- Хозяин предпочитает избавляться от врагов с соблюдением приличий. Только пустозвоны и дураки оставляют трупы на всеобщее обозрение.
- Приму к сведению, - сухо заметил Геррик. - Останься здесь, Грегор.
Пруссак нахмурился:
- Вы играете с огнем.
- Мне не впервой. Незнакомец приоткрыл дверь шире и кивнул:
- Сюда.
Хотя в потайном кармане черного сюртука у него лежал пистолет, а за голенищем сапога прятался кинжал, порог Геррик переступил не без некоторого беспокойства. Единственным источником света, проникавшего в просторное помещение через разбитые окна, была луна, и в темных углах могли таиться любые сюрпризы и неприятности.
Не говоря ни слова, человек с военной выправкой подвел гостя к другой двери, у которой стояли двое парней, чьи цепкие взгляды выдавали закоренелых воров. Они молча расступились, но Геррик все же похвалил себя за предусмотрительность - выходя из дому, он не взял с собой кошелек.
За второй дверью находилась узкая лестница, поднявшись по которой и пройдя мимо еще двух вооруженных охранников, Геррик добрался наконец до логова самого Царя Нищих.
Что он ожидал увидеть?
Кучку отпетых уголовников, теснящихся у огня в грязном притоне? Подвал с крысами?
Во всяком случае, не бдительного часового с выправкой испытанного солдата и не апартаменты с гостиной, столовой и библиотекой, собрания которой вызвали бы зависть у многих русских дворян. Вот вам и заброшенный склад.
Удивленный донельзя, Геррик даже не заметил, что сопровождавший его человек вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Впрочем, понять такую рассеянность нетрудно, поскольку внимание гостя сразу же привлекло висевшее над украшенным резьбой мраморным камином живописное полотно кисти самого Рембрандта.
- Боже…
- Я принимаю это как комплимент, господин Геррик, - раздался неторопливый, тягучий голос. - Вы ведь из тех немногих, кого нелегко застать врасплох.
Повернувшись, Геррик увидел мужчину, только что вошедшего через потайную дверь, скрытую панелями полированного дерева.
Это был изящного сложения и весьма приятной наружности человек с длинными иссиня-черными волосами, совершенно не тронутыми сединой и перехваченными сзади черной бархатной лентой. При свете хрустальных канделябров Геррик различил тонкие, аристократичные черты и золотистые глаза под тяжелыми веками.
Одетый в синий бархатный сюртук, жилет с серебряными нитями и черные бриджи, он легко мог бы смешаться с публикой самого высокого круга. Более того, Геррик мог бы поклясться, что уже видел это или очень похожее лицо совсем недавно в Летнем дворце.
А почему бы и нет?
По улицам Петербурга расхаживало немало богатых и знатных господ, незаконнорожденным отпрыскам которых путь в высший свет был заказан.
Так или иначе, приходилось признать, что все его сложившиеся заранее представления как о самом Дмитрии Типове, так и о ходе встречи не оправдались.
Хозяин апартаментов легкой и грациозной походкой пересек комнату и, остановившись у массивного, обитого золотой камчой дивана, с благожелательной улыбкой повернулся к гостю.
Смирившись с тем, что первый раунд остался за противником, Геррик отвесил уважительный поклон:
- Дмитрий Типов, полагаю?
- К вашим услугам.
Золотистые глаза, в глубине которых, под полуопущенными веками, светился недюжинный ум, пристально наблюдали за ним.
- Благодарю за то, что согласились встретиться.
- Будьте любезны, садитесь. - Ожидая, пока Геррик устроится в резном кресле со змеями на спинке, Типов рассеянно поглаживал заколку с огромным брильянтом, прятавшуюся в складках его шейного платка. - Боюсь, любопытство - мой неизбывный порок. Мать всегда говорила, что оно не доведет меня до добра.
- А что говорил ваш отец?
Выпад гостя нисколько не смутил хозяина.
- Мой отец весьма прозорливо предлагал утопить меня при рождении.
