– О Боже! – воскликнул он сквозь стисну тые зубы. Алисию охватил гнев и разочарование, когда он отпустил ее и отступил на шаг. Не помня себя, она кинулась к коттеджу и с шумом захлопнула за собой дверь. В ней боролись два чувства – ярость и сознание собственного унизительного положения. Никогда еще ей не доводилось испытывать оба эти чувства одновременно и с такой силой.
Прошло немало времени, пока она наконец успокоилась и заставила себя чем-то заняться. Алисия начала мыть посуду, двигаясь механически и стараясь ни о чем не думать. Не может же она, как обидевшийся на родителей подросток, забиться в угол и ни с кем не разговаривать! Да, ее переполняют горечь и гнев, но она скорее умрет, чем позволит ему заметить это.
На пороге возник Пирс:
– С вами все в порядке?
Господи, да ее бросает то в жар, то в холод, нервы напряжены до предела, она сгорает от неудовлетворенного желания, а он еще смеет спрашивать, все ли с ней в порядке! О, как она ненавидела его в эту минуту! Собрав остатки самообладания, она тем не менее попыталась ответить как можно более вежливо:
– О да! Вы были правы, когда сказали, что вам не следовало меня целовать. На этом надо было и закончить. И никаких проблем!
Было видно, что Пирс тоже опечален и недоволен собой. Взяв Алисию за волосы, он повернул ее к себе. Как ни странно, его прикосновение было таким нежным, что этот жест походил скорее на ласку.
Он заговорил только тогда, когда ее пылающий гневом взгляд устремился на него:
– Мне хотелось поцеловать вас, Алисия, – и тогда, утром, и только что. – Он привлек ее ближе. – Более того, я не хотел бы на этом останавливаться. Мне хотелось бы, чтобы мы любили друг друга до изнеможения. Неужели вы не видите, как страстно я хочу вас?
Да, теперь она это поняла, потому что он придвинулся ближе и она почувствовала прикосновение его бедер к своему телу. Он прижался к ее щеке и нежно скользнул губами по виску. Каждая клеточка его тела дышала непонятной мукой, каким-то страданием, природу которого ей никак не удавалось постичь.
– Мне важно, чтобы вы поняли – я очень хочу вас, но существуют непреодолимые преграды, мешающие нам быть вместе. Иначе… – Пирс глубоко вздохнул, отступил на шаг и, разжав руку, выпустил ее волосы. Не сводя с Алисии своего пронзительного взгляда, он, казалось, пытался прочесть ее мысли. Наконец он отрывисто бросил:
– Идите наверх. Я сам закончу.
Алисия не посмела спорить. Если она задержится здесь хотя бы на секунду, то, пожалуй, поведет себя просто как дура и начнет умолять Пирса овладеть ею невзирая на терзающие его проблемы.
Интересно, что же это все-таки за проблемы?
Из чердачного окна Алисия наблюдала за Пирсом. Было очень рано. Как ни странно, она проснулась раньше сыновей и сейчас лежала в постели, пытаясь разобраться в том, что произошло накануне.
Пирс совершал утреннюю пробежку. Его костюм уже был влажным от пота, а он все продолжал упражнения, стараясь довести себя до полного изнеможения. Наконец, обессиленный, он прислонился к дереву и уставился в небо, видневшееся сквозь ветви. Его лицо исказила мука. Он вытер испарину со лба, и Алисия услышала, как он выругался.
Какова бы ни была мучившая его проблема, она являлась непреодолимым препятствием, и справиться с ней самостоятельно он, по всей видимости, был не в состоянии.
Но Алисии-то какое до всего этого дело? В конце недели их пути разойдутся, а пока ей хватает собственных проблем. Значит, она будет думать только о них и ни о чем больше.
Но, глядя сверху на склоненную голову Пирса, Алисия понимала, что все ее благие намерения разлетелись в пух и прах, когда он поцеловал ее. Хотел он этого или нет, но она уже чувствовала себя связанной с ним.
Сюрприз, который преподнес Пирс мальчикам, оказался двумя мопедами, на один из которых Алисия была вынуждена тут же взгромоздиться. Они отправились на прогулку парами – Дэвид с Пирсом, а она с Адамом, который уцепился за ее талию и кричал, чтобы она ехала побыстрее.
