Маргарет смотрела на лебедей. Солнечные блики играли на поверхности воды. Господи, как же прекрасен мир! А люди портят его.
А затем она увидела Стивена, который бежал трусцой по дорожке. Заметив Маргарет, он остановился.
– Регулярно бегаю пять кругов по субботам и воскресеньям, – пояснил он. – Стараюсь компенсировать те часы, которые просиживаю на стуле. А Дэнни играет в бейсбол?
– Нет, Фред взял его с собой на футбол.
– Фред по-отечески относится к Дэну.
Маргарет не совсем поняла, утверждение это или вопрос, поэтому ответила коротко:
– Да.
– Мне тоже очень нравится Дэн.
– Спасибо, Стивен. И конечно же, я очень благодарна вам за успехи Дэнни во французском. Учительница хвалит его.
– Кстати, Маргарет, вам не следовало делать этого.
– Чего именно? – спросила Маргарет, но тут же поняла, что Стивен имеет в виду шеститомник Пруста на французском, который она отправила ему.
– Я говорю о книгах. Чудесный подарок, но вам не следовало этого делать.
– Люди берут за репетиторство деньги, а вы не позволили мне платить. Вы ведь тратите на Дэнни время, которое могли бы использовать иначе.
Стивен улыбнулся.
– Я стараюсь не делать того, что мне не нравится. А с Дэном мне приятно заниматься.
– Вы говорите по-французски совершенно свободно благодаря общению с матерью?
Стивен пожал плечами.
– Это долгая история. Очень долгая. Дэн сказал, что Меган ждет ответы из колледжей.
– Они только что пришли. Ее принимают четыре колледжа, включая Гарвард.
Стивен присвистнул.
– Потрясающе! Меган уже знает?
– Еще нет. Она скоро вернется домой, и я боюсь этого момента. Мне придется сказать ей, что она не сможет учиться в Гарварде. – Маргарет умоляюще посмотрела на Стивена. – Если только нам не удастся заставить Адама…
Стивен покачал головой.
– Нет. Он не обязан платить за ее учебу, да и не сможет.
– Беда в том, что наша семья распалась. В противном случае у нас не возникло бы таких трудностей. Мы ведь никогда не шиковали. Взяли бы ссуду под жалованье Адама, возможно, колледж предоставил бы льготы… в общем, выкрутились бы.
– У Адама сейчас две семьи, а следовательно, и расходы увеличились вдвое.
Маргарет охватило отчаяние.
– Я готова взять деньги, полученные от продажи дома. Но мне необходим доход, который они приносят. Поэтому я и боюсь их трогать.
"А ведь на подходе еще двое, – подумала Маргарет. – Джулия всего на два года моложе Меган. Умная девочка, не такая, как Меган, но тоже учится хорошо. И Дэн подрастает".
Внезапно осознав, что Стивен стоит перед ней в спортивном костюме, Маргарет извинилась:
– Простите, я отвлекаю вас от занятий спортом. Неподходящий момент, чтобы жаловаться на свою жизнь.
– Нет, что вы. Я был бы рад помочь вам найти решение.
– Ладно, бегите дальше. А я пойду разговаривать с Меган.
Джулия и Дэнни ушли спать, а Маргарет и Меган остались одни.
– В конце концов, большинство людей не учатся ни в Гарварде, ни в Оксфорде, ни в других престижных университетах. Я окончила университет штата и ничуть не жалею об этом. – Маргарет хотела добавить: "И твой отец тоже", – но промолчала.
– Я знаю, мама, – ответила Меган.
– Можно окончить и Гарвард, но не реализовать себя. Уверена, такое случается со многими.
Маргарет говорила все это только ради дочери. Ведь если бы Меган не могла получить деньги на обучение в Гарварде по какой-то объективной причине, она отнеслась бы к этому спокойно, как и другие выпускники. Но единственной причиной было увлечение ее отца другой женщиной.
– Мама, я все понимаю. Не волнуйся, со мной все в порядке, просто я устала и хочу спать.
– Да, уже поздно.
