Макс казался очень спокойным. Софии очень хотелось в этот момент походить на него, но ее сердце готово было выпрыгнуть из груди, а по телу бегали мурашки. Макс всегда на нее так действовал! Как она могла об этом забыть? Он был очень привлекательным, чувственным мужчиной, особенно когда в его глазах загорались искорки смеха.
"Его лучистый веселый взгляд всегда действовал на меня смертельно и разил наповал", - подумала София.
- София? - Голос Джона вывел ее из задумчивости. - Может, присядем?
- О да, - пытаясь собраться с мыслями, пролепетала София. Ей сейчас не хватало веера, чтобы немного остудить горевшее лицо. - Макс, ты будешь завтракать?
- Нет, спасибо. Я уже поел.
Подождав, пока жена займет свое место, он сел слева от нее.
Джон тоже уселся за стол и вооружился ножом и вилкой.
- Вы многое теряете, еда очень вкусная. Повар Софии изумительно готовит яичницу.
- Не сомневаюсь в этом, - сказал Макс бархатистым голосом, от которого по телу Софии пробежала дрожь.
- Знаете, Истерли, это большое везение, что София согласилась поговорить с вами. Вы бросили ее, и у нее есть все основания сердиться на вас. Именно поэтому она и требует аннулирования брака.
София незаметно пнула брата.
- Ой! - вскрикнул Джон и, приподняв скатерть, заглянул под стол. - Что там такое?
- Ты, наверное, случайно ударился коленом обо что-то, - заметила София.
Джон потер ногу.
- Это что-то было чертовски острым.
- Скорее тупым, как и ты.
- Я вижу, здесь мало что переменилось, - заметил Макс.
- У Софии всегда был дьявольский характер, - сказал Джон, снова принимаясь за еду.
Макс улыбнулся:
- Вы бы почитали ее письма ко мне! Самое восхитительное письмо то, в котором она прослеживает мое происхождение по цепочке вплоть до червя. При этом она рисует красочные картины и использует цветные чернила. Я вставил это письмо в рамочку.
София прищурилась:
- Лжешь, ты этого не сделал.
- Нет, сделал. Оно и сейчас висит в рамочке над моим письменным столом.
София фыркнула.
- Возможно, интонация моих первых писем действительно была несколько раздраженной…
- Скорее сердитой, злой, разгневанной, - поправил ее Макс, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки.
- Нет, именно раздраженной, - стояла на своем София.
Джон открыл было рот, собираясь вмешаться в разговор.
- Молчи, ни слова! - пронзив его яростным взглядом, воскликнула София. - Не встревай в нашу беседу, если не хочешь покинуть мой дом с вилкой во лбу.
Джон покорно смолчал.
- Благодарю тебя, - сказала София и снова обратилась к Максу, который с улыбкой наблюдал за ними. - Так как Джон уже поднял эту тему, то, пожалуй, перейдем прямо к ней. Ты дашь согласие на аннулирование брака или нет?
Взгляд Макса скользнул по лицу Софии и остановился на ее губах.
- Возможно.
Возможно? Что за ответ!
- У меня хранится дневник, - напомнила София.
- Знаю. Мне не следовало оставлять его у тебя. Но кто знал, что ты так подло им воспользуешься.
Кровь прилила к лицу Софии.
- Подло?! - вскричала она. - Я всего лишь хочу прекратить этот фарс, в который превратился наш брак!
Лицо Макса приняло холодное выражение:
- Я дам тебе ответ, когда хорошенько все обдумаю. Однако София была охвачена нетерпением. Она ждала долгих двенадцать лет, и теперь ее обуяла жажда деятельности. Она хотела перейти к решительным шагам и заставить Макса пойти на уступки.
- Я готова ждать неделю, но не больше. Если ответа не последует, я выставлю дневник твоего дядюшки на аукцион.
В глазах Макса сверкнул гнев.
- София, не вынуждай меня…
- Полегче, полегче вы оба, - промолвил Джон, доедая свою ветчину. - Макс, возможно, ты не знаешь, почему София хочет аннулировать брак с тобой. Дело в том, что она завела себе кавалера.
