VIII
Игорь схватил меня за руку, заставил подняться и потащил за жасминовый куст. Ни разу еще не видела его в такой ярости!
- Что ты себе позволяешь? - свирепо прошипел он. - Отвечай, кому из вас пришла в голову идея устроить этот идиотский маскарад?
- Ты про мою тельняшку? Так здесь все в них. Идея принадлежит хозяевам. По-моему, очень мило вышло.
- Прекрати придуриваться! Я имею в виду твое появление тут с этим кретином-сценаристом.
От ярости у Игоря тряслись руки, губы вытянулись в две белые ниточки.
- Сюда меня пригласил Константин. Знай я заранее, что тут появитесь вы с женой, сразу бы отказалась.
Он исторг презрительный смешок.
- Отказалась бы она, как же! Небось все десять лет мечтала о подобной возможности. Что ты из меня дурачка делаешь! А то я не разгадал твоих планов. Нашла мужика, который вхож в мой круг, задурила ему голову и начала атаку. Полагаешь, я два и два сложить не могу? Полный лох! Не догадался, что ты все подстроила там, на вокзале.
- Как я могла знать, что он на вокзале появится?
- Она не знала! - Губы Игоря опять скривились в обезобразившей его усмешке. - А кто, интересно, мне билеты на воскресенье менял?
- Я.
- Что и требовалось доказать. Можно ли после этого удивляться, что сценарист оказался со мной в одном купе!
Я совершенно растерялась.
- Допустим, я все подстроила. Но зачем же, по-твоему, это понадобилось?
- Раз подстроила, значит, тебе должно быть ясно зачем. Чтобы сегодня с ним заявиться сюда и еще больше меня разозлить.
- Зачем мне тебя злить?
Ярость его усилилась, и он свирепо бросил:
- Элементарный шантаж. Все вы, бабы, в результате одинаковы.
У меня горло сжалось от обиды. Он разговаривал со мной, будто я какая-нибудь случайная знакомая, с которой он один раз переспал, а она теперь требует, чтобы он с ней в загс шел! Точно не было нашей любви и десяти лет, проведенных пусть и частично, но вместе!
Я гордо вздернула голову и язвительно поинтересовалась:
- Значит, и жена тебя шантажирует?
Он ткнул мне в лицо указательным пальцем, едва не попав по носу.
- Не смей упоминать о моей жене! Не смей втираться к ней в доверие! Оставь ее в покое!
- Вот как. Все женщины одинаковы, а жена твоя, выходит, особенная. Может, она и не женщина вовсе?
- Пошлость тебе, не к лицу.
- Что же мне к лицу? Подскажи, пожалуйста! А-а, понимаю. Мне к лицу сидеть тихонечко в пыльном уголке, ни в коем случае не ходить в те места, где ты можешь появиться с женой, чтобы, упаси бог, не столкнуться с вами и тебя не расстроить, и вообще, по мере моих слабых женских сил и моего недоразвитого умишки оберегать твое крепкое семейное счастье! Только скажи мне на милость, любимый: если у тебя столь крепкое семейное счастье и столь уникальная жена, совсем не похожая на остальных женщин, зачем ты ко мне столько лет от нее бегаешь? Ну ладно еще, один раз, другой, разнообразия захотелось. Но годами, скрывая, обманывая…
Я испугалась, что он меня сейчас ударит, но он сдержался, лишь процедил сквозь зубы:
- Нет, я, естественно, понимаю. Столько лет ждала, надеялась измором взять. А теперь, видно, клюнуло: годы идут, последний шанс уплывает, пора идти в решительную атаку. А то скоро вообще никто не возьмет. Признайся, сама придумала или тебя надоумили? Ну конечно. Константин сценарий тебе написал. - Он омерзительным образом хохотнул. - Между прочим, даже талантливо. Только в одном вы с ним просчитались. Он на слишком примитивную публику рассчитывает. Исхалтурился, видно, на своих телесериалах. Меня такой дешевкой не проймешь.
Игорь мне становился все противнее и противнее.
