- Ну, думаю, в такие подробности лучше не вдаваться, - сухо заметила Лора. - Но я точно знаю, что в течение последних пяти лет он получал от частного детективного агентства подробный отчет о тебе каждую неделю.
- Пять лет? - Шина не верила своим ушам. Она и глазам-то своим верила с величайшим трудом, тем более трудно было поверить словам Лоры. - Но это совершенно невероятно!
Пожилая женщина пожала плечами.
- Возможно. Но если достаточно хорошо знать Рэнда Челлона, то не так уж невероятно. Я уже говорила, он всегда знает, чего хочет, и никогда не меняет своего решения. Тебе лучше знать это, если ты действительно хочешь понять его.
- Я должна подумать, - сказала Шина, задумчиво идя к двери. - Это все не имеет смысла. - Как сомнамбула она прошла мимо Лоры и направилась к лестнице. - Я должна подумать, - повторила она рассеянно.
Лора Бредфорд подошла вслед за ней к лестнице и озабоченно смотрела, как Шина медленно поднимается наверх.
- Тебе действительно надо подумать, - грубовато сказала она. - Так вот, подумай как следует, часто ли в наше сумасшедшее время можно встретить человека, который способен на такую долгую привязанность к чему-либо вообще!
К большому удивлению Шины, ее в тот день никто не беспокоил, и она подозревала, что тут не обошлось без Лоры. Челлон вообще не отличался терпением, а после сегодняшней прогулки по лесу для него было бы естественно постараться закрепить свои успехи. Она была только благодарна, что ей дали время хоть немного разобраться в своих мыслях после ее удивительного открытия.
Почти весь остаток дня она провела, сидя на мягком красном диванчике у окна и глядя невидящими глазами на покрытые снегом вершины гор. Ее потрясение было настолько велико, что она сначала пребывала в состоянии оглушения, и лишь через какое-то время ее мысли вернулись к привычному бегу.. Теперь ей стало абсолютно ясно, что она ошибалась, думая, что увлечение Челлона носит временный характер и рано или поздно неизбежно пройдет. Если ему не надоело целых пять лет следить за ее жизнью, то вряд ли она сможет убедить его отпустить ее через пару недель, как она надеялась. Шина никак не могла понять, что же подвигло его на столь пристальное внимание к ней, но к вечеру бросила тщетные попытки докопаться до истины.
Увидев, что за окном темнеет, она встала и устало потянулась. Пора принять душ, переодеться, а потом пойти к Челлону и все выяснить у него самого. Ей самостоятельно ни до чего толкового не додуматься.
Она вытащила из шкафа вишневый бархатный халат и собралась идти в ванную, когда послышался негромкий стук в дверь. Шина недовольно нахмурилась. В данный момент она еще не была готова общаться ни с Лорой, ни с Челлоном. Ей требуется время, чтобы окончательно собраться с мыслями и продумать вопросы, на которые она хочет получить ответ. Но она знала, что ни Челлон, ни Лора, однажды решив, не отступятся от своего, и, вздохнув, пошла открывать.
Рэнд Челлон стоял в дверях с покрытым салфеткой подносом, а в его львиных глазах она прочитала недовольство.
- Наконец-то, - нетерпеливо сказал он, проходя в комнату. - Я принес тебе ужин. У тебя было столько времени, что к этому моменту ты могла решить все проблемы разоружения в мире. Я сказал Лоре, что не дам тебе больше ни минуты, как бы она ни переживала насчет твоих чувств.
Шина отвела глаза, почувствовав знакомый напор в его взгляде.
- Ты зря волновался, - сдержанно заметила она. - Я как раз собиралась принять душ и спуститься вниз.
- Ну что ж, теперь тебе не придется спускаться, - безапелляционно заявил Челлон. - Иди и принимай душ. Если ты поторопишься, то ужин даже не успеет остыть. - Он поставил поднос на столик у окна и сел рядом.