София сжала руки, едва сдерживая ярость. Ей хотелось дать брату в ухо. Что он вытворяет? Поведение Джона никогда не было образцом добродетели, но сегодня он совершенно распоясался.
- Кавалера? - переспросил Макс и с укором взглянул на Софию: - Не слишком ли рано?
- Двенадцать лет одиночества - большой срок, - натянуто пробормотала София.
- Но с просьбой аннулировать брак ты обратилась ко мне всего неделю назад.
- Я добиваюсь аннулирования не потому, что хочу быть с кем-то другим. Я просто стремлюсь обрести свободу.
- Чтобы снова выйти замуж?
- Ха! Да пусть меня лучше растопчут, как куриное яйцо, и оставят умирать на берегу пересохшей реки!
Макс с изумлением уставился на жену. Джон давился от смеха, прижав к губам салфетку.
- Ты неподражаема, Софи! - наконец севшим голосом промолвил он. - Такой манеры изъясняться я еще ни у кого не встречал!
- Я просто высказала свое мнение, - оправдывающимся тоном промолвила София.
Вспышки гнева часто сопровождались у нее приступами красноречия. София сама порой поражалась тому, что говорила, и сожалела о вырвавшихся у нее словах.
Джон издал смешок и взглянул на Макса:
- Итак, Истерли, как долго вы намереваетесь пробыть в Англии?
Макс пожал плечами:
- Не знаю. Во время званого ужина вчера вечером я понял, что совсем отвык от светского общества. Общение с леди Нили заставило меня пожалеть о том, что я покинул берега Италии…
- Как я вас понимаю, хотя ни разу там не был! Она дает роскошные ужины, и поэтому все стремятся попасть в ее дом, несмотря на то, что сама Нили - старая сварливая крыса.
- Я ушам своим не поверил, когда она приказала обыскать собственного племянника.
- Леди Нили пыталась доказать, что ее дурацкий браслет украл кто-то из гостей. Знаете, Макс, я удивлен, что она не обвинила в краже вас только из-за того, что вы с ней плохо знакомы.
- Обвинить Макса в краже? - вскричала София. - Какой идиотизм! Она не посмела бы…
Взоры мужчин обратились к ней.
- София! - остановил ее Джон, высоко подняв брови.
Она поняла, что выставила себя полной дурой, и смущенно кашлянула. - Простите, все это так нелепо. Если леди Нили снова начнет распускать грязные слухи, все наши усилия замять скандал, возникший после смерти Ричарда, и исправить ситуацию окажутся тщетными.
- Это верно, - согласился Джон и, положив нож и вилку, с сожалением взглянул на свою пустую тарелку.
- Вам не следует беспокоиться, - сказал Макс. - Я не обращаю внимания на мнение окружающих.
- Это плохо, - заметил Джон, бросив на него недовольный взгляд. - Свое мнение о вас люди переносят и на мою сестру.
- Какой вздор! - воскликнула София. - Я просто не хочу, чтобы люди заблуждались, придумывая то, чего нет. Мы достаточно настрадались от таких глупостей.
- Да, ты права, к несчастью, я вынужден согласиться с тобой, - поддержал ее Джон. Вытерев рот салфеткой, он положил ее на стол и встал. - Завтрак был замечательным, спасибо, София. Мне бы очень хотелось остаться, однако меня ждут в клубе.
Макс тоже встал:
- Позвольте мне последовать вашему примеру. У меня назначена встреча, и мне уже пора идти.
У Софии упало сердце. Впрочем, чего еще она ожидала от Макса? Он обещал обдумать вопрос об аннулировании брака, а значит, разговор был окончен. София добилась того, чего хотела. Почему же она чувствовала себя такой потерянной?
Молча встав, она проводила мужчин до двери столовой, сжимая в руке салфетку.
- Джон, надеюсь, ты заедешь ко мне сегодня? Джон наклонился и поцеловал сестру в щеку:
- Постараюсь. До свидания, дорогая.
