- Эй! Псих! Шц… подь сюда! - услышал он знакомый голос из-под детского гриба. Артем развернулся, подошел к друзьям и сел на мокрую от дождя деревянную скамью. - Ну чо? - начал разговор Шланг. - Дед оставил тебе чего? Или ты за просто так за ним говно убирал?
Артем достал из кармана бутылку, отхлебнул из горла водки и убрал ее обратно.
- Шланг… Хм… А как твое имя, Шланг? - спросил Артем друга.
- Ну, Серега, - удивленно пожал плечами Шланг.
Артем встал со скамьи и повернулся в сторону дороги.
- Не так мы живем, Серега. На клички собачьи откликаемся, - задумчиво сказал Артем, не оборачиваясь, - нельзя стесняться имен, которые нам дали матери, - и с этими словами направился в сторону подъезда.
Он стоял посреди квартиры с открытой бутылкой водки в руках и злился. Он злился на себя, за то, что его жизнь такая серая и унылая. Злился на друзей, которых интересует только бухло и бабы. Злился на старика, за то, что тот бросил его.
Всего за несколько месяцев старик заполнил в душе Артема пустоту. Он приоткрыл перед ним дверь в совершенно другой мир, полный красивых, смелых и целеустремленных людей.
Артем допил последний глоток водки, бросил бутылку на пол, сел на пустую кровать старика и заплакал.
- Чертов старый еврей! Зачем ты тогда не вызвал ментов? Что мне теперь делать? - Артем со злостью бил кулаками в пустую подушку.
От ударов подушка упала на пол. Под ней лежал большой конверт с корявой надписью карандашом: "Артему Сергеевичу Караваеву". В конверте была дарственная на квартиру и маленькая монетка на черной веревке, которую старик всегда носил на шее.
========== Глава 5 ==========
Уже через месяц Артем перетащил свои пожитки в квартиру старика. По дому поползли разные слухи. Кто говорил, что Артем втерся в доверие старика, чтобы тот отписал ему квартиру. Кто утверждал, что он давал и без того безумному старому еврею наркоту, чтобы тот совсем потерял рассудок. А еще поговаривали, что квартира еврея нехорошая. Что в ней водятся привидения и сводят жильцов с ума.
Люди косо смотрела на Артема, но тому было плевать на это. Он ходил на работу, избегая старых друзей и знакомых, а вечерами лежал на кровати старика и смотрел на дверь шкафа.
Нет, он не боялся привидений. Он даже хотел, чтобы старик пришел к нему хотя бы во сне и рассказал все то, что не успел рассказать при жизни. Артем нашел в интернете книгу французского эзотерика и уфолога, про которого говорил когда-то Линдерман, и прочитал ее "от корки до корки". Действительно, в ней было много схожего с рассказами старика, но Артем так и нашел ответа на главный вопрос, который его мучил.
"Дед… Ну почему, дед? - вел он мысленный диалог с другом. - Почему я? Почему именно я и ты? Ведь до меня были люди, которые приходили в твою квартиру. Они ходили по ней, открывали двери, заглядывали в шкаф. Я в этом уверен. Ты надеялся, что кто-нибудь найдет портал. Но почему нашел его именно я? Что нас может объединять? Ты еврей, проживший яркую, полную приключений жизнь. Умный, начитанный. А я дворовый парень, который последнюю книжку прочитал в десять лет. Да, дед… до аварии я много читал, слушал хорошую музыку, ходил в театры и… Погоди-ка! - догадка, как вспышка молнии, озарила его мозг. - Авария! Дед! Я понял. У тебя был несчастный случай, который тебя убил. У меня авария, в которой я умер. Мы оба умерли, но почему-то воскресли. Ты ведь знал это и просто не успел мне сказать. Нас не должно быть в настоящем. И это не прошлое нас пускает. Это нас отпускает настоящее. Мы ему не принадлежим!"
Перед его глазами всплыло довольное лицо старика. Он улыбался, хитро щуря мутные карие глаза, и Артем улыбнулся ему в ответ.
Следующий день был праздничным. Артем помнил рассказы старика про демонстрации и народные гуляния. Действительно, раньше Первое мая был настоящим праздником. Для Артема же майские праздники были всегда всего лишь очередными выходными и еще одним поводом выпить.
Как бы ни старались власти разогнать хмурые тучи над городом, им удалось это сделать всего на несколько часов. Посмотрев по старенькому телевизору демонстрацию, Артем собрался с духом и, глянув на часы, открыл дверь шкафа.
Он прошел по крепким доскам на полу и встал спиной к входной двери. Да, это была та же комната. Только кладовки еще не было. Видимо, ее сделали позже, снеся часть стены, где устроили небольшую темную комнату. А вот шкаф стоял точно на том же месте. Он почти врос в пол, и доски продавились под его тяжестью.
