Но все-таки, как ни странно, история, рассказанная древнерусским летописцем, скорее всего правдива. Дело в том, что спустя 500 лет после описываемых событий турки-османы взяли город точно таким же способом. Они подвели под днища судов специальные повозки с литыми колесами, при помощи быков вытащили свои корабли на берег и по деревянным рельсам перевезли около 70 судов в бухту. Моноксилы были гораздо легче, русские воины частенько переносили их по суше (делать это приходилось, например, во время движения по Днепру, русло которого изобилует порогами). Перевезти их на катках через мыс было гораздо проще, чем большие турецкие корабли XV века. Если ветер был попутным, то во время перетаскивания могли быть подняты паруса - все-таки подспорье.
Греки запросили мира. Олег взял с них дань (по 12 гривен на каждого участника похода, а сверх того особые суммы для славянских городов, подвластных Олегу), "знаменуя победу", повесил на вратах Царьграда свой щит и заключил с греками чрезвычайно выгодный торговый договор, согласно которому русские купцы, прибывавшие в город с верительными княжескими грамотами, пользовались серьезными привилегиями: могли вести беспошлинную торговлю и получать от властей Константинополя месячное содержание. Любопытно, что среди прочих благ победители выговорили себе право бесплатно посещать городские бани.
Когда сын Рюрика князь Игорь вырос, он стал продолжателем дела своего великого родича Олега. Правда, устроить поход на Константинополь он собрался только на склоне лет - в 941 году. До этого момента Игорь был слишком занят делами более насущными - удержанием в повиновении покоренных племен и борьбой с новыми кочевниками печенегами. В летописи большая часть лет правления Игоря оставлена книжником без комментариев: это была обыденная княжеская работа. Но, подойдя к 60-летнему рубежу, Игорь решил все-таки исполнить "главную варяжскую мечту" - сходить на Константинополь. И… потерпел сокрушительное поражение. Поход, начинавшийся вполне удачно, наткнулся на отчаянное сопротивление греческой армии. Более же всего пострадала Русь во время морского боя с византийским флотом. Корабли противника были вооружены так называемым греческим огнем. "Греческий огонь" - это боевая установка, состоявшая из деревянной или металлической трубы, оборудованной поршнем и соплом. В трубу наливалась сырая нефть (возможно, вперемешку со смолой). При нажатии на поршень нефть струей била через сопло, ее поджигали, и получалось что-то вроде огнемета. Для деревянных кораблей это была верная гибель, ведь нефть нельзя потушить водой. Нефть горит даже тогда, когда растекается по водной поверхности. Так что, выпрыгнув с борта в воду, команда пораженного корабля попадает из одного огня в другой.
"Феофан же встретил их в ладьях с огнем и стал трубами пускать огонь на ладьи русских. И было видно страшное чудо. Русские же, увидев пламя, бросились в воду морскую, стремясь спастись, и так оставшиеся возвратились домой. И, придя в землю свою, поведали - каждый своим - о происшедшем и о ладейном огне. "Будто молнию небесную, - говорили они, - имеют у себя греки и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их".
Но не нужно думать, что жестокое поражение и технические чудеса остановили старого князя. Сразу по возвращении он принялся готовить новый поход. На подготовку ушло три года. Игорь создал большую коалицию.
"В год 6452 (944). Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, - и нанял печенегов, и заложников у них взял, - и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя. Услышав об этом, корсунцы послали к Роману со словами: "Вот идут русские, без числа кораблей их, покрыли море корабли". Также и болгары послали весть, говоря: "Идут русские и наняли себе печенегов". Услышав об этом, царь прислал к Игорю лучших бояр с мольбою, говоря: "Не ходи, но возьми дань, какую брал Олег, прибавлю и еще к той дани".
Таким образом, Игорь оказался перед выбором: воевать дальше или просто взять предлагаемую дань. За советом князь обратился к дружине, ведь дружинники были не только "мужами хоробрствующими", но и "боярами думающими". Дружина склонила выбор к более прагматическому варианту:
"Сказала же дружина Игорева: "Если так говорит царь, то чего нам еще нужно, - не бившись, взять золото, и серебро, и паволоки? Разве знает кто - кому одолеть: нам ли, им ли? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть". Послушал их Игорь и повелел печенегам воевать Болгарскую землю, а сам, взяв у греков золото и паволоки на всех воинов, возвратился назад и пришел к Киеву восвояси".
