В прекрасных глазах сестры блеснули слезы, и Элли инстинктивно обняла ее и прижала к груди.
- Я знаю, что ты тоже тоскуешь по ним, - вздохнула Элли. - И ты права. Но думаю, они не хотели бы, чтобы мы горевали по ним всю оставшуюся жизнь.
Мэтти отступила на шаг. Широкая улыбка засияла на ее лице. От слез не осталось и следа.
- Значит, ты согласна пойти?
Элли с осуждением прищурила глаза. Вот озорница. Такая же неуемная и непреклонная, как ее крестный отец, король Эдуард.
- Хотя бы скажи, что ты об этом подумаешь, - торопливо добавила Мэтти, прежде чем Элли успела отказать.
- Хорошо, я подумаю над этим, - сказала Элли, - если ты поможешь мне выбрать, какие из этих тканей годятся мне на свадебные платья.
Это занятие не вызывало у Элли особого восторга. С ней что-то было не так. Чем еще можно объяснить, что каждый раз, когда она думала о предстоящем браке, ей становилось тошно? За подобный союз, по всем объективным меркам, ей следовало благодарить Бога.
Ее суженый был одним из наиболее важных людей Эдуарда и к тому же его бывшим зятем. Когда-то Ральф влюбился в дочь короля, Джоан Эйкр. Они тайно поженились, и когда это стало известно, Эдуард заточил Ральфа - тогда простого рыцаря - в башню и не казнил только благодаря заступничеству епископа Даремского.
Со временем Ральф был прощен королем и даже получил титул графа Глостера и Херефорда, пока Джоан была жива. Теперь, когда Брюс был в бегах, Эдуард хотел заручиться поддержкой графа Ольстера и поэтому предложил брачный союз его дочери со своим бывшим зятем в знак признательности.
Ральф был красивым и добрым, производил сильное впечатление своей высокой широкоплечей фигурой и по праву считался великим рыцарем. Это был мужчина, достойный восхищения.
Тогда почему с приближением дня свадьбы Элли охватывало странное беспокойство, побуждающее ее совершить какой-нибудь безумный поступок? Например, пробежаться по песку босиком или отбросить вуаль и все шпильки и подставить лицо ветру, так, чтобы волосы развевались свободно.
Или нырнуть в ледяное море.
Но ее дурацкие чувства ничего не могли изменить. Ей придется выйти замуж за мужчину, выбранного для нее отцом. Как и Мэтти предстоит в свое время сделать то же самое. Ведь они дочери графа Ольстера. В вопросах замужества у них нет выбора.
Следующие несколько минут Мэтти безжалостно отвергала и только изредка одобряла отрезы из огромной кипы роскошной шерсти, дамаста и бархата. Когда она закончила, на кровати осталась только небольшая стопка тканей темно-коричневых, зеленых, красновато-коричневых и сочно-золотистых тонов. Никаких вызывающих или пастельных цветов.
Элли печально вздохнула, с тоской глядя на ворох розовых, голубых, желтых и красных тканей.
- Я буду самой мрачной леди при дворе, - грустно сказала она.
Мэтти нахмурилась:
- Ты будешь прекрасно выглядеть. Осенние тона выгодно подчеркнут золотистый оттенок твоей кожи и зеленые искорки в твоих глазах.
Уголок рта Элли насмешливо приподнялся. Зеленые искорки?
- У меня карие глаза.
Мэтти упрямо сжала губы:
- Твои глаза сияют, словно переливчатый орех.
Но Элли знала, что она лишена фамильной ослепительной красоты, и не переставала удивляться, каким образом двое таких исключительно красивых людей, как ее мать и отец, могли произвести на свет ребенка со столь заурядной внешностью, как у нее.
Мэтти пристально наблюдала за ней, словно умела читать мысли.
- Хотелось бы, чтобы ты смогла увидеть себя моими глазами. Ты гораздо прекраснее всех нас, вместе взятых. Твоя красота светит изнутри. Ты добрая, благородная, нежная…
- И зануда, - прервала Элли сестру, ощутив неловкость от ее восхвалений.
