- Да, - кивнул мастер Шофилд. - Думаю, что ты права, Лара. Но ты поговори с ним, выслушай его.
Она не ответила, стараясь представить Джордана, лишенного высокомерия. И ей никак это не удавалось. И еще она не могла сообразить, что же они могут сейчас сказать друг другу. Ведь Джордан знал теперь правду, и, поскольку он не попытался увидеться с ней, можно уже было не беспокоиться о том, как он к ней относится. Да и какое это имело значение? Она лишь предавалась пустым мечтаниям, когда торопилась в Йоркшир в надежде на то, что Джордан увидит ее, узнает правду - и тогда их отношения каким-то чудесным образом изменятся. Но ведь Джордан никогда не любил ее, он лишь заставлял себя изображать какие-то эмоции, чтобы убедить ее выйти за него замуж. Новая встреча с ним означает для нее лишь новую боль - и все же это может быть последней возможностью увидеть Джордана. И нельзя ее упускать!
- Ты войдешь со мной? - умоляюще спросила она отца, когда они остановились перед дверью в гостиную, за которой был Джордан.
- Нет, - решительно ответил мистер Шофилд, покачав головой. - Он специально просил меня дать ему возможность поговорить с тобой наедине. Я считаю, что обязан хоть в этом поддержать его.
- А как же насчет меня? - спросила она обиженно.
Мистер Шофилд нежно прикоснулся к ее щеке.
- Я не думаю, что он снова захочет обидеть тебя, Лара. В нем нет уже никакой ненависти. Если я тебе понадоблюсь, я буду в соседней комнате, - добавил он, видя, что она все равно нервничает. - Но я не верю, что такая необходимость возникнет.
Когда спустя несколько секунд она увидела Джордана, она поняла, что все ее опасения были напрасными. Отец был прав - он очень изменился. Сейчас он выглядел похудевшим, а его темно-синие глаза на бледном и осунувшемся лице не имели теперь прежнего блеска. На нем были мешковато сидевшие джинсы и темно-синяя рубашка. Лара тотчас же поняла по его виду, какую боль и разочарование пришлось ему пережить, когда он узнал правду о прошлом, и ее сердце сжалось от сочувствия. В следующее мгновение, забыв всю свою сдержанность, она бросилась к Джордану и обняла.
- Лара… - Он равнодушно встретил ее объятия, а его голос прозвучал резко и отрывисто.
Это ее нисколько не смутило. Лара понимала, что Джордан не любит ее и не отвечает на ее любовь, но он уже так давно живет без этого чувства, что ему просто необходимо знать теперь, что кто-то вместе с ним испытывает боль от того, что выпало на его долю в последние двадцать лет.
- Ты должен забыть это, Джордан, - сказала она, глядя на него глазами, полными слез. - Ты должен все простить и забыть прошлое.
- Моя тетя…
- Ты должен забыть все это! - Она приложила свои нежные ладони к лицу Джордана, видя страдание в его глазах. - Все уже позади. Прошлое нельзя изменить, и ты должен примириться с этим.
На его лице появилось выражение смущения.
- Но почему ты сочувствуешь мне, Лара? - В его голосе была растерянность - она и не предполагала, что он способен испытывать это состояние. - Ведь ты не можешь чувствовать ко мне ничего, кроме ненависти! А жалости от тебя я не могу принять, - сказал он хмуро.
Итак, он все еще ненавидит ее. Лара опустила руки и отвернулась.
Джордан резко повернул ее лицом к себе в побледнел, видя, что она сморщилась от боли.
- Я снова сделал тебе больно, - простонал он. - Ну почему я все время причиняю тебе боль?
- Я… Ничего, все нормально, - сказала она дрожащим голосом. - Просто у меня легко появляются синяки.
Он еще больше побледнел, отвернулся в сторону и закрыл лицо руками.
- Я ненавижу себя за то, что сделал с тобой и что хотел сделать с твоим отцом, - сказал он глухим, сдавленным голосом. - Как ты должна меня ненавидеть! Я пришел сюда только для того, чтобы просить у тебя прощения. - Когда он опустил руки и открыл лицо, она увидела, как взволнованно блестят его глаза. - Хотя этим все равно не искупить того, что я сделал, - этого никогда нельзя простить!
Лара была поражена, увидев слезы в его глазах. Джордан чувствовал себя таким ничтожным, каким она никогда не ожидала его увидеть - да и не хотела видеть!
