Коннор вздохнул. Он давно не совершал такой ошибки, с детских лет, когда отец начал брать сыновей с собой на рыбалку в открытое море.
- Спасибо.
- Ты сегодня чересчур рассеян. - Лайем умолк, внимательно глядя на Коннора.
Тот вскоре не выдержал.
- Почему ты так странно смотришь на меня?
- Я вижу, у тебя не все гладко.
Старшему брату не откажешь в проницательности, подумал Коннор. Однако у него не возникало желания раскрывать свои тайны, рассказывать о своих переживаниях. Коннор никогда никому не жаловался, не искал у других утешения и не руководствовался чужими советами. Он охотно выслушивал друзей, делившихся с ним личными проблемами, но в свои собственные обычно не посвящал никого.
- Пожалуйста, оставь меня в покое, Лайем.
- Присядь со мной, дружище.
- Лучше я присяду где-нибудь в сторонке.
- Катер совсем маленький, - пожал плечами старший брат.
- И с каждой минутой он становится все меньше, - сердито буркнул Коннор, упираясь правой ступней в край кормы. - Ты приготовился читать мне проповедь?
Лайем печально усмехнулся.
- У меня сегодня выходной.
- Как мне повезло.
- Действительно.
- О чем ты?
Священник неожиданно произнес:
- Ты счастливый человек, Коннор. У тебя есть любимая работа, родные, готовые в любой момент поддержать тебя, и сегодня выдался чудесный день для рыбалки. Почему же тогда ты выглядишь таким несчастным, будто только что потерял лучшего друга?
Это замечание, угодившее точно в цель, заставило Коннора вздрогнуть. Он резко поднялся, опершись обеими руками о край кормы. Испуганно взглянув на Лайема, младший Райли вновь устремил взор в безбрежную морскую даль. А потом признался:
- Похоже, я действительно потерял моего лучшего друга.
- Ах…
Коннор недовольно поморщился.
- Пожалуйста, не вздыхай так театрально над моим горем, о мудрый и великодушный отец Лайем.
- Если ждешь от меня сопереживания как от близкого человека, расскажи мне, в чем дело. Не скрытничай.
- Дело в наших отношениях с Эммой.
- Я так и предполагал.
Коннор удивленно покосился на брата. Тот объяснил:
- Об этом было нетрудно догадаться. Из-за нее ты проиграл пари, и, похоже, не только пари.
- Что же еще?
- Свободу. Независимость. Ты отдал Эмме свое сердце.
Коннор мгновенно выпрямился, словно ужаленный.
- Никто из нас ни словом не обмолвился о любви.
- До некоторой поры, - уточнил Лайем.
- Знаешь, - глаза Коннора яростно сверкнули, - ты слишком надоедлив.
- Мне уже приходилось слышать это. - Лайем встал, обеспокоенно глядя на Коннора. - Открой священнику свою душу. Тебе станет легче.
Оглянувшись и убедившись, что Брайен и Эйден не могут их услышать, Коннор пробормотал:
- Похоже, я схожу с ума. - Он укоризненно посмотрел на Лайема. - И виноват в этом ты и твое глупое пари. Все произошло из-за него.
- Ну, естественно… - Лайем на секунду отвернулся, безуспешно пытаясь скрыть улыбку на своих губах.
Коннор возмутился.
- Это уже слишком. Ты смеешься над бедой, в которую попал твой родной брат.
- Именно на правах родного брата я и хочу помочь тебе.
Волны тихо плескались о борт, легкий бриз приносил на палубу запах океана, в небе парили беспокойные чайки…
- Значит, ты страдаешь? - продолжил Лайем.
- Да. Из-за Эммы. - Коннор отошел в дальний угол, но в следующую минуту вернулся на прежнее место. - Дела обстоят совсем плохо.
Лайем вздохнул.
- Но, надеюсь, у Эммы все в порядке?
- Она-то в полном порядке. А вот я - нет.
- Понятно.
Коннор яростно потер лоб, потом бессильно уронил руки вниз. Что будет дальше? Он до сих пор не мог разобраться в случившемся. И вообще, стоит ли постоянно думать о женщинах? Они существуют лишь для того, чтобы мужчины занимались с ними любовью, не больше. Цинично? Но Коннор Райли думал именно так.