На следующее утро пошел дождь, и Пирс забавлял детей игрой в шашки и учил строгать, пока не выглянуло солнце. Алисия испекла пирожные и приготовила на ужин аппетитное тушеное мясо. Они прогулялись к разрушенному бурей коттеджу и увидели, что ремонт практически закончен. Разговоров о том, что Алисия переберется туда с сыновьями, не возникало, но в течение этих двух дней Пирс не предпринимал никаких новых попыток ухаживания. Их отношения приобрели характер спокойных и дружеских, как будто того, что произошло между ними после достопамятного пикника, вовсе и не было.
– Мне бы не хотелось сегодня уходить далеко от дома, если мальчики найдут чем заняться поблизости, – сказал Пирс, когда они с Алисией допивали утренний кофе.
Дэвид и Адам уже выполнили возложенные на них домашние дела и теперь играли в соккер недалеко от коттеджа.
– Разумеется! Пожалуйста, не чувствуйте себя обязанным каждую минуту развлекать нас. Если вы хотите заняться чем-нибудь…
– Дело не в этом. – Он отставил чашку, и Алисия заметила, что его что-то тревожит. – Я жду гостей к ужину.
– О, Пирс, почему же вы раньше не сказали? – Алисия порывисто вскочила со стула, готовая бежать неизвестно куда. – Мы сейчас же освободим ваше жилище…
– Сядьте, – с улыбкой сказал Пирс, удерживая Алисию за руку и силой заставляя опуститься на стул. – Я хочу, чтобы вы тоже поужинали с нами.
Она с сомнением посмотрела на него:
– А когда приезжают ваши гости? Он не сводил с нее глаз:
– Вообще-то это не совсем гости. Это моя дочь.
Глава 4
Крисси Рейнольдс приехала, когда солнце уже спряталось за соснами. Перед коттеджем остановился красный "порше", и из него вышла высокая, стройная и весьма привлекательная девушка. Ее приветствовали Дэвид и Адам, которые невзирая на просьбу Алисии не выходить из дома тут же бросились к машине, олицетворявшей в их глазах последнее слово автомобильной техники.
– Привет! – со смехом поздоровалась Крисси. В сопровождении мальчиков, взиравших на нее с любопытством, она двинулась к коттеджу.
– Я попала по адресу?
– Да. – Пирс сделал несколько шагов навстречу дочери. Несмотря на вальяжную походку, чувствовалось, что он смущен этой встречей почти так же, как дети. – Здравствуй, Крисси.
Алисия, наблюдавшая из-за двери за этой сценой, заметила, как девушка застенчиво улыбнулась.
– Здравствуй, папа, – сказала она с расстановкой.
Было видно, что дочь Пирса робеет перед ним. Алисию это не удивило – она вспомнила, что рассказал ей утром Пирс.
– Ваша дочь! – воскликнула Алисия, когда услышала эту новость. – Ваша дочь?
Она опять вскочила со стула, и Пирс снова усадил ее на место. Она высвободила руку, но осталась сидеть.
– Но вы говорили, что у вас нет детей. Первое, что пришло ей в голову, было подозрение, что у него есть жена и куча детей. Это смутило Алисию. Ее опыт романтических увлечений исчерпывался той историей на берегах Тахо. Но позволять целовать себя женатому мужчине и отвечать на его поцелуи значило для нее нечто совершенно иное.
Она была раздосадована и обижена. Но все же Пирс не походил на человека, способного так бессовестно лгать.
– Алисия, прошу вас не делать поспешных выводов, пока вы меня не выслушаете. Да, я сказал вам однажды, что был лишен родительских радостей. Но ведь это не означает, что у меня нет детей. Я развелся с женой вскоре после рождения Крисси и всю ответственность за воспитание дочери возложил на плечи матери, о чем горько сожалею. Вышло так, что на этой неделе мне надо непременно увидеться с Крисси. Вот почему я пригласил ее сюда на ужин.
От этих слов Алисия немного смягчилась, но все равно продолжала считать, что Пирс намеренно ввел ее в заблуждение.