- Джордан…
- А теперь я оставлю тебя в покое. - Его движения стали вдруг неровными и резкими. - Ты можешь в любой момент подать документы на развод - я не буду возражать, - добавил он неестественным голосом. - Как ты однажды сказала, причиной можно указать жестокое обращение с тобой. - Он горько усмехнулся.
- Я не хочу так поступать с тобой, Джордан, - произнесла она негромко.
Он взглянул на нее через комнату, и на его лице появилось выражение ожесточения.
- Но ведь это я во всем виноват, только лишь я! - Он застонал, чувствуя отвращение к самому себе. - Я смотрю назад и вижу вместо себя какого-то незнакомого человека! Лишь одно во мне не изменилось с тех пор.
- И что же это?
Он глубоко вздохнул, как бы успокаивая себя, и опустил глаза в пол.
- Несмотря на все свои убеждения, я все равно полюбил тебя.
Лара замерла, уверенная в том, что ослышалась или это ей просто показалось. Ведь не мог же он, в самом деле, только что сказать, что он любит ее!
Джордан посмотрел на нее, и Лара снова увидела влажный блеск его глаз.
- Ты была для меня словно сияние рождественских елок, которых у меня никогда не было, словно подарки к Рождеству и к дням рождения, которых мне никто и никогда не дарил. Если бы я мог все изменить теперь, если бы ты была со мной… Прости. - Он закрыл глаза, прерывисто дыша. - Я слишком много заставлял тебя страдать, чтобы теперь навязывать тебе свою любовь, которая вряд ли нужна. Сегодня я исчезну из твоей жизни и больше уже никогда не нарушу твоего покоя. Я всего лишь хотел, чтобы ты знала, как я сожалею о том, что сделал.
В этот момент слезы, которые Джордану, как мужчине, удавалось сдерживать, потоком хлынули у нее из глаз и потекли по щекам.
- Но Джордан… - простонала Лара, сотрясаемая рыданиями, - …как же ты… мог все это… делать, если ты любил меня?
Он отпустил дверную ручку.
- Несколько раз я чувствовал, что у меня уже нет больше сил на это, но затем… затем ты говорила что-то о моей матери - и во мне вновь вспыхивало желание отомстить.
Лара присела, неожиданно почувствовав слабость в ногах.
- Расскажи мне об этом. - Она затаила дыхание.
Ей хотелось сказать Джордану, что она по-прежнему любит его, но она все еще боялась верить ему, опасаясь того, что он снова может причинить ей боль.
Джордан принялся беспокойно ходить по комнате.
- С самого начала - вопреки всей логике и ощущению, что я предаю тем самым память отца, - я обнаружил, что меня влечет к тебе. Все это не имело смысла, и я боролся, но, независимо от моего желания, мое чувство росло.
- Но ведь ты говорил, что ты ненавидишь меня и тебе противно быть моим мужем. Ты… ходил на свидания к другим женщинам, - напомнила она ему с горечью.
Джордан покачал головой.
- После встречи с тобой я уже не мог смотреть на других женщин. И это выводило меня из себя. Когда я вернулся из Германии и твой отец сказал, что ты отправилась на вечеринку, я подумал, что наши отношения стали для тебя очередной игрой, и решил сделать тебе больно, унизить тебя, наказать за то, что ты заставила любить себя. - Он избегал ее взгляда. - Но, конечно, не таким образом, как это у меня получилось. Я был потрясен, обнаружив, что я - твой первый мужчина, и это заставило меня отказаться от дальнейшего обострения ситуации. В ту бессонную ночь я понял, что я не могу с тобой больше встречаться, что мне осталось лишь извиниться и оставить тебя в покое. С таким намерением я и отправился вслед за тобой в поместье, но вся горечь и обида вновь проснулись во мне, когда ты сказала, что именно там погибла моя мать. А потом я увидел спальню, где она была вместе с твоим отцом. И я… Лара, что с тобой? - торопливо спросил он, видя, как она побледнела.
- Ничего. Я… Ты не мог бы дать мне стакан воды? - Она посмотрела в ту сторону, где на подносе стоял кувшин с водой и плавающими в ней кубиками льда.
- Да, конечно. - Нахмурив брови, он налил ей воды, с озабоченным видом наблюдая, как она пьет крошечными глотками. - Ты хорошо себя чувствуешь? Не слишком ли это тяжело для тебя после аварии?