Маргарет знала, что самое худшее произойдет в понедельник в школе, когда к Меган начнут приставать с вопросами и поздравлениями, а ей придется давать объяснения. Так оно и случилось. Меган вернулась домой раньше обычного, сказала, что у нее болит живот, и ушла в спальню. Утром она появилась с опухшими глазами, но спокойная, быстро собралась и ушла в школу.
Позвонила Найна:
– Здравствуй, Маргарет, я уже звонила, но тебя не было дома. Джулия рассказала мне об успехах Меган.
– О каких успехах?
– О том, что она будет учиться в Гарварде.
– Найна, она не сможет учиться в Гарварде.
– Почему?
И Маргарет объяснила Найне все то, что уже неоднократно объясняла коллегам в учительской.
– Я даже слышать об этом не хочу, – заявила Найна. – Да это просто преступление – лишать девочку того, что она заслужила. Я одолжу ей деньги.
– Найна, ты ведь не представляешь себе, сколько это стоит.
– У меня есть сбережения, уж на год обучения их точно хватит, а там что-нибудь придумаем.
Зная оптимизм, уверенность и щедрость Найны, Маргарет полчаса убеждала ее, что это не выход из положения.
От Адама пришло письмо на имя Меган с вложенным в конверт чеком на пятьсот долларов. Он писал: "Я посылаю это письмо потому, что ты не разговариваешь со мной. Я понимаю тебя. Но, став старше, гораздо старше, возможно, и ты поймешь меня. А может, и не поймешь, но, надеюсь, хотя бы попытаешься понять. Надо ли говорить, как я горжусь тобой? Будь у меня возможность сделать для тебя что-то большее, Бог свидетель, я бы сделал".
– Я порву его, – сказала Меган. Щеки ее пылали, в глазах стояли слезы.
– Порвешь чек?
– Письмо. И чек тоже.
– Не глупи, Меган. Тебе нужна одежда, – возразила Маргарет и подумала, что хоть эти пятьсот долларов не достанутся Рэнди.
На следующий день посыльный принес Маргарет в школу записку от Фреда: "Приезжай после обеда ко мне домой. Я хочу поговорить с тобой наедине, а у тебя это не получится".
Встретив в коридоре Меган, Маргарет упомянула о записке.
– Сегодня я задержусь. Фред просит меня заехать к нему. Думаю, разговор пойдет о тебе.
– Мама, если это насчет денег на учебу, то мне они не нужны. Я буду неловко себя чувствовать.
– Я тоже, но тебе всегда нравился Фред.
– Если бы он был моим дядей или отчимом… – Меган осеклась.
– Он тебе не дядя и не отчим, дорогая, так что забудь об этом.
Маргарет уже садилась в свою старенькую машину, когда ее окликнул учитель Меган, мистер Малли:
– Это правда, что Меган не едет в Гарвард?
Маргарет вздохнула. Уже раз в двадцатый ей приходилось отвечать на этот вопрос. Поэтому она ответила коротко:
– Деньги.
Проявив такт, мистер Малли не задал больше ни одного вопроса, но, уходя, пробормотал себе под нос:
– Очень жаль! Такая способная ученица!
"Зачем я еду к Фреду? – спросила себя Маргарет, трогаясь с места. – Ведь если я не ошибаюсь, разговор пойдет все о тех же деньгах".
Фред приготовил чай, и они сели за стол.
– Дэн рассказал мне о Меган, – начал он.
– Сын растрезвонил об этом по всему городу.
– А почему ты сама мне ничего не сказала?
– Фред, я не хочу докучать тебе своими проблемами.
– Ты обратилась ко мне только один раз: когда в доме протекла крыша. И я с радостью помог тебе.
Фред был явно обижен.
– Так как же ты намерена поступить с Меган? – спросил он.
– Ты и сам все знаешь.
– Маргарет, такого нельзя допустить. Нельзя.
– Для Меган это не будет концом света.
– Разумеется, нет. Но она уже достаточно настрадалась. Меган – взрослая девушка и, наверное, переживала даже больше, чем Джулия.
– Верно, однако ей придется смотреть в лицо реальности.