Он подмигнул ей и вышел из комнаты. Макс немного замешкался у двери.
- Я хочу еще кое о чем тебя спросить, - промолвил он.
Чтобы унять дрожь в руках, София сцепила их за спиной, все еще сжимая между пальцами салфетку.
- Спрашивай.
Макс вплотную подошел к ней и коснулся кончиками пальцев ее щеки. Его взгляд стал томным. По телу Софии пробежала дрожь.
- О ч-чем ты хотел меня спросить? - запинаясь, промолвила она.
Однако ее вопрос повис в воздухе. Макс наклонился и припал к ее губам.
Это был целомудренный поцелуй, простое прикосновение губ к губам. Во всяком случае, так было сначала, однако вскоре все изменилось. Софию бросило в жар, ее дыхание участилось, а ноги стали ватными. Волна наслаждения накатила на нее. Ей давно уже не было так хорошо! Она впилась в губы Макса со всей страстью, на которую была способна, а руками обвила его шею.
Макс издал приглушенный стон, и его язык проник в ее рот. Его ладони легли на ягодицы Софии, а она, прижавшись к его бедрам, почувствовала, что он сильно возбужден.
Глухой стон вырвался из груди Софии. Она не понимала, как сумела вынести разлуку с Максом. Она истосковалась по нему, по его ласкам, прикосновениям, поцелуям. София сильнее прижалась к мужу. Одежда мешала им наслаждаться друг другом. Но когда жена начала уже дрожать всем телом от возбуждения, Макс внезапно прервал поцелуй.
Тяжело дыша, он выпустил ее из объятий. Лицо его горело. София тоже вся пылала от страсти. Она успокаивала себя тем, что эта реакция на его поцелуй была всего лишь вспышкой физического влечения. Когда нечаянно прикасаешься к раскаленным углям, тебя тоже бросает в жар.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Макса, она поняла, что ей нужно что-то сказать. Однако ей было трудно подыскать слова, которые могли бы сгладить неловкость, и еще труднее - пошевелить занемевшими губами.
- Думаю, это и был ответ на мой вопрос, - промолвил Макс, и от его бархатного голоса Софию снова бросило в жар.
- На вопрос? На какой вопрос? Ты хотел спросить, доставляют ли мне все еще наслаждение твои поцелуи? Да, доставляют, но это ничего не значит.
- Значит, и очень многое, - возразил он, пронзая ее пылким взглядом. - И ты это прекрасно знаешь.
- Правда? С чего ты взял?
- Ты уронила салфетку.
София взглянула на пол. У ее ног лежала белоснежная салфетка. Должно быть, она выпала из ее ослабевших пальцев.
- Это еще ни о чем не говорит. У меня просто занемела рука. Со мной… со мной часто так бывает.
О Боже, что она несет? По изумленному взгляду Макса София поняла, что ее бред и на него тоже произвел впечатление.
- У тебя немеют руки? И давно это началось? - спросил он.
- Ну… пару недель назад, - продолжала вдохновенно врать София, решив до последнего стоять на своем. - Вообще-то они у меня так часто немеют, что я даже перестала обращать на это внимание.
Макс засмеялся:
- Ты скорее отрежешь себе нос, чем признаешься, что неравнодушна ко мне.
София попыталась собраться с мыслями.
- Надеюсь, ты не думаешь, что я отдам тебе дневник только потому, что ты поцеловал меня? Мое требование остается в силе, и я буду настаивать на нем. Давай аннулируем брак, или я продам дневник с аукциона тому, кто больше заплатит.
Губы Макса скривились в самодовольной усмешке.
- Ты будешь на балу у леди Харгривз?
София насторожилась. Почему он спрашивает ее об этом?
- Возможно, - уклончиво ответила она.
- В таком случае мы там увидимся и более подробно обсудим интересующий тебя вопрос. - Макс еще раз окинул Софию пылким взглядом своих серебристых глаз, и ее обдало огнем. - До скорой встречи, дорогая.
Снова улыбнувшись ей, Макс вышел из комнаты.