- Нет, я… Со мной все в порядке. - Она провела по губам кончиком языка. - Просто меня немного растрясло по дороге.
- Ведь ты могла утонуть! - Он еще больше помрачнел. - И все это из-за меня!
- Джордан, пожалуйста, продолжай, - подбросила Лара, усаживаясь поглубже в кресло и устраивая поудобнее голову на мягком подголовнике. Сейчас ее лицо было очень бледным, и на нем отчетливо выступали багрово-черные кровоподтеки. - Расскажи мне о том, что ты чувствовал.
Джордан отошел, и в его глазах появилось прежнее тоскливое выражение.
- В общем, во мне снова проснулась злоба. Ты была права, когда назвала это обольщением, - я действительно старался завлечь тебя физической близостью. Но только в этот раз во мне не было никакой ненависти, и я еще больше, чем раньше, ощутил любовь к тебе. Именно тогда я понял, что, если я хочу осуществить свой план мести, я не должен больше допускать близости с тобой. Для меня это было довольно трудно до свадьбы - особенно потому, что ты так открыто проявляла свои чувства, - а уж после свадебной церемонии и вовсе превратилось в настоящую пытку. Я старался заставить тебя уйти от меня и становился все более и более жестоким, не желая до поры до времени раскрывать перед тобой всей правды. Но ты все не уходила, и в конце концов я…
- Ты решил использовать Шэлу Ньюман и Кэти Томас, чтобы сделать мне больно.
- Я попросту лгал тебе про них, Лара, - простонал Джордан. - Как и в тот раз, когда говорил, что не хочу быть связанным по рукам и ногам. Ведь я уже был крепко-накрепко привязан к тебе невидимыми нитями, которые я не мог так просто и безболезненно разорвать. В ту ночь - ночь, когда я сказал тебе всю правду, - я понимал, что после наносимого мной удара мы уже не сможем начать все заново и что этим я убиваю твою любовь. - Его лицо исказилось. - В конце, когда мы уже прощались, ты держалась так холодно, что я просто пришел в ярость от того, что ты восприняла наш разрыв легче, чем я, и что я сделал больнее себе, чем тебе.
- Почему же после этого ты вернул моему отцу акции "Шофилд хотэлз"? Ведь именно они были нужны тебе для мести.
- Я и так уже достаточно сделал к тому времени, а, кроме того - если уж до конца быть откровенным, - когда я понял, как сильно я люблю тебя, я перестал понимать, зачем вообще нужна эта месть. Что бы там ни случилось в прошлом, оно так и останется в прошлом. Я вдруг понял, что, как бы ни старался сегодня, я уже ничего не смогу там изменить.
- А как же насчет развода?
Он судорожно вздохнул.
- Готов дать тебе его в любой момент.
Лара покачала головой.
- Джордан, как по-твоему, зачем я отправилась в Йоркшир с этими письмами, которые твоя мать написала тебе когда-то?
Он пожал плечами.
- Ты считала, что я должен, наконец, узнать правду - ту самую правду, которую ты знала и без всяких доказательств, - сказал он с горечью. - Моим единственным - хотя и не очень убедительным - оправданием может быть то, что я видел происходившие события пристрастными глазами ребенка. Мои родители были для меня основой жизни, моим миром, и когда этот мир стал внезапно рушиться!..
- - Тебя обманывали, Джордан. - Лара посмотрела на него с состраданием. - Сначала - отец, а затем - твоя тетя. Откуда ты мог знать правду? Так вот, я поехала в Йоркшир вовсе не затем, чтобы позлорадствовать…
- Я никогда так не думал! - воскликнул он с горячностью. - Боже, когда миссис Хауарт передала, что ты едешь ко мне в такую непогоду, я чуть с ума не сошел! - простонал Джордан. - Несмотря на всю опасность, ты едешь, чтобы повидаться со мной. - Он покачал головой. - Как только я узнал об этом, я тут же помчался тебе навстречу…
- Навстречу? - поразилась Лара, понимая теперь, почему Джордан оказался той ночью на пустынной дороге. Оказывается, он вовсе не думал уезжать от нее в Лондон.
- Ну конечно, - сказал он резко. - Ведь ты могла попасть в аварию, могла погибнуть. Когда я увидел стоявшие на дороге машины и мне сказали, что какой-то автомобиль свалился в реку, мне показалось, что у меня остановилось сердце, пока я не убедился, что ты жива. Лара, ну зачем надо было рисковать своей жизнью из-за этих писем?