– Меган заслужила того, чтобы в ее жизни произошло нечто чудесное, она добилась этого собственным трудом.
– Но реальность не изменишь, – возразила Маргарет.
– Давай поговорим о моей реальности. Жизнь была добра ко мне, по крайней мере в одном аспекте. У меня есть деньги, И я хочу помочь Меган.
– Фред, прошу тебя, не ставь меня в затруднительное положение.
– Тогда я не буду вовлекать тебя в это. Я передам деньги самой Меган.
Фред был взволнован. Его пальцы, державшие чашку, дрожали, и он поставил ее на стол. Маленькая собачка Джимми вспрыгнула к нему на колени, и Фред погладил ее.
– Меган будет на седьмом небе от счастья, услышав это, – промолвила Маргарет. – А я потрясена твоей добротой.
Фред поднялся.
– Пойдем. Позволь показать тебе сад.
Обрадовавшись возможности выйти на свежий воздух, Маргарет последовала за Фредом. В саду она остановилась, залюбовавшись бледно-желтыми нарциссами.
– Это маленький рай, правда? – сказал Фред. – Что еще нужно человеку?
– Да, здесь великолепно.
– Маргарет, я понимаю, что этот разговор не ко времени… – начал Фред, но в этот момент на поляну выскочил кролик.
Маргарет засмеялась.
– Фред, я должна тебе кое-что сказать. Если уж ты принял решение, то у меня есть одно условие. Я напишу долговую расписку. И когда-нибудь я или Меган расплатимся с тобой.
– Ну, раз уж ты настаиваешь…
Маргарет поняла, что обидела его. Желая хоть как-то загладить свою вину, она поцеловала Фреда в щеку.
– Ты – лучший мужчина в мире.
Фред обнял ее.
– Ох, Маргарет!
Фред понимал, что она не готова еще к проявлению чувств, поэтому тихо промолвил:
– Я не тороплю тебя. – И с этими словами отпустил Маргарет.
Его объятия не были неприятны Маргарет. Но они не вызвали у нее никакого отклика, кроме глубокого уважения к Фреду. Или все же вызвали?
По дороге домой Маргарет с тревогой спрашивала себя: "Как я верну ему долг?" И вместе с тем в душе у нее теплилось странное убеждение, что в конце концов она выйдет замуж за Фреда. Ей все твердили об этом. Возможно, она так и сделает. Хотя сейчас мысли Маргарет были далеки от замужества, наверное, это неизбежно. Фред – хороший, умный и добрый человек. И явно неравнодушен к ней. А кроме того, дети любят его…
Глава 27
В День памяти павших в войнах Адам сидел в спальне и смотрел в окно. Рэнди лежала на постели, раскинув руки и ноги, ее округлый живот был чуть больше баскетбольного мяча.
Адам поднялся, но Рэнди попросила:
– Останься со мной.
– Может, ты уснешь, если я уйду.
– Я не засну. Мне так плохо. Неужели ты не видишь? Меня все раздражает.
– Мне очень жаль. – Адам столько раз произносил эти слова, что они вырывались у него автоматически.
– Я понимаю, ты хочешь побыть со своими детьми, как обычно. Ведь, по-твоему, в такой день они должны гулять на улице, а не сидеть дома и смотреть телевизор.
Как же хорошо Рэнди изучила его! Если бы Адам верил в то, что возможно читать мысли, он бы поклялся: Рэнди это умеет. Но Адам слишком устал, чтобы спорить. Они и так очень часто спорили в последнее время, поэтому Адам снова сел в кресло.
Он старался понять, почему Рэнди так раздражительна. У нее распухли лодыжки, и сейчас, когда она была на седьмом месяце, Рэнди по утрам иногда охватывала слабость. Она хотела, чтобы Адам постоянно находился рядом. Конечно, беременной женщине нужна забота. Однако это докучало Адаму, поскольку раньше он с таким не сталкивался. Все три беременности Маргарет проходили легко, не доставляя ему хлопот. Впрочем, не все люди одинаковы, поэтому он ни в чем не винил Рэнди.