- Слушай, дорогой, у тебя явно развивается мания величия в сочетании с паранойей. Советую, пока не поздно, обратиться к врачу. А теперь прошу выслушать меня очень внимательно. Я не хочу и никогда не хотела выйти за тебя замуж. Еще сегодня утром я думала, что тебя люблю. Почти готова была оправдать и простить ту мерзость, которую ты устроил во время поездки в Питер. Но успокойся: ты мне больше не нужен. Ни ты, ни твоя семья, ни твоя жена. Хотя Людмила как раз мне очень понравилась, даже стыдно, что я помогала тебе столько лет ее обманывать. Не заслужила она такой участи. Ну, ничего: теперь у тебя есть шанс исправиться. Я больше не хочу тебя видеть.
- Это я тебя не хочу больше видеть! - неожиданно сорвался на крик он. - Забирай своего сценариста, и уматывайте отсюда! Иначе я за себя не ручаюсь.
Я расхохоталась:
- Ужасно страшно! Да что ты можешь сделать? Скандал учинить? Но ты же боишься. Тебе скандал гораздо страшнее, чем мне!
- Не послушаешься - увидишь! - чуть ли не взвизгнул он и, резко развернувшись, скрылся за кустами.
Я в изнеможении рухнула в свой шезлонг.
Представления не имела, что Игорь способен на такие эмоции!
Долго размышлять мне не пришлось. Появился Константин. На плече у него лежал полосатый плед, в левой руке была корзинка с едой и выпивкой, а в правой - высокий стакан, наполненный водой и льдом.
- Ну, пришла хоть немного в себя?
- Наоборот, сюда пришел Игорь. - Меня колотил озноб. - Устроил мне сцену! Оказывается, я его шантажирую, и мы с тобой обязаны немедленно отсюда убраться.
- А вот это уж хренушки! Он тут вообще сбоку припека, а я - близкий друг хозяев. На лучше, выпей.
Он протянул мне запотевший стакан. Во рту у меня пересохло, и я выпила ледяную жидкость до дна.
Константин покачал головой.
- А говорила, что не хочешь крепкого.
- Да это же просто водичка какая-то, - я ровным счетом ничего не почувствовала.
Он, с озадаченным видом, взяв у меня из рук опустевший стакан, понюхал и сказал:
- Ну, ты даешь. Эта водичка называется коктейль с водкой. До сих пор в нос из стакана шибает.
- Никакого вкуса не ощутила.
- Сейчас проощутишь. Пойдем, обустроимся где-нибудь в уголочке на пледике. Видишь, какой я умный. Всем запасся для пикника.
Спустившись ближе к реке, мы расстелили плед, и тут в голове у меня наконец зашумело. Костя заметил мое состояние и распорядился:
- Сядь. Сейчас будем закусывать.
Он умело и элегантно расставил на пледе содержимое корзины.
Мы ели, пили, потом смотрели, как на причале награждают и шумно чествуют победителя, поймавшего самого большого карпа. Потом просто, вытянувшись на пледе, лениво болтали, а нас обдувал свежий ветерок с реки.
Константин еще пару раз поднимался по склону за выпивкой. Я была совсем пьяная, зато спиртное смыло противный осадок от разговора с Игорем. Я наслаждалась тихим теплым вечером.
Помню, как мы любовались фейерверком. А после, как-то почти сразу (переход выпал из моего сознания), оказались у меня в подъезде.
Стоя около двери моей квартиры, мы упоенно целовались с Константином. Его руки бродили по моему телу, и он возбужденно шептал мне в ухо:
- Пойдем, ну пойдем же к тебе.
- Нельзя, там папа, - повторяла я в паузах между затяжными поцелуями.
Он хмыкнул и сказал:
- Прямо в детство впадаю. Мне с восемнадцати никто про папу не говорил.
Замок скрежетнул. Дверь распахнулась. Константин отшатнулся от меня. На пороге стоял мой папа. В майке и семейных трусах. Седой ежик на голове дыбом.
"Сейчас начнется!" - медленно пронеслось в моем пьяном мозгу.
- Ой! Здравствуйте! - воскликнул тем временем Вавилов. - Вы Танин папа? Очень приятно! Она мне столько о вас рассказывала. Только мы, наверное, вас разбудили? Извините нас!
Я сжалась в предчувствии бури. Но, похоже, этот вечер выдался во всех отношениях необычным.
Родитель неожиданно расплылся в улыбке и протянул Константину руку:
- Ермолай Григорьевич, очень приятно!