– Мы уйдем до ее приезда. Я уверена, что ваша дочь не ожидает встретить здесь посторонних. Она думает, что вы пригласили ее одну.
– Вряд ли она ожидает чего-то определенного. Когда я сказал, что преступно пренебрегал ею, пока она была маленькой, я ничуть не преувеличивал. Дни, когда мы с ней виделись, можно пересчитать по пальцам. Мы с ее матерью не выносим друг друга, и как только все формальности, связанные с разводом, были закончены, я Счел за благо исчезнуть из их жизни.
Алисию начало разбирать любопытство – порок, которым страдают большинство женщин. Множество вопросов роилось у нее в голове. Она старалась отогнать их, но не могла ничего с собой поделать. Ей до смерти хотелось узнать подробности этого брака и обстоятельства его распада. Но если мужчина не хочет даже упоминать имя своей бывшей жены, совершенно ясно, что он не склонен говорить на эту тему. И Алисия была вынуждена промолчать.
– Я хочу приготовить на ужин бефстроганов, – сказал Пирс. – Как вы думаете, это будет нормально?
Да он, оказывается, нервничает! Этот, казалось бы, безобидный вопрос прозвучал так взволнованно, что Алисия поняла – Пирс немного страшится предстоящего свидания с дочерью. Подобная чувствительность, необычная для человека его склада, глубоко тронула Алисию.
– Я считаю, что это будет чудесно, – заверила она Пирса. – Но вы уверены, что мы не помешаем вам сегодня вечером?
– Да, – отрывисто произнес он. Пожалуй, даже чересчур отрывисто.
– Чтобы служить буфером между вами? Вы что, опасаетесь ссоры или неловкой сцены?
Он ответил ей натянутой улыбкой, в которой с трудом угадывалось веселье.
– Ничего подобного. Просто я хочу, чтобы моя дочь получила удовольствие от предстоящего вечера, вот и все.
– Я приготовлю что-нибудь особенное на десерт.
– Ни в коем случае! Вы что, чувствуете себя обязанной?
– Да нет. Просто я обожаю сладости.
Даже если у Пирса были сомнения на этот счет, он предпочел о них умолчать.
Наблюдая за объятиями отца и дочери, Алисия могла безошибочно угадать, что проявление подобных чувств для них – большая редкость. Пирс на секунду прижал Крисси к себе и тут же отпустил. Осмотрев дочь с головы до ног, он сказал:
– Как всегда, выглядишь отлично! Подстриглась? Мне нравится твоя прическа.
– Правда? Спасибо! А с мамой чуть удар не случился – надо же, прямо накануне свадьбы!
Интересно, кто из них выходит замуж – сама Крисси или ее мать?
– Ах да, приближается великий день! Ощущаешь предсвадебный мандраж?
Так, значит, невеста – Крисси.
– Есть немного, – призналась девушка с коротким смешком. – Но наверное, это естественно.
Пирс слегка поднял брови. Он не сводил глаз с дочери, ожидая, что она пояснит свою мысль, но Крисси предпочла не распространяться на эту тему. Обняв ее за плечи, он сказал:
– Даже не знаю, готов ли я отдать тебя кому-то или еще нет.
Лицо девушки засветилось от удовольствия – она явно не ожидала от отца таких слов. Алисия заметила, что в ее глазах сверкнули слезы. Как она похожа на отца!
– Спасибо тебе за приглашение, папа. Как раз сейчас мне нужно хотя бы на один вечер сменить обстановку, уехать… от всех.
Пирс сжал ее плечо.
– Нам и раньше следовало почаще видеться. Только сейчас я понимаю, как соскучился по тебе. Да, жаль, что мудрые мысли приходят лишь в старости.
Крисси шутливо ткнула отца в бок:
– Ну, ты еще едешь на ярмарку, а не с ярмарки. – Она взглянула на Дэвида и Адама и добавила:
– К тому же у тебя появились юные друзья.
– Прошу меня простить, – улыбнулся Пирс. – Я вас не представил. Крисси, это мои друзья Дэвид и Адам Расселы. Мальчики, а это моя дочь Крисси.