Артем подошел к оконному проему и снова посмотрел вниз. Те же дети, мамочки с колясками, проезжающие машины. Его просто тянуло спуститься вниз и вдохнуть в себя всю эту странную атмосферу. Но Артем не решился на это, а просто вошел в открытые двери шкафа и оказался в комнате старика. Как и говорил Линдерман, прошло ровно полчаса с той минуты, как он вошел в шкаф.
С момента смерти старика прошло сорок дней, но Артем так и не смог выбросить его вещи. Он снял с вешалки и аккуратно сложил в большую коробку две пары старых заштопанных брюк, несколько клетчатых рубашек, шерстяную безрукавку и обрезанные валенки. Белую футболку-поло и зауженные брюки с ровными стрелками Артем отложил на кровать. К ним он положил черные ботинки и, немного подумав, принес из коридора кепку, купленную когда-то на рынке.
Последней Артем вынул из шкафа коробку из-под конфет "Ассорти". В ней аккуратными пачками были сложены большие и замасленные купюры. Деньги были разного номинала. Видимо, старик скупал их у нумизматов для своего приемника. Годы выпуска купюр были разные: от тысяча девятьсот двадцать седьмого до тысяча девятьсот пятидесятого. Артем заглянул в интернет и отложил деньги, которые были в ходу в сорок шестом.
Еще в коробке лежали документы: трудовая книжка И. М. Линдермана, членский партбилет, книжка о присвоении И. М. Линдерману звания ветерана труда и значок ГТО. Значок Артем сразу приколол на отложенную футболку и уселся на кровать, держа в руках пожелтевший листок, сложенный вчетверо. Сквозь тонкую бумагу просвечивались буквы, выбитые печатной машинкой.
"Свидетельство о рождении.
Иосиф Михайлович Линдерман.
14 февраля 19.7 года.
Пол мужской.
Отец: Михаил Осипович Коновал.
Мать: Сара Израилевна Линдерман.
Национальность: еврей.
Место рождения: город Ростов".
Дальше шла синяя печать Ростовского ЗАГСа и размашистая подпись секретаря. Точный год рождения прочитать было невозможно. Третья цифра попадала прямо на сгиб, и на бумаге был виден только ее верхний крючок.
- Та-а-ак… - почесал бритый затылок Артем, - свидетельство о рождении, говоришь? Четырнадцатое февраля, говоришь? А если не тридцать седьмой, а двадцать седьмой? Тогда в сорок шестом, выходит, девятнадцать? Пойдет!
Артем аккуратно сложил в старый кожаный кошелек свидетельство о рождении и сунул туда же несколько купюр. Погладив футболку и брюки, Артем начистил гуталином ботинки, оделся и открыл дверь в шкаф.
Улица встретила его ярким солнечным светом и летним зноем. Вокруг шумела жизнь. Пели птицы, во дворах звучали детские голоса и смех, а издалека доносился звон проезжающего трамвая.
Артем вышел из парадного подъезда, который в его времени был наглухо замурован, и шагнул на тротуар, вымощенный мелкими камнями. Наперерез ему шел все тот же лысый толстяк с портфелем.
- Здравствуйте, товарищ! - Артем чуть приподнял козырек кепки. - Не подскажете, который час?
- И вам здоровья, - толстяк посмотрел на Артема и снял свою кепку, - выходил из дома - было одиннадцать, - мужчина достал носовой платок, вытер мокрую лысину и провел им по внутреннему ободку кепки. - Ну и жара сегодня. Прямо как в июле сорок третьего. Помните? Когда наши под Курском сражались?
- Как такое можно забыть? - улыбнулся ему Артем и, коротко кивнув, направился выше по улице, в сторону арки, ведущей во двор дома.
По другой стороне широкой мощеной дороги шел тот самый милиционер, который в прошлый раз преследовал Артема. Он внимательно посмотрел на крепкого высокого парня, в белой футболке со значком на груди и, не заметив ничего подозрительного, улыбнулся ему и вскинул руку под козырек. Артем в ответ приподнял кепку и кивнул головой.
Двор практически не изменился, только дорожки вместо асфальта были посыпаны мелкой щебенкой, а гриб над песочницей был железный. Артем стоял точно на том месте, где в его времени была лавка, на которой он частенько пил пиво с друзьями.
Дом представлял из себя колодец с двумя арками, расположенными друг напротив друга. Всего в доме было десять подъездов: по два подъезда со стороны арок и по три с других сторон. Бомба попала точно посередине, обрушив одну из арок. Подъезд, где находилась квартира Линдермана, почти не пострадал, но, видимо, взрывом выбило окна и покорежило полы.