- И мне. Константин Александрович Вавилов. Для вас, естественно, просто Костя.
- Что ж вы на лестнице-то, как маленькие, - с улыбкой продолжал мой отец. - Идемте в дом.
Мы вошли. Голову у меня вело. Ноги подгибались. Улучив момент, я сказала:
- Костя, проходи, а я сейчас. - И юркнула в ванную.
Из-за двери послышалось:
- Давайте-ка, Константин, сейчас чайку.
Я пустила холодную воду и, минут десять поплескавшись, почистила зубы. Как следует причесалась, немного поправила макияж и вышла в коридор.
Отец и Костя сидели на кухне. Вавилов активно убеждал папу не бояться операции на глазу.
- Вот я вас познакомлю со своей матушкой, она совсем недавно меняла хрусталик. Она вам подробно объяснит, чего ожидать.
- Значит, говоришь, не страшно? - спросил отец.
- Совершенно, Ермолай Григорьевич. И хирург у нас замечательный.
- Ну, Константин, давай еще раз за знакомство!
Они пили отнюдь не чай, а водку из жестяной фляги, которую моему родителю подарили на прошлый день рождения, и он с той поры берег ее до торжественного случая. Ну и дела!
Увидев меня, отец сказал:
- Присоединяйся.
- Нет, нет, Ермолай Григорьевич, - вмешался Костя. - Вот Тане как раз лучше чаю.
- Ну, вот, - пригорюнился папа, - а мы только начали.
- Так мы с вами можем продолжить, - украдкой мне подмигнув, сказал Вавилов. - В гостях-то почти не пришлось. Татьяну надо было домой доставить.
- Правильная позиция, - одобрил отец и, налив мне чаю, снова наполнил рюмочки.
- Давайте за вашу замечательную дочь, - предложил Константин.
- И это правильно, - в который раз одобрил его мой родитель.
Разбудил меня звонок телефона.
- Привет, с добрым утром! Вавилов! Как себя чувствуешь?
Вопрос по существу. Чувствовала я себя кошмарно. Во всех отношениях. С трудом вылезя из постели, я заглянула в зеркало. Краше в гроб кладут! Нет, Таня, в твоем возрасте нельзя уже так увлекаться спиртным. Даже в стрессовых ситуациях.
- Таня! Ау! Ты куда пропала?
- Говорить тяжело.
- Диагноз ясен. "Скорая помощь" выезжает.
- Ой, только не надо! - Мне совершенно не хотелось предстать ему в подобном виде.
- Сейчас "скорая помощь" доставит тебе волшебный порошочек. Отличная вещь. Разведешь в воде. Выпьешь. И через полчаса все последствия вчерашней бурной жизни как рукой снимет. Мне друзья привезли. Не бойся. Экологически чистый продукт без малейших запрещенных примесей. На себе несколько раз опробовал. Эффективнейшая вещь. В любом случае мне машину надо забрать. Она заночевала возле твоего дома. После знакомства с твоим папой счел за лучшее оставить ее. Отец у тебя, кстати, мировой.
- Не знаю, чем уж ты его купил.
- Исключительно искренностью, мадам.
- Ладно уж, приезжай, - сдалась я. - Хуже мне уже быть не может. Вези свое средство.
Я бы с огромным удовольствием поспала еще, но пришлось срочно прибегнуть к водным процедурам. Иначе увидит ведь - испугается.
Отмокая под душем, я прокручивала в памяти вчерашний вечер. Кошмарная история! Нет, не желаю даже и думать! Голова и без того раскалывается. Как говорила Скарлетт О'Хара из "Унесенных ветром", "Я подумаю об этом завтра". Сегодня слишком больно и мучительно. Когда я вышла из ванной, папа уже приготовил завтрак.
- Слушай, Танюша, - робко заглядывая мне в глаза, начал он. - А Константин вроде бы неплохой мужик.
Мои ли уши это слышат?
- В таком случае радуйся. И поставь на стол третью чашку. Он сейчас приедет.
- Да-а? - заулыбался мой родитель.
- Вы вчера с ним так назнакомились, что за руль он сесть не отважился и машину у нас оставил.
- Вот видишь, правильный человек.
