Крики толпы достигли своего крещендо, когда она преодолевала последние ярды. Вдруг она осознала, кто-то кричит, напоминая ей, что нужно в третий раз подбросить блин. Пот мешал ей глядеть, блин взлетел выше, чем следовало, и ей пришлось остановиться, чтобы поймать его на сковородку. На этом она потеряла несколько секунд и прибежала к финишу второй.
- Это было замечательно, ваша светлость! - воскликнула одна из женщин и фамильярно похлопала Джулианну по спине.
- Я всегда говорила, что в жилах Кингсбладов течет хорошая девонширская кровь, - сказала другая. - Вы сегодня хорошо потрудились, ваша светлость!
Вокруг Джулианны собралась толпа, все сердечно поздравляли ее, как будто она победила в состязании.
Слишком взволнованная, чтобы что-то говорить, Джулианна молча принимала поздравления. Только когда заметила ухмыляющееся лицо Роба Уиила, Джулианна вспомнила о его вызове.
- Ну что, мистер Уиил, - сказала она, с трудом переводя дыхание, - как видите… мы, Кингсблады… готовы принять любой вызов. - Не дав ему возможности ответить ей, она обернулась к молодой женщине, которая одолжила ей сковородку, и сказала: - Как вы считаете, я заработала горячую порцию блинов?
Молодая женщина жестом показала на раскинутую неподалеку палатку.
- Сколько захотите, миледи.
Женщина улыбалась и кивала головой, но ее взгляд был устремлен мимо Джулианны к молодому человеку, стоявшему рядом с ней.
- Это ваш муж? - поспешно спросила Джулианна.
- Да, миледи. - Она вытащила из-за своей спины маленькую девочку, державшуюся за ее юбку. - А это моя Бесси.
Джулианна улыбнулась девочке:
- Держу пари, Бесси, что ты любишь блины, правда?
Девочка очень серьезно кивнула головой, а потом у нее вырвалось:
- С медом!
Джулианна рассмеялась:
- Я как раз купила горшочек меда. Что, если мы откроем его и съедим?
Бесси снова кивнула. Джулианна взяла ее за руку, и они пошли вместе с родителями ребенка в палатку, где пекли блины.
Остаток дня прошел в том, что все пили и ели, Джулианна встречалась с людьми, которые до этого стеснялись близко подойти к ней. И хотя она не смогла запомнить имена всех младенцев, родившихся в округе за последние двенадцать месяцев, зато все узнала про ревматизм миссис Уилкс и про ногу Элама Дэвиса, которую он потерял при ловле рыбы, и о многом другом. Жена Джеда Колемана принесла бутыль яблочного сидра.
В конце дня неожиданно поднялся ветер. Его порывы сопровождал дождь. Смеясь и подшучивая друг над другом, люди стали разъезжаться по домам.
Джулианна нашла Джоша у дверей таверны, шляпа его, как всегда, была низко надвинута на лоб.
- Пора ехать домой, - сказала она размягченным от яблочного сидра голосом.
- А вы выпили, ваша светлость, - заметил он. Его голос тоже звучал мягче, чем обычно.
- Так же как и ты.
Она сделала шаг к таверне, чтобы укрыться от дождя с ветром, а он вытянул руку, чтобы остановить ее:
- Вы не хотите остаться здесь на ночь?
- Нет, - хрипловато ответила она. - Я хочу домой. Сейчас же.
- Миды остались в деревне у друзей. - Его голос звучал тихо, ласково и неотразимо. - С моря надвигается дурная погода.
- Мы поедем домой!
- Вы промокнете насквозь, - пробормотал Джош, но пошел разыскивать повозку.
Обратная дорога оказалась долгой, трудной и холодной. Дул такой сильный ветер, что у Джулианны начали стучать зубы.
- Вам холодно? - услышала она голос Джоша, который, как и раньше, стоял у нее за спиной.
- Да! - Голос ее прозвучал жалобно, но справиться с ним она не могла.
