Когда Алекс Грей застала Макса в постели со своей тренершей по аэробике, она обратилась за поддержкой к подругам. Чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, те устраивают соревнование - кто соблазнит больше мужчин за два месяца. Алекс не набирает ни одного очка. Пока не встречает Джейка… Эта остроумная, увлекательная история - первое крупное произведение молодой английской писательницы Сары Харви.
Содержание:
СЕКС В ДРУГОМ ГОРОДЕ 1
Глава первая 1
Глава вторая 4
Глава третья 9
Глава четвертая 16
Глава пятая 23
Глава шестая 27
Глава седьмая 33
Глава восьмая 38
Глава девятая 43
Глава десятая 49
Примечания 55
Сара Харви
СЕКС В ДРУГОМ ГОРОДЕ
Глава первая
Я удивленно взирала на голую задницу своего бойфренда, словно на американских горках, взмывавшую в воздух и вновь со всей мощью устремлявшуюся вниз. Вид двух тел, сплетенных в клубок и издававших театральные стоны и вздохи, лишил меня дара речи. Не подозревая, что у него появились зрители, Макс вновь и вновь кидался на распростертое под ним тело, и не было сомнений в том, что кульминация близка. Она вонзила длинные ногти, покрытые розовым лаком, в напряженную плоть его глютеус максимус {Gluteus maximus (лат.) - большая ягодичная мышца}. Толчки становятся все более бешеными, он стонет, она кричит, и наконец, обессиленные и взмокшие, они падают в объятия друг друга. Макс мурлычет что-то о том, как дьявольски прекрасно это было и зарывается лицом в ее роскошный бюст. Она начинает петь дифирамбы, без которых секс ему не в радость, и это убедительно доказывает, что встречаются они не в первый раз.
Помню, как-то от нечего делать я пыталась представить, как поступлю, если в один прекрасный день вернусь домой и застану Макса с какой-нибудь красоткой. Когда прокручиваешь сценарий у себя в голове, всегда находятся точные остроты, все эти меткие, не в бровь а в глаз, замечания, которые нокаутировали бы даже Тайсона, и ты выходишь из ситуации победителем, оставив врага поверженным. Возможно, я вас разочарую, но в жизни это абсолютно не работает. Исчезает образ Мей Уэст {Мей Уэст - популярная голливудская актриса, секс-символ 1930-х годов}, изящно прислонившейся к дверному косяку и жалящей оскорбительными насмешками. Уходит навеянная Гленн Клоуз {Гленн Клоуз - американская актриса театра и кино, известная характерными ролями, сыгравшая злую волшебницу в фильме "Сто один далматинец"} мысль вылить на обнаженные ягодицы кипящее масло или, если быть ближе к реальности, ведро ледяной воды. И не удается непринужденно сбросить с себя одежду и, скользнув под одеяло, присоединиться к разнузданной оргии.
Вместо всего этого моя верхняя губа вдруг начинает подрагивать, лицо съеживается самым непривлекательным образом, как морда старого морщинистого бульдога, и в конце концов я разражаюсь бурными стенаниями.
Я рыдала, косметика текла по щекам, и чувствовала я себя очень странно. При этом мне казалось, что я должна не плакать, а скорее аплодировать. Макс - актер. И я много лет не видела, чтобы он так хорошо играл, будь то на сцене или в постели.
Встревоженные посторонним звуком безумных женских завываний, они наконец отлепились друг от друга и заметили меня.
Теперь их лица вполне наглядно иллюстрировали то выражение ужаса, которое появилось на моем, когда я босиком прокралась в спальню, где и обнаружила молодого человека, которого последние пять лет считала своим, в постели с моим тренером по аэробике.
Да уж, если не она, то кто? Она, с ее чудесной задницей, гладким телом и сиськами, опровергающими законы земного притяжения.