Разрываясь между раздражением и сочувствием к Рэнди, Адам тяжело вздохнул и посмотрел на часы. Слишком рано отвозить Джулию и Дэна домой, не хочется, чтобы они подумали, будто их выпроваживают. Этот визит детей получился неудачным, поскольку Рэнди слегка накричала на них. Ладно, придется по пути остановиться где-нибудь в кафе и угостить детей мороженым. Хотя нет, это дурацкая затея. Они уже не маленькие, так что мороженое не компенсирует тягостный осадок после этого дня.
Да, это был ужасный год. Адам надеялся, что его вторая половина пройдет лучше. Ему очень повезло, что удалось найти новую работу, хотя при этом он потерял в заработной плате. Ежедневные поездки на работу, составлявшие шестьдесят миль, были довольно утомительны, особенно в плохую погоду. Адам предложил Рэнди продать дом и перебраться поближе к его новой работе, купить там что-нибудь попроще и подешевле. Но это предложение привело Рэнди в ярость.
– Ты же не всю жизнь прожила здесь, тебя ничего не привязывает к этому месту, – втолковывал ей Адам.
Но она еще больше разозлилась.
– Разве любишь только тот дом, где жил еще твой дед? Что ж, извини, я не аристократка, как некоторые, но тоже люблю свой дом.
И Адам больше не возвращался к этой теме.
Денежные проблемы угнетали его, не давали ему покоя ни днем, ни ночью. А что, если он потеряет и новую работу? Каждый день в газетах сообщают о сокращениях, тысячи людей теряют работу, которая казалась им надежной и постоянной. Возможно, имеет смысл завести на новом месте дружеские связи. Ведь если бы в свое время он сблизился с Дженксом, Рамзи или Хадсоном, то его не вышвырнули бы на улицу.
Еще раз посмотрев на часы, Адам поднялся.
– Извини, что бужу тебя, но мне пора отвозить детей домой.
– А я и не сплю. Просто лежу и думаю.
– О чем?
– О том, какой ты скрытный. В чем дело, Адам? Почему ты боишься сказать мне, что отправляешь дочь в Гарвард?
– Я? Я отправляю ее… черт побери, да с чего ты это взяла? Я даже не знаю, что она едет в Гарвард.
– Да и твои дети знают об этом. Они мне рассказали, когда мы были на кухне.
– Но этого не может быть! Если только Меган не получила какую-нибудь стипендию. Впрочем, и этого не хватило бы. А может, Маргарет заняла деньги. Правда, не представляю себе, где она могла занять. Нет, это невозможно.
– Ты плохой лгун, Адам. Заняла деньги! Да ей ссудил их Адам Крейн.
– Ты спятила! Я бы с удовольствием дал ей деньги, но у меня их нет. Опомнись, Рэнди!
– Я не верю тебе, Адам. Ты продолжаешь заботиться о своей семье. Так что я вышла замуж не только за тебя, но еще и за троих твоих детей.
Адам мог бы напомнить ей, что пока еще она не вышла за него замуж, но не хотелось обижать Рэнди и доводить конфликт до крайности.
– Да еще она, – не унималась Рэнди, – так и норовит запустить свои лапы в твой карман. Ненасытная какая-то. Думаешь, я забыла о том страховом полисе, про который ты говорил мне?
– Когда это я говорил тебе о страховом полисе?
– Пару лет назад. Я все помню, Адам. Все.
– Тогда ты должна знать, что владеет полисом Маргарет, а не я.
– Но платишь за него ты.
– Нет, не плачу. Уже не плачу. Должен платить, но не могу себе этого позволить.
– Я все равно не верю тебе. Да и почему ты должен платить, когда у тебя нет страховки на меня и будущего ребенка? – Рэнди положила ладонь на живот.
– Я же обещал тебе открыть на вас полис при первой возможности. Пока я этого сделать не могу.
– Смог бы, если бы отбросил свое прошлое. Они все присосались к тебе как пиявки. А ведь твои дети уже не беспомощные крошки. Мы когда-нибудь избавимся от них?
Адам со стоном прижал ладони к вискам.
– Рэнди, я не понимаю тебя. У меня уже нервы на пределе. Прекрати.