Такие слова в устах моего отца можно было расценивать в качестве высшего комплимента. Я не выдержала.
- Папа, признайся, что случилось? Прежде ты моих знакомых мужского пола на дух не переносил.
- То раньше, - протянул он. - И знакомые у тебя были… - Он сделал паузу. - И ты сама молодая. А сейчас уже… - Он опять помолчал и добавил: - Может, и я был не совсем прав. Ты теперь уже сколько лет одна. Вот умру, с кем останешься?
- Папа, перестань!
- Не перестану. Тебе семья нужна. Давно пора.
- Что ж мне теперь, прикажешь бросаться на первого встречного?
- А кто первый встречный? - не мигая, взирал на меня отец. - Константин - отличный мужик. Солидный, положительный. К тебе хорошо относится. Меня не обманешь.
- У нас сугубо деловые отношения. Отец мой крякнул.
- Что-то я вчера этого не заметил.
- Знаешь что, я сама разберусь.
Меня начало охватывать раздражение. И в висках по-прежнему билась боль. Дожили! Не хватало еще, чтобы папа в унисон с Алькой выдавал меня замуж. Счастье еще, он об Игоре не догадывается. Едва я о нем вспомнила, меня замутило. Правда, может, виной тому похмелье.
Спас меня опять Константин. Примчавшись, он первым делом развел свое чудесное снадобье и заставил меня залпом выпить его. Гадость несусветная! Я приготовилась к тому, что меня действительно наконец вырвет, однако зелье побродило-побродило по моим внутренностям, и, о чудо, я вдруг почувствовала себя хорошо. Тошнота прошла, в голове прояснилось и даже прилив сил наблюдался.
Костя взирал на меня, словно мать на любимое дитя.
- Ну? Лучше?
- Как ни странно, да! Горы готова свернуть. Ты убежден, что там нет никаких криминальных добавок?
- Убежден, иначе бы тебе не дал. И себе тоже.
Я могла наконец нормально позавтракать. Папа, еще раз обсудив с Костей свою катаракту, деликатно удалился, сославшись на срочные общественные дела.
- Ну, раз тебе лучше, у меня есть предложение, - поставил пустую чашку в раковину Константин. - Погода отличная. Давай-ка проветримся.
- В каком смысле?
- В самом прямом. Поехали кататься на пароходике по Москве-реке.
- Ты серьезно? - Я ожидала от него любого предложения, кроме этого.
- Абсолютно.
- Но это же какое-то детское занятие.
- А что стыдного ты видишь в детских занятиях? По-моему, для организма очень полезно иногда на чуть-чуть возвратиться в детство. Ну, Таня, пожалуйста. Будет здорово. Обещаю. Тебе понравится!
IX
День стоял теплый и солнечный, однако после того, как мы с полчаса постояли на открытой палубе, я почувствовала, что меня всю обветрило. Даже губы пересохли. И обгореть я боялась. На воде, да еще при ветре, это происходит совершенно незаметно. Явлюсь завтра на работу с красной физиономией. А головного убора я взять не догадалась. Впрочем, его, наверное, тут же бы сдуло в реку. Ветер-то сильный.
- Пойдем вниз, - предложила я Косте.
Он стоял, сняв очки и подставив лицо солнцу.
- Городской мутант, - засмеялся он. - Не можешь на природе долго находиться. Пошли, что же с тобой сделаешь.
Мы спустились. По пути я углядела дверь туалета.
- Я сейчас. Так сказать, причешусь и ручки помою, а ты иди займи нам местечко.
- Намек понял, - хихикнул Вавилов и удалился.
Одного взгляда на себя в зеркало мне хватило, чтобы убедиться в своей правоте. Лицо уже начинало краснеть. О прическе вообще не говорю. Ветер основательно поработал над ней, и я смахивала на дикого тролля, только что вышедшего из дремучего леса. Я извлекла из спутанных волос неизвестно откуда залетевшие листик и веточку. Прямо гербарий! Ну, красота!
Приведя волосы в порядок, я зашарила в сумочке в поисках бальзама для губ. Пальцы вместо него нащупали телефон. Не удержавшись, я вытащила его. Еще одно проявление городской мутации: непременно надо знать, кто тебе звонил!