- И зануда! - засмеялась Мэтти. - Но ненадолго. Помнишь, ты обещала подумать? Скажи, что ты пойдешь. Там будет весело, вот увидишь. - Она лукаво улыбнулась: - Может, твой великолепный жених тоже будет там.
Элли побледнела. Она очень надеялась, что нет. Она едва успевала вымолвить пару слов в обществе этого мужчины, как покрывалась голодным потом.
Мэтти странно на нее посмотрела:
- Я не понимаю, что с тобой творится, Элли. Похоже, ты не хочешь выходить за него замуж. Ральф молод и красив. - Во взгляде ее появилось мечтательное выражение. - С этими темными волосами и зелеными глазами…
Она смолкла.
У Ральфа зеленые глаза? Элли не заметила.
- Тебе так повезло, - продолжала Мэтти. - На твоем месте я схватилась бы за него обеими руками. Наверное, меня выдадут за какого-нибудь почтенного лорда, по возрасту старше отца, страдающего подагрой, у которого трясутся руки. - Она с недоумением посмотрела на сестру: - Неужели Ральф тебе не нравится?
- Конечно, нравится, - машинально ответила Элли, хотя сердце ее в панике учащенно забилось. Что в нем могло ей не нравиться? - Я уверена, он станет хорошим мужем.
Мэтти наклонилась к ней и поцеловала в щеку.
- Увидимся вечером, - сказала она, лукаво взглянув на сестру.
Элли прикусила губу и задумалась. Неужели она стала чересчур серьезной? Неужели она и вправду превратилась в зануду?
Что случилось с ней, сумасбродной дикаркой, которая всегда любила плавать и бродить по окрестностям? Любила преодолевать трудности и мечтала о приключениях. И считала когда-то величайшим достижением побывать на всех островах отсюда до Норвегии.
Казалось, это было давным-давно. Наверное, слишком давно. Мечты меняются. Как и люди.
Теперь ей уже двадцать четыре, она помолвлена с влиятельнейшим английским рыцарем и, по существу, является хозяйкой в замке самого могущественного аристократа в Ирландии.
Вряд ли ей уместно расхаживать по окрестностям подобно деревенской девчонке.
Каким бы заманчивым это ни казалось.
Глава 2
Хорошее настроение, не покидавшее Эрика с тех пор, как он завел англичан на рифы, продержалось недолго. Когда он со своими людьми добрался до замка, он понял, что что-то здесь не так. Полночь давно миновала, но Данлус сверкал огнями. На берегу с северной стороны пылали два огромных костра, подобно погребальным кострам викингов, готовившихся проводить павших воинов в Валгаллу.
- Что это такое? - спросил Рэндольф, заметивший то же самое.
Эрик покачал головой, вглядываясь в темноту. Было слишком далеко, чтобы разглядеть ясно, но он мог бы поклясться, что видел людей, плавающих в воде.
- Должно быть, это крестьяне, - сказал Доналл.
Неожиданно Эрика осенило, когда он припомнил дату.
- Это крестьяне, - подтвердил он. - Ну, деревенские девушки, во всяком случае.
Рэндольф вопросительно посмотрел на него.
- Жертвоприношение девственниц, - пояснил Эрик.
- Языческий обряд? - Рэндольф нахмурился. - Я и не знал, что ирландцы все еще отмечают языческие праздники.
- Эти обычаи еще соблюдаются на большинстве островов. Что-то вроде ритуалов в переходные моменты жизни. Но по большей части это всего лишь повод для молодежи немного поразвлечься. От этого нет вреда.
Молодой рыцарь по-прежнему смотрел неодобрительно.
- Это неприлично.
Эрик рассмеялся:
- Вот именно. В том-то и потеха. И если вы не в состоянии по достоинству оценить результат воздействия холодной морской воды на девичьи рубашки, тогда, боюсь, я ничем не могу вам помочь.
Уголок рта Рэндольфа слегка приподнялся.
- Пожалуй, я нахожу это довольно занимательным.
Эрик засмеялся и хлопнул его по спине.
- Вот так-то лучше. Возможно, вы не совсем безнадежны, сэр Томми.