В его жизни одна красотка сменяла другую, и все они казались Коннору одинаковыми. Он знал, что, расставшись с очередной подругой, встретит новую прямо за углом своего дома.
Но теперь творилось нечто странное: единственная, по-настоящему страстно желаемая им женщина не хотела его.
Они расстались три дня назад. И никаких контактов.
Коннор старался не думать об Эмме. Даже пытался переключить свое внимание на какую-нибудь другую особу, но все остальные женщины почему-то совершенно перестали его интересовать.
Эмма являлась ему в каждом сне. Любая мысль упорно обращалась к ней. Сердцу делалось тесно в груди, стоило Коннору подумать, что Эмма, возможно, больше не захочет видеть его.
Он взглянул на Лайема.
- Она не желает разговаривать со мной.
- У нее есть на то причины?
- Возможно. - Коннор невольно вздрогнул, вспомнив выражение лица Эммы в тот вечер в гараже, когда девушка рассказала ему о своей печально окончившейся помолвке с Тони.
Но ведь и Коннор никогда не стремился к серьезным отношениям. Он всячески избегал их. Его целиком и полностью устраивала холостяцкая жизнь. Тогда почему нежелание Эммы после всего случившегося общаться с ним доставляло ему мучительную боль?
Неужели это любовь?
Коннор ужаснулся своей нелепой мысли. Любовь? Он влюблен? Паника обуяла его.
Он не мог влюбиться.
- Черт возьми, - пробормотал Коннор, пытаясь оправиться от шока, вызванного страхом перед непонятным чувством. - Бывают в жизни чудеса. Кажется, я просто околдован Эммой Джейкобсен. Она - моя мечта.
- Впервые слышу от тебя подобные слова и вижу тебя растерянным.
- Неужели? - криво усмехнулся Коннор. - Священник не верит в чудеса?
- Неплохой вопрос. - Лайем, скрестив руки на груди, пристально смотрел на брата. - И что ты собираешься делать, Коннор?
Тот покачал головой.
- Даже не знаю.
Коннор Райли находился в состоянии крайнего отчаяния. В лице Эммы потерял лучшего друга. Повел себя так, что девушка не желала больше разговаривать с ним. Вероятно, она вообще не захочет видеть его в будущем. О боже. И ошибку уже не исправить.
- Ты намерен сдаться? Молча уйти?
Коннор мрачно взглянул на брата.
- Пытаешься манипулировать мною?
- Вовсе нет.
- Тогда к чему этот странный разговор?
- У тебя уже есть план действий?
- Если бы он у меня был, неужели я сейчас стоял бы перед тобой в полной растерянности?
Лайем усмехнулся.
- Один парень как-то сказал: "В день, когда мне понадобится совет священника в плане отношений с женщиной…"
Шумно выдохнув, Коннор проворчал:
- Мне немедленно нужен твой совет.
Лайем положил руку на плечо брата.
- Слушай, только внимательно. Ты недавно взглянул на Эмму по-новому, как на привлекательную женщину. Может, настала пора открыть ей свое сердце?
- И это весь твой совет? - недоуменно спросил Коннор.
Лайем добродушно рассмеялся.
- Подумай. И ответ придет сам собой.
- Открыть сердце… Легко сказать. - Коннор вышел из машины и вдохнул влажный ночной воздух. Слова Лайема весь день эхом отдавались в ушах.
Свет, льющийся из окон автомастерской, означал, что Эмма еще не ушла. У Коннора заныло под ложечкой, словно ему предстояло ступить на минное поле.
Любовь?
Неужели он влюблен в Эмму? Коннор по-прежнему не находил ответа на сложный вопрос.
Да. Эмма нравилась ему. Гораздо сильнее, чем какая-либо другая женщина. Он буквально сходил с ума - даже ни разу не поговорил с ней за эти три дня. Но Эмма не желала видеть его. Ужасно. Пережить такое трудно.
