― Ты видишь только черное и белое, и в опровержение твоих слов скажу, там довольно много женщин, и они члены клуба. ― Он опускает голову, немного опустив глаза, но его взгляд все также непоколебим.
― Надо же. Ты мог бы говорить конкретнее, но ты увиливаешь от ответа. Я задаю вопрос, ты на него отвечаешь, и ни словом больше. ― Мы не разрываем зрительный контакт, и напряжение нарастает. Он смотрит мне в глаза, будто заглядывает прямо в душу. ― Неважно с толпой или без. Не отходи от темы, и объясни все, во что ты меня втягиваешь. ― Я выдыхаю и опускаю глаза. Мы давно перешли черту дозволенности, и все быстрее утопаем в этом безумии!
― Ладно. Хорошо. Там есть покровители, ― ответил он, но не объясняя.
Покровители? Элита? Это своего рода игра? Я смотрю на него и вновь ловлю его взгляд.
― Сколько там людей ― покровителей? И кто они?
― По последним данным 110 человек. Но никаких имен. Я не могу раскрывать их личности.
Я прикрываю рот рукой, готовая закатить глаза, но не делаю этого. Пока.
― И почему?
― Если ты спрашиваешь, будет ли твоя личность также скрыта, то мой ответ "да". По правде говоря, люди присутствуют в клубе, но не говорят. Это запрещено. Поверь мне, там много людей со связями. Наш клуб ориентирован на влиятельных людей. Никто не будет видеть конфиденциальное соглашение с моим партнером, и оно будет у меня. И мы знаем всю информацию о приходящих поиграть. Ты сразу все поймешь, как только окунешься в эту атмосферу.
― И ты, и твои партнеры знаете все обо мне? ― Если это правда, то они все знают, что меня включили, так как я его интерн.
― Если честно, то да. Но ты под запретом… за исключением меня конечно.
― О, ну конечно. Твое собственничество сложно не заметить.
Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.
― Так ты согласна или нет?
― А есть еще варианты? ― Я начала заикаться, боясь принять решение. ― Потому что мне возможно нужен стимул.
― Так не получится. Ты должна решить сама. Либо ты бросаешься в омут с головой, либо отходишь в сторону. Третьего не дано.
― Я боюсь. Когда я должна принять решение?
― Прямо сейчас.
Так серьезно и так быстро, но рядом с ним я понимаю, что собой представляет его жизнь. Как удар ножом, ну или, по крайней мере, так мне показалось, не анализируя все возможные для меня варианты, я кивнула.
― Согласна. Я согласна.
― Хороший выбор. Я очень рад. А теперь ложись. ― Он прижал меня ― После того как ты решила подчиниться мне, наши отношения будут развиваться совсем по-другому.
Он постелил под меня полотенце, и опустил мои бедра на матрас. Развел мои ноги в стороны и прикоснулся влажным полотенцем к моим складочкам, вытирая меня, ставя мои ноги удобней, давая ему больше доступа.
Полотенце более мокрее, чем я себе представляла, и он не пытался довести меня до оргазма, но все же я чувствовала волны наслаждения от его прикосновений. Сжав простыни в кулак, мои ноги напряглись, и я была близка к мольбам, просящим закончить начатое.
― Мы встретимся в Доме. Это хорошо охраняемый клуб. Как с внешними атрибутами безопасности, так и с внутренними, защищающими частную жизнь членов клуба. Дом не афишируется и не обсуждается; это секретное и закрытое место, где мы можем познавать себя. Без преувеличения могу сказать, там безопасно. Возможно, это сильно отличается от мест, в которые ты привыкла ходить. Ты не можешь говорить о нем. Рассказывать друзьям. Водитель заберет тебя, завяжет глаза и привезет ко мне.
― И я должна буду молча следовать?
― Ты доверяешь мне?
― Я тебя не знаю… ― Но, даже едва зная его, я не могла отрицать, в нем было нечто влекущее. Что-то, что вызывало доверие. Не только мое, но и других, и это никак не связано с его рекламной кампанией. ― Как бы безумно это не звучало, но я доверяю тебе.