Шина отметила, что он переоделся: джинсы и свитер сменили замшевые брюки, которые прекрасно подчеркивали красоту его сильных бедер, и кремовую рубашку. Рукава ее были закатаны, а несколько верхних пуговиц небрежно расстегнуты, открывая часть бронзовой груди, поросшей рыжеватыми волосами.
Видя, что Шина стоит в нерешительности, глядя на него, он нетерпеливо нахмурился.
- Нечего смотреть на меня, как будто я Синяя Борода, - сказал он. - Конечно, Лора хотела как лучше, но я с самого начала знал, что ты еще не готова была это увидеть. - Он откинулся на спинку дивана и поставил одну ногу на табуретку. - Ну ладно, что сделано, то сделано. Поговорим, когда ты поешь.
Ну вот, подумала Шина, стоило строить планы встретиться с ним в более официальной обстановке гостиной! С присущей ему решительностью Челлон опять подчинял обстоятельства своему желанию.
- Я быстро, - пробормотала она, идя в ванную.
Шина вернулась действительно быстро, но ему хватило этого времени, чтобы задернуть занавески и развести весело потрескивающий огонь в камине. Поднос стоял теперь у огня, а Челлон лениво развалился в кресле-качалке, выглядя немножко забавно на этом типично дамском сиденье.
Когда Шина возникла в дверях ванной комнаты, он обвел ее фигуру жадным взглядом, и лицо его озарилось улыбкой.
- Тебе очень идет, - мягко сказал он. - Когда я выбирал этот халат, то так и знал, что в нем ты будешь похожа на дикую цыганку.
- Ты что, сам его выбрал? - удивилась Шина, глядя на вишневый бархат халата. С глубоким квадратным вырезом и широкими свободными рукавами, он казался роскошным и экстравагантным. Лиф плотно облегал ее, подчеркивая тонкость ее талии, а юбка спадала широкими складками. Спереди шел ряд маленьких пуговок, обтянутых бархатом, их было много, чуть ли не целая сотня. Шина потратила много времени, застегивая их.
Челлон кивнул в ответ на ее вопрос.
- Я сам выбирал всю твою одежду, - серьезно сказал он, поднимаясь. - В моей квартире в Хьюстоне для тебя тоже приготовлен полный гардероб, так же, как и в Кресент-Крик.
- Как интересно, - беззаботно заметила Шина. - Я надеюсь, ты сможешь их вернуть, если что.
- Ничего подобного. Они останутся. - Челлон нагнулся и поднял поднос с подставки у камина. - Так же, как и ты, голубка. - Он махнул рукой в сторону качалки. - Мне кажется, тебе лучше сесть сюда. А то у меня такое чувство, как будто я играю женскую роль в театре.
Шина засмеялась и села.
- Ты действительно выглядишь немного не на месте, - сказала она, весело глядя на него, а Челлон поставил поднос ей на колени и снял покрывающую его салфетку.
- А вот ты выглядишь совершенно на месте, - довольно произнес он, опускаясь на ковер у ее ног. Он обхватил руками колени и опустил на них подбородок, с нежностью наблюдая, как она берет вилку и приступает к овощной запеканке. - Это еще раз доказывает, какой я предусмотрительный.
Шина смиренно вздохнула.
- Ты хочешь сказать, что оформлял этот интерьер тоже ты?
- Боюсь, что так, - невинно признался он. - Это было вроде игры. Покупать вещи, которые, как мне казалось, должны тебе понравиться, а затем представлять себе, как ты ими пользуешься. Когда я приехал сюда в отпуск в прошлом году, я даже спал в твоей кровати. Я часто лежал здесь при свете огня в камине, глядел на портрет темноглазой сиротки работы Кэйна и думал о своей сиротке.
Шина подняла глаза на портрет на стене. Сцена, описанная Челлоном, была необычайно трогательной, и ее горло перехватило судорогой.
- Но я совсем не сиротка, - возразила она дрогнувшим голосом. - У меня есть дядя Донал.
Губы Челлона сжались.
- Да, у тебя есть дядя, - резко сказал он. - Но это лишь подтверждает мои слова.
Ясно было, что ничто не может изменить его мнение о Донале О'Ши.