Хотя я знала каждый дюйм его тела, от крошечной отметины, оставленной детской ветрянкой под тщательно накачанной левой грудной мышцей, до коричневого родимого пятнышка в форме Италии на его ягодице, Макс схватил одеяло и набросил его на себя в порыве запоздалого смущения.
- О боже, Алекс… - заикаясь, промямлил он. - Послушай… э… это не то, что ты думаешь.
Не то, что я думаю? Они вели себя как два актера-профессионала на съемках порнофильма, а он говорит, что это не то, что я думаю? Ну если это был не секс в самой его примитивной форме, то что тогда? Новый комплекс упражнений по аэробике?
Почему-то меня разобрал смех. Тот самый смех, который заставляет вспомнить о смирительных рубашках, обитых войлоком палатах и слоняющихся по лужайкам пациентах, одетых в пижамы.
Пока я бежала прочь из комнаты, на улицу к машине, смех сменился слезами, а затем все это трансформировалось в истерическое рыдающее икание. Я самонадеянно пыталась попасть ключами от машины в замок, неразличимый за пеленой слез.
Несмотря на то, что замок, казалось, затопило изливающимися из моих глаз потоками, я умудрилась забраться в машину как раз в тот момент, когда Макс босиком вылетел на улицу, обмотав свои чресла одеялом, словно огромным, волочащимся по земле и набитым пухом фиговым листом.
- Алекс! Подожди…
Он наконец добежал до машины и ухватился за ручку дверцы. Я со всей силы захлопнула ее, практически лишив его пары пальцев, и с ревом запустила двигатель моей бедной маленькой машинки, как пилот "Формулы-1" на старте.
- Алекс, умоляю. - Казалось, он в отчаянии. - Ты не можешь вот так уехать… Конечно, я попался…
Да уж, маленький засранец попался как следует. Я со скрежетом рванула рычаг переключения передач и не глядя, дала задний ход, чудом объехав черного котенка, пожарный гидрант и ахиллесово сухожилие Макса.
Меня как будто двинули в живот, а потом засунули пару пальцев в горло - вот-вот вывернет наизнанку.
Думаю, мне нужно переставить дворники с лобового стекла себе на лоб. Я ничего не вижу. Размазывая тушь по щекам, пытаюсь утереть слезы, включаю первую передачу, выжимаю сцепление и набираю скорость.
Только в конце улицы до меня дошло, что странный хлопающий звук издает одеяло Макса, которое волочится за мной, как парашют, зажатое дверцей машины. Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида как раз вовремя, чтобы заметить вышеописанные ягодицы с родимым пятном в форме Италии и их паршивца-хозяина, улепетывающего через улицу к спасительному крыльцу.
Как всегда в критических ситуациях, я на автопилоте подруливаю к дому Эммы.
Эмма - моя лучшая подруга. У каждой девушки есть вещи, которые помогают ей удержаться на плаву в море житейских невзгод. Вот моя "горячая десятка" таких ценностей, в порядке возрастания важности:
10) открытый счет по крайней мере в одном из крупных универмагов;
9) благожелательный босс;
8) благожелательный управляющий банка;
7) хороший парикмахер;
6) шоколад и прочие вкусные штуки;
5) место, которое можно назвать домом;
4) чувство юмора;
3) теплая компания;
2) семья;
1) лучшая подруга.
Я знаю, что в моем списке не хватает всех этих обычных правильных вещей вроде хорошего здоровья и т. д., и т. п., а настоящий мужчина никогда в нем и не появлялся (моя мама и кое-кто из друзей, правда, сказали бы, что понятия "настоящий мужчина" не существует в принципе), но я говорю о том, что помогает девушке в жизни помимо внимательного, преданного, остроумного, интеллигентного, сексуального возлюбленного. На деле, вы чаще всего обнаруживаете, что список основных девичьих ценностей даст сто очков вперед вашему мужчине, который и рядом не стоял с желаемым идеалом. Иначе говоря, когда твой мужчина выбивает тебя из седла, именно подруги поднимают тебя, счищают грязь и помогают снова усесться на эту несчастную клячу, которую принято называть жизнью.