Они снова спустили парус, желая остаться незамеченными, и Эрик отвел ладью подальше от берега, чтобы их не смогли увидеть, когда они на веслах пойдут мимо замка. Замок Данлус величественно - и весьма эффектно - высился на вершине массивного треугольного утеса с крутыми склонами в сотню футов, отвесно обрывающимися к морю. Позади замка проходило глубокое ущелье, отделяя его от остальной суши, куда можно было попасть только по узкому деревянному мосту.
В скале под замком располагалась огромная пещера, прозванная местными жителями Русалочьей. Она тянулась под землей почти на три сотни футов из конца в конец. На юге попасть в нее можно было с моря, а северный выход скрывался среди скалистых уступов. С ее высокими сводами, достигающими местами пятидесяти футов, эта пещера представляла собой просторный подземный дворец. Учитывая легкий доступ с моря, это было превосходное место для встречи с Маккуилланами - первыми шотландцами, прибывшими в Ирландию в качестве наемников и решившими остаться у графа Ольстера для охраны замка Данлус. Но эти свирепые воины по-прежнему готовы были продать свои услуги любому… за хорошую цену.
Эрик направил ладью в обход скал, прикрывающих вход в пещеру.
- Будьте начеку, парни, - сказал Эрик, приглушив голос.
Празднование обряда жертвоприношения девственниц объясняло необычную активность на берегу в ночное время. Но что-то еще настораживало отважного моряка, заставляя волосы у него на затылке вставать дыбом.
Пока ладья скользила по изрезанному проходу, Эрик, не упуская из виду вздымающийся высоко над ними замок, внимательно вглядывался в дальний конец длинной пещеры. Он знал, что сверху их невозможно заметить, и хотя его никогда не обвиняли в избытке осторожности, присущее ему чувство опасности не раз спасало его от беды.
На мгновение их ослепила темнота. Но потом, когда глаза попривыкли, Эрик увидел мерцающие оранжевые вспышки в дальнем конце пещеры. Три длинных. Пауза. Две коротких. Затем все повторилось.
Это был условный сигнал. Но Эрик успокоился только тогда, когда, подплыв достаточно близко, сумел разобрать грубые черты Фергала, правой руки вождя Маккуилланов. Эрик нахмурился, что случалось крайне редко. Не Фергала он рассчитывал здесь встретить, и это ему не понравилось.
Фергал Маккуиллан был злобным мерзавцем, способным за деньги не только убить собственную мать, но и получить при этом удовольствие. Эрику доводилось сражаться рядом с ним несколько лет назад, и хотя он по достоинству оценил боевой пыл и неукротимость Фергала в сражении, ему претила его кровожадность, не ограничивавшаяся полем битвы. Однако личная неприязнь в данном случае не имела значения. Может, Фергал и мразь, но он превосходно владел мечом, а сейчас им необходимы были все воины, которых они сумеют получить. Вождь - Тор Маклауд - однажды сказал Брюсу, что если тот хочет победить, то пусть не боится запачкаться. Он был прав.
Пока Фергал и остальные Маккуилланы держат свое слово, у них не будет проблем.
Едва достигнув берега, Эрик перемахнул через борт ладьи и по колено в воде выбрался на каменистую почву.
Встретившись с Фергалом Маккуилланом, он крепко пожал ему руку. Поприветствовав еще нескольких воинов из его сопровождения, которых он знал по имени, Эрик представил всем Рэндольфа и Доналла, вслед за ним сошедших на берег. Маккуиллан был явно чем-то взбудоражен. И, как подозревал Эрик, чем-то, что ему очень не понравится.
- Я ожидал увидеть вашего вождя, - бесстрастно произнес Эрик, выдавив на губах улыбку, не коснувшуюся, однако, его глаз.
Фергал покачал головой. Он был лыс, и его голова имела странную коническую форму, что было особенно заметно из-за его плоского лица, толстой шеи и грязной рыжей бороды.
- Планы изменились, - оказал Фергал. - Он не смог вырваться. Приехал Ольстер, и в замке полно англичан. Его отсутствие могли бы заметить.
