее в тринадцать. Ты хочешь, чтобы я ждал еще сорок лет? Чем Джалал достойней власти?
Иногда Махам Анге казалось, что сын догадывается о тайне, о том, что он тоже потомок Хумаюна и Бабура, что тоже царевич, только рожденный кормилицей законного принца. Ей было страшно при мысли, что случится, если Адхам-хан узнает, что он, а не Джалал, старший сын Хумаюна… А ведь Джалал становился все сильней и самостоятельней, и Махам Анга понимала, что именно он достоин трона.
Это беда – у нее два сына, один родной, второй молочный. У обоих в потайном месте небольшое родимое пятно – как у их отца Хумаюна. Хамида знала о пятне у Джалала, но никто, кроме самой Махам Анги, не знал о существовании такого же у Адхам-хана. Умом Махам Анга выбирала для трона Джалала, а сердцем Адхам-хана. Сердцу не прикажешь, и все чаще у разумной Махам Анги оно брало верх.
Когда-то, много лет назад, прорицатель сказал Махам Анге, что один ее сын погибнет от руки другого. Тогда у Махам Анги не только сыновей, но и груди еще не было. В последние годы она все чаще вспоминала это пророчество и понимала, что оно правдиво. Только вот кто кого?
В комнату к Махам Анге пришла ее верная служанка-хиджр Сонал:
Госпожа, у королевы Джодхи настоящий пир. Да, все пришли – и королева Хамида, и Гульбадан Бегум, и королева Салима, и еще много женщин из гарема. Они расположились в саду и…
Пачкают все краской?
Нет, перепачканы только сама королева Джодха и служанки-раджпутки. У остальных нанесены пятна красной краски на лбу. Они угощаются сладостями, которых королева Джодха с помощницами наделала на весь гарем.
Сонал была права, Джодха наделала сладостей на весь гарем. В саду были выставлены блюда с ладду, бурфи, гулабджамуном, самосами, стояли чаши с сандешем, халавой, расгуллами, на подносах высились горы шакар пара, джалеби…
Моти с видимым удовольствием объясняла женщинам, где карамельная халава, а где фисташковая, чем отличаются самосы на этом подносе от самосов на тех и почему джалеби лучше не держать в сиропе, чтобы они не стали мягкими… Подносы пустели быстро, приходилось выносить еще и еще…
Рани Джодха, – возмутилась Моти, – вы же хотели раздать сладости и жителям Агры! Но эти женщины все съедят!
Моти, не жадничай. Мы приготовим еще и завтра раздадим другим. Пусть лакомятся все.
Джодха, ты замечательно готовишь сладости. Я понимаю, что тебя этому учили, но все равно нужно иметь талант, чтобы всех добавок оказалось столько, сколько нужно, – улыбалась королева Хамида.
Ваше величество, моя бабушка очень строго подходила к нашему обучению. Она справедливо считает, что повар только тогда успешен, когда его хозяйка умеет готовить. Как я могу что-то потребовать от повара, если не знаю, сколько сахара нужно положить или как долго выдерживать джалеби в сиропе?
Рани Джодха прекрасно готовит не только сладости. А какие у нее чатни! А бхаджи… Скажу по секрету: она прекрасно готовит даже кебабы и мург масала, хотя сама такого не ест, – секретничала с королевой-матерью Моти.
Гульбадан, видно вспомнив свадебное пиршество, закатила глаза к небу:
Ой, Хамида, если это так же вкусно, как было в Агре, то лучшего и пожелать нельзя!
Джодха не знала, как было на свадебном пиру в Агре, потому что ничего не ела, но она вполне могла приготовить эти же блюда. Гульбадан объявила, что даже помнит их названия:
Сейчас перечислю. Мург масала, верно?
Джодха улыбнулась:
Да, это мясо курицы.
Саг гошт?
Ягнятина.
Шахи корма…
О, это я помню! – обрадовалась Хамида. – Мы ели такое блюдо в Персии. Мне нравилось. Ты можешь приготовить?
Да, могу. Хотя сама не ем.
А бириани?
Это проще простого! – объявила Моти. – Уж рис-то Джодха готовит десятком способов. Ой, простите. Рани Джодха.
Женщины рассмеялись.
Джодха, придется вам попотчевать нас вкусными блюдами своей кухни. Только постарайтесь не переусердствовать с перцем, мы не привыкли к острой пище. Пусть будет чуть менее острое, – попросила Хамида.
Хорошо. Приглашаю вас на все обеды в следующие дни. Я буду готовить что-то из того, что умею, а вы оценивать.
