Это был отличный план, если не считать того, что когда Эрик нырнул в первую кладовую и бегло осмотрел комнату, он не заметил паренька, примостившегося между бочонками и мешками с мукой, овсяной крупой и ячменем. Он так старался услышать, что говорят приближающиеся солдаты, что не заметил легкого движения позади, пока не стало, слишком поздно.
Эрик повернулся кругом. Мальчик открыл рот, чтобы закричать, и яростно бросился на него в темноте с ножом.
Эрик отреагировал мгновенно. Зажав ладонью рот мальчишки, он предплечьем пригвоздил его к стене. Он действовал достаточно быстро, чтобы заглушить звук, но недостаточно проворно, чтобы не дать клинку полоснуть его по животу.
Эрик вздрогнул от острой боли и почувствовал, как кровь струится по его животу, но не проронил ни звука.
Мальчик широко раскрыл глаза, когда их взгляды встретились в темноте.
Эрик не мог этому поверить. Малыш семи или восьми лет - вероятно, оставленный сторожить муку и крупу от мышей - не только прыгнул на него сзади, но и ухитрился его ранить. Ему не хотелось даже думать, насколько этот нож был близок к тому, чтобы его кастрировать.
Эрик был бесконечно рад, что никого из их гвардии не было рядом, чтобы увидеть это. Насмешкам не было бы конца. В особенности от Ситона и Магрегора, которых он обычно донимал своим подшучиванием.
- Что это было? - услышал Эрик голос за дверью.
Он замер, малейший шорох мог навлечь беду.
Глядя мальчику в глаза, он покачал головой, безмолвно предостерегая его не шуметь.
Глаза мальчика стали еще круглее. Малыш был явно слишком напуган и мог только таращиться на Эрика, словно он видел привидение.
"Проходите", - мысленно побуждал Эрик солдат в туннеле.
Бесполезно.
Мгновением позже он услышал командный голос:
- Взгляни, что там, Уильям.
Эрик схватил мальчика и притаился у стены за дверью. Он надеялся, что Уильям не станет слишком усердствовать.
Дверь отворилась. Эрик затаил дыхание и едва не придушил мальчика, чтобы помешать ему издать хотя бы звук. Он слышал дыхание Уильяма сквозь деревянные доски двери. Прошло мгновение, и кладовая озарилась тусклым светом - в комнату сунули факел.
Каждый мускул в теле Эрика напрягся. Он был готов в ту же секунду отбросить мальчика в сторону и вступить в бой.
- Здесь ничего нет, - сказал солдат с той стороны двери. - Должно быть, крыса.
Спустя мгновение дверь закрылась, но Эрик подождал, пока последний отзвук шагов растаял вдали, прежде чем опустить мальчика на пол.
- Не кричи, парень, - прошептал он по-гэльски. - Я не причиню тебе вреда.
Он медленно убрал ладонь со рта ребенка.
Мальчик мгновенно бросился в дальний угол кладовки и спрятался за большой бочкой.
- Пожалуйста, я буду послушным, - захныкал он дрожащим голосом. - Не забирай меня с собой в ад. Обещаю, что буду слушаться маму.
Первым побуждением Эрика было успокоить до смерти напуганного ребенка. Потом он вспомнил недавнее замечание Шеймуса и понял, что страх мальчика решает проблему со свидетелем. Если малыш кому-нибудь расскажет, что видел, это припишут его разыгравшемуся воображению. Может, некоторые из воинов, не колеблясь, убили бы мальчика, но Эрик не мог убивать невиновных. Как и Элли, этот малыш просто оказался не в том месте не в то время.
Самым зловещим голосом, который он сумел изобразить, Эрик сказал:
- Закрой глаза, не двигайся и не издавай ни звука до утра. Иначе я вернусь. Понятно?
Мальчик ничего не сказал, но Эрик был совершенно уверен, что он яростно закивал головой.
Эрик подумал было найти что-нибудь, чтобы перевязать рану, но понял, что повязка все равно не удержится в воде. Проверив, что в туннеле пусто, Эрик вышел за дверь. Вспомнив, что слухи об армии призраков уже широко расползаются по стране, он еще раз предостерег мальчика.