― Приходи в субботу вечером и стань моей. ― Он насухо вытер меня, после чего опустился вниз, вдохнул мой аромат и прошелся языком по моим складочкам, и я вновь утонула от его действий.
― Пожалуйста, ― прошептала я, когда он лизнул мой клитор и пососал его. И сосал до тех пор, пока я не увидела звезды. Я кончила, зарываясь пальцами в его волосах, пока он раскрывал мою киску. Я сжималась и ерзала, пока он трахал меня языком, слизывая мои соки. ― Беннетт. Боже… это просто потрясающе.
Он поднял голову и наши взгляды встретились.
― Ты не пожалеешь, что отдалась мне.
Глава 12
Гонка по краю
Включаю режим "автопилот". За нами заехал Джон, и я, глядя сквозь свои очки, наблюдаю, как он общается с Кеннеди. В руках я держал копию своей речи, а сосредоточен был на них. Он кивнул мне, потом поздоровался с ней.
Они ― друзья, но обменялись лишь обычными "привет". Чуть раньше я написал Норе сообщение по поводу Джона, желая уточнить информацию о нем. Она сообщила, что все связи ведут к Кеннеди.
― Я открою дверь, ― сказал я Джону, отрезая ему возможность приблизиться к Кса.
Она вскинула бровь, но не сказала ни слова, когда я взял ее под локоть и помог, сесть на заднее сидение. Черт, если бы мы были в лимузине, то она уже была бы подо мною. Без разговоров.
Сидя в машине, она протянула Джону наше расписание и необходимые адреса. Отъехав от обочины, мы влились в утренний поток машин. Подъезжая к гавани, прибавили скорость, но встали в пробку, едва проехав туннель.
Джон не смотрел в зеркало заднего вида. Он молча вел машину, и после нескольких мучительных минут я остановился. Какого хера я делаю?
Я сфокусировал свое внимание на сидящей рядом девушке.
― Есть вопросы? ― спросил я, расставив ноги по шире, касаясь ее колена.
― Нет, все в порядке. Изучаю предоставленную информацию. Есть пожелания, где мне лучше расположиться?
Господи, я сжал челюсть. У меня была парочка идей. Глядя на нее поверх очков, я сказал:
― Твое вчерашнее положение было идеальным.
― Хорошо, ― ответила она, подарив мне мимолетную улыбку. Больше ничего не сказав, она покраснела и отвернулась.
На нашей первой остановке мы были словно роботами. Отстраненные.
Держи себя в руках.
Но я полностью зачарован Кса. Я хочу ее. Жажду ее. И понимаю, чем больше я от нее отстраняюсь, тем сильнее меня к ней тянет.
Я повторил заученную ранее речь, и начал отвечать на вопросы представителей школьных комитетов и других работников школы. Эта группа разбирается в политике, хотя я ожидал, что это будет всего лишь обычная приветственная встреча, пока Кеннеди не выходит вперед, и не расставляет всех присутствующих так, чтобы я мог обращаться лично с каждым. Я слушал стоящего передо мной мужчину, расслабляясь от привычного рутинного общения с избирателями. В отличие от вчерашнего, сегодняшняя встреча была в соответствии с моей предвыборной кампанией, благодаря четкому руководству и активному участию Кеннеди. Она почти естественно справляется со всеми собравшимися, лучше держалась в период "рукопожатий", и в момент, когда я лицом к лицу встречался с толпой.
Боковым зрением я видел, как она взяла на руки ребенка, и передала его мне.
― Сенатор. Позвольте сделать несколько снимков.
Я кивнул, улыбнулся, держа на руках милого ребенка, в то время как его отец похлопывал меня по спине. Она сделала несколько фотографий на свой телефон, и вновь вернулась к работе с собравшимися. Она разговаривала, смеялась и улыбалась, всем людям, с которыми сталкивалась.
Мы были готовы выехать на следующую встречу. Джон выехал на дорогу, а мы сидели и обсуждали случившееся.
Я заметил что смеюсь, когда мы повторяли некоторые вопросы; и когда мы добрались до нужного места, я не мог вспомнить, как мы ехали. В голове была лишь эта девушка. Ксавия. Ее имя так и готово было сорваться с моего языка.