Продравшись сквозь лондонские заторы, я наконец свернула на тихую улочку в Челси, где в огромном старом доме, принадлежащем ее невероятно обеспеченным, но абсолютно чокнутым родителям, обитает Эмма.
Я умудрилась припарковаться, никого не покалечив, и, выбравшись из машины, принялась колотить в дверь и терзать звонок, как сбежавший пациент психбольницы.
Через стекло я смутно различала Эмму, которая медленно стекала вниз по лестнице. Она с трудом распахнула дверь. Было пол-одиннадцатого прекрасного субботнего утра, и ее зеленые глаза, превратившиеся в две щелочки, красноречиво свидетельствовали о вчерашних возлияниях. Длинные темные волосы сбились в колтун, а макияж размазался вокруг глаз. Видимо, предыдущая ночь была не из легких.
- Привет, Лекс. - Она устремила на меня мутный взор и попыталась растянуть лицевые мышцы в улыбку типа "устала как собака, но рада тебя видеть". - Когда ты вернулась?
Правила приличия, к сожалению, совершенно стерлись из моей памяти. Я опустилась на ту ступень развития, когда телом управляют основные инстинкты, а логическое мышление осталось далеко в прошлом.
Я молча оттолкнула Эмму, взлетела вверх по лестнице, ворвалась на кухню, включила чайник и ухватилась за жестянку с шоколадным печеньем.
- Алекс, что случилось? - Эмма, запыхавшаяся, но зато совершенно проснувшаяся, ввалилась вслед за мной на кухню. - Господи, ты в зеркало себя видела? Ты похожа на негатив Чи-Чи-панды {Персонаж популярного детского мультсериала} страдающего сенной лихорадкой!
Тут она не ошиблась. Моя и без того бледная кожа побелела как полотно, глаза же налились кровью. Эмма вытащила из кармана пижамы персиково-розовую салфетку и попыталась стереть тушь и подводку для глаз, размазанные по моему лицу. Я в это время с несчастным видом и по-прежнему безмолвствуя поглощала печенье "Хоб Нобз" в шоколадной глазури.
- Лекс, - рявкнула Эмма, видимо не на шутку взволновавшись, - прекрати жрать печенье и поговори со мной.
Ей наконец удалось отобрать у меня жестянку, которую я прижимала к груди как спасательный круг. Без нее я почувствовала себя совершенно голой и беззащитной. Я оперлась спиной о кухонный шкафчик и смахнула подступающие слезы.
- Я только что застала Макса в постели с другой женщиной, - невнятно пробормотала я, пытаясь прожевать печенье.
Эмма загребла пригоршню печенья, потом молча вернула мне банку.
- Да, дела…
Давно не слышала такого жалкого описания вселенской катастрофы.
- Как ты?
Как я? "Абсолютно уничтожена", пожалуй, было бы наиболее подходящим и кратким ответом. Но, в конце концов, можно и не отвечать.
- Глупый вопрос. Конечно, дерьмово, как же еще.
Эмма, видимо, прочла мои мысли. Она мягко, но настойчиво усадила меня на стул и занялась чайником, который начал клокотать и плеваться, как старикашка со вставной челюстью.
- Можно добиться лучших результатов, если предварительно наполнить его водой, - заметила она, подставляя протестующий чайник под кран.
Эмма достала пару пакетиков чая, бросила их в кружки и высыпала в быстро пустеющую жестянку очередной пакет печенья.
Мы молча ждали, когда закипит чайник.
- Ну давай, чай налит. - Эмма устроилась напротив меня на массивном тисовом кухонном столе. - Рассказывай, что там у тебя случилось.
Я всхлипнула, оторвала кусок бумажного полотенца, высморкалась и начала:
- Ну, ты помнишь, что журнал послал меня в Шотландию на три дня, чтобы я сделала репортаж об этом новом SPA-комплексе?