Мех на ее плаще набух от тумана и прилипал к коже. Весь мир вокруг стал серым и черным, и она пожалела, что уехала из деревни.
Она почувствовала, как Джош сунул ей в руки вожжи.
- Держите! - крикнул он.
Она взяла вожжи и услышала какое-то движение позади себя, что-то зашуршало на дне повозки.
- Это попона с пони, - объяснил он, усаживаясь рядом с ней.
Впервые проявляя к ней доброту, он прижал ее теснее к себе и натянул на них обоих попону.
- А вы упрямая женщина, ваша светлость.
- Я знаю, - отозвалась Джулианна, чувствуя, что слишком удручена ветром и дождем, чтобы вступать с ним в спор.
Она прижалась к его плечу, с благодарностью ощущая теплоту его тела, крепость обнимавшей руки, и слегка озадаченная такой интимностью с человеком, который ей не нравился и которому она не доверяла.
Он прижимал ее всю дорогу до дома, и объятие его было сильным, надежным. К тому времени, когда впереди замаячил темный силуэт Блад Холла, ей уже было все равно, кто ее обнимает и почему: ребра ныли от дневного состязания, а мышцы побаливали.
Когда Джош остановил повозку у дверей Блад Холла, Джулианна каюте-то мгновение сопротивлялась, не желая оторваться от него. Его объятие было нежным и теплым. Даже запах его тела казался успокаивающим и почему-то знакомым. Это был запах настоящего мужчины, и она неожиданно ощутила свою женскую незащищенность: все ее тело желало одного - чувствовать его тепло, ощущать так близко мужское тело.
- Вас, наверное, лучше отнести наверх?
Ее поразил звук его голоса: глубокий, сочный и удивительно бодрый.
- Отнести? - отозвалась она, поднимая голову. Вокруг них была темнота. Его лицо казалось только тенью. Что-то в ней шевельнулось, проснулось. Она почувствовала, как его рука коснулась ее шляпы, потом холодные пальцы дотронулись до ее лица. В следующий момент она подумала, что сейчас он поцелует ее. И сама не зная почему, она подняла голову. Он наклонился над ней:
- В доме никого нет, кто поухаживал бы за вами. Может быть, мне подняться с вами?
Слова, которые он произнес, были только вежливы, голос спокоен. Она никогда в жизни не ощущала ничего подобного - этот мужчина затронул в ней какие-то скрытые струны. Но в этот момент она увидела в окне второго этажа короткую и такую яркую вспышку света, что свеча не могла быть ее источником.
- Смотрите!
Она показала рукой, но, пока Джош повернулся, свечение исчезло.
- Что вы увидели?
- Свет.
Девушка посмотрела на него, осознавая, кто она, где находится и с кем. Удар грома разорвал небо. Снова хлынул дождь.
- Это был отсвет молнии в окне, - предположил Джош.
- Наверное, - прошептала она, но сама в это не поверила. В то мгновение в окне она видела лицо, лицо женщины. Джулианна отвернулась: - Спокойной ночи, Джош, и спасибо тебе.
Садовник слез с облучка и обошел повозку, чтобы помочь ей спуститься. Когда ее ноги коснулись земли, он поднял руки к ее плечам. Она ожидала, что он обнимет ее, однако он только снял с ее плеч мокрую попону.
- Мне было очень приятно, - сказал он.
Не говоря ни слова, Джулианна пошла к двери, сердце ее, казалось, выскочит из груди. Она чуть было не опозорила себя с садовником. Если бы он знал, как ужасно ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, как она жаждала и дальше прижиматься к его сильному и теплому телу? А может, он понимал и смеялся над ней?
11
"Мокрая крыса!" Лежа под одеялом и вся дрожа, Джулианна не могла придумать для себя другого эпитета. Оказавшись в полном одиночестве и настолько уставшей, что не в силах была вскипятить себе чай, она пожалела, что в доме нет миссис Мид. Она уже начала жалеть, что отказалась и от предложения Джоша помочь ей. Если бы только она была уверена, что он не примет ее согласие за приглашение другого рода. Нет уж, лучше она будет дрожать от холода.