- Скажи англичанам, чтобы уходили из Шотландии, не то они дорого заплатят. Мы придем за ними.
Услышав, как мальчик охнул, Эрик понял, что малыш уже слышал эти россказни. Брюс знал, что страх может быть мощным оружием против его врагов, и всячески поощрял рассказы о его призрачной армии разбойников, намеренной выследить и схватить каждого англичанина на шотландской земле.
Уверенный, что мальчик не пошевелится до утра, Эрик решил не рисковать и поспешно устремился по туннелю к причалу - на этот раз беспрепятственно. Он зажимал, насколько возможно, ладонью рану на животе, чтобы остановить кровь. Задержавшись под факелом, чтобы осмотреть ее, он с облегчением убедился, что рана неглубокая, хотя и сильно кровоточит. Соленая вода, должно быть, будет чертовски жечь. Но, по крайней мере после нескольких минут в холодной воде тело его достаточно онемеет, чтобы не чувствовать этого.
Эрик очень надеялся, что поблизости не окажется акул. В юности ему, может, и нравилось сражаться с акулами, но он потерял к этому интерес, после того как одна из них едва не отхватила ему руку. Эрик не то чтобы боялся, но вероятность наткнуться на большую акулу ночью была чертовски велика.
Сорок минут спустя, не встретив, благодарение Богу, ни одной акулы, Эрик с трудом поднялся из воды и был окружен своими людьми, прежде чем достиг кромки берега. Долгое плавание и потеря крови вконец обессилили его. Но он добрался.
Когда Доналл увидел порез, он засуетился, как старуха, и хотел немедленно послать за Мег, но Эрик не хотел будить ее - вернее, их. Элли должна была выспаться. Она ощетинивалась, словно разъяренный медведь, если кто-нибудь пытался разбудить ее слишком рано. Ранение вполне могло подождать до утра.
Но Эрик с нетерпением ждал момента, когда расскажет Элли, что он выполнил ее поручение - в общих чертах. Хотя после того как его едва не обнаружили, слишком рискованно было пытаться вернуться в Данейверти в ближайшее время.
Элли прикончила последний кусочек песочного печенья - остатки овсяного хлеба, которые Мег посыпала сахаром и на всю ночь оставила сушиться в печи, превратив в отличное рассыпчатое лакомство, - когда кто-то постучал в дверь.
Подумав, что это, должно быть, Ястреб, Элли очень удивилась, увидев Доналла, стремительно входящего в комнату. Ответив на ее приветствие, он тут же обратился к Мег, только что закончившей собирать поднос для Томаса.
- Мег, ты нужна внизу, в лагере, чтобы зашить рану.
Он улыбнулся.
- Неужели капитан заставил вас тренироваться в такую рань? - спросила Элли.
До этого Мег уже дважды вызывали в лагерь, чтобы зашить порезы, заработанные на "тренировках".
- Нет, мы не тренировались. Это капитан.
Элли вскочила со стула.
- Что случилось?
Сердце ее бешено колотилось от страха. Он сказал, что собирается отправить весточку ее родным прошлой ночью. Неужели что-то произошло?
- Он ранен?
Доналл странно на нее посмотрел, и Элли поняла, что слишком бурно отреагировала. "Что со мной такое?"
- Нет, девонька, это просто царапина.
Элли могла только вообразить, что такое "просто царапина" для таких крутых воинов, как Ястреб и его люди. Представляя себе оторванные конечности и выпущенные кишки, она последовала за Мег и Доналлом вниз по тропинке на берег, где был раскинут лагерь.
Она была благодарна, что никто не возразил против того, что она увязалась за ними. Элли не была уверена, что сумела бы объяснить, почему сделала это. Разве что хотела сама убедиться, что с ним все в порядке.
Но это не объясняло, почему так бешено колотится ее сердце и почему у нее такое чувство, будто неимоверная тяжесть сжимает ей грудь.
Моряки собрались вокруг костра в глубине пещеры, но все они расступились, когда Мег подошла ближе, и стал виден капитан, распростершийся на пледе, опершись на небольшой валун.