Там… Махам Анга, – кивнула Моти. – По-моему, она пробует джалеби.
Пусть пробует.
Девушка, не выдержав, зашептала:
Джодха, она съест какую-нибудь гадость, а потом обвинит тебя в отравлении.
Она ест не одна, а если с подноса с другими, то как можно обвинить? Но ее надо встретить…
Джодха вышла к Махам Анге, которая не ела, зато внимательно наблюдала, как во ртах женщин исчезают сладости с подносов.
Махам Анга, прошу вас присоединиться к королеве Хамиде и Гульбадан Бегуме и отведать то, что приготовлено.
Я не люблю сладкое.
У меня готов нимбу пани.
Сегодня не так жарко, чтобы пить охлаждающие напитки со льдом.
Тогда остается предложить вам только самосы, они не сладкие, и фрукты.
Махам Анга, словно не обратив внимания на предложения Джодхи, прошла под навес, откуда за ними наблюдали Хамида и Гульбадан. Салима безуспешно пыталась убедить Рахима не набивать рот джалеби, тот возражал:
Моя вторая мама Джодха сказала, чтобы мы угощались. Она обидится, если я все не попробую.
Но ты пробуешь все уже по третьему разу!
Я не понял, что именно мне нравится больше.
Эй, Рахим, – рассмеялась Джодха, – чтобы у тебя получилось лучше, приходи пробовать каждый день. Я буду готовить для тебя отдельную сладость, и ты лучше поймешь, какая нравится больше. Запей-ка сейчас все соком и отложи остальные пробы до завтра. Договорились?
Малыш, в которого уже и впрямь не лезли сладости, кивнул, с трудом переводя дух.
Махам Анга приветствовала сидевших женщин, усмехнулась:
Королева Джодха, боюсь, животы будут болеть у всех, не только у Рахима.
Я не ожидала, что женщинам так понравится. Хотелось бы завтра раздать сладости и в городе простым жителям. Вы позволите? – Джодха обратилась довольно хитро – непонятно к кому, то ли к Хамиде, то ли к Махам Анге. Обе кивнули:
Конечно.
А Гульбадан объявила, что она тоже пойдет раздавать сладости!
Которые королева Джодха приготовит? – не удержалась, чтобы не съязвить, Махам Анга.
Я буду рада, если тетя мне поможет, – поспешила сказать Джодха, чтобы женщины не начали пререкаться.
Вечером, когда они снова делали сладости, которые можно оставить на ночь, Моти возмущалась:
Чего она явилась? Не хотела же?
Когда Джалал вернулся в Агру, ему поторопились сообщить об устроенном королевой Джодхой празднике со сладостями.
Она купила сладости для жителей Агры?
Нет, Ваше величество! В том-то и дело, что королева Джодха их приготовила сама, собственными руками! Она так вкусно готовит… – рассказывал Хосров, ближайший слуга, из-за травмы колена остававшийся дома, пока император был на охоте.
А ты откуда знаешь?
Королева Джодха всех угощала! И в гареме, и на рынке.
Джалал решил поинтересоваться у Махам Анги. Та подтвердила рассказ о раздаче сладостей и добавила сообщение об обеде, который Джодха устроила для близких женщин.
Королева Джодха явно мечтает быть поварихой, а не королевой, Ваше величество.
Что плохого в том, что она умеет готовить, кстати, вкусно, если верить всем рассказчикам?
Хамида тоже с восторгом поведала об умении невестки, но больше всего сведений Джалал получил от… Рахима. Мальчишка жалел, что император не мог все эти дни лакомиться тем, что готовила королева Джодха:
Моя вторая мама делает такие джалеби! И халава у нее очень вкусная, и самосы… Сам попроси королеву Джодху, она угостит и тебя тоже.
Обязательно попрошу, – обещал Джалал, но делать этого не стал, решив подождать подходящего случая. Причиной тому стала откровенная ревность Рукии, которая из-за вывихнутой ноги вынуждена лежать и охать.
Узнав о несчастье, ее пришли проведать все, в том числе и Джодха. Женщины не удержались от рассказов о пиршестве, устроенном Джодхой, а она сама принесла несколько подносов вкусностей. Рукия чуть не плакала от отчаянья, особенно когда зашедший вечером Джалал увидел на столике гору аппетитных джалеби и похрустел одним.
Это приготовила королева Джодха! – в голосе Рукии язвительная зависть.
Я знаю, – кивнул Джалал.
Откуда? Она и тебя угощала?