- Помню ли я! Разве я не предлагала тебе поменяться? Ты отправляешься в банк к этим идиотам из отдела кредитования, а я отбываю на север и пишу статью о том, как ублажают шикарную публику. Но разве ты меня послушала?
- Да уж, - прерываю ее я, - лучше бы действительно поехала ты. Меня ни на секунду не оставляли в покое, поливая холодной водой и обертывая влажными полотенцами, не говоря уже о том, что маски для лица там явно делаются на основе глины, которую каждое утро собирают на грядке с овощами на заднем дворе, так что я решила уехать пораньше и сделать сюрприз Максу. Надо сказать, сюрприз удался на славу.
Я опрометчиво сделала глоток чая, который, видимо, продолжал кипеть и в чашке.
Немного придя в себя, я продолжила:
- Ну, как бы то ни было, я приехала домой и очень тихо вошла. Я знала, что он еще не встал, потому что сегодня суббота, и собиралась, может быть, раздеться и юркнуть к нему в кровать. Ну ты понимаешь, поздороваться как следует…
- Эта картина стоит у меня перед глазами, - криво усмехнулась Эмз.
- Словом, я на цыпочках прокралась в спальню, а там были они, голые, в нашей спальне, в нашей кровати, на моих новых простынях от Кэролайн Чарльз, на которые я копила целую вечность… ублюдок! - Чтобы утешиться, я схватила еще одно печенье.
- И с кем он был? Ты ее знаешь?
- Еще как! - хмыкнула я сквозь печенье, и утерла рукавом слезы.
- Ну, так кто это был? - нетерпеливо вопросила она, попытавшись принять сочувственный вид и скрыть любопытство.
Я с трудом сглотнула. Несмотря на чай, в горле внезапно пересохло.
- Это была Маделин Херст.
По лицу Эммы было ясно, что имя ей знакомо, но она не может понять откуда.
- Ты должна помнить ее по фитнес-клубу в Найтсбридже. Она ведет класс аэробики.
- Ох! - вырвалось у Эммы, и этим все было сказано.
Маделин Херст белокура и прекрасна и в отличной форме во всех смыслах. Сколько раз я с завистью смотрела на ее крепкие бедра и невероятно маленький зад, и сиськи, которые, не будь они затянуты в спортивный лифчик, наверное, могли бы сбить ее с ног во время наших занятий. После самых изнурительных упражнений ее макияж не расплывался, длинные светлые локоны возвращались на место легким движением руки, и она по-прежнему выглядела прекрасно, в то время как мы, едва дыша, с трудом тащились в душевую, являя собой самое жалкое зрелище.
- Застать Макса в постели с другой женщиной уже плохо, - мрачно заметила я, - но то, что это она, просто убивает меня.
- Значит, ты чувствовала бы себя лучше, застав его с плоскогрудой старой калошей? Это бы не так ранило твое эго?
Сарказм Эммы был изрядно приправлен злостью.
- Нет. Но я всегда чувствовала себя при ней такой неуклюжей…
- А я думала, что это из-за Макса, - раздраженно перебила она. - Всегда считала, что этот парень абсолютный засранец.
- Ну, теперь-то легко говорить, - взвыла я.
- И оставь все эти "теперь легко говорить". - Она злобно уставилась на меня. - Я говорила тебе это последние шесть лет.
- Но мы были вместе всего шесть лет!
- Именно! - отрезала Эмма, не замечая, что печенье, которое она размачивала в чае последние две минуты, полностью растворилось. - Он мне никогда не нравился. И не говори мне, что у тебя не было сомнений на его счет, знаю, что были.
- Да, - с неохотой признала я, - пожалуй, были, и после сегодняшнего утра ясно, что они имели полное право на существование! Знаешь, я не думаю, что это у них в первый раз.
- С чего ты взяла?
- Я просто знаю, - пробормотала я, запихивая в рот очередное печенье.
- Ну и что ты собираешься делать?