- Но выразил желание оплатить ваше обучение? - указал Геррик. Никакой крепостной, как бы умен он ни был, не научился бы так бегло говорить по-французски без наставника.
- Выразил желание? Как бы не так. - Золотистые глаза блеснули иронией. - А вот матушка была женщиной строгой и амбициозной и имела свои планы на будущее сына.
- Она, должно быть, гордится вами.
- Она мертва.
Голос Царя Нищих прозвучал ровно, маска притворной любезности надежно скрывала всякие чувства, даже если они и были. Вероятно, лишь немногие удостаивались чести видеть настоящего Дмитрия Типова.
- Сочувствую.
- Бренди? - Типов шагнул к бару. - Или предпочитаете чай?
- Бренди.
Типов разлил янтарный напиток по двум стаканам и, протянув один гостю, опустился на диван.
- A votre sante! - провозгласил он насмешливо, поднимая стакан.
Геррик поднял свой:
- Ваше здоровье.
Пригубив крепкий, многолетней выдержки бренди, мужчины отставили стаканы. Типов вытянул ноги.
- Что ж, может быть, теперь вы скажете, что привело вас в мой скромный уголок империи?
- Предположение о том, что у нас с вами общий враг.
- Я бы сказал, что общих врагов у нас с вами несколько.
Интересно, подумал Геррик, уже прикидывая, сколь ценным агентом мог бы стать такой человек.
- Неужели?
Явно довольный тем, что привлек внимание гостя, Типов покачал головой:
- Эта тема не для сегодняшнего разговора.
- Хорошо. - Геррик не стал спорить, хотя и решил, что этот визит нужно будет обязательно повторить.
- У этого общего врага есть имя?
- Да. Сэр Чарльз Ричардс.
В пронзительных глазах хозяина впервые мелькнула тень озабоченности. Впрочем, он тут же запрокинул голову и рассмеялся - громко и весело.
- Я так и думал, что вы меня не разочаруете.
- Вы его знаете? Типов достал из кармана тонкую сигару, прикурил от свечи, стоявшей на инкрустированном жадеитом столике, затянулся.
- Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, скажите, с чем связан ваш интерес к этому англичанину.
- Я могу рассчитывать, что это останется между нами?
Темная бровь выгнулась дугой.
- Вы удовлетворитесь моим словом?
Геррик ответил без раздумий. Его истинный талант заключался в умении видеть человека насквозь.
- Да. Собеседник едва заметно кивнул:
- В таком случае вот вам мое слово.
- Хорошо. - Геррик решил сразу перейти к сути дела. - У меня есть основания полагать, что сэр Чарльз занимается шантажом особы, весьма близкой к императорскому двору.
- Понимаю.
- У меня такое впечатление, что вы не очень-то удивлены.
- Должен признаться, я и сам не без греха. Бываю безжалостен и груб, люблю роскошь и красивых женщин и не обременен моралью. - Он помолчал, поиграл желваками. - Но я чужд зла. Чужд порока. И что бы вы ни сказали насчет сэра Чарльза, меня это не удивит.
- Зло и порок. - Как всегда, мысль об англичанине вызвала неприятное чувство. Если хотя бы половина слухов, ходивших о Чарльзе Ричардсе, оказалась правдой, он вполне заслуживал самой жестокой смерти. - Вы верно подметили.
Позволив себе мимолетную вспышку гнева, Типов уже скрыл ее за очаровательной улыбкой.
- К тому же я подозревал, что он занимается чем-то подобным.
- А почему вы его подозреваете?
- Потому, мой дорогой Герхардт, что я сам его шантажирую.
Геррик не стал изображать удивление. Именно это обстоятельство он имел в виду, когда стал искать возможности для встречи.
- Я был бы признателен, если бы вы поделились тем, что у вас есть на сэра Чарльза.
- Только на взаимной основе.
С губ уже готова была сорваться угроза, но в последний момент Геррик удержался. Его собеседник всю жизнь нарушал правила и бросал вызов властям, которые сражались с ним давно и безуспешно.