София застыла посреди столовой, прижав руку к губам, в которых все еще ощущалось покалывание. Ее била мелкая дрожь от мысли, что после стольких лет одиночества, страданий, проклятий в его адрес муж все еще имел огромную власть над ней. Стоило ему только коснуться ее губ, как она растаяла.
Мысли Софии путались. В таком состоянии она не могла наносить обычные утренние визиты и поэтому предпочла остаться дома.
Но удалившись в свою комнату, она долго не могла успокоиться. Она начала расхаживать от кровати к камину и обратно, лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию. Почему она так пылко откликнулась на поцелуи Макса? Ведь она намеревалась держаться холодно и отчужденно. Однако под напором страсти сразу же забыла о своих планах.
София прижала ладони к пылающим щекам. Их с Максом всегда неудержимо тянуло друг к другу, однако она совсем упустила из виду это обстоятельство, забыв о существовании необоримого физического притяжения.
- Все это ерунда, - прошептала София, нервно меряя шагами комнату и стараясь не обращать внимания на покалывание в припухших от страстных поцелуев губах. - Макс уедет, и я успокоюсь. Все будет хорошо.
Она прижала руку к бешено колотившемуся сердцу. Как странно! Почему она так бурно реагирует на него? Ведь, кроме сильного физического влечения, их ничто не связывает!
Впрочем, ее не должна была удивлять страсть, вспыхнувшая в ней от мимолетной ласки Макса, ведь она уже двенадцать лет не занималась любовью.
Подобные аргументы несколько успокоили Софию. Она дотронулась до своих припухших губ, которые все еще помнили поцелуй Макса. Ей очень не хватало физической близости с мужем.
- Нет! - воскликнула она, запрещая себе погружаться в воспоминания о страстных ночах, проведенных на супружеском ложе.
Их интимные отношения с Максом отошли в прошлое, к ним нет возврата. Зачем же мучить себя бесполезными мечтами? Если она хочет теплых супружеских уз, то должна добиваться от Макса аннулирования брака. А затем она сможет найти себе достойного мужа и создать с ним крепкую дружную семью, в которой будет и любовь, и нежность, и интимная близость. Ей нужен такой человек, который никогда не бросит ее. А если и уедет, то не станет возвращаться только потому, что боится поставить свою семью в неловкое положение из-за обнародования какого-то там дневника!
София испытывала неприятное чувство от того, что вынуждена была прибегать к уловкам и даже к шантажу, добиваясь своей цели. Но ей смертельно надоело быть связанной узами брака с человеком, которому нет до нее никакого дела. Впрочем, Максу, похоже, вообще ни до кого не было никакого дела.
София невольно снова вспомнила его поцелуй и глубокую нежность, которую в тот момент испытала. Что он пытался ей доказать? То, что она все еще не освободилась от его чар?
Черт побери! Она жалела о том, что проявила слабость. Одного поцелуя было мало для того, чтобы делать столь поспешные выводы! София села на край кровати и скрестила руки на груди. Она приняла твердое решение больше никогда не отдаваться на волю чувств.
При следующей встрече с Максвеллом Хэмптоном она готова будет дать отпор любым попыткам обольстить ее!
Глава 3
"Автор этих строк еще раз спешит доказать свое бесстрашие и дотошность и публикует список гостей пресловутого званого ужина в доме леди Нили:
Граф и графиня Кенби с дочерью; леди Матильда Говард; граф Станик, брат леди Истерли; лорд и леди Истерли (впрочем, все факты указывают на то, что они прибыли на ужин порознь); лорд и леди Роу; лорд Албертон; леди Маркленд; достопочтенный мистер Бенедикт Бриджертон; достопочтенный мистер Колин Бриджертон; мистер Брукс, племянник хозяйки; мистер Томпсон, офицер 52-го Гвардейского пехотного полка, сын лорда Статона; мистер и миссис Данлоп с сыном мистером Робертом Данлопом, офицером того же 52-го пехотного полка; миссис Федерингтон, вдова, с дочерью мисс Пенелопой Федерингтон; миссис Уэрхорс, вдова; мисс Мартин, компаньонка хозяйки; и, конечно же, на ужине присутствовала сама леди Нили.