У Элли все перевернулось внутри. И не из-за того, что он выглядел слишком бледным под обширными пятнами черной грязи, покрывавшими его кожу, - хотя это было так! И не из-за длинного пореза, наискось пересекавшего его живот. На нем не было ни доспехов, ни туники, ни рубашки, ни чего-либо другого, чтобы прикрыть грудь. Его слишком широкую, слишком мускулистую, совершенно обнаженную грудь. Взгляд ее опустился к пледу, слегка прикрывавшему самую нижнюю часть его тела, и у нее во рту пересохло. Если она не ошиблась, под пледом на нем тоже ничего не было.
Силы небесные! У Элли вспотели ладони, и она ощутила нервную дрожь в животе. Он был великолепен. Мускулистый, но стройный. Его широкая грудь была столь же крепкой и надежной, как каменная стена пещеры позади него. Руки бугрились мощными узлами мышц. Живот - плоский и подтянутый, словно пересеченный узкими твердыми жгутами стали. Если в нем и была хоть одна унция лишней массы, Элли ее не заметила.
Должно быть, это основной женский инстинкт, скрытый глубоко у нее внутри, вспыхнул с необычайной силой, пробужденный столь откровенной демонстрацией физической силы. Элли не нуждалась в защите, но если бы когда-нибудь такое случилось, она хотела бы иметь рядом именно этого мужчину. Должно быть, он неподражаем на поле боя.
Его глаза впились в нее. Удерживали. Не позволяли отвести взгляд. Элли пронзило острое ощущение его близости. Чувство, будто они связаны вместе, и эта связь становится все крепче. Она не смогла бы разорвать ее, даже если бы хотела.
Что-то происходило с ней, только Элли не понимала что. Словно на одно мгновение все притворство и высокомерие исчезли, оставив только мужчину и женщину. Не пирата и пленницу. Не золотого бога и девушку, которую можно назвать всего лишь довольно милой. Не разбойника, скрывающегося от закона, и дочь графа, обрученную с одним из могущественных людей Англии. В это мгновение открылось, что все это не имеет значения.
Он никогда не смотрел на нее так пристально. Так серьезно. Элли казалось, что он видит ее озабоченность, ее страх и ее чисто женскую реакцию на его наготу.
Это был уже не тот человек, которого ничто не волнует. Это был мужчина пылких страстей и огромной внутренней силы. Мужчина, который не был ей безразличен.
Эта мысль поразила и испугала ее.
Она чувствовала странное стеснение в груди, и ей стоило неимоверных усилий следовать за Мег, сдерживая порыв немедленно броситься к нему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
- Что ты натворил на этот раз? - спросила Мег.
Его взгляд наконец отпустил Элли, и маска беззаботной любезности снова оказалась на месте.
- Так, небольшая неприятность с ножом. По мне - ничего серьезного, но Доналл настоял, чтобы ты взглянула на это. Я сказал ему, что девушкам нравятся шрамы, но ты ведь знаешь, каким упрямым он может быть.
Доналл насмешливо фыркнул:
- Просто мне не хотелось таскать твой зловонный труп по островам, только и всего.
Эрик рассмеялся и обернулся к Элли, которая, должно быть, побледнела.
- Не позволяй всей этой чепухе одурачить тебя, милая. Он сам не верит ни единому своему слову. Я в полном порядке.
- Почему бы тебе не позволить мне взглянуть, насколько близко ты подошел к дверям смерти? - сказала Мег.
Она опустилась возле него на колени, чтобы осмотреть рану, а Элли подошла и встала позади нее.
"Царапина" оказалась безобразным неровным разрезом, примерно пяти дюймов длиной, который шел от ребер в правую нижнюю часть живота. Он был заляпан песком и чем-то вроде черного жира. По грязным пятнам она заключила, что он был покрыт этим жиром с головы до пят, но затем большую часть этой смазки смыли или стерли.
Он куда-то плавал, поняла Элли. И делал это раньше. Что он замышляет? Снова у нее возникла мысль, что он не просто обычный пират.