- Судя по тому, что говорила мисс Бредфорд, ты и сам был чем-то вроде сироты, - осторожно заметила Шина.
Челлон пожал плечами.
- У Лоры под грубоватой внешностью таится очень чувствительное сердце. Я был слишком диким, чтобы по-настоящему страдать из-за отсутствия отцовского внимания. Мы никогда не понимали друг друга. Он никак не мог найти объяснение, почему я не хочу пойти по его стопам. Для него весь свет вращался только вокруг "Челлон ойл". - С некоторой грустью пожав плечами, он продолжал: - После окончания колледжа я немного помотался по миру. Один сезон я работал лыжным инструктором в Сент-Морице. Однажды я даже нанялся на научно-исследовательское судно и ушел в плавание на шесть месяцев. - Перед его мысленным взором словно вставали картины прошлого. - За те два года я перепробовал десяток различных профессий, но ни одна не имела отношения к тому, что мой отец назвал бы выгодным предприятием. Потом я вступил в армию и был отправлен во Вьетнам. - Он резко поднялся и склонился к огню, спиной к Шине. Взяв кочергу, он энергично помешал дрова. - Там решили, что выяснили наконец мое настоящее призвание, - с горечью произнес он. - Командирам показалось, что я обладаю инстинктом настоящего убийцы, и меня спешно направили в специальные части. Они оказались правы. Я очень хорошо проявил себя. - Он резко поставил кочергу на подставку и круто повернулся к Шине.
Увидев его лицо, девушка чуть не ахнула. На нем застыло выражение необузданной жестокости, что еще более подчеркивалось резкими чертами его лица, а золотые глаза сузились в щелочки, напоминая глаза охотящейся пумы.
Челлон потряс головой, словно отгоняя тяжелые воспоминания. Наткнувшись на ее взгляд, по-детски испуганный, он овладел собой. Безжалостное выражение понемногу сошло с его лица, а губы искривила горькая усмешка.
- Я вернулся из Вьетнама с кучей заслуженных медалей, и все говорили, что я стал другим человеком. Они были правы. Я действительно изменился, но совсем не так, как это казалось со стороны. - Он опять подтянул колени к груди и уперся в них подбородком, глядя прямо в пространство. - Я был по горло сыт войной, убийствами и всем этим цирком. Я поклялся себе, что как только сниму эту форму, никогда не совершу ни одного поступка, чтобы он не принес мне хоть немного радости и удовольствия. - В его голосе зазвучала внезапная страсть. - Жизнь должна быть праздником, клянусь Богом, а не этой чертовой живодерней! - Челлон опять горько усмехнулся. - Мой отец так и не понял, что, когда я вступил наконец в "Челлон ойл", я вовсе не выполнял священный сыновний долг, а поступал по своему желанию. Я обнаружил, что у меня явный талант к ведению дел компании. Закулисные игры в правлении оказались даже интереснее и опаснее слалома. Вероятно, тут проявился мой инстинкт убийцы. - Он пожал плечами. - Отец умер счастливым, считая, что его заблудший сын наконец прозрел и поумнел. - В комнате повисла тишина, которую Шина не рискнула нарушить.
Неожиданно Челлон широко улыбнулся.
- Я не собирался рассказывать тебе всю мою жизнь, - непринужденно сказал он. - Мне просто показалось, что ты имеешь право узнать обо мне побольше, это будет честно.
- Очень благородно с твоей стороны, - сухо сказала Шина. - Но не думаю, что твой рассказ был таким же подробным, как те отчеты, которые ты получал обо мне.
- Это точно, - согласился Челлон, и глаза его лукаво блеснули. - Я не могу себе позволить оскорблять твои нежные ушки рассказами о своих самых скандальных похождениях. - Он легко поднялся. - Ну что, ты закончила?
Шина рассеянно кивнула, и он забрал у нее поднос. Затем вернулся, сел рядом с ней и взял за руку.
- Ну вот, моя маленькая голубка, теперь я полностью в твоем распоряжении. Начнем наш разговор?