– А почему она такая старая? – спросил Адам. Ребята были явно разочарованы. Когда им сказали, что к Пирсу приезжает дочь, они ожидали увидеть девочку примерно своего возраста, а не взрослую девушку. Да ей, наверное, все двадцать! Крисси вызывающе уперла руки в бока:
– Не настолько старая, чтобы не сыграть в соккер. Это чей? – спросила она, показывая на мяч, лежавший под деревьями.
– Мой, – ответил Дэвид, слегка оживляясь. – Я дам тебе поиграть, если ты позволишь мне прокатиться в твоем "порше". У меня дома есть плакат с ним. Я хотел, чтобы мама купила мне настоящий, но она сказала, что это будет непарк., прак… паракт…
– Непрактично, – подсказал Пирс, и Крисси рассмеялась.
– Ну что же, значит, она оказалась хитрее папы., 0н подарил мне машину на Рождество. Ну что, договорились: вы мне – мяч, а я вам – "порше"? – Крисси обернулась к отцу и одарила его лукавой улыбкой. – А ты давно знаешь Дэвида и Адама?
– Мы познакомились в воскресенье вечером. Я спас их от грозы.
– Ты шутишь!
– А вот и нет! Он и правда нас спас, – вмешался Дэвид.
– Ну да, он привел нас с мамой к себе в дом. Шел такой жуткий дождь, и молнии, и гром, а я ни капельки не боялся, – добавил Адам.
Крисси унаследовала от отца не только пронзительно-зеленые глаза, но и чрезвычайно выразительные брови. Вопросительно изогнув их, она посмотрела на Пирса:
– Да, мальчики прелестные. А как насчет их матери?
Алисия покраснела до корней волос и попыталась спрятаться в коттедже. Не хватало еще, чтобы ее застали за подслушиванием! Но в это время Пирс обернулся и позвал ее. Ей ничего не оставалось делать, как открыть дверь и подойти к компании.
– Алисия Рассел, моя дочь Крисси, – представил женщин Пирс.
– Здравствуй, Крисси, – сказала Алисия, чувствуя себя коварной соблазнительницей.
А собственно говоря, почему? Ей лучше, чем кому бы то ни было, известно, что между ней и отцом этой девушки ничего не произошло. Но вот как отнесется Крисси к присутствию в коттедже отца незнакомой женщины с детьми?
– Здравствуйте. Рада с вами познакомиться. – Улыбка девушки была вполне дружелюбной и очень милой. – Папа и вправду спас вас во время грозы?
– Мне стыдно в этом признаться, но это действительно так. А когда мы не смогли найти себе другого жилья – наш коттедж пострадал во время бури, – он настоял, чтобы мы пожили у него.
Алисия выпалила эти объяснения одним духом, опасаясь, что Крисси может вообразить невесть что.
Девушка насмешливо улыбнулась и скосила глаза в отцовскую сторону.
– Он всегда был рыцарем в сияющих доспехах, – сухо обронила она, впрочем, вполне беззлобно.
Крисси, собственно говоря, не нуждалась в торопливых объяснениях Алисии, чтобы оценить ситуацию. Увидев эту женщину, она сразу поняла, что та разительно отличается от всех, за кем ее отец когда-либо ухаживал. Может быть, девушка знала отца недостаточно хорошо, но в одном она была уверена – в женщинах он разбирается. Неиспорченность и внутренняя цельность Алисии бросались в глаза с первого взгляда. И все же Крисси ощущала некие чувственные токи, живые и теплые, перетекавшие от ее отца к этой женщине и обратно. Казалось, встань рядом с ними – и тебя опалит жаром.
– А что такое лыцарь в сияющих успехах? – спросил Адам.
– А почему бы нам не обсудить это за глотком чего-нибудь освежающего? – предложил Пирс, приглашая всех в дом.
Алисия с первого взгляда прониклась симпатией к Крисси. Девушка непринужденно вела беседу и казалась очень живой Некоторую робость она испытывала только в те минуты, когда смотрела на отца. Создавалось впечатление, что ей хочется броситься к нему и крепко обнять, но она не решается. Каждый раз когда Крисси останавливала взгляд на отце, было видно, что она любит его и восхищается им, но тем не менее чувствует себя несколько неловко в его присутствии. Еще Алисии показалось, что девушка очень нуждается в одобрении и привязанности отца.