Эрик слегка прищурил глаза. Природные инстинкты его не обманули. Они только что угодили в самую середину осиного гнезда. Если это ловушка, нелепая голова Фергала не слишком долго задержится на его плечах. Две секунды - вот все, что потребуется, чтобы выхватить боевой меч и ударить. Эрик охотно воспользовался бы этим предлогом.
Почти ожидая, что английские солдаты вот-вот бросятся на них со скал, Эрик посмотрел через плечо Фергала, а затем смерил его холодным взглядом.
- Мне помнится, ваш вождь говорил, что Ольстер останется в Каррикфергусе.
- Так нам сказали, но он неожиданно прибыл по приказу Эдуарда. - Фергал непроизвольно сплюнул при упоминании имени короля. - Де Монтермер, или граф Атолл, как он теперь себя называет, тоже здесь.
Ну и ну, разве это не любопытно? Теперь понятно, почему английский сторожевой корабль курсировал так близко от замка. Де Монтермер командовал самой большой - и самой опытной - флотилией боевых галер в военном флоте Эдуарда. Хотя этот англичанин однажды оказал помощь Брюсу, Эрик не мог рассчитывать, что он сделает это снова.
Какого черта здесь делает Монтермер? И прежде чем Эрик успел спросить, Фергал пояснил:
- Вступает в брак с одной из дочерей Ольстера.
Эрик мрачно кивнул. Плохая разведка на войне обычное дело, но подобного рода "ошибки" могут стоить ему и его людям жизни. Одно неверное движение - и их головы на копьях украсят стены шотландских замков.
- Вам нужно поскорее убраться отсюда, - сказал Фергал, явно на грани паники. - Английские корабли патрулируют все вокруг.
- Мы знаем, - спокойно ответил Эрик. - С одним мы столкнулись, если можно так выразиться, в нескольких милях отсюда.
- Давайте мне деньги - и покончим с этим.
Рэндольф, очевидно стремившийся скорее улизнуть, потянулся под доспехи, чтобы достать кошель, привязанный к его животу. Но Эрик движением руки остановил его:
- Не сейчас. Почему бы нам всем немного не передохнуть? Мы, конечно же, удалимся отсюда, но, думаю, сначала требуется обсудить кое-какие детали.
- Но совсем нет времени, - всполошился Фергал, - эти англичане…
- Словно чертова заноза в заднице, - закончил Эрик, заговорщицки подмигнув. - Я знаю.
В осином гнезде или нет, но он обязан выполнить свою задачу. И пока стража не нагрянет из-за скал, он не тронется с места.
- Мы не хотим, чтобы возникли какие-либо недоразумения. Разве я не прав, Фергал?
Наемник покачал головой.
Эрик взял кошель у Рэндольфа и взвесил его в руке. Фергал следил за его действиями голодным взглядом.
- Половина сейчас, как мы договорились, а остальное - когда доставите три сотни воинов к Брюсу.
- Нам необходимо знать, когда и куда.
- Знаете отмель возле мыса Файр-Хед?
Фергал озадаченно кивнул:
- Да.
- Будьте там со своими людьми в ночь на тринадцатое.
На плоском лице ирландца появилось скептическое выражение.
- Брюс собирается начать наступление с берегов Ирландии?
Эрик покачал головой:
- Нет. Я сам доставлю вас к королю.
Файр-Хед был ближайшим местом в округе на пути к Ратлину, где Брюс планировал встречу.
Лицо Фергала посуровело, когда он понял, что Эрик не собирается посвящать его в детали плана. Уж если Эрик не питал особого доверия к вождю клана Маккуилланов, то Фергалу он доверял еще меньше.
- Мы так не договаривались, - сердито заявил ирландец.
Эрик грозно шагнул вперед. Хотя Фергал был массивным и крепким, как кабан, и таким же злобным, - горец возвышался над ним примерно на фут. Что касается превосходства в боевом искусстве… они оба знали, что тут нет вопросов. Только горстка людей имела шанс превзойти Эрика в схватке на мечах или на боевых топорах, и Фергал не входил в их число.
Несмотря на угрожающую позу, Эрик улыбался.
- Послушайте, Фергал, - учтиво произнес он. - Я отлично помню наш разговор с вашим вождем несколько недель назад здесь же, в этой пещере. Мы так и договорились: половина сейчас, остальное при встрече с Брюсом. Зачем вы требуете дополнительных сведений?