Она спокойно встретила его взгляд, понимая, что именно теперь она должна сказать о своей любви - любви, которая ни на одно мгновение не умирала в ее душе.
- Я считала, что это наш с тобой единственный шанс, - сказала она негромко. - Я надеялась, что, если смогу убедить тебя в твоем заблуждении относительно Марион и моего отца, ты, возможно, перестанешь меня так сильно ненавидеть.
Джордан крепко сжал кулаки, а в глубине его темно-синих глаз опять замерцал огонек.
Неужели это было важно для тебя? - спросил он дрожащим от напряжения голосом.
Лара ответила ему робкой улыбкой.
- По-моему, я вовсе не такая уж избалованная эгоистка, как мы все предполагали, - ведь как бы ты ни старался навредить мне, я все равно люблю тебя. И всегда буду любить, Джордан, как бы ты ни обращался со мной.
Он судорожно глотнул, не в силах произнести ни слова.
- Джордан, я никогда раньше не замечала, что тебе так трудно подбирать слова. - Она поднялась со спокойной улыбкой, уверенная теперь в том, что они действительно любят друг друга. - Не знаю, к месту ли будет сообщить тебе и другую важную новость, - произнесла она шутливо в его объятиях, положив голову ему на грудь и счастливо вздыхая.
- Другую новость? - произнес он изменившимся голосом, судорожно обнимая ее и с наслаждением пряча лицо в ее волосах.
- Пожалуйста, не так сильно, дорогой, - сказала Лара, чуть высвобождаясь из его крепких объятий. - Ведь ты же не хочешь раздавить своего сына или дочку! - Джордан внезапно оцепенел, и Лара почувствовала, как сильно забилось сердце в его груди. - В чем дело? - спросила она, поддразнивая его. - Надеюсь, ты не будешь спрашивать, как это могло произойти? - Она насмешливо подняла брови. Он проглотил комок в горле.
- У нас будет… ребенок?
- Примерно через семь месяцев.
- Нет, в самом деле? - Он недоверчиво смотрел на нее.
- В самом деле. - Лара весело рассмеялась. - Дорогой, не надо делать такие большие глаза! - Ее лицо стало серьезным. - Если, конечно, ты не шутил в тот день, когда говорил, что не уверен, хочешь ли иметь детей. - Она вопросительно посмотрела на него.
Джордан покачал головой.
- Просто тогда я вдруг почувствовал огромное удовольствие от мысли, что у тебя может быть от меня ребенок. И это чувство потрясло меня в тот раз.
У Лары отлегло от сердца.
- Ну а сейчас?
- Сейчас я снова чувствую потрясение, - сказал он с мягкой улыбкой, - от мысли, что в тебе уже растет мой ребенок.
- Ничего, это все пройдет к тому времени, когда он появится на свет, - успокоила она его, счастливо улыбаясь,
- Так ты вернешься ко мне?! - ошеломленно спросил Джордан. - И будешь моей женой?
Лара нежно провела рукой по его лицу, разрешая все сомнения.
- Я никогда не переставала хотеть этого. Я люблю тебя, Джордан. И всегда буду любить.
- Я тоже люблю тебя, Лара! - Он принялся целовать ее со всей своей нерастраченной страстью, и вскоре - впервые в их брачной жизни обоих переполняли уже чувства, не поддающиеся их воле.
- Как ты думаешь, твой отец не очень будет возражать, если я отвезу тебя домой - к нам домой? - простонал он, еле сдерживая желание. - Мне кажется, тебе нужно обязательно лечь в постель. Чтобы отдохнуть, разумеется, добавил он с шутливой серьезностью.
- Ну разумеется - для чего же еще! - рассмеялась она в ответ.
- Лара!.. - Джордан осторожно коснулся ее лица дрожащими от волнения пальцами. - Я обещаю, что я всегда буду любить тебя и никогда больше не сделаю тебе больно.
Лара знала, что Джордан сдержит свое обещание, и дала сама себе слово любить этого человека так сильно, чтобы он никогда уже больше не мог усомниться в том, что его любят. Итак, они преодолели боль и горечь прошлого, и теперь перед ними было будущее - общее будущее, - к которому им предстояло стремиться.
Когда семь месяцев спустя на свет появилась их дочь - Джозефина - Марион, названная так в честь дедушки и бабушки, - ее окружал мир, в котором царили счастье и любовь.