- Да-а-а… - услышал Артем женский голос, - взрыв был страшный. Потом еще две недели завалы разбирали и вокруг дома мусор убирали, - рядом с ним стояла женщина лет сорока пяти. На ней было красное платье из атласной ткани с дикими рюшками из тюля, черные туфли на каблуке в виде рюмки и соломенная шляпка с широкими полями. Губы женщины были накрашены яркой красной помадой, а нарисованные карандашом тонкие брови предавали лицу странное удивленное выражение.
- А вы не знаете, куда переселили людей из пострадавших квартир? - спросил ее Артем.
- Та не-е-е, - махнула женщина рукой, - я ж тока в будни прихожу с дитями сидеть, а рвануло, кажись, в субботу.
- А я помню взрыв, - отозвалась молодая женщина с коляской, проходя мимо, - вернее, не сам взрыв, а пожар после него. Мы переждали налет в убежище, а когда тревогу отменили, то кинулись тушить.
- А не знаете, куда переехала Роза Линдерман? - спросил ее Артем.
- Ой, не знаю такой, - пожала плечами женщина, - и фамилия мне незнакомая. Дом большой, всех и не упомнишь. А вообще, все разъехались кто куда до восстановления дома. Кого родственники приютили, кого в общежитие переселили, кого во временные бараки. Вы поспрашайте по соседям. Может, кто и вспомнит вашу Розу.
Артем удивился тому факту, что ему, совершенно незнакомому человеку, открывали двери. И не только открывали, еще и приглашали войти. Артем помнил, как в его времени ему дали задание подписать по подъездам предвыборные бюллетени партии Лимоновцев. Из шести подъездов дома ему открыли двери только три раза, но в квартиры даже не впустили.
Увы… Про Розу Линдерман никто ничего не знал. Только девушка с маленьким ребенком на руках вспомнила, что да, жила тут одна Роза вроде бы, но фамилию она ее не знала.
- Мы общаемся больше подъездами. А жильцы тех подъездов, кто мог знать вашу Розу, переехали. Вы сходите в Управу. Там могут быть какие-то сведения, - посоветовала девушка напоследок.
========== Глава 6 ==========
Улица, знакомая Артему с детства, почти не изменилась. Все те же дома, заборы и деревья в сквере. Ему даже показалось, что старики, играющие на лавочке в шахматы, те же, что и в его времени.
Он свернул в тень сквера и, пройдя его насквозь, вышел на площадь с фонтаном в виде большой бетонной чаши. Мимо него пробежала стайка мальчишек. Двое из них катили впереди себя плоские обручи, еще двое притормозили возле фонтана и начали брызгать водой на парочку проходящих мимо девиц. Те прикрывались от хулиганов зонтиками от солнца и заливисто смеялись.
Артем вышел из сквера и оказался на главной улице. На другой стороне широкой дороги, разрезанной пополам трамвайными путями, он увидел магазин и вспомнил, что с утра так ничего и не ел.
Это была булочная-кондитерская, на вывеске которой красовалась надпись "Стоцкий и Ко". За стеклянной витриной были выставлены несколько сортов хлеба в плетеных корзинах, а на фарфоровых тарелках красовались пирожные.
- Вам что, гражданин? - недружелюбно спросила Артема толстая тетка в белом накрахмаленной переднике.
- Эклеров, что ли, дайте, - задумчиво почесал затылок Артем, держа в руках десятирублевую купюру.
- Эклеров? - продавщица удивленно приподняла тонкие брови. - И сколько ты на червонец собрался их купить?
- А сколько можно? - посмотрел на нее Артем.
- Ты с голодухи совсем, что ли, охренел? - гаркнула на него тетка. - Я счас милицию позову. Хулиганье!
- Да погодите вы орать, - Артем вынул из кармана еще одну купюру. - Я не местный. Я ваших цен не знаю. Чего можно на это вот купить?
- Ромовую бабу, - обижено надула губы продавщица.
Артем вышел из кондитерской, держа в руках бумажную корзиночку, в которой лежала булка. Он присел на низенький железный забор и лизнул языком душистую глазурь. Ромовая баба, которую он ел, сильно отличалась от булок с тем же названием, что он пробовал в своем времени. Пышное тесто было пропитано сиропом с настоящим ромом, изюм был мягким и не хрустел на зубах косточками, а глазурь была нежной и вкусно пахла какао.
Проглотив ромовую бабу, Артем подошел к небольшому фонтанчику, из которого била тонкая струйка воды. Он ополоснул руки, умыл лицо и напоследок, зачерпнув воду, сделал несколько больших глотков.