- Делать? Нечего тут делать. Наши отношения закончены, разве не ясно? Все. Финита. Я застукала своего парня в постели с другой. Мне кажется, такие вещи недвусмысленно свидетельствуют о завершении отношений, или я не права?
- А ты не собираешься поговорить с ним об этом?
- Да о чем тут говорить? - Я осторожно попробовала чай кончиком языка. Его уже можно было пить без риска для жизни, но я внезапно поняла, что сейчас мне нужно что-то покрепче. - Возможно, если бы нас больше связывало, мы бы пережили это, но ты ведь заешь, как мы жили последнее время.
Эмма кивнула.
- Не так уж плохо для двух абсолютно несовместимых людей, - заметила она. - А знаешь, он, пожалуй, оказал тебе услугу. - Она сочувственно сжала мое плечо. - Это как пристрелить раненого зверя, понимаешь? Жестокость во имя добра. Покончить с этим быстрее, чтобы причинить меньше страданий. Ужасно, что все закончилось именно так. Лекс, и, возможно, сейчас тебе так не кажется. Но думаю, скоро ты поймешь, что тебе повезло.
- Да, ты права. Сейчас мне так не кажется, - простонала я, и крошки печенья брызнули во все стороны, как китовый фонтан.
- Я просто хочу, чтобы ты взглянула на вещи с другой стороны, - улыбнулась Эм.
- А что, есть другая сторона? - Я с сомнением шмыгнула носом, оторвала еще один кусок бумажного полотенца и шумно высморкалась.
- Конечно есть. Ты только что рассталась с Максом.
- Это должно меня радовать? - с сомнением спросила я.
- На твоем месте я была бы на седьмом небе от счастья.
- Но ты не я!
- И слава богу! А то мне пришлось бы спать с ним!
Она произнесла "с ним" как будто речь шла о чем-то омерзительном. Например, о Вельзевуле. Возможно, Макс действительно омерзителен. Возможно, это не совсем честно. У нас были и приятные минуты, у него были и хорошие стороны, он должен был хотя бы немного подходить мне, иначе это не продолжалось бы так долго. Да, должен был, или я просто доверчивая дура.
И в этот момент я почувствовала себя именно доверчивой дурой.
- Что же мне делать? - простонала я. - Привычная жизнь закончилась. Только вчера у меня был мужчина, был дом… Теперь все это вылетело в трубу. Я вдруг лишилась всего. Дом принадлежал Максу. Я была просто квартиросъемщиком, которого можно к тому же трахать и использовать в качестве бесплатной рабочей силы, да еще и пользоваться его банковским счетом.
- Вот и я говорю, что без него тебе будет гораздо лучше, - попыталась меня приободрить Эмма.
- Да, без него, возможно, лучше, но не без дома. Скорее в пустыне Гоби можно найти воду, чем недорогую квартиру в этом районе, особенно если учесть сколько я в состоянии заплатить. Я могу прямо сейчас пойти к "Сэйнсбери" и поселиться в самой большой картонной коробке, какую смогу найти.
- Ну, эта проблема разрешима. - Эмма глотнула размокшего печенья, плававшего на поверхности чая, и скривилась. - Ты можешь переехать ко мне.
- Правда? - Я слегка оживилась.
- Конечно. Почему нет? - сказала Эмма скорее себе, чем мне. - У меня есть свободная комната. Я уже давно собираюсь поселить там кого-нибудь, чтобы у мамули не было соблазна остановиться у меня во время очередной вылазки в город, так что я тебе только спасибо скажу.
- Ты уверена, что сможешь терпеть меня на постоянной основе?
- Почему бы и нет? Уверена, что мы не выцарапаем друг другу глаза, не прирежем друг друга или что-нибудь в этом роде.
- По-моему, ты говорила о каких-то плюсах происходящего? Послушай, когда я сказала, что осталась без крыши над головой, я не хотела набиваться тебе в жильцы. Если ты думаешь, что из этого ничего не выйдет, я могу пожить у матери, пока не подыщу что-нибудь.