– Нервы у тебя на пределе не из-за меня. Я-то не пиявка.
– Ты – нет, но пиявка – твоя закладная на дом.
– Ты с самого начала знал об этой закладной.
– Да, но не подозревал, что сумма так велика. И уж точно не имел понятия о том, что ты оформила еще и вторую закладную.
– Я тебе говорила.
– Нет, Рэнди.
– Говорила, говорила. А если даже и не говорила, то тебе грех жаловаться. Неплохо ведь жить в доме с кондиционером и каждый день плавать в бассейне после работы? Совсем неплохо.
– Я заплатил не только свою долю, но и гораздо больше, – тихо промолвил Адам, с трудом сдерживаясь. – Ладно, сейчас у нас нет времени говорить о деньгах. Вечером придут твои гости, а я должен отвезти Джулию и Дэнни.
– А ты не мог бы остаться и помочь мне? Ты же видишь, в каком я состоянии.
– Все уже готово, тебе делать почти нечего. Но если ты так плохо себя чувствуешь, позвони гостям и отмени встречу.
– Я не хочу ее отменять.
– Что ж, тогда я повезу детей домой, а когда вернусь, помогу тебе.
– Ты все выходные проводишь со своими детьми.
– А когда еще мне с ними видеться? – спросил Адам, уже взявшись за дверную ручку. – По праздникам я с ними почти никогда не встречаюсь.
– Но это тридцать миль туда и обратно. Почему бы им приезжать не так часто? Или пусть остаются ночевать, это было бы гораздо проще.
Адам знал, да и Рэнди наверняка понимала, что Маргарет никогда не пойдет на это.
– Нет, Рэнди, пусть ночуют у себя, мне так спокойнее.
Рэнди расхохоталась.
– Ох, Адам, я вижу тебя насквозь. Ты просто не хочешь, чтобы они видели, как мы спим вместе. Господи, какой бред! На дворе тысяча девятьсот девяносто четвертый год. Неужели они не знают, откуда берутся дети?
– Потише, Рэнди! Они могут услышать тебя.
– Ну и что? Пусть расскажут своей мамочке, что я думаю о ней. Мы… ты и я… мы больше не будем терпеть. Я защищу тебя, Адам. Ты так много работаешь, а они тянут с тебя деньги. Угрожают подать в суд! Ради чего? Чтобы эти ненасытные девицы могли шиковать? Эта близорукая, которая торчит здесь, и та, что собралась в Гарвард, а на тебя плюет! Им следовало бы пойти на курсы секретарш, а потом работать, как это сделала я после школы. И с меня этого вполне хватило.
– Хорошо, хорошо, Рэнди, успокойся. Я скоро вернусь.
Джулия и Дэнни сидели в соседней комнате на диване, телевизор был выключен. Они, несомненно, все слышали, и от этого Адаму стало не по себе.
– Поехали домой, – сказал он.
Некоторое время они ехали молча. Адам размышлял, как бы начать разговор, но в этот момент Дэнни заявил: – Мы все слышали.
– Я это понял.
– Она сволочь! – выпалил Дэнни. – Я ненавижу ее.
Все это было так ужасно, так отвратительно. Расстроенный, Адам попытался вступиться за Рэнди, хотя сам понимал смехотворность своих объяснений.
– Ей сегодня нездоровится. Уверен, она уже сожалеет о том, что сказала. Люди иногда не соображают, что говорят.
– Все она соображает, папа. И недомогание не извиняет ее. А я ее действительно ненавижу.
– Дэнни, прошу тебя, смягчись. Конечно, это трудно, но ты уж постарайся, пожалуйста.
– Папа, зачем ты это сделал? – спросила Джулия. – Разве ты не был счастлив с мамой и с нами?
Адам изумился, осознав, что до сих пор никто не задал ему такой конкретный вопрос. И как же на него ответить? Сказать: "Да, я был счастлив с вами, во всяком случае, мне так казалось, пока не понял, что не могу жить без этой женщины. А ваша мать, узнав об этом, стала между нами"?
Нет, вряд ли мужчина должен говорить такие вещи своим детям.