Нет, мне рассказала Махам Анга. – Чтобы немного успокоить Рукию, он рассмеялся: – Джодхе нравится стоять у котла и готовить? Пусть занимается хоть этим.
Рукия промолчала, потому что Лалит рассказала, что королева Джодха занимается не только поварскими делами, но и многим другим. Это достойная соперница, и Рукия все больше понимала, что Джодха может опередить ее, тем более сейчас, когда сама главная жена лежит с вывихнутой ногой.
Поразмыслив, Рукия поняла, что лучший выход не стараться использовать Джодху против Махам Анги, даже не подружиться с ней или прожужжать все уши императору, а убедить Джалала отпустить Джодху с братьями в Амер надолго.
Теперь предстояло осторожно привести Джалала к этой мысли, император очень умен, он легко поймет истинную причину, если сказать всего лишь одно лишнее слово.
Неожиданную помощницу Рукия нашла в лице ненавистной Махам Анги. Но до этого произошло еще немало событий…
Через три дня назначен мина-базар! – звонким голосом сообщила Аша.
Что назначено?
Служанка рассмеялась:
Ой, рани Джодха, я забыла, что вы не знаете о такой особенности здешнего гарема.
Дай, я расскажу! – перебила ее Сита. – Ты ни разу не видела настоящего мина-базара, как же ты можешь рассказать рани Джодхе о том, что на нем происходит?
А ты видела?
Я видела. Даже помогала украшать палатку королевы Канти! Я расскажу. Ну позвольте мне сделать это, рани Джодха?
В голосе Ситы звучала такая мольба, что Джодха не выдержала и рассмеялась:
Хорошо, расскажи ты. Только спокойно и толково.
Да, конечно, сейчас. Так вот, мина-базар придумал проводить отец нашего императора, император Хумаюн. Королева Хамида не была против, а почему она должна быть против? Ничего плохого в проведении мина-базара нет, он…
Сита, если ты не будешь говорить о деле, лучше замолчи.
Ой! Мина-базар проводят однажды в году ночью. Все женщины долго готовятся к нему, закупая всякие вещи и украшения, чтобы было чем торговать.
Подожди! – подняла ладонь Джодха. – Какой смысл сначала покупать украшения, чтобы потом их продавать? Женщины гарема не купцы, чтобы привозить товар издалека и, торгуя, получать выгоду. В чем их выгода от мина-базара?
Во время мина-базара в дворцовый сад приходит много чужих, в том числе и мужчин. А женщинам гарема разрешается сидеть в своих палатках с открытыми лицами! К тому же цены у них сильно завышены, но мужчины все равно покупают всякую ерунду дорого, чтобы только поболтать с красавицами или хотя бы поглазеть на них.
Ах, вот в чем дело. – Смех Джодхи звучал, как колокольчик.
Да, и женщины других гаремов тоже приходят покупать, но они не имеют права продавать, и им завидно. Но самый главный покупатель – император, у кого он купит больше других, та самая счастливая.
Но тут и думать не о чем, Его величество всегда покупает больше всего у королевы Рукии. Обязательно покупает у нее что-то, а королева Рукия задирает цену в десятки раз, чтобы обогатиться. А еще Его величество потом дарит купленные у королевы Рукии украшения ей же! – объявила Каришма.
Джодха словно не заметила ее слов о Рукие, довольно кивнула:
Значит, и мы сможем поглазеть.
Нет, Ваше высочество! – почему-то испугались служанки.
Что? Почему?
Вы должны открыть свою палатку и тоже торговать.
Чем? Я же не готовилась весь год, у меня нечем торговать.
Нужно найти, – рассудительно объяснила Аша. – Например, продать украшения, которые вы больше не любите.
Глаза Джодхи лукаво заблестели.
Да, ожерелье с изумрудами, которое я выиграла в шахматы!
Ой, нет! – снова испугалась Аша. – Рани Джодха, думаю, это было бы оскорблением Его величества. Ведь это его подарок.
Ожерелье мне никто не дарил, я выиграла его в шахматы. – На мгновение она задумалась, потом решительно тряхнула головой. – Но ты права, я не буду продавать это ожерелье, оставлю его на память о своем выигрыше. К тому же именно продажи ожерелья от меня и будут ждать. Давайте посмотрим мои ларцы, привезенные из дома. Я даже не все открыла.
Немного погодя на расстеленный коврик была выложена внушительная горка украшений, которые Джодха вполне могла продать. Но девушка снова задумалась.
Вам не жалко продавать такую красоту, рани Джодха? – осторожно осведомилась Сита.