Районная управа располагалась на углу главной улицы, в двухэтажной деревянной пристройке. Артем шагнул в пахнущий кошачьей мочой предбанник, потом прошел по коридору с дверями, на которых висели таблички с именами замов и завов. Из коридора он попал в небольшую залу. Ее стены были увешаны плакатами и деревянными досками с образцами документов. Посреди залы был деревянный стол с бланками и подставкой, в которой торчали несколько перьевых ручек и стояла баночка с чернилами. Вдоль одной стены шли окна с номерами. Артем шагнул к окну, на котором была вывеска "Справочная". Он снял кепку и сунул голову в дырку.
За столом сидела миловидная девушка. Ее головка была разделена идеальным прямым пробором. Волосы были заплетены в тугие косы, которые загибались вокруг маленьких ушек ровными кольцами.
- Гражданочка, здрасти вам, - сказал девушке Артем, - а не подскажете, где мне инфу узнать насчет переселенных из сорок седьмого с Песчаной.
- Что? - девушка удивленно посмотрела на Артема большими голубыми глазами.
- Говорю, мне нужно узнать, куда человека одного переселили, - уточнил Артем.
- А-а-а… - кивнула девушка, - тетя Клава! - крикнула она куда-то вперед. - Тут до тебя клиент. Пройдите в третье окно, - сказала она Артему, кокетливо улыбнувшись, и поправила ручкой и без того идеальную прическу.
Артем нырнул головой в третье окно, все так же приветливо улыбаясь. Тетя Клава оказалась огромной женщиной с красными волосами, завернутыми на затылке в неаккуратный кукиш. На ней была белая блуза с тонкой лентой под воротничком и блестящей брошью. Женщина недобро зыркнула в сторону приветливой морды Артема и, отвернувшись от окна, уткнулась носом в бумаги.
- Чего надо? - спросила она, не глядя на Артема.
- Мне нужно узнать, куда переселили жильца. Песчаная сорок семь. Квартира двадцать шесть. Роза Линдерман.
- Это в который бомба вдарила в сорок втором? - спросила тетя Клава. - Я тут все дома знаю, товарищ. Линдерман вам кем приходится? - она надела на толстый рыхлый нос очки и с подозрением посмотрела на Артема.
- Тетка моя, - ответил Артем. - Вот, - он сунул в окно свидетельство о рождении, - мамки моей сестра. Я с Ростова приехал, а их дома нет.
Тетя Клава внимательно рассмотрела бумажку и отдала ее Артему. Она нехотя встала, прошлась по небольшой комнатке до шкафа, достала оттуда огромную книгу в синем переплете, вернулась за стол и стала молча ее листать.
- Квартира двадцать шесть, говоришь? Нет там никаких Линдерманов, - повернулась она к Артему. - Оттуда съехали С. А. и Б. Г. Кутько. Уехали в Харьков после бомбежки.
- Как Кутько? - удивился Артем. - Это же не их квартира.
- Может, и не их, но после того взрыва из нее выехали они. А сама квартира оформлена на Д. И. Лившиц, - тетя Клава захлопнула книгу и демонстративно отвернулась.
- Как же так? - Артем рассеяно мял в руках кепку. - Где мне тетку-то найти?
- Домой езжай, - бросила ему тетя Клава, - неча сюда ехать было. Думаешь, если столица, то и живем мы тут хорошо? Нам самим тут жрать нечего, а еще вас, иждивенцев, кормить!
- Тетя Клава, не начинайте, - пискнула из своего окна девушка, - я тоже работаю и карточки приношу.
- Молчи уже, - махнула рукой тетя Клава, - жила бы в своем Смоленске. Нет, в Москву понесло. В кино сниматься решила. И чем твое кино закончилось, забыла? Вертихвостка!
Артем не стал дослушивать спор женщин. Он вышел из конторы, надел на голову кепку и, решив, что на сегодня с него хватит впечатлений, направился в обратном направлении.
Он прошел по скверу, свернул на знакомую улицу, остановился возле парадного подъезда, на всякий случай оглянулся по сторонам и юркнул внутрь.
Часы показывали ровно половину двенадцатого. Прошло полчаса с того момента, как Артем вошел в дверь шкафа. Первым делом он кинулся к коробке с деньгами и пересчитал их.
- М-да… - вздохнул он, - негусто. Пятьсот шестьдесят рублей. Надо бы прикупить деньжат и подумать про ксиву нормальную.
Оказалось все не так просто. Он без труда нашел в интернете купюры, которые были в ходу в сорок шестом, но по расценкам выходило, что тамошний рубль стоил сто рублей современных.
- Если посчитать, то я съел булку за два косоря, - почесал затылок Артем.
Он еще немного посидел в интернете и выяснил, что помимо денег в сорок шестом в ходу были продовольственные карточки. Сами карточки оказались не такими дорогими, как рубли. Связавшись с продавцом, Артем перевел ему нужную сумму и оказался счастливым обладателем десяти листков с карточками на усиленное питание.
========== Глава 7 ==