Все-таки великий русский историк С. М. Соловьев был не вполне прав, когда назвал Игоря "воином неотважным, князем недеятельным, вождем дружины корыстолюбивым". Его судьба, конечно, оказалась не такой яркой, как судьба его предшественника, - смерть в древлянском плену действительно лишена героического ореола, - но Игорь был прагматиком. Он сохранил державу Олега, он взял-таки дань с Константинополя - сделал все, что было нужно. И погиб как воин.
Кампания 944 года была последней удавшейся попыткой нападения на Царьград. Но все-таки наибольшую угрозу для Византии представляли походы сына князя Игоря - Святослава.
Святослав не просто жаждал добычи. Он стремился обосноваться в непосредственной близости от имперских границ, в Болгарии. Если бы ему это удалось, вне всякого сомнения, логика борьбы потянула бы его в глубь имперских территорий.
Летописец характеризует Святослава как совершенного воина и настоящего рыцаря:
"В год 6472 (964). Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и быстрым был, словно пардус (гепард), и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, - такими же были и все остальные его воины. И посылал в иные земли со словами: "Иду на вы" (т. е. "Хочу на вас идти")".
Святослав положил конец существованию Хазарского каганата, взяв в ходе похода 965 года хазарский восточный форпост - крепость Белую Вежу (Саркел), столицу каганата Итиль, а также разгромил ясов и касогов (предков осетин и абхазцев), состоявших, как можно предположить, в союзнических отношениях с повергнутой Хазарией.
После падения каганата Киеву были переподчинены хазарские данники, прежде всего славянское племя вятичей. Важным результатом названного похода стало включение в орбиту власти русских князей Тмутаракани - города, располагавшегося на севере Таманского полуострова, в районе Керченского пролива. Город этот был стратегическим пунктом, позволявшим контролировать византийские владения в Северном Причерноморье.
Перебив решительно всех, кто только встретился ему в регионе, Святослав рисковал остаться без занятий. Но спасти ситуацию ему помогли византийцы. У константинопольского императора шла затяжная война с болгарами. Святослав включился в нее, сначала на стороне Византии как наемник, а затем и в собственных интересах. Князь планировал сделать Болгарию своей новой страной. Однако план этот не удался. После тяжелейшей битвы под Доростолом в 971 году Святославу пришлось покинуть дунайские территории. На обратном пути он погиб от рук печенежского хана Кури. Если читателя заинтересует судьба Святослава и его эпоха, советуем обратиться к книге Льва Прозорова (Озара Ворона) "Святослав Хоробре. Иду на вы!" [Прозоров. 2009].
Чем дальше, тем конфликтов с Восточной Римской империей становилось меньше и меньше. То есть не столько конфликтов становилось меньше, сколько сходила на убыль военная составляющая этих конфликтов. Владимир Святославич взял византийскую колонию в Северном Причерноморье - Херсонес. Но военной славы в этой победе было немного. Русскому войску помог предатель - Анастас Корсунянин. Он стрелой из лука перебросил в стан осаждавших записку, где писал: "Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока". Владимир перерыл колодцы, и город сдался.
Последний поход на Константинополь состоялся в княжение Ярослава Мудрого. Поход был неудачным:
"В год 6551 (1043). Послал Ярослав сына своего Владимира на греков и дал ему много воинов, а воеводство поручил Вышате, отцу Яня. И отправился Владимир в ладьях, и приплыл к Дунаю, и направился к Царьграду".
Однако русское войско попало в шторм, в котором пострадал и корабль, на котором плыл Владимир.
"И была буря велика, и разбила корабли русских, и княжеский корабль разбил ветер, и взял князя в корабль Иван Творимирич, воевода Ярослава. Прочих же воинов Владимировых, числом до 6000, выбросило на берег, и, когда они захотели было пойти на Русь, никто не пошел с ними из дружины княжеской. И сказал Вышата: "Я пойду с ними". И высадился к ним с корабля, и сказал: "Если буду жив, то с ними, если погибну, то с дружиной". И пошли, намереваясь дойти до Руси".
Но на берегу потерпевших крушение русских воинов тоже поджидала опасность. Согласно летописи, правивший в Византии император Константин Мономах (дед по матери русского князя Владимира Мономаха):
"И сообщили грекам, что море разбило ладьи руси, и послал царь, именем Мономах, за русью 14 ладей. Владимир же, увидев с дружиною своею, что идут за ними, повернув, разбил ладьи греческие и возвратился на Русь, сев на корабли свои. Вышату же схватили вместе с выброшенными на берег, и привели в Царьград, и ослепили много русских. Спустя три года, когда установился мир, отпущен был Вышата на Русь к Ярославу".
Больше походов на Византию не устраивалось - подошла к концу эпоха викингских набегов. Из варварского союза племен Русь постепенно превращалась в сильное цивилизованное государство, которому хватало дел и помимо молодецких вылазок за море.