Шторм, угрожающий разразиться весь вечер, теперь бушевал в полную силу. Комнату то и дело освещали всполохи молний, а стекла в окнах дрожали при каждом ударе грома. Шуршание дождя проникало во все уголки комнаты, заглушая тихие, более знакомые звуки в доме. Она услышала, как часы пробили девять, и застонала. Пройдет так много часов до того времени, когда ее таинственный посетитель покажется, если он вообще придет.
Она закрыла глаза, мысленно призывая его явиться, так как он сказал ей, что это подействует. Она, конечно, не поверила ему, ибо он всегда приходил, когда она спала и не могла вызвать его.
Внезапная тишина разбудила ее. Она медленно открыла глаза, боясь поверить.
Темная фигура стояла около кровати.
- Вы пришли!
Фигура оставалась неподвижной так долго, что она стала думать, не обманывают ли ее глаза и не тень ли перед ней. Но тут небо, а вслед за ним и комната озарились вспышкой молнии, которая высветила светлые волосы и уже такой знакомый профиль.
Она услышала его голос:
- Я принес вам лекарство, миледи. - Он показал рукой, она обернулась и увидела стоящий на столике около кровати бокал. - Выпейте. Это вас согреет.
Джулианна села в кровати и послушно взяла бокал и пригубила.
- Вишневка! Моя любимая. Откуда вы узнали?
- Выпейте все, - настаивал он, когда она собиралась отставить бокал.
- Думаю, что не следует, - ответила она. Дрожь в теле утихла при звуках его голоса. - Еще немного - и я буду пьяна.
- Разве это так страшно? - отозвался он с теплотой в голосе. - Пейте, пейте. Вы ведь не хотите заболеть после всех приключений днем.
- Что вы знаете о том, как я провела день?
Она сделала большой глоток и глянула при свете молнии туда, где он стоял, но он исчез.
- Друг? - мягко позвала она.
- Я здесь, миледи. - Его голос раздавался из дальнего угла, возможно, от того места, где стоял маленький стул около камина, но она не была уверена. - Что бы вы желали?
- Я хотела бы узнать кое-что про вас. Например, ваше имя.
Он засмеялся:
- До сих пор нужды в именах не было. Зачем менять это?
- Пото… - Она чихнула и услышала, как он вежливо сказал:
- Благослови вас Бог. А теперь допивайте вашу вишневку.
Она вытерла нос и сделала то, что он велел. Вишневка потекла по ее венам сладким теплом. Дрожь, сотрясавшая ее, утихала, но сердце билось все сильнее.
- Я думаю, что сейчас самое время познакомиться.
Он хохотнул.
- Неужели вы будете чувствовать себя в большей безопасности, если я окажусь мистером Грином или графом Броуном, или, возможно, вы предпочтете, чтобы я был лордом Уайтом?
- Я хотела бы знать правду, - сказала она, стараясь сохранить достоинство, поскольку поминутно сморкалась в носовой платок.
- Зачем?
- Будет вполне естественно, если я буду знать кое-что о моем госте, кто он такой и почему появился в Блад Холле.
- Что вы хотите знать обо мне, миледи?
- Где вы родились?
- В Йоркшире.
- Но ведь это очень далеко от Девона! - в изумлении воскликнула она.
- Когда человек путешествует, он может попасть и в Китай или в Америку. По сравнению с ними Йоркшир не так уж далеко.
- Конечно, вы правы. А вы путешествовали в те страны, о которых говорили, прежде чем оказались здесь?
- Нет, миледи. - В его голосе послышалось сожаление. - Младший сын всегда оказывается бедным, а бедный человек обречен следовать туда, куда посылает его богатство других.
- И чем же вы занимаетесь? Вы человек образованный. Я слышу это по тому, как вы разговариваете.
- Образование позволило мне найти работу. Однако отец не одобрил моего выбора. Люди с ограниченным умом никогда не прощают, если их сыновья равнодушны к богатству и положению…
- Она услышала тяжелый вздох.