Вышеприведенный перечень имен нельзя рассматривать в качестве списка подозреваемых, хотя леди Нили настаивает именно на этом. Интересно отметить, что имя самой хозяйки Нили стоит в том же списке".
"Светские заметки леди Уислдаун" 31 мая 1816 года
Софии пришлось довольно долго ждать возможности продемонстрировать Максу свое полное безразличие. Они должны были встретиться на балу в доме леди Харгривз. У Софии был серьезный повод для того, чтобы как следует принарядиться и прихорошиться. По ее замыслу, она должна была выглядеть обворожительной и неприступной.
Она надела восхитительное бальное платье василькового цвета с наложенной сверху тончайшей белой сеточкой. Ее светлые волосы были завиты в тугие локоны, а на ногах были роскошные белые туфельки, расшитые бисером. Они поблескивали при каждом шаге. По выражению лица лакея, распахнувшего перед ней входную дверь, когда она выходила из дома, София поняла, что выглядит потрясающе.
К дому, в котором должен был состояться бал, она прибыла ровно в десять. Вся улица была запружена экипажами. Они стояли у тротуара длинной вереницей. Окна в доме ярко светились. Леди Харгривз давала один-единственный бал в году и всегда устраивала его в самый разгар светского сезона. С ее стороны это было довольно скромной попыткой отблагодарить друзей и знакомых за многочисленные приглашения, которые она получала на протяжении года.
Будучи прижимистым человеком, эта пожилая дама не любила пускать деньги на ветер. Ее не прельщали роскошь, блеск и комфорт. Поэтому закуски и развлечения в ее доме были весьма скромными.
Тем не менее на ее балы всегда стекалось много народу. Одни приезжали, чтобы подивиться скаредности хозяйки дома, другие - чтобы посмотреть, кто из многочисленных внуков леди Харгривз сейчас у нее в фаворе. Поскольку леди Харгривз имела неистребимую привычку обижаться по пустякам, любимчики у нее менялись чуть ли не ежемесячно. В обществе поговаривали, что наследником ее состояния станет тот, кто займет место фаворита накануне ее смерти и сумеет продержаться до самого конца.
Войдя в бальный зал, София поняла, что леди Харгривз наняла небольшую группу второсортных музыкантов вместо полноценного оркестра. Танцевать под такую музыку было почти невозможно. Вместо музыки раздавалось жалкое пиликанье, которое заглушали голоса многочисленных гостей. Комната была натоплена, однако в ней сохранился неистребимый запах плесени, свидетельствовавший о том, что зал использовался в доме лишь раз в году. Испытывавшие легкий дискомфорт гости стояли кучками, оживленно сплетничая и пытаясь тем самым прогнать скуку.
София с улыбкой раскланялась со знакомыми. Попавшийся на пути лорд Роксбери подмигнул ей, и на щеках Софии выступил легкий румянец. У этого джентльмена была нехорошая репутация. После бегства Макса лорд Роксбери несколько раз пытался флиртовать с ней, но тогда София ожесточилась против всех мужчин и закрыла свое сердце на замок. Тем не менее она не могла не отметить, что лорд Роксбери был привлекательным человеком, и сегодня одарила его благосклонным взглядом.
Пробираясь сквозь толпу в дальний конец зала, София заметила брата, стоявшего у стены, неподалеку от ведущих на террасу дверей. Он с некоторой брезгливостью рассматривал содержимое тарелки, которую держал в руке.
Когда она подошла к нему, Джон показал ей тарелку:
- Я никогда еще не ел столь черствого пирога.
- Он высох от старости.
Джон попробовал отковырнуть вилкой кусочек.
- Твердый, как камень. Боюсь, что если этот пирог упадет мне на ногу, будет синяк.
София с укоризной покачала головой:
- Судя по всему, леди Харгривз истратила на организацию вечера не больше двадцати фунтов. Ее всюду приглашают из уважения к ее большому состоянию, а она скупится угостить своих гостей даже самой простой закуской - свежими пирогами!