Выйдя из "Бронко", мы направились на фабрику, к простым рабочим, которые попали под экономический удар, но черт, эта встреча будет точным повторением предыдущей. Мысленно, я проверил все пункты сегодняшнего расписания, нас ждет переезд от места к месту по всему Бостону. Никогда еще не чувствовал себя так непринужденно, будучи таким заведенным. Мне хотелось сделать перерыв и поговорить с Ксавией. Сказать ей кое-что.
Каждая последующая встреча, все больше приближала меня к ней. Ксавия С. Кеннеди ― грациозная, спонтанная, остроумная; эти слова верно описывают все ее таланты. Она была рождена для этой работы, и для того, что я желал получить лично для себя.
Я дал Норе отмашку, переводить все звонки на телефон Кеннеди, тот, который она получила вместе с местом интерна, и теперь наши глаза все чаще и чаще искали друг друга. Ее сверкающий взгляд, это все что я получаю, вместо теплых, соблазнительных прикосновений. В тысячный раз я погрузился в мир фантазий, где она подо мной, стонет и выкрикивает мое имя.
Выйдя из машины, я обернулся к Джону.
― Мы выйдем через час. Будь готов.
― Понял, ― ответил он, оглядываясь по сторонам. ―Я припаркуюсь неподалеку.
― Это последняя остановка, ― сказала мне Кеннеди, а затем перевела взгляд на друга. ― Спасибо.
Джон улыбнулся и подмигнул. Ничего более.
― Вы друзья? ― осмелился спросить я, пока мы шли по тротуару, ожидая, что она ответит.
― Да. Я давно его знаю.
― Просто друзья?
― Странно, что ты интересуешься. По-моему сейчас мы придерживаемся правила: никаких поцелуев и разговоров. Именно это я услышала от тебя ранее.
Я приспустил очки.
― Спроси меня о любом, кого увидишь, и я честно отвечу на твой вопрос. Но я не могу разглашать конфиденциальную информацию. Даже тебе.
Она обдумывала мой ответ, как мне показалось, затем покачала головой, нахмурив брови.
― Когда будешь готов поделиться своим прошлым, я сделаю то же самое.
Я снял очки. Какого хрена она скрывает? Что ее бывший любовник катает мою задницу по всему Бостону?
― Это не ответ.
― Но это единственное, что ты получишь, ― ответила она. ― Пока не захочешь рассказать свою историю.
― Замечательно. Будь загадочной, ― фыркнул я. ― Тебе же будет хуже.
Она рассмеялась мне в лицо, и мне пришлось сдерживать улыбку, не показывая, как она могла вертеть мною. Боже, я на взводе. К тому времени как мы дошли до "Гарварда", чувство выполненного долга и волнения в конечном итоге переросли в едва сдерживаемый голод. Мне нужно еще раз трахнуть Кса. Еще час и мы вернемся в отель. Дерьмо, смогу ли я ждать так долго? Смогу ли?
― Готов? ― спросила она, когда мы почти дошли до аудитории.
― Я хочу тебя. Сейчас, ― прошептал я ей на ухо, делая вид, что показываю ей что-то на своем планшете.
― Ты, наверное, шутишь, ― ответила она, запрокинув голову, и ее волосы коснулись моей щеки.
Я сглотнул, мышцы во всем теле напряглись.
― Если ты согласна, я готов трахнуть тебя в кладовке для швабр.
― Сенатор Стоун, этому не бывать. Это ваши правила, не мои.
― Ты маленькая шалунья, ― процедил я сквозь зубы, когда мой взгляд упал на ее сексуальные губки. ― Я серьезно.
― Спасибо. Дважды, ― она улыбнулась, немного засмеявшись, а я был ошеломлен, как легко она дергала меня за ниточки.
Луч солнца упал на ее рот, под таким углом, что заставил засверкать крошечный серебряный шарик на ее языке.
― У тебя пирсинг языка? ― спросил я, теперь понимая, почему сегодня некоторые слова звучат иначе.