Нет, такого человека не запугаешь.
- Вы знаете, что это невозможно.
- В таком случае мы оба в трагическом тупике. Гость побарабанил по подлокотнику кресла. Пожалуй, пора менять тактику.
- Вам известно, что сэр Чарльз выехал из Петербурга?
- Я так и предполагал.
- А вы, случайно, не знаете, куда он отправился?
- У меня есть одна догадка.
- Поделитесь со мной?
- Может быть. Если…
- Если?..
Легко, без малейших усилий, Дмитрий Типов поднялся и, шагнув к камину, бросил в огонь сигару. Потом повернулся, и Геррик увидел перед собой человека, движимого исключительно честолюбием и страстями.
- Сэр Чарльз нанес мне серьезное оскорбление. Оскорбление, которое требует воздаяния. - Тонкие губы Типова дрогнули. - Теперь, раз уж им заинтересовались вы, я понимаю, что надежды на денежное возмещение нет.
- Полагаю, никакой.
- В таком случае придется восстановить справедливость по-свойски, и для этого мне кое-что понадобится.
- Что именно? Типов холодно усмехнулся:
- Мне понадобится сам сэр Чарльз.
- Хотите преподать ему урок?
- Нет. Этот человек не способен извлекать уроки. Им руководят силы, укротить которые не в его власти. Да он и не хочет их укрощать. - Типов посмотрел на гостя. - Урок я хочу дать всем тем, кому в голову может прийти нелепая мысль нарушить мои правила. Геррик поднялся.
- И вы всерьез полагаете, что я передам вам английского дворянина, зная, что вы наверняка его убьете?
- У вас есть чувство долга. Вы свою жизнь посвятили защите интересов Романовых. - В голосе Типова прозвучала нотка цинизма. - Цель, возможно, достойная восхищения, но кто же защитит тех бедняжек, которых не замечают ваши чиновники?
- Вы?
Человек, носивший прозвище Царь Нищих, пожал плечами:
- Можете, если хотите, ерничать, но я своих детей в обиду не даю.
Удивительно, но Геррик поймал себя на том, что в глубине души восхищается Дмитрием Типовым. Во всяком случае, умом и смелостью он превосходил большинство аристократов, толпившихся вокруг трона русского царя.
Размышляя над необычным, мягко говоря, пожеланием Типова, Геррик поднялся и подошел к столику, на котором лежала коллекция украшенных эмалью табакерок.
С одной стороны, сама передача английского дворянина в руки отъявленного преступника противоречила всем нормам морали. Отношения между императором Александром и королем Георгом IV всегда оставались напряженными, и жирный британский монарх мог устроить неприятный скандал.
С другой стороны, положение Геррика быстро менялось в худшую сторону.
В течение последних недель, когда мерзкий шантажист Николай Бабевич несколько раз требовал у княгини Марии денег, угрожая предать гласности ее разоблачительные письма, Геррик успокаивал княгиню, говоря, что бояться нечего, что писем у Бабевича нет, а иначе он представил бы какое-то доказательство. Тем не менее Мария не успокаивалась, чем привлекла внимание императора, и в конце концов Геррику пришлось взяться за дело всерьез и попытаться выяснить, кто же все-таки стоит за Бабевичем и представляет настоящую угрозу.
А это означало, что придется браться за сэра Чарльза Ричардса.
Повернувшись наконец к Типову, он коротко кивнул:
- Хорошо. Золотистые глаза восторженно вспыхнули.
- Вы отдадите мне сэра Чарльза?
- Да.
- Обещаете? Геррик улыбнулся:
- Поверите на слово?
- Как ни странно, поверю. М-да, любопытно.
- Я о том же подумал. Они обменялись понимающими взглядами, после чего вожак преступного мира, сцепив руки за спиной, вышел на середину комнаты и остановился на персидском ковре.
- Сэр Чарльз в Париже.
- В Париже? - нахмурился Геррик. - И что же за дела у него в Париже?