- Все. Хватит. Нужно действовать, - прошептал Коннор. Он вспомнил совет Лайема. И, как ему показалось, нашел наконец ответ.
Нужно перестать думать об Эмме как о друге и начать воспринимать ее как женщину.
Коннор с улыбкой достал из машины огромный букет алых роз, источающий головокружительный аромат, и завернутую в золотистую фольгу коробку дорогих шоколадных конфет.
Все замечательно. Парень вновь обрел уверенность в себе.
И вообще, Коннор мог бы написать учебник под названием "Как свести женщину с ума". Цветы, шоколад, нежные поцелуи обеспечивали ему победу над красотками бесчисленное количество раз.
Однако в данном случае все гораздо серьезнее. Он должен доказать Эмме Джейкобсен, как много она значит для него, убедить ее в том, что случившееся между ними - не просто интрижка на одну ночь. И тогда их отношения сами собой перейдут на новый виток.
Захлопнув дверцу машины, Коннор направился к мастерской. Он с удовлетворением обнаружил, что дверь заперта. Эмма послушалась его совета.
Коннор постучал и замер в ожидании. Хозяйка автосервиса приоткрыла дверь всего на несколько дюймов. Затем удивленно взглянула на незваного гостя.
Через узкую щель Коннор увидел: девушка была одета в знакомый промасленный комбинезон, и мужчина невольно задался вопросом, не скрывается ли сейчас под серой тканью полностью обнаженное тело, как в тот памятный вечер? Во рту при мысли об этом мгновенно пересохло.
- Коннор? Что ты делаешь здесь?
- Мне было нужно увидеть тебя, - ответил он, держа перед собой цветы и конфеты. - И еще я хотел передать тебе это.
- Розы…
Коннор улыбнулся, делая шаг навстречу девушке.
- И шоколад.
Эмма зашлась в приступе саркастического смеха. Она потянула дверь, прикрывая ее.
- Ты так ничего и не понял.
Смущенный Коннор совсем растерялся.
- Не понял что? Почему ты сердишься, Эмма?
Она безмолвно взирала на него бесконечно долгую минуту. Коннор мог поклясться, что в воцарившейся тишине слышит стук собственного сердца. Наконец, отворив дверь шире, Эмма сделала шаг вперед. Скрестив руки на груди и пристально глядя на Коннора, она покачала головой.
Целый вихрь эмоций промелькнул в ее глазах. И Коннор интуитивно почувствовал, что где-то совершил ошибку. Он силился понять, в чем же именно состоит его промах.
- Ты принес мне розы.
- Да.
- Я ненавижу розы. Моя помолвка…
Коннор едва не ударил сам себя. Идиот! Ведь он знал это, черт возьми! Ему было известно, что любимые цветы Эммы теперь - гвоздики. Пальцы сжали злополучный букет, словно желая раскрошить его в пыль.
Извиняющимся тоном Коннор произнес:
- Я - полный кретин. Прости. Я не подумал…
Эмма подняла голову. Ее прекрасные глаза наполнились слезами. Оставалось лишь молить бога, чтобы девушка не разрыдалась.
- Действительно, как следует не подумал, - грустно промолвила она. - Хочешь задобрить меня традиционным набором, с помощью которого обычно охмурял своих подруг? И надеешься таким образом все исправить?
- Эмма…
Развитие событий отклонялось от намеченного плана. Усилия Коннора пошли прахом. Мужчине казалось, что он вес глубже погружается в зыбучий песок. Отчаяние. Пытаясь загладить прежнюю ошибку, только ухудшил положение вещей.
- Я уже объяснила тебе, Коннор, - заговорила Эмма тихим, дрожащим от напряжения голосом. - Женщины, с которой ты провел ночь страсти, не существует. Она была актрисой, неплохо сыгравшей свою роль. А настоящая Эмма никогда не интересовала тебя.
Внутри у Коннора все дрожало от сильного волнения. Он лихорадочно подыскивал слова оправдания. Но разум отказывался служить ему. Коннор не мог даже говорить.
Он в очередной раз заставил Эмму страдать.
И осознание этого отозвалось в его душе доселе неведомой болью.
Чувство собственной вины заглушило все прочие.