Одиннадцатый век оказался последним и в истории набегов раннесредневековой Руси на Кавказ. Вновь Россия вернется в этот регион только в XVIII веке, повторив на новом уровне славные подвиги предков.
А подвигов было немало. Кавказ в древности и раннем Средневековье (как, впрочем, и сейчас) представлял собой территорию, на которой сразу умещается несколько государств. Самым сильным в описываемые нами времена был Хазарский каганат. Воевать с хазарами начал еще Олег, завершил же эту борьбу полной победой, как говорилось выше, Святослав. Но помимо Хазарского каганата было несколько государств поменьше. Они также становились объектом русских набегов.
Одним из самых заметных был набег 944 года на Кавказскую Албанию, страну, некогда существовавшую на территории современного Азербайджана и населенную предками лезгин. Главной целью набега стал богатый город Бердаа, столица этого государства. О походе рассказывает мусульманский (возможно, персидский) историк и философ, Абу Али Ахмед ибн Мухаммед ибн Мискавейх.
Он пишет, что вопреки обыкновению русские не стали разрушать этот город. Они объявили жителям, что сохранят им жизни на условиях повиновения. То есть отряд русов решил, судя по всему, устроить в Бердаа нечто вроде своего удельного княжества. Местное население, однако, проявило завидное упорство и отказалось подчиниться русским "находникам".
Но шутки с русами были плохи: они выгнали жителей Бердаа из города, предварительно взяв с них выкуп. На помощь жителям Бердаа выступил правитель Азербайджана и Аррана Марбузан, который с внушительной армией в 30 тысяч воинов начал осаду города. Однако попытка эта кончилась неудачей. Марбузан смог выманить из города часть русов, изобразив отступление, но большего не достиг и снял осаду. Ибн Мискавейх указывает, что атака Марбузана не произвела на русских большого впечатления.
Так, быть может, на Кавказе появилась бы новая русская колония, подобная Тмутаракани, но тут в историю вмешалось неожиданное обстоятельство: русский отряд оказался жертвой южных кавказских фруктов - всех поразила желудочная болезнь. Не по нутру оказались русам экзотические лакомства. Природа заявила о себе со всей настоятельностью. И вот, поняв, что завоеванная земля вовсе не так хороша, как показалось вначале, собрав пленников и добычу, русский отряд отбыл в направлении своего лагеря на берегу реки Куры, где они погрузились на корабли и уплыли.
Ибн Мискавейх сообщает интересные подробности о боевых обычаях русов, во многом поясняющие, как сравнительно небольшой отряд смог захватить и держать в повиновении целый город:
"Слышал я от людей, которые были свидетелями этих русов, удивительные рассказы о храбрости их и о пренебрежительном их отношении к собранным против них мусульманам.
Один из этих рассказов был распространен в этой местности, я слышал от многих, что пять людей русов собрались в одном из садов Бердаа; среди них был безбородый юноша, чистый лицом, сын одного из их начальников, а с ними несколько женщин-пленниц. Узнав об их присутствии, мусульмане окружили сад. Собралось большое число дейлемитов и других, чтобы сразиться с этими пятью людьми. Они старались получить хотя бы одного пленного из них, но не было к нему подступа, ибо не сдавался ни один из них. И до тех Пор не могли они быть убиты, пока не убили в несколько раз большее число мусульман.
Безбородый юноша был последним, оставшимся в живых. Когда он заметил, что будет взят в плен, он влез на дерево, которое было близко от него, и наносил сам себе удары кинжалом своим в смертельные места до тех пор, пока не упал мертвым".
Способность биться против превосходящих сил противника и не сдаваться ни при каких обстоятельствах в плен отмечали у русских и византийские авторы. Свидетельство ибн Мискавейха ценно своей конкретностью и документальностью.
Нужно признать, что русы, несмотря на все свое мужество, выглядят в этом рассказе с позиции современного человека не очень хорошо. Что ни говори, а поход был грабительским. Но есть история, где русский отряд выступает в рассказе Дагестанской хроники практически в качестве странствующих рыцарей. "Тарих ал-абваб" ("История Дербента"), составленная, как считают историки, около 1106 года, повествует о таком случае.
Однако со временем основное значение существенно изменилось - князем стали называть боевого вождя, главу дружины, вокруг которого была организована вся военная сфера славянского племени. Пока восточнославянские племена были разобщены, княжеских родов было очень много. А вот сведений о них почти не сохранилось, да и те, что сохранились, часто носят легендарный характер. Иногда известны только имена: Мезамир, Бравлин, Буривой, Гостомысл, Вадим Храбрый…