- Возможно, он бежал туда, спасаясь от моего гнева. Ошибка. Глупая ошибка. - Типов выдержал паузу. - Возможно также, что его привели туда слухи о дочери княгини Марии, юной Софье, находящейся в данное время в Англии, и необходимость вести за ней постоянное, но тайное наблюдение.
Геррик замер. Такого неприятного сюрприза он не ожидал. Разве возможно, чтобы кто-либо, тем более преступник, знал самые охраняемые его секреты. Своим откровением Типов не только нанес удар по гордости, но и явил потенциальную угрозу, терпеть которую было невозможно.
- Будьте осторожны, Типов, за такое и на виселицу недолго угодить, - холодно предупредил Геррик.
- Для меня такого рода сведения подобны бесценным сокровищам. - Типов провел пальцем по стоящей на каминной полке древней китайской вазе. - Я собираю их ради собственного удовольствия и продаю только тогда, когда знаю, что ничем не рискую.
- Опасное хобби.
Царь Нищих неожиданно рассмеялся:
- Перестаньте, Герхардт. У меня нет желания ссориться с вами. И в доказательство моих благих намерений предложу вам кое-что еще.
- Что? - коротко спросил Геррик.
- Перед прибытием в Санкт-Петербург сэр Чарльз задержался в Париже у одного старого друга.
- Старого друга?
- Некоего мистера Говарда Саммервиля, вынужденно покинувшего Англию в прошлом году, когда его осадили кредиторы.
- Говард Саммервиль? Уж не родственник ли лорда Саммервиля?
- Кузен герцога Хантли. Хотя, по слухам, отношения между двумя семьями довольно-таки натянутые.
Геррик кивнул. Наконец-то то, что надо. Прямая связь между Санкт-Петербургом и Мидоулендом.
- Вот оно, - прошептал он. - Сэр Чарльз еще в Париже?
- По последним известиям, срочно выехал и направился на север.
- В Санкт-Петербург?
- Похоже на то.
Геррик вдруг почувствовал, как острое жало страха вонзилось в сердце.
- Зачем же ему сейчас возвращаться?
Типов посмотрел ему в глаза:
- Очевидно, наш общий знакомый идет по следу добычи.
Геррик закусил губы. Ну конечно. Софья.
Проклятье. И о чем только думала Мария, отправляя дочь в столь рискованное путешествие? Княгиня всегда отличалась импульсивностью, но это уже просто безрассудство.
К сожалению, он узнал о плане Марии слишком поздно, когда Софья уже прибыла в Лондон. Там, в Англии, он защитить ее не мог.
Что же делать? Очевидно, в первую очередь организовать поиски сэра Чарльза Ричардса. Времени терять нельзя.
Нельзя допустить, чтобы этот мерзавец добрался до Софьи.
Геррик коротко поклонился собеседнику:
- Спасибо. Вы помогли мне. Я - ваш должник.
- Да, должок за вами. - В золотистых глазах запрыгали смешинки. - Рано или поздно я попрошу его вернуть.
Глава 14
Россия
Постоялый двор верстах в ста от Санкт-Петербурга представлял собой небольшое приземистое здание, окруженное лесом.
Ничего такого, что могло бы привлечь к убогому заведению проезжающих путешественников, не было и внутри. Тесные комнаты напоминали казематы с каменными стенами, грубыми деревянными полами и бревенчатыми потолками. Отдельная комната, которую потребовала для себя Софья, оказалась тесной и полутемной, с обеденным столом посередине и двумя стульями у печи, растопить которую она попросила, не обращая внимания на недовольное ворчание ленивого, нерасторопного хозяина.
Если бы не усталость, не боль во всем теле и не голод, Софья ни за что не поддалась бы на уговоры Петра провести ночь в этом малоприятном месте. Она не только сомневалась в чистоте предоставленных в их распоряжение комнат - разве можно расслабиться, когда знаешь, что по пятам за тобой гонятся смертельно опасные враги.
Наступившая ночь принесла сырость и прохладу. Сидя у огня, Софья старалась не обращать внимания ни на мрачную обстановку, ни на стойкий запах жареного лука.