Пропасть, разделявшая их с Эммой, продолжала стремительно расширяться. Коннору казалось, что он, сорвавшись со скалы, падает вниз, безуспешно пытаясь ухватиться за острые камни.
- Эмма, я снова совершил ошибку… - Он бессильно опустил руки, в которых по-прежнему держал подарки. - Но я хочу, чтобы мы с тобой оставались друзьями.
- Да не желаю я быть просто твоим другом, Коннор.
Каждое произнесенное Эммой слово кинжалом вонзалось в сердце Коннора.
- Почему? Что в этом плохого? - тяжело дыша, спросил он.
- Потому что… я люблю тебя, Коннор Райли.
- Эмма…
- Пожалуйста, не говори больше ничего, хорошо? - Девушка сделала предостерегающий жест рукой. - Прошу тебя. - Эмма попыталась рассмеяться, но из ее горла вырвался лишь прерывистый стон. - В случившемся виновата я одна, мне и расплачиваться за ошибку. И я справлюсь, поверь. - Эмма смахнула рукой катившуюся по щеке слезу.
Грудь Коннора сдавили невидимые гигантские тиски. Он не мог дышать. Сердце забилось сильнее, а руки так и порывались обнять девушку. Но Коннор знал, что, едва он попытается прикоснуться к Эмме, та немедленно оттолкнет его.
И он продолжал стоять словно каменный истукан, в то время как самая дорогая, самая близкая для него женщина безмолвно роняла слезы.
- Я больше не хочу быть твоей любовницей, Коннор, - наконец произнесла Эмма. Глаза ее сверкнули стальной решимостью. - Не смогу заниматься с тобой любовью, зная, что ты никогда не станешь моим, понимаешь? И я не смогу быть тебе другом…
Она умолкла, тяжело дыша, не в силах совладать с нахлынувшим шквалом эмоций.
Коннор подошел к девушке ближе.
- Эмма…
- Нет. Наша дружба ушла в прошлое. И я больше не желаю выслушивать рассказы о твоих приключениях, о бесконечных свиданиях с блондинками, брюнетками, рыжими…
Гнетущее осознание вины породило новое чувство, завладевшее Коннором.
Впервые в жизни он ощущал себя абсолютно беспомощным.
И ничего не мог с этим поделать.
- Уходи, Коннор, - тихо промолвила Эмма, в то время как слезы продолжали катиться по ее щекам. Отступив назад, она снова потянула на себя дверь. Потом добавила:
- Ради нас обоих. И больше не возвращайся сюда никогда, пожалуйста.
Дверь закрылась. Коннор с букетом роз и коробкой конфет в руках остался один, в полной темноте.
Летняя ночь, опустившаяся на Бэйуотер, не принесла прохлады. Жара не спадала, однако тело Коннора Райли колотил сильнейший озноб.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Утром Эмму ожидали грузовой пикап, нуждающийся в замене распределительного вала, малолитражка с отказавшими тормозами и мучительная головная боль.
Ночью девушка долго плакала и почти не спала.
Новый день не принес ей никакого облегчения.
Эмма казнила себя за неосторожное признание в любви, неожиданно для нее самой сорвавшееся с уст. Ну почему она не смогла удержаться? Поставив локти на письменный стол, девушка обхватила голову руками, вновь и вновь вспоминая выражение лица Коннора в миг, когда она произнесла три роковых слова, способных посеять панику в сердце любого мужчины.
- О боже, - простонала девушка, тяжело вздохнув. - Эмма, ты полная идиотка. Нельзя было говорить ему это. А теперь он знает. И, вероятно, даже испытывает к тебе жалость…
Рывком вскочив из-за стола, она направилась к двери, ведущей в гараж, но в следующую секунду передумала и осталась в кабинете. Потом неподвижно замерла у окна. Эмма не могла заставить себя войти в гараж. Она боялась, что механики заметят ее красные, заплаканные глаза. Никто не должен был узнать о боли, терзающей ее глупое доверчивое сердце.
- Наверное, мне придется продать мастерскую, - в отчаянии прошептала Эмма. - Уехать из этого города… нет, из этого штата. - Девушка безуспешно пыталась взять себя в руки. - О господи. Я в панике. Что творится со мной?