Крисси рассказывала о своих успехах в художественной школе. Она готовилась стать модельером женской одежды, и им с Алисией было о чем поговорить.
Мальчикам такая тема быстро наскучила.
– Можно мы пойдем играть в соккер? – зевнув, спросил Дэвид. – Пирс встал:
– Надеюсь, дамы извинят меня. Пойду побегаю с ребятами – надо же дать выход их энергии.
– Нет-нет, – запротестовала Крисси. – Я обещала, что поиграю с ними. Пошли, ребятки! Все трое выбежали из дома.
– Ваша дочь – просто чудо, Пирс. Такая живая, умная.
– Правда? – спросил он с гордостью, глядя вслед удаляющейся Крисси. – К сожалению, моей заслуги в этом нет.
– Вы несправедливы. Он покачал головой:
– Я ведь ее не растил. А ей был нужен отец, хороший и добрый, который бы о ней заботился. В том, что произошло между ее матерью и мной, не было вины девочки, а пострадала больше всех именно она.
– Мне кажется, она знала, что, если понадобится, вы придете ей на помощь, – робко заметила Алисия.
Он обернулся к ней. Его пронзительно-зеленые глаза, казалось, прожигали ее насквозь.
– Хотел бы я быть в этом уверенным, Алисия. Мне это сейчас очень нужно.
– Я считаю, что Крисси не держит на вас зла. Она смотрит на вас с таким обожанием, с такой любовью! А может быть, ей хочется услышать, что вы тоже ее любите? Вы когда-нибудь говорили ей об этом? – Пирс задумался, насупив брови. – Пойдите поиграйте с ними, а я пока накрою на стол.
– Я не могу допустить, чтобы вы все делали одна.
Алисия решительно указала на дверь.
– Ступайте! – сказала она таким же непререкаемым тоном, каким обычно говорила с детьми.
– Слушаюсь, мэм.
Послав удивленной Алисии воздушный поцелуй, Пирс вышел из коттеджа.
Через двадцать минут Алисия позвала сыновей обратно – надо было принять ванну перед ужином. Они, конечно, ворчали и не хотели бросать игру, но в конце концов ей удалось загнать их в дом. Поставив на поднос два бокала и бутылку охлажденного белого вина, Алисия вышла на крыльцо, где Пирс и Крисси отдыхали после игры в соккер.
– Боюсь, это все, что мы можем предложить в качестве аперитива; – сказала она, опуская поднос.
– А где же ваш бокал? – спросил Пирс и похлопал по ступеньке рядом с собой, приглашая Алисию сесть.
– Мне придется проследить за мытьем, иначе мальчики затопят ванную. Вы можете не торопиться – булочки еще пекутся. Как только ужин будет готов, я вас позову.
Пирс коснулся ее руки:
– Спасибо.
В его взгляде читалась не только благодарность – там было и что-то еще. Наверное, он был признателен Алисии за то, что она дала ему возможность побыть наедине с дочерью. А то, другое чувство? Алисия затруднилась бы сформулировать его, но почему-то у нее сладко защемило в груди.
Она уже накрывала на стол, когда в дом вошла Крисси под руку с отцом. Девушка, обращаясь к Пирсу, говорила:
– Это было в то Рождество, когда ты подарил мне пони, помнишь? Я еще ни разу не видела маму в такой ярости! Лошадка пробыла у меня всего один день, и мама тут же отослала ее на конюшню.
– Она всегда была сукой, – промолвил Пирс.
– А я знаю, как пишется это слово! – радостно возвестил Дэвид. – С-у-к-а.
– Дэвид Рассел! – Алисия была шокирована. Пирс выглядел смущенным, а Крисси заметила:
– Видишь, что значит возводить на мамочку напраслину?
– Я вовсе не возводил на нее напраслину, а лишь обозначил ее истинную сущность. И не жалею об этом. Жаль только, что меня услышал Дэвид. Это нехорошее слово, Дэвид. Чтоб я его никогда от тебя не слышал!
– Да, сэр.