- Но вы что-то зарабатывали?
- Почти никогда, - признался он с беззаботностью человека, смирившегося со своим жребием. - Разве вы подумали о заработке Джоша, которого заставили ехать в эту штормовую ночь?
Она не ответила. Она хотела вернуться домой в надежде увидеть его, а теперь, когда он здесь, неожиданно почувствовала себя застенчивой и неуверенной в себе.
- Рассказать вам о том, как вы провели сегодняшний день? - спросил он после паузы. - Вы почти выиграли бег со сковородками. Вы восхищались жонглерами больше, чем можно себе представить. И вам нравилось находиться среди людей. Но когда вы получили больше удовольствия, чем, по вашему мнению, вам полагалось, вы решили замаскироваться, став излишне учтивой… и упрямой. Роль старой девы не подходит вам, так же как ваш выбор шляп.
Тон его отличался от того, как он разговаривал раньше, стал неодобрительным, осуждающим. Она вновь удивилась, как много он знает про нее. То ли он шпионил за ней, то ли может читать ее мысли? Она порадовалась, что темнота скрывает краску, залившую ее шею.
- Я по характеру - женщина практичная.
- По-вашему, это было практично заставлять Джоша везти вас домой в дождь и ветер, когда вы могли найти убежище в деревне?
У нее не оказалось готового ответа на этот неудобный вопрос, и она потянулась за бокалом, но вспомнила, что в нем уже ничего не осталось.
- Я не хотела возлагать на моего садовника такие обязанности. - Она принялась крутить ножку бокала между пальцами. - Откуда я могла знать, что шторм разразится так быстро. - Чувствуя себя неловко, она добавила: - Не сомневаюсь, что сейчас Джош лежит в своей постели с бутылкой рома для компании.
- Если добрался до своей кровати, - возразил он. - Разве вы знаете, где он живет? Вы предложили ему взять повозку с пони?
- Об этом я не подумала, - медленно ответила она. - Утром я извинюсь перед ним.
- Это, конечно, утешит ваше чувство вины, - сухо заметил он.
Она глянула на него сквозь темноту:
- Хорошо, я заплачу ему за дополнительные хлопоты. Это успокоит вашу озабоченность о справедливости?
- Вы допили свою вишневку? Я принес вам еще.
- Мне ничего не нужно, - Она положила руки на колени и сжала пальцы. - Я никогда не болею. Я… - Она чихнула и поспешно вытерла платком нос. - О, почему вы пришли? Если только для того, чтобы бранить меня, то уходите.
В темноте послышался его смешок.
- А у миледи, оказывается, есть характер.
- Миледи чувствует себя ужасно, - ответила она и снова высморкалась.
Ее очень удивило быстрое прикосновение к ее лбу, потому что она не видела и не слышала его движения.
- Вы вся дрожите!
А она вспоминала поцелуй этого мужчины, ошеломляющую неожиданность этого поцелуя, сладкую боль, когда все кончилось, и знала, что ничего в жизни не хочет больше, чем почувствовать такое снова. Это понимание вызывало в ее сознании одновременно и возбуждение и стыд. Она сидела неподвижно, а его холодные жесткие пальцы снова блуждали по ее лбу, потом по щеке.
- Вы замерзли, Джилли. Я согрею вас, если вы мне позволите.
- Я не храбрая девушка, - медленно произнесла она. - Я всего боюсь. Но я хочу…
Чего она хочет? Чтобы ее любили? Иметь любовника? Убедиться, что какой-то мужчина, любой мужчина, считает ее желанной? А что, если она опять только обманывает себя? Что, если этот мужчина, который стоит сейчас у самой ее постели, совсем не такой, каким она себе его воображает?
- Вы верите в любовь? - спросила она, мечтая, чтобы вспышка молнии осветила его лицо.
Она почувствовала, как подалась кровать под тяжестью его тела, когда он сел рядом с ней.
- А вы знаете, что такое любовь?
- Нет.