У Фергала забегали глаза, когда он понял, что имел в виду Эрик.
- Хотелось бы знать, куда мы направляемся.
- Узнаете в свое время. Таковы условия. Решайте, - сказал Эрик, небрежно пожав плечами, и тряхнул кошель.
Ирландец поспешно схватил его и сунул в сумку на поясе.
- Ладно. Отмель у мыса Файр-Хед тринадцатого. Мы там будем, - сказал он глухо, как затравленный пес. - Только уж постарайтесь, чтобы и вы там были.
Громкий всплеск за спиной помешал Эрику ответить. Он инстинктивно повернулся кругом, выхватив меч. Остальные тоже вытащили оружие.
- Что там такое? - спросил Фергал, подняв факел.
- Не знаю, - сказал Эрик, вглядываясь в темноту.
Ирландец повернулся к двум своим спутникам и приказал:
- Выяснить.
Это было плохо, совсем плохо.
Элли поняла, что попала в беду, в тот же миг, как начала выходить из воды и услышала, что двое мужчин спускаются от входа в пещеру с факелами в руках. Первоначально она намеревалась вплавь возвратиться на берег, но вода оказалась слишком холодной, и она решила вернуться на берег через пещеру.
Если подумать, вплоть до этого момента Элли действительно отлично провела время. Как только она сбросила плащ и прыгнула в воду, она поняла, как сильно скучала по плаванию. Даже в леденящей воде ее охватило пьянящее чувство свободы.
Может, не обращать внимания на мужчин, подняться в пещеру и, возвратившись на берег, потребовать свою корону? Но как-то неловко без плаща в намокшей рубашке пройти среди ночи мимо группы суровых воинов.
Поэтому Элли быстро нырнула в холодное море, намереваясь плыть назад тем же путем, что попала сюда, не важно, насколько она замерзла. Однако путь ей преградило прибывшее судно.
Одного взгляда на людей в ладье было достаточно, чтобы у Элли заледенело сердце. Было темно, но она сумела достаточно разглядеть.
"Боже милостивый, викинги!"
Могучие воины с длинными светлыми волосами, виднеющимися из-под стальных шлемов, в меховых плащах, вооруженные до зубов и… Нечего было и пытаться проплыть мимо них. Она оказалась в западне.
Укрывшись в темноте у края пещеры, Элли, чтобы не замерзнуть до смерти, ухитрилась взобраться на небольшой изрезанный скалистый выступ. Правда, нельзя сказать, что холодной ночью на воздухе было намного лучше, чем в воде. Ее тело била крупная дрожь. Зубы стучали. Мокрые волосы ледяными сосульками спадали на плечи. Элли подобрала под себя ноги, насколько было возможно на покатой неровной поверхности, и обхватила руками колени, свернувшись клубком, чтобы согреться.
Что хуже - замерзнуть насмерть или попасться им в руки? Ни один из вариантов не казался обнадеживающим.
Она не осмеливалась даже высунуть голову из своего укрытия в скале, чтобы взглянуть на берег, опасаясь, что ее заметят.
О-ох!
Ее онемевшие ступни соскользнули. Она покачнулась, пытаясь удержаться, но все было напрасно. Она с громким всплеском свалилась в воду. От холода и охватившей ее паники сердце Элли едва не выскочило из груди. Она подавила естественный порыв выбраться быстро на сушу и осторожно подняла голову.
Может, они ее не услышали?
Но одного взгляда на берег было достаточно, чтобы понять - на этот раз ей не повезло. Двое мужчин прыгнули в воду и плыли к ней. Элли нырнула в глубину и поплыла изо всех сил.
Но этого было недостаточно.
Она замерзла и устала после предыдущего заплыва, а у них было преимущество в скорости. Один схватил ее за лодыжку, она попыталась отбрыкнуться. Но он с легкостью вытащил ее, словно рыбу на удочке.
Сильная рука обвилась вокруг ее талии. Мужчина, не слишком деликатно прижав ее к себе, выбрался на сушу и грязно выругался.