Мег обернулась через плечо:
- Элли, подойди и помоги мне.
Элли широко раскрыла глаза от ужаса. Природное чувство самосохранения почти парализовало ее. Меньше всего ей хотелось бы дотрагиваться до него. Она застыла.
- Элли? - снова повторила Мег.
Понимая, что все на нее смотрят - в том числе и Ястреб, - Элли заставила себя опуститься на колени рядом с Мег.
- Что я должна делать?
- Вычисти рану как можно лучше вот этой тканью, а я подготовлю иглу и жилы. Потом подержишь края раны вместе, пока я буду шить.
Элли судорожно сглотнула и робко кивнула. Окунув лоскут ткани в холодную воду, которую Мег налила из кувшина в небольшую миску, она начала осторожно очищать рану, стараясь удалить черный жир и морской песок, избегая при этом касаться пальцами его обнаженной кожи. Но она остро чувствовала под кожей его напряженные мускулы - и его взгляд, прикованный к ней. Похоже, что он тоже ощущал эту напряженность, так же, как и она, остро чувствовал ее руки, прикасающиеся к нему.
К несчастью, Элли не удалось полностью избежать контакта.
- Теперь положи ладони сюда, - сказала ей Мег, показав, куда ей нужно их поместить.
Элли сделала глубокий вдох и положила ладони по обеим сторонам раны. Одна осторожно легла на ребра, а другая - снизу, на его бок. Элли могла бы поклясться, что ощутила жар, словно адский огонь внезапно вспыхнул под ее ладонями.
Капитан вздрогнул, когда она его коснулась, и Элли сразу отдернула руки.
- Простите, я сделала вам больно?
Он сначала покачал головой, но затем сказал:
- Да. Это жжет немного сильнее, чем я думал.
Элли слегка нахмурила брови:
- Я постараюсь быть более осторожной.
Она снова коснулась его руками. И хотя он не вздрогнул, он плотно сжал губы, и каждый мускул на его теле, судя по всему, напрягся.
Однако, похоже, это оказало совершенно обратное действие на нее. Она ощутила тепло и прилив энергии под ладонями, и ей захотелось обнять его руками. Насладиться силой, расцветающей под ее пальцами. Пробежаться ладонями по твердым жгутам мышц его живота. Проникнуть пальцами под его плед…
Из его горла вырвался низкий, болезненный стон, но явно не оттого, что Мег потянула жилу, протаскивая иголку сквозь его кожу.
- Спасибо, Элли, - сказала Мег спустя мгновение, глядя на Ястреба со странным выражением на лице. - Думаю, теперь я смогу закончить сама.
Еле сдержав вздох облегчения, Элли убрала руки и поспешно спрятала их в складках юбки. Капитан, похоже, тоже расслабился.
Желая разорвать неловкое молчание, Элли спросила:
- Как это случилось?
Доналл застонал:
- Ах, девонька, лучше не спрашивай его об этом!
Ястреб бросил на него укоризненно-сердитый взгляд и принялся рассказывать волнующую историю о том, как он в полночь отправился поплавать и столкнулся с двумя десятками самых отпетых английских головорезов, захвативших галеру с монахинями и сиротами, направлявшуюся на остров Святого Ионы. Не мог же он игнорировать подобную несправедливость! "Ясное дело, не мог, - подумала Элли. - Ведь пираты - известные поборники справедливости". Поэтому он запрыгнул на борт, чтобы помочь несчастным, и сражался с бандитами с одним только кинжалом. Но, увы! Он бросился на помощь одному мальчику, которого англичанин собирался выбросить за борт, и ему удалось схватить ребенка, но тем временем другой англичанин ухитрился полоснуть его ножом, прежде чем Ястреб успел расправиться с ним.
К тому времени как он закончил свою историю, Мег уже зашила его рану и теперь смотрела на него с благоговением.
- Замечательная история, - сказала Элли. - Есть ли в ней хоть крупица правды?
Доналл громко закашлялся, и Ястреб метнул на нее сердитый взгляд.