Открытая честность ее ответа заставила дрогнуть уголок его рта.
- Но если любовь придет к вам однажды ночью, из темноты, со всеми вопросами, на которые нет ответа, и вопреки всем доводам рассудка, как вы встретите ее?
Она понимала, чего он от нее ждет, и вся дрожала от нерешительности. Если бы только она знала… если бы только могла быть уверена…
- Ни в чем нельзя быть уверенным.
Его реплика озадачила ее, потому что она не осознавала, что думает вслух. Она проглотила свою гордость и свой страх, но не могла найти тех слов, которые освободили бы ее от моральных устоев, внушаемых с детства, и от ужасного подозрения, что она не такая, как все женщины, что она не создана для любви.
Она почувствовала, как его рука соскользнула с ее головы, заставив ее задрожать.
- Я должен оставить вас, миледи.
Она знала, что он имеет в виду оставить навсегда, а не в данный момент. Джулианна протянула руку в темноту, ощутив, как кровать освободилась от тяжести его тела, но он был проворнее.
- Нет. Подождите. Я хочу понять.
- Как вы можете понять, если я сам с трудом понимаю.
- Почему мы не может остаться друзьями?
"Тайными друзьями, - мысленно добавила она, которые будут делить друг с другом многие одинокие ночи".
- Потому что это обман, насмешка.
Она задумалась над тем, что могут означать его слова, ибо ей пришло в голову, что его слова можно истолковывать по-разному.
- Мне все равно, - сказала она и неожиданно поняла, что это правда. - Если я сошла с ума и вы не реальный человек, мне все равно. Оставайтесь здесь, со мной.
- Нет! - Его голос прозвучал сердито. - Вы сами не понимаете, что говорите.
Однако Джулианна вдруг точно осознала, о чем просит его, поняла все, что с ней сейчас происходит: она хранила память о его поцелуе…
- Действительность заключается в том, что я обычная старая дева, которая потеряла надежду любить и быть любимой. - Она произносила эти слова медленно, ощущая значение каждого слова, потому что никогда раньше за всю ее жизнь слова не были так важны для нее. - Это звучит так, словно я сошла с ума… поначалу думала, что вы мне снитесь, что я вас выдумала, чтобы побороть одиночество, грозящее мне. Теперь я не хочу, чтобы вы оказались настоящим, потому что… - Джулианна глубоко вздохнула. Она должна быть честной. - Потому что, если вы реальный человек, тогда я должна поставить под сомнение все: саму себя, свой здравый ум, даже свои чувства.
Его голос был хрипловатым и нежным:
- А каковы ваши чувства, миледи?
Она хотела ответить, но промолчала.
- Джилли?
Этот нежный вопрос, вложенный в ее детское имя, придал ей храбрости.
- Я думаю, что могу полюбить вас.
- О Джилли! - Его голос прозвучал жалобно. - Вы не можете. Вы не должны. Я для вас только тень, полуправда в ночи.
- Это не имеет значения. - Она произносила эти слова торопливо, понимая, что у нее мало времени, в течение которого она может убедить его и себя в том, что невозможное возможно. - Пусть лучше будет так.
- Вы предпочитаете этот обман лунного света реальности плоти и крови?
Она долго молчала, не потому, что не было ответа, а потому, что не знала, как заставить его понять ее, и хочет ли, чтобы он понял. Еще несколько недель назад она шокировала Летти, заявив, что единственный мужчина, которого она сможет терпеть, должен быть готов явиться по первому зову. Теперь, похоже, судьба сыграла с ней злую шутку.
- Да.
Она увидела, как передвинулась его тень, почувствовала в нем дрожь нерешительности.
- Вы не должны хвататься за тени, чтобы обрести счастье, Джилли. Пропасть, которая будет отделять вас от меня в реальном мире, не та, что разделяет нас сейчас. Потребуется мужество, чтобы преодолеть это расстояние.
Ее разум пытался восстановить себя в правах.
- Все будут считать меня сумасшедшей.
- А как воспринимают сейчас?