Впрочем, нет, она никуда не уедет. Бегство - удел малодушных. Это не в ее характере.
Она должна зажить своей обычной размеренной и упорядоченной жизнью, и тогда рано или поздно прежнее спокойствие возвратится к ней. Нужно настроиться на позитивный лад. Вот решение проблемы. Думать только о хорошем.
Любимая работа поможет ей забыть о Конноре.
И все вернется на круги своя.
- О господи, я пытаюсь обмануть саму себя. - Эмма тяжело вздохнула, мечтая в данный момент лишь об одном - после бессонной ночи прилечь где-нибудь и уснуть. Но если бы, проснувшись, она перестала поминутно думать о Конноре… Нет, не думать о нем уже не получится.
И общаться с ним все равно придется. Городок-то маленький. Но теперь, когда их отношения резко изменились, она должна научиться жить по-новому.
А душевные раны затянутся. Лет через несколько - обязательно.
Эмма глухо простонала. И вдруг заметила фирменный фургон цветочного магазина, сворачивающий с Мэйн-стрит к мастерской. Опять цветы. Какие на этот раз?
- Он просто издевается надо мной, - пробормотала девушка, решительно распахивая дверь. Она зашагала по территории парковки навстречу посыльному.
Солнце пекло нещадно, воздух дрожал от жары, и даже асфальт под ногами плавился. Но, несмотря на столь экстремальные условия, Эмма приготовилась держать оборону. И она не собиралась принимать букеты от Коннора. И не нуждалась в его извинениях.
Девушка хотела лишь одного - ускорить течение времени, чтобы эта печальная история побыстрее ушла в прошлое.
- Эмма Джейкобсен? - прокричал посыльный, выпрыгивая из фургона. В руках у него была длинная белая коробка, перевязанная пурпурной лентой.
- Да, - ответила Эмма, приказывая себе не злиться на мальчишку, ведь он ни в чем не виноват - просто выполняет свою работу. - Но, если коробка предназначается мне, пожалуйста, верните ее отправителю.
- Что? - посыльный, молоденький парнишка со светлыми, смешно топорщившимися в разные стороны волосами, опустил солнечные очки на кончик носа. Он в недоумении посмотрел на Эмму поверх оправы. - Вы не хотите забрать подарок?
- Нет, не хочу.
Парень рассмеялся.
- Меня предупреждали об этом, но я не поверил. До сих пор не приходилось сталкиваться с отказами.
- Значит, я буду первой, - усмехнулась Эмма, слегка раздосадованная тем, что Коннор предвидел ее нежелание принять букет. Резко повернувшись, она направилась к мастерской. Голос парня заставил ее остановиться.
- Минуточку. Пожалуйста, подождите! Он попросил меня передать вам кое-что в случае отказа.
Эмма встрепенулась.
- Вот как? - Она медленно повернулась к светловолосому посыльному, пристально глядя на него. - Что же именно он поручил вам передать?
- Ой, только не сердитесь. Я тут совершенно ни при чем.
- Извините. - Эмма с трудом перевела дыхание, приказав себе успокоиться. - Итак?
- Этот человек просил поинтересоваться у вас, - парнишка напрягся, вспоминая точные слова, - "Неужели вы трусливы как курица и даже боитесь открыть коробку?" Вот.
- Курица? - ошеломленно повторила Эмма. - Он сошел с ума? - Девушка нахмурилась. - Вы уверены, что он произнес именно "курица"?
- Конечно, уверен. - Посыльный пожал плечами, по-прежнему держа в руках длинную белую коробку. - Но ведь вам ничего не стоит доказать обратное. Надеюсь, вы не обиделись.
- Нисколько, - ответила Эмма, подходя к нему.
- Распишитесь здесь.
Эмма повиновалась и взяла коробку, оказавшуюся достаточно тяжелой. Девушка вопросительно посмотрела на посыльного.
Тот пожал плечами.
- Мне ничего неизвестно, леди. Я всего лишь курьер. - Парнишка уселся за руль и завел мотор.