Шине было трудно сосредоточиться, потому что он поднес к губам ее руку и начал целовать ладонь, дразня языком нежную плоть.
- У тебя такие изящные ручки, - с восхищением сказал он, пододвигаясь поближе.
Шина почувствовала исходящее от него тепло. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
- Ты знаешь все вопросы, - проговорила она севшим голосом. - Так что не проще было бы сразу на них ответить?
- Ну что же, вполне справедливо. - Рассеянно играя ее пальцами, Челлон медленно начал: - Я увидел твою фотографию в газете, когда умер твой брат, пять лет назад. Она потрясла меня до глубины души. Раньше я и не подозревал, что способен на такие эмоции. Твое лицо словно вобрало в себя всю печаль и горечь мира. - Он нахмурился, погруженный в тяжелые воспоминания. - И это привело меня в неописуемую ярость. Почему-то мне показалось, что кто-то посягнул на мою собственность и разрушил то, что принадлежало мне. - Он печально покачал головой. - Мне казалось, что я схожу с ума. Твое лицо стояло у меня перед глазами, я ни на минуту не мог забыть твои огромные черные глаза. Я как одержимый просматривал от корки до корки все газеты, ища любые сведения о тебе. Это было похоже на наваждение. Наконец я решил, что единственный надежный способ выкинуть тебя из головы - это узнать о тебе все и таким образом уничтожить ореол таинственности.
- И тогда ты нанял частных детективов, - тихо предположила Шина. Челлон кивнул.
- Совершенно верно. Но, как выяснилось, это не решило моей проблемы. Вместо того, чтобы рассеять чары, это только приумножило их. Чтение очередного отчета стало для меня жизненно необходимым, а желание знать мельчайшие детали твоей жизни превратилось в настоящую страсть. Я даже велел детективам фотографировать тебя в разные моменты. Те фотографии, которые ты видела в кабинете, лишь малая часть того, что имеется у меня в Кресент-Крик. - Он поднес ее руку к губам. - Временами мне казалось, что я просто сошел с ума. Тебе тогда было всего семнадцать, а мне почти двадцать девять. Я разрывался между желанием встретиться с тобой и сознанием того, что мне не будет места в твоей жизни до тех пор, пока ты не повзрослеешь и не сможешь дать мне то, что я собирался от тебя получить. - Он улыбнулся, с любовью глядя в ее смущенное лицо. - Я уже тогда знал, что захочу очень многого, голубка. - Он помолчал. - Ты никогда не носишь украшения, - заметил он, посмотрев на ее руку. - Тебе они не нравятся?
- Не особенно, - ответила Шина. - Но иногда я ношу серьги.
- Хотелось бы увидеть тебя с висячими золотыми серьгами, - мечтательно сказал он. - Люблю, когда у тебя вид, как у дикой цыганки.
- Так ты подумал, что слишком взрослый для меня? - нетерпеливо спросила Шина, желая вернуть его к волновавшей ее теме.
- Что? - растерянно переспросил Челлон. - Ах, да. Так вот, я тогда решил, что буду ждать тебя столько, сколько нужно, лишь бы около тебя не было никого другого. Благодаря любящему дяде Доналу я мог не беспокоиться о возможных соперниках. Он оберегал тебя так ревниво, как только я мог мечтать. - Его губы опять скользнули по ее тонкому, в голубых жилках запястью. - С течением лет я довел свое воображение до искусства. Иногда, впрочем, это скорее напоминало китайскую пытку каплями воды - сделать тебя такой неотъемлемой частью моей жизни и при этом не иметь возможности видеть тебя или прикоснуться к тебе. - Он нежно провел языком вдоль голубой жилки на ее запястье, и она отдернула руку, спрятав ее в складках халата. Кажется, ей уж слишком начинают нравиться его легкие, игривые ласки, надо быть осторожнее, подумала она.
Челлон посмотрел на нее с пониманием и удовлетворением.
- Я решил дать тебе достаточно времени, чтобы оправиться после смерти брата и немного повзрослеть, но благодаря О'Ши мой план не сработал. - Его рука теперь поглаживала край бархатного халата. Видимо, у него очень развито осязание, отметила Шина.