― Да. Я сняла его вчера, пока мы регистрировались в отеле. А сегодня опять одела. ― Она соблазнительно закусила шарик, катая его по нижней губе, и мой член отреагировал, словно она облизала головку. Я представил, как ее губы сжимают мой член, пока она покорно стоит на коленях. Ее руки заведены за спину, или даже связаны, а я контролирую каждое ее движение.
Теперь мой член гордо стоял в боевой готовности. Было сложно не заметить ее возможность управлять моей эрекцией. Для опытного Дома, такой уровень чистейшей похоти, разливающейся по всему телу, был непростительным. Мой пульс отдавал в висках. Непрекращающийся шок от происходящего разносился по мозгам, крови и костям. Я не понимал, как избавиться от этой жажды. Но догадывался, и единственным решением был секс.
Я наклонился и прорычал.
― Насрать на правила.
― А лучше следовать им дальше, как и прежде, ― ответила она. ― Ты не можешь иметь все и сразу.
― Нет ― могу. Мы не подпишем соглашение до субботы. ― Я должен был отыметь ее, и мне было наплевать на все, кроме удовлетворения моих плотских желаний. Мы сейчас далеко, да и опасность не была такой уж большой.
"Как далеко ты зашел?" В моей памяти всплыл вопрос Джекса. Я тоже задумался об этом… как далеко я готов зайти с этой девчонкой, когда будет поздно думать о необходимой секретности? Это было также очевидно, как и пятно крови на белой простыне, но я не о чем не думал, и уж тем более о материальных обстоятельствах. Перед глазами была только Ксавия. И я хотел только ее. С полной уверенностью, про себя я ответил на свой вопрос: "До конца".
― Сенатор Стоун. ― Позади меня раздался голос.
Я повернулся и увидел Дина Нолана, идущего ко мне по коридору, его щеки были румяными, опровергая его ирландское происхождения, но показывая любовь к выпивке.
― Давно не виделись Дин. Рад снова тебя видеть.
― Взаимно, Сенатор Стоун. ― Он протянул руку для рукопожатия.
― Мис Кеннеди ― мой интерн, ― сказал я, представляя ее Нолану.
― А, здравствуйте, Мис Кеннеди. Приятно с вами познакомиться. ― Он растянулся в улыбке, тряся ее за руку. ― Передавайте мое почтение вашим бабушке и дедушке.
― Добрый день, Дин. ― Кеннеди кивнула, но ничего не сказала о бабушке с дедушкой. Вместо этого она посмотрела на меня. ― Сенатор, пойдемте?
Лицо декана еще больше покраснело от такого оскорбления, и это ее поведение так отличалось от привычного. Возник вопрос, но я сдержался. А это означает больше работы для Арчера.
Нолан указал в сторону собравшейся толпы.
― Сенатор, мы с нетерпением ждали этой встречи. Проходите сюда, ― он говорил очаровательно и с радостью, но я знал, что это напускное.
― Я всегда рад вернуться. Что меня ждет? ― Это был риторический вопрос.
― А, да. Вкратце: аудитория переполнена. Есть только стоячие места. Несмотря на то, что сейчас лето, некоторые студенты вернулись в кампус. ― Декан кивал, поглядывая на Кеннеди, она стояла в сторонке, говоря по телефону с Норой, решая возникшие в последний момент вопросы касательно сегодняшнего вечера.
Я украдкой взглянул на нее, не ожидая, что она это заметит, но она поймала мой взгляд, и всего на секунду замолчала. На щеках выступил небольшой румянец, и ее пронзительные голубые глаза просто загипнотизировали, не отпуская меня.
Меня ошеломило то, как я пялился на нее, полностью завороженный ею. Улыбнулся, потом подмигнул, не чувствуя никакого стыда, что она еще раз смогла меня очаровать.
На этот раз Нолан шел на несколько шагов впереди нас, и я взял ее под руку, удивляясь, когда она едва слышно всхлипнула.
― Давай закончим с этим. ― Это была игра слов, но мы оба знали, что я имел в виду.
― По-моему я всегда кончаю рядом с тобой, ― прошептала она.
― Малышка, не дразни меня.
― Думаю, нам надо идти. ― Она указала в сторону декана.
Я моргнул, сдерживая желание поцеловать ее на публике.