Скоро она будет дома. Там, в Санкт-Петербурге, под защитой семьи, бояться будет нечего, там никто не посмеет поднять на нее руку. Даже этот гордец, герцог Хантли.
Странно, но эта мысль не приносила утешения. Скорее, наоборот, где-то в уголке сердца приютилось что-то похожее на сожаление.
Уж не лишилась ли она рассудка окончательно?
Сердито щелкнув языком, Софья направила мысли в сторону дома, где ее ждали уют, тепло, блаженный покой, где можно не бояться разоблачения.
Там, дома, она со временем позабудет Стефана. Софья не позволяла себе других мыслей: что память о случившемся не рассеется, что образ герцога будет преследовать ее вечно.
Привычное течение мыслей нарушила служанка.
- Ваш обед, мадам. - Она поставила на стол поднос.
- Спасибо. - Софья подошла ближе, посмотрела на миску с неаппетитно выглядящей тушеной рыбой и ломоть черствого хлеба и состроила гримасу. Она, конечно, не ждала, что на постоялом дворе найдется хороший шеф-повар, но действительность превзошла все опасения. - Вы не видели мою служанку?
Женщина, принесшая обед, выглядела на удивление аккуратной, а в спокойных карих глазах светился ум.
- Когда я видела ее в последний раз, она шла в сторону конюшни.
Софья грустно улыбнулась. Конечно, ее служанке захотелось побыть с Петром. Эти двое определенно питали друг к другу нежные чувства.
- Хорошо. Тогда все.
Женщина ушла, а Софья, оставшись одна, попыталась заставить себя съесть неаппетитное блюдо.
Она проглатывала очередной кусок, когда услышала за дверью громкие голоса. Софья вскочила и торопливо надела шляпку с вуалью.
Уйти к себе, наверх? Там, по крайней мере, можно запереть дверь. Только вот чтобы попасть к лестнице, нужно было пройти через харчевню, а привлекать к себе внимание не хотелось.
Пока она раздумывала, проблема решилась сама собой: дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий, приятной внешности господин, при виде которого сердце у нее подскочило и замерло.
Сэр Чарльз Ричардс.
Англичанин аккуратно закрыл дверь, бросил на лавку шляпу и перчатки, поправил выбившиеся из-под рукава кружевные манжеты и, пройдя небрежной походкой через комнату, остановился перед Софьей.
- Вам нет нужды прятать свое премиленькое личико, госпожа Софья. - Омерзительно усмехаясь, он протянул руку, сорвал с ее головы шляпку и швырнул на пол. - Между друзьями секретов быть не должно.
В груди похолодело. Страх вязал узлы в животе. Софья еще раньше подозревала, что этот человек как-то связан с ее врагами. Теперь она уже не сомневалась в этом.
Только бы не упасть в обморок.
Софья попыталась придать лицу строгое выражение.
- Что вы делаете здесь, сэр Чарльз?
- Преследую вас, разумеется, - ответил он, глядя ей в глаза. - Вы изрядно поводили меня за нос, но теперь нашей игре наступил конец.
- И почему же вы преследуете меня?
- Почему? - Англичанин опустил руку в карман и, достав кинжал, повертел его так, чтобы отсвет пламени запрыгал по длинному, тонкому лезвию. - Потому что у вас есть кое-что, принадлежащее мне.
Игра и впрямь закончилась. Маски были сброшены, и Софья торопливо отступила к двери.
- Держитесь подальше от меня, - предупредила она, - или я закричу.
- И поступите очень неблагоразумно. - Он провел пальцем по острию клинка до изящной серебряной рукоятки. - Вся прислуга этого захудалого заведения собрана в кухне, и я приказал своим людям стрелять без предупреждения, если кто-то попробует выкинуть какую-нибудь глупость и помешать нашей милой беседе.
Во рту пересохло, крик замер на губах. Могла ли она рисковать жизнью этих ни в чем не повинных людей? Нет. Пожалуйста, Господи, не дай их в обиду!