- Я собирался подождать еще и этот год, а потом приехать в Ирландию и увезти тебя. Но О'Ши устроил тебе турне по Америке, и я не мог удержаться, чтобы не увидеть тебя. Нечего и говорить, что это ускорило осуществление моих планов. - Челлон улыбнулся. - Мне надо было бы догадаться, что, увидев тебя, я уже не смогу удержаться, чтобы не забрать тебя к себе, дорогая. Я уже и так прождал слишком долго.
- И тогда ты похитил меня, - в раздумье закончила Шина. - Ты решил, что я нужна тебе, и ты просто взял меня. - Она щелкнула пальцами. - Вот так!
Челлон покачал своей светловолосой головой, и золотые глаза были почему-то мрачными.
- Ты меня не слушаешь, голубка. Я не отрицаю, что хотел тебя, но похитил-то я тебя не из-за этого.
- Так из-за чего же? - растерянно спросила она.
- Я люблю тебя, - просто ответил он. Глаза Шины изумленно расширились, кровь отхлынула от лица.
- Этого не может быть, - горячо возразила она. - Ты же меня совсем не знаешь.
- Я знаю о тебе больше, чем многие мужчины знают о своих женах к золотой свадьбе, - возразил Челлон. - И все, что знаю, мне нравится. Я знаю, что под твоим внешне строгим личиком таится нежность и лукавство. Я знаю, что у тебя такой темперамент, что иногда может разразиться буря. Я знаю, что ты страстна, как цыганка, но пока еще ждешь, когда в тебе разбудят эту страсть.
Шина слушала как зачарованная. Челлон легко поднял ее и переложил к самому краю кресла. Сам он сел в него и откинулся на спинку, развернувшись лицом к ней. Тесная площадь кресла-качалки создавала между ними опасную близость.
Он усмехнулся, обвил девушку руками и притянул в свои объятия.
- Забыл сказать тебе, это очередная моя фантазия, - сказал он. - Именно поэтому я выбрал очень просторное кресло.
Его губы замерли, дразня, почти касаясь ее губ, и только потом сомкнулись с томительной чувственностью, которая заставила Шину выгнуться ему навстречу и приоткрыть рот, вбирая в себя его ищущий язык.
- Правильно, любовь моя, откройся мне. Дай мне познать каждый твой уголок. До чего же я хочу тебя!
Его горячие губы обжигали ее нежную, шелковистую кожу, двигаясь вниз с неудержимой жаждой обладания. Шина подставила шею и замерла, жмурясь от наслаждения. Затем она почувствовала, что его руки трудятся над пуговичками лифа. Он уже расстегнул четыре из них, когда она спохватилась.
Шина протестующе положила руку на его пальцы, и Челлон поднял на нее затуманенные страстью глаза.
- Все в порядке, голубка, - глухо сказал он, заметив ее смущение. Осторожно отведя ее руку в сторону, он продолжил свое занятие.
- Ты знаешь, что некоторые племена кочевников наряжают своих невест перед брачной ночью в одежды с сотнями пуговиц? Они говорят, что каждая пуговка - ступенька к раю. - Его руки уже справились с половиной пуговичек. - Я помнил об этом, покупая тебе такой халат.
Челлон слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, и в глазах его читалась ненасытная жажда.
- Я люблю тебя, - вдруг осевшим голосом сказал он. - Поверь, я никогда не причиню тебе зла. - Его руки медленно раздвинули полы халата, и взгляд остановился на ее маленьких совершенной формы грудках с розовыми сосками. - Я знаю, что ты еще меня не любишь, но я могу научить тебя этому. Я думаю, что твое тело уже начинает любить меня.
Он медленно склонился над ней и коснулся языком одного из сосков, который с готовностью напрягся.
- О да, твое тело меня уже любит. - Его руки нежно обхватили ее груди, а язык и зубы ласкали соски до тех пор, пока Шина не вскрикнула от наслаждения и не прижала его голову к себе, почти не владея собой.