― Точно, ― ответил я, касаясь пальцами ее поясницы, едва заметно наклоняясь и улавливая аромат ее духов.
― Беннетт, ― простонала она так тихо, что мне стало интересно, мне это показалось или нет, и мы продолжили идти дальше.
Мы догнали Нолана. Он даже не понял, что мы пропустили часть его слов, когда рассказывал о проведенном ремонте в общежитиях: благодаря "Ситибанку". Говорил он весьма сдержанным тоном, выдавая пропагандистскую фигню, заготовленную для семейства Кеннеди.
Со Стиллман, благодаря Арчеру, я ознакомился с теми, кого они поддерживают; или скорее кем они управляют своими деньгами. И между ними и Ксавией далеко не семейные отношения. От этих типов я держусь подальше, если могу. В противном случае, был бы не лучше Нолана, коим он является сейчас. Вертеться, как и он ― это хорошая возможность, вот почему вице-президент так напала на мой след, желая меня в напарники. Для вице-президента, я пустой политический список кандидатов, которыми можно воспользоваться для своих скрытых политических мотивов, ― все, что для меня не представляет особого интереса. Но с постом в президенты Соединенных Штатов через год, за мной должок вице-президенту, который становится тяжелее отдать, поскольку я теперь с Ксавией.
Когда мы подошли к аудитории, я открыл дверь и отошел в сторону, пропуская вперед Кеннеди. И еще раз вдохнул уже знакомый аромат. На какое-то время адреналин затуманил мне мозг, но я быстро пришел в себя. Возможно препятствие как Нолан не самая большая моя проблема.
Может именно от нее, я пострадаю больше всего? Я вспомнил ее слова: "Разве ты не видел "дорогу смерти" в ярких неоновых огнях, по которой мы идем?"
Но есть в ней какое-то качество, из-за которого у меня чувство, что находясь рядом с ней, я буду в безопасности или даже стану лучше. Но сейчас она моя погибель. Опасность. Вероятность, что я никогда не смогу насытиться моей Ксавией. Сейчас я всего лишь фасад себя самого, желающий удовлетворить свой постоянно растущий голод. Я невозмутим снаружи, но сгораю изнутри.
Когда мы вошли в аудиторию послышались жидкие аплодисменты, которые со временем нарастали, и в скором времени перешли в оглушающие.
― Иди, покори их, ― мягко сказала Кеннеди, и как ни странно, а всем этим шумом я отчетливо слышал ее голос.
― Спасибо, ― ответил я, встретившись с ее кристально голубыми глазами, затем пошел на сцену, отгоняя в сторону все сомнения, когда она успокаивающе мне улыбнулась. Она причина, по которой я на этой сцене, и мысленно приказываю заткнуться моему ублюдочному воображению.
***
ПОСЛЕ ТРИДЦАТИМИНУТНОЙ речи, я делаю глоток воды, прежде чем приступить к ответам на вопросы. Я придерживался ритма, все шло замечательно. Кеннеди помогала мне обращаться с аудиторией, двигалась туда-сюда по проходам, как делала весь день, и потом я заметил его. Высокого парня, который в отличие от других стоял рядом с Ксавией ждал своей очереди у микрофона.
Он не двигался, лишь только смотрел на нее, пропуская людей вперед; и тогда я понял. Он не стоял в линии, чтобы задать вопрос. Она смеялась над его словами, и тогда я сосредоточился на них, а не на следующем вопросе. С руками покрытыми татуировками он напомнил мне Джона, у них было что-то общее, помимо изрисованных рук, и тут я застывают от созвучного "Шлеп!".
Я продолжаю свою речь, всю эту заученную чепуху. Я замолчал, потом ответил еще на пару вопросов. На этот раз я прищурился и следил за тем, как Кеннеди двигалась по проходу. К микрофону подошел следующий желающий, задал вопрос, и пока мы говорили, я увидел, как меня снимает оператор, выводя изображение на большой экран. Это немного напрягает, но я привык и продолжаю свою работу.
Вперед вышел следующий желающий задать вопрос. Хорошо, но у типа в проходе и Ксавии было нечто общее, и теперь ее работа отошла в сторону, она все меньше внимания уделяла стоящим в очереди.