- Девчонка не даст тебе спуску, капитан, - сказал Доналл. - Никогда не думал, что доживу до этого дня.
- Ну, так как? - спросила Элли.
Ястреб молча пожал плечами.
- Я думаю, ни крошки, - дерзко заявила она. - Если пиратский промысел у вас не идет, стоит задуматься, не стать ли вам бардом.
Он рассмеялся без тени раскаяния:
- Это из-за сирот, да?
- В том числе. И двадцать человек к тому же. Никто не может в одиночку победить двадцать человек с одним кинжалом.
- Капитан может, - возразил Доналл, нахмурившись. Элли посмотрела на старого моряка, ожидая увидеть его улыбку, но, похоже, тот говорил серьезно. - Ему уже случалось делать это раньше.
- Тебе что, нечем заняться, Доналл? - сердито сказал Ястреб. - Мне казалось, ты собирался заменить кое-что из снастей.
Элли не могла в это поверить.
Это было… интригующе. Неожиданно. Даже приятно.
Элли все еще пыталась осмыслить тот факт, что он один мог уложить двадцать человек - как это возможно? - когда Доналл и остальные начали покидать пещеру.
Мег переводила взгляд с Элли на капитана и обратно с недоумением на лице. Чувствуя себя неловко под пристальным взглядом женщины, Элли сказала:
- Мне нужно вернуться назад, чтобы проверить, как там Томас.
Мег покачала головой:
- Почему бы тебе не остаться? Я сама присмотрю за Томасом. - Она мотнула головой в сторону Ястреба, но заговорила так, как если бы его тут не было. - Позаботься, чтобы он не вставал хотя бы в течение часа - пока бальзам, который я нанесла на швы, не подсохнет.
Элли в жизни не видела ничего похожего на это вязкое, напоминающее клей вещество. Но она уже убедилась на примере швов на руке Доналла, что оно превосходно скрепляет края раны вместе.
- Целый час? - переспросил капитан со стоном. - У меня масса дел.
- Дела могут подождать, - твердо заявила Мег и ушла.
Мег ушла, прежде чем Элли сумела подыскать причину отказаться. По крайней мере, они были не одни. Несколько человек все еще оставались в пещере.
Элли уселась на камень напротив капитана, пытаясь избавиться от неловкости, что было не так-то легко, когда его внушительная грудь маячила у нее перед глазами. Кто знал, что мускулы могут быть такими… завораживающими?
Элли старалась не смотреть на него, но это было легче сказать, чем сделать. Она перевела взгляд на его лицо, но уголком глаза заметила что-то на его руке пониже плеча. Видимо, это была своего рода метка, но из-за пятен черной смазки, все еще остававшейся на нем, было трудно что-либо разглядеть.
- Что это? - спросила она, указывая на знак.
Его лицо почти неуловимо напряглось.
- Ничего, - ответил он, натягивая плед до плеч, чтобы прикрыть руку. - Старый шрам.
Это совсем не походило на шрам, а их ей довелось повидать немало. "Он что-то скрывает", - мелькнула тревожная мысль. Как и она сама, напомнила она себе. Но все эти секреты между ними внезапно стали ощущаться как разделяющая их стена. На мгновение ее охватило неудержимое желание разбить эту стену, узнать его настоящего. Но не стоило забывать, что эта преграда также и защищала ее.
- Должно быть, это след от пожара, - сказала она.
Он бросил на нее озадаченный взгляд. Но она посмотрела на него с вызовом, давая понять, что знает - он ей солгал.
- Копоть. Вы с головы до ног измазаны в ней.
Он взглянул ей в глаза, но ничего не сказал. Возможно, чтобы не солгать снова.
- Вы не собираетесь мне рассказать, что на самом деле произошло? - спросила она тихо. - Как вас ранили?
И снова он ничего не сказал, что само по себе явилось ответом. Он не хотел ей довериться. И это хрупкое перемирие, которое установилось между ними, - единственное, чего им удалось достичь. Он не хотел ничего более серьезного. И это не должно было так глубоко ее разочаровать.
- Мальчишка лет семи от роду неожиданно набросился на меня.