Игорь и Альбина! Оба мне упорно дозванивались. Игорь еще понятно. Видно, очухался и решил извиниться. Или наоборот? Мне даже сделалось любопытно. Но у Альбины-то что стряслось? Ого! Еще и куча СМСок от тех же абонентов.
Прочла. Позвони! Срочно перезвони! С нетерпением жду звонка! Это Альбина. Теперь от Игоря. Один и тот же текст: "Требуется консультация. Алик". Это наш давно выработанный пароль на случай, когда немедленно нужно связаться. Чаще пользовалась им я. Вспомнил ведь, и, раз прибегнул к нему, значит, хочет попросить прощения. Иначе писал бы прямым текстом. А здесь намек на интимное, лишь нам двоим известное. Хитрый ход. Позвонить? Нет, пожалуй. Помариную его еще. Пусть помучается.
А вот Альбине, пожалуй, звякну хоть на минутку. Но я не успела. Телефон ожил. Звонок был по-прежнему отключен, зато экран зазывно запульсировал светом. Игорь. Не выдержав, я нажала на кнопку. Скажу ему быстренько какую-нибудь гадость и отключусь.
- Слушаю. - Великолепно у меня прозвучало! От этого "слушаю" тянуло холодом, как от айсберга в океане.
- Мурлыка, - ласково протянул он.
Надо же, обычно он меня этим прозвищем только наедине называл. Ну точно, готовится акт покаяния!
- Мурлысик, - продолжал он. - Ты меня слышишь?
- Слушаю, - прежним морозным тоном откликнулась я.
- Мы вчера, кажется, немного погорячились.
- Мы? - переспросила я.
- Ну пусть буду я. Однако ты тоже…
- Что я тоже?
- По-моему, нам надо срочно встретиться и поговорить.
- Ты мне вчера достаточно уже сказал.
- Забудь все, что я говорил вчера.
- А-а, жена сейчас далеко. - Конечно, это был совершенно запрещенный прием, но как удержаться!
- Не надо. Пожалуйста, не начинай по новой. Я очень хочу с тобой встретиться. Прямо сейчас. Я в городе. А ты?
- Да точно затрудняюсь сказать…
- Мурлыкочка, ну прошу тебя, перестань. Давай будем считать, что ты меня уже наказала. Командуй, куда за тобой подъехать.
Фантастика! Он хочет за мной подъехать, и не боится, что я среди бела дня сяду в его машину с риском попасться на глаза кому-нибудь из его многочисленных знакомых! Да явь ли это, или я продолжаю спать после вчерашнего бурного вечера?
Но не выказывать же ему свое изумление.
- Дорогой, я и не думаю капризничать. Говорю тебе чистую правду: и впрямь не имею ни малейшего представления о своем нынешнем местонахождении.
- Тебя что, похитили? - недоверчиво произнес он.
- Нет. Поехала совершенно добровольно.
- А-а, где-то за городом.
- Да нет. Вроде еще в пределах городской черты. Плыву по Москве-реке на кораблике.
- Ну, так пойди и выясни, где твой кораблик в следующий раз останавливается, и я туда подъеду.
Стоило мне на секунду расслабиться, к нему вернулся приказной тон! Ну ничего. Сейчас он у меня сбавит обороты.
- Извини, дорогой, - вновь превратилась я в айсберг. - Сойти никак не могу. Меня пригласили на эту прогулку, и я не одна.
Он поперхнулся, закашлялся. Вечно, когда нервничает, ему дым от сигареты не в то горло попадает.
- И кто же тебя пригласил? - сдавленным голосом поинтересовался он.
- Ты его знаешь. Наш с тобой общий друг Костя Вавилов.
- Тебе еще не наскучило? - Ох, какие мы стали злые!
- Напротив, мне с ним хорошо и весело.
- И зачем ты вчера наплела, что у тебя с ним гражданский брак? - заорал вдруг он. - Позлить меня решила? Ах, любимый ее человек! Ах, творчество его она наизусть цитирует.
- Уже рассказали? - Я нарочито громко расхохоталась. - Вообще-то я тебя, бедного, спасала. Чтобы у твоей жены не возникло никаких подозрений. Это была моя основная задача. Но, с другой стороны, я была недалека от истины.
- Что-о? - взревел он.