Какое-то время мы молча таращились друг на друга. Потом до меня дошло, что это совсем не сон. Я с истошным визгом натянула на себя одеяло до подбородка и рявкнула:
- Вы кто?
Рядом со мной на кровати, как ужаленный, подскочил Игорь и, узрев незнакомца, задал ему тот же вопрос.
Тот наконец-то моргнул и произнес нечто нечленораздельное.
- Вы, верно, рабочий? - начала догадываться я и проиллюстрировала свои слова жестом, будто забиваю гвозди.
Чингисхан заулыбался и часто-часто закивал головой, будто китайский болванчик.
- А мы друзья Альбины Ильиничны! - проорала я.
Он продолжал кивать головой. По-моему, ничего не понял.
Игорь к этому моменту окончательно проснулся и грянул громче меня:
- Что ты делаешь в нашей комнате? Брысь отсюда!
Улыбка с лица Чингисхана исчезла, и его сдуло.
Игорь, выбравшись из кровати, натянул трусы и джинсы.
- Пойду выясню, зачем они заявились, когда их не ждали. У меня мобильник внизу остался и чемодан. Сопрут еще. Потом этих рабочих и не найдешь.
Он сбежал вниз по лестнице. Некоторое время ничего не было слышно, затем с улицы до меня донеслись громкие голоса. Я высунулась в окно.
Игорь и три одинаковых чингисхана стояли у пресловутой веранды и объяснялись на пальцах. Голоса они тоже использовали, но вспомогательно. Если так можно выразиться, для усиления смысла языка жестов.
Спустя некоторое время Игорю удалось втолковать рабочим, что сегодня услуги их не требуются, хозяйка не приедет, а на даче будем жить лишь мы.
- По-моему, они надеялись, что им сегодня заплатят, - устало сообщил он, вернувшись обратно.
- Сомневаюсь, - ответила я. - Алька, пока работу не примет, не заплатит. Впрочем, это ее проблема. Главное, что ушли.
- Не понимаю, зачем она им ключ от дома дала? - кипел Игорь.
- А как они могут работать без ключа?
- И то верно! - Он засмеялся. - Но, знаешь, когда я проснулся и этого типа увидел, решил, что на нас напали.
- Я сперва вообще решила, что мне кошмар снится.
- Жуткое ощущение, - согласился любимый. Мы на всякий случай заперли дверь в комнату и вернулись в постель.
До вечера мы из дома не выходили. Но хорошее всегда быстро кончается. Наше воскресенье пролетело как один миг. Приближался вечер, и настала пора Игорю уезжать. Я с сожалением посмотрела на Алькин дом, ставший для нас столь уютным пристанищем, и открыла машину. Мы выехали за ворота. Вот и позади наш замечательный уик-энд. А дальше - дела, дела, дела, новая круговерть, и бог знает, когда нам еще выдадутся подобные два денька!
Я повезла Игоря на Ленинградский вокзал. Он ехал в командировку в Питер. Дернуло же меня провожать его до самого вагона! Он-то как раз не хотел, отговаривал, но я настояла. Хотелось еще хоть на чуточку оттянуть расставание. У меня и так уже сосало под ложечкой.
Мы нашли вагон. Игорь приготовил билет. И вдруг, как гром среди ясного неба, знакомый голос:
- Татьяна! Кого я вижу!
Локоть Игоря непроизвольно дернулся под моей ладонью, и я, еще прежде чем увидеть, явственно почувствовала, как он отпрянул от меня всем телом. И тут же передо мной возник ухмыляющийся Константин.
- Таня, я очень рад.
Его появление до того меня ошарашило, что я ляпнула первое пришедшее в голову:
- А вы говорили, что в пятницу уедете. Обманули, значит?
Он хмыкнул:
- Не обманул, а подзадержался. А вы, гляжу, мужа провожаете? Очень приятно, - протянул он руку Игорю. - Константин Вавилов.
У Игоря пропал дар речи, и я поспешила ему на помощь.
- Костя, это не муж, а мой хороший знакомый Игорь Ряднов.
По вавиловскому выражению лица нетрудно было догадаться: он правильно понял, что значит хороший знакомый. По кислой же мине Игоря столь же легко угадывалось: он понял, что Костя понял, и пребывает от сего не в восторге. Протянутую сценаристом руку мой любимый, однако, пожал. Куда же денешься.
- Вы в славный Питер? - поинтересовался Вавилов.
- В командировку, - мрачно уточнил Игорь.
- Какое совпадение, - одарил его белозубой улыбкой Константин. - Я тоже. Эх, погуляем на свободе, - игриво подмигнул он ему.
Игоря передернуло, но он смолчал.
Объявили посадку. Мы чопорно чмокнулись с Игорем. Не обниматься же в присутствии сценариста! Мужчины запрыгнули в вагон. Вскоре поезд тронулся. Я осталась на платформе.
На душе было сквернее некуда! Горло сжималось от грусти. Игорь убыл на целую неделю, а этот назойливый Вавилов не дал нам даже толком попрощаться! Умом я, конечно, понимала, что это ерунда. Игорь так и эдак сел бы в вагон и уехал. Однако неуместное появление Константина оставило ощущение незавершенности нашего свидания. Будто мне помешали в последний момент сказать Игорю что-то важное.
Домой я вернулась в расстроенных чувствах. Но и там меня ожидал новый сюрприз. Дверь открыл не отец, а старушка соседка - из числа папиных "боевых подруг". У меня сердце в пятки ушло.
- С папой плохо?
- Да нет, Танюша, он там… сидит, - суетливо забормотала Клавдия Михайловна.
Из папиной комнаты выскочила еще одна его "боевая подруга" и с ходу затараторила:
- Ой, Танечка, папа ваш сегодня таким героем себя показал! Мы им гордимся! Очень уж гордимся!
Почуяв неладное, я кинулась к нему. Родитель мой восседал в кресле, запрокинув голову, а на лице у него лежал пакет со льдом.
- Папа, что с тобой? Ты упал?
- Нет, я ему врезал! От души врезал! - картинно потряс он в воздухе кулаком.
- Сумасшедший! Тебе семьдесят три года, а ты в драки ввязываешься!
Я сняла пакет. Глаз у отца заплыл и почернел. Настоящий фингал!
- Ну-ка, объясните мне толком, что у вас там стряслось? - потребовала я у двух суетящихся и тараторящих что-то о "гражданской позиции" бабок.
Путем длительных расспросов мне удалось установить следующее. Ветераны объявили смертельный бой буржуям, вознамерившимся установить огромную светящуюся рекламную конструкцию прямо возле нашего дома. Разведка донесла: высота предполагаемого сооружения - шесть метров. Мало того, что светить людям в окна будет, так еще риск, что свалится на дом.
Обращения в местные органы власти не принесли результатов. И вот совет ветеранов решал вопрос, кому писать: мэру Москвы или сразу президенту? Мнения разделились. Спор был жарким и как-то невзначай перешел в драку. Мой родитель (так и не поняла, кому он призывал писать) навесил оплеух своему оппоненту, а тот, в свою очередь, дал ему в глаз. Кто из них начал, а кто продолжил, тоже не поняла. Меня больше удручал результат, и требовалось срочно решить, что делать.
Я стала спешно названивать приятелю-офтальмологу. Он задал мне несколько наводящих вопросов и, выслушав мои ответы, кажется, не особо встревожился:
- До утра дело терпит. Но к девяти будьте у меня. Человек пожилой. Осмотром пренебрегать не следует.
Лишь ложась спать, я вдруг сообразила: Игорь мне ни разу не позвонил!
VI
Утром мы с папой помчались к офтальмологу. Глаз у отца еще сильнее заплыл. Пока мы ехали, я ругала его на чем свет стоит.
В офтальмологическом центре отца приняли первым и учинили тотальный осмотр на самой разнообразной аппаратуре. Затем, усадив нас с родителем рядком, врач вынес вердикт:
- Удар особой травмы глазу не нанес. С сетчаткой полный порядок. Отслоения не произошло. Но я другое обнаружил. У вас, Еремей Григорьевич, катаракта на обоих глазах начинается. Вы знали?
Отец утвердительно кивнул головой, а я только рот раскрыла.
- Папа, ты мне ни слова не говорил!
- А что тебя раньше времени волновать, - совершенно спокойно откликнулся он. - Пока я еще вижу. Вот когда созрела бы и настало время операции, тогда и сказал бы.
- Ох, как вы не правы, Еремей Григорьевич, - возразил мой приятель. - Не надо дожидаться, пока созреет. Сейчас, если лечить на ранней стадии, существуют гораздо менее травматичные методы операций.
- Ах, ну да. Эти… лазеры, - презрительно отмахнулся родитель. - Не верю я, знаете, в них. Традиционные методы надежнее. Они на скольких уже поколениях отработаны. И вообще, зачем резать заранее. Все в жизни должно происходить по порядку.
- Поймите меня правильно, - терпеливо продолжал мой приятель. - Я вас совершенно не призываю торопиться. Левый глаз пока действительно трогать не будем. Да и с правым в принципе можно еще подождать. Я только одного боюсь. Как бы после удара катаракта не начала ускоренно развиваться. Такое иногда случается. Поэтому вам теперь надо почаще наблюдаться. Но хочу вас предупредить: даже если ускоренное развитие не начнется, через полгода вам надо операцию сделать. Ждать дальше нечего. Зрение будет только ухудшаться, а от этого и зрительный нерв будет страдать. И вообще, лучше прооперироваться, пока вы в такой замечательной физической форме.
Отец мой приосанился.
- Да уж. Постоять за себя могу.
- Молчал бы уж, герой, - шикнула на него я.
- Еремей Григорьевич, операция пусть и малотравматичная, все-таки вмешательство в организм, - продолжил врач. - И чем в лучшей вы форме, тем легче она пройдет и тем скорее вы восстановитесь. И опасность осложнений гораздо меньше. Пока я вам выпишу капельки для глаз. Витаминчики попейте. За ощущениями в глазу следите. Если что, моментально ко мне.
Атак я вас жду через две-три недельки, когда сойдут отек и синяк. Еще раз посмотрим, а там определим сроки дальнейших действий.
Я завезла отца домой и отправилась на работу. Войдя в кабинет, первым делом включила звонок у мобильника. Он тут же затрезвонил. Наверняка Игорь. Не глядя на дисплей, я поднесла трубку к уху.
- Извини. Телефон выключала. Папа себе глаз разбил, и мы к врачу ездили.
- Вот уж никак не ожидал, что вы станете со мной делиться такими интимными подробностями своей жизни! - раздался в ответ ехидный голос.
Не Игорь!
- Извините, кто это? - сухо осведомилась я.
- И почему вы меня никогда не узнаете! Вавилов на проводе.
- Значит, Константин Иванович, быть вам богатым. - Мне едва удалось скрыть пронзившее меня разочарование.
- Приятная перспектива! Утешает! - бодренько воскликнул Вавилов. - Вы не беспокойтесь. Надолго вас не задержу. Просто счел своим долгом проинформировать вас, как мы с вашим… - он выдержал выразительную паузу, - хорошим знакомым Игорем весело доехали до славного города Питера. Он вам еще не сообщил?
- Нет, у меня со вчерашнего вечера был отключен телефон, - не стала вдаваться в подробности я.
Вот сволочь! Решил настучать. Ну до чего мерзкий тип! С одной стороны, меня подмывало сказать ему, что в его информации не нуждаюсь. Но с другой - меня раздирало жгучее любопытство. Ужасно хотелось узнать, как ведет себя Игорь в отсутствии и моем, и жены.
- Большой донжуан ваш Игорь Дмитриевич, - с ликованием в голосе излагал Вавилов. - Представляете, не успели отъехать, завел знакомство с двумя девушками из купе по соседству. Обе красотки-блондинки. Ноги от ушей. Мы с ними тут же, конечно, в вагон-ресторан…
Меня изнутри обожгло словно пламенем.
- Извините, я сейчас на работе, у меня куча дел, и ваши с Игорем похождения меня совершенно не интересуют.
Он издал довольный смешок.
- Ой, да ладно. Шучу. На самом деле наша поездка сложилась гораздо более прозаично. Попили чайку, поболтали и спать легли. Выяснилось, что у нас масса общих знакомых.
"Наверняка Игорю это совсем не понравилось", - подумала я, а Константину сказала:
- Неужели. Как интересно.
- Очень, оказывается, узок мир. Кстати, а что с вашим папой?
- Да ничего страшного. Ударился, но это обошлось. Зато попутно выяснилось, что у него катаракта.
- Татьяна, вы только не расстраивайтесь, - в голосе Вавилова, к полной для меня неожиданности, зазвучало сочувствие. - Сейчас почти все пожилые люди через это проходят. Я маме как раз в прошлом году операцию сделал. Очень хороший врач есть. Настоятельно рекомендую к нему обратиться.
- Спасибо, у меня вроде тоже приятель…
- Приеду в Москву, и все-таки дам вам координаты своего специалиста. Знаете, доверяй, но проверяй. Лишнее мнение перед операцией не помешает.
Я даже растрогалась. Откуда такая забота? От Игоря я ничего подобного не слышала. Когда два года назад отец после гриппа заболел воспалением легких и попал в больницу, мой любимый помог мне только одним: перестал занимать мое время. Нет, я и не ожидала, что он станет сидеть у постели моего отца. Они и не знакомы. Однако Игорь и никакой другой помощи не предложил. Просто принял к сведению, что, пока папа не пойдет на поправку, мы встречаться не сможем. Я каждый день в больницу ездила, а несколько самых критических дней даже ночевала.
Не успела я договорить с Константином (кстати, зачем он звонил мне из Питера, так и не поняла), раздался новый звонок. На сей раз, прежде, чем ответить, я посмотрела на экран: Игорь!
- Добрый день, любимый!
- Все утро тебе дозваниваюсь, - сумрачно бросил он.
Пришлось снова рассказывать про папу. Игорь принял историю к сведению, однако голос его не помягчел:
- Могла бы позвонить, когда освободилась.
- А почему ты мне вчера вечером не позвонил? Я, между прочим, ждала.
- Не при Константине же мне с тобой беседовать. Кстати, что это за тип?
- По работе столкнулись.
Игорь замялся и вдруг сказал:
- Как бы ему деликатненько намекнуть, чтобы он не особенно распространялся, кто меня до поезда провожал. Понимаешь, у нас с ним, к несчастью, много общих знакомых обнаружилось.
- Да, он мне говорил.
- Он тебе? Когда?
- Сегодня. Только что.
- Та-ак, - свирепо выдохнул он. - Значит, мне позвонить у тебя времени не нашлось, а с этим хлыщом болтать и меня обсуждать - пожалуйста.
- Но он мне сам позвонил.
- Ах, он тебе еще и сам звонит!
- Да. По работе. Никак, ревнуешь?
- И не думаю. Было бы к кому ревновать. Меня одно, повторяю, тревожит. Боюсь, распустит свой длинный язык.
- Если это тебя до такой степени тревожит, сам и предупредил бы его.
- Поумней ничего не придумала? Он бы мигом тогда догадался, что у нас с тобой отношения.
Мне стало обидно, и я весьма зло произнесла:
- Успокойся, он и так догадался. Любимый мой поперхнулся.
- Что, прямым текстом тебе объявил?
- Естественно, нет. Он человек воспитанный. Но недвусмысленно намекнул.
- Дьявол! - взвыл Игорь, и, резко сменив тональность, заискивающе добавил: - Так, может, ты с ним на эту тему поговоришь?
Я вконец обозлилась:
- С какой стати мне решать твои проблемы?
- Танюша, это наши общие проблемы.
- Наши общие? - Слышать это мне было столь оскорбительно, что голос срывался. - Вот уж что меня не волнует! Могу хоть на Красной площади прокричать, что я твоя любовница, мне не стыдно.
При чем тут стыд? Просто я не желаю, чтобы обо мне распускали слухи и сплетни Поглощенный всецело заботой о своей шкуре, он словно не понимал, насколько меня обижают его слова и его поведение! Еле сдерживаясь, я отчеканила:
- Может, тогда и вести себя следует соответственно? Ну, чтобы не давать повода для слухов и сплетен.
- Ох, Таня, прекрати.
- С удовольствием. Ты сам начал.
- Как ты не понимаешь, что это очень серьезно.
- Уж куда серьезнее. Скажу больше: спокойствие твоей жены - это святое, и не может идти ни в какое сравнение с моими унижениями.
Он бросил трубку, точнее, учитывая, что мы разговаривали по мобильному, нажал на кнопку. Раздались частые гудки. Будь он рядом, врезала бы ему телефоном по голове! Что с ним в последнее время творится? Прежде он не был таким пугливым. Осторожность мы, конечно, старались с ним соблюдать, но сейчас это у него переросло в настоящую паранойю.
Телефон опять зазвонил.
- Извини, нас разъединили. - Нагло врет, и тон уже не такой агрессивный. Видно, что-то ему от меня очень надо.
Действительно, надо. Игорь снова принялся доказывать, что беседу с Вавиловым на деликатную тему удобнее и проще провести мне.
Даже подход придумал! Мол, так как Константина сейчас связывает со мной материальная заинтересованность, легко воспользоваться этим обстоятельством в качестве рычага воздействия. И это говорит человек, которого я десять лет люблю! Сумев сдержать клокочущие во мне эмоции, я лишь ответила:
- Знаешь, запиши его телефон и, если угодно, позвони сам. А я работу и личную жизнь не смешиваю. Меня папа с детства так воспитал.
На этот раз разговор прервался по моей инициативе.
Новый звонок, но не от Игоря, а от Альбины. Поработать мне, видно, сегодня не суждено.
- Куда исчезла? - возмущенно донеслось из трубки. - Я уже вся изнервничалась. Решила, попали в аварию. Как выходные? И как моя верандочка? Или вы не доехали?
- Веранда в порядке. Только нас едва кондратий не хватил от твоих Чингисханов.
- Что натворили? - встревожилась она.
Я рассказала про утренний визит.
- Вот паразиты. Ничего не соображают. Вернее, наоборот, хитроумные слишком. И решили взять врасплох, чтобы деньги быстрее слупить.
Я рассмеялась:
- И впрямь чингисханы! Внезапное нападение с корыстными целями.
- Ой, подруга, не говори. Так с этими гастарбайтерами тяжело. Каждый шаг вынуждена отслеживать. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Кондратий твоего Игоря не хватил. А то, представляешь, пришлось бы тебе жене его хладный труп возвращать. И тут уже, боюсь, не соврешь, что вы случайно на улице встретились.
- Да у него и без этого уик-энд нервный выдался.
Я рассказала ей про встречу Игоря с собственным заместителем и про Вавилова. Подруга хмыкнула:
- Не повезло мужику. Небось сейчас в Питере сидит и срочно алиби сочиняет.
- Ты почти угадала, - не стала скрывать я. На душе было скверно, хотелось хоть с Алькой поделиться. - Представляешь, пытался с моей помощью нейтрализовать свидетеля.
- Каким образом? - захлебнулась от любопытства моя подруга.
- Элементарно. Умолял меня объяснить Вавилову, что все обстоит не так, как ему показалось. А еще лучше убедить его, будто он вообще меня на вокзале не видел.
- И ты согласилась?
- Нет, конечно. Нужно мне выставлять себя дурой перед человеком, с которым предстоит вместе работать.
- И молодец! - горячо одобрила мою позицию Алька. - Так держать! Каков твой Игорь мерзавец! Сама-то теперь понимаешь?
Теперь я уже жалела, что, поддавшись минутной слабости, поведала подруге о происшествии. Неприглядную картину следовало срочно подретушировать.
- Да, по-моему, у него дома какие-то проблемы. Вот и боится, что наши отношения выплывут. Вспомни: ведь был период, когда он почти бравировал ими.
- Ничего удивительного. Тогда в их среде было модно иметь любовниц, а теперь, наоборот, в моде крепкая семья, и любовниц прячут подальше от посторонних глаз.
Я сильнее прежнего принялась корить себя за длинный язык, однако Алька, к счастью, переключилась на другую тему.
- Слушай, а что из себя представляет этот Вавилов?
- Пижон.
- М-м-м. А женат?
- Алька, откуда мне знать! Я у него анкетных данных не требовала.
- Кольцо на пальце есть?
- Знаешь, даже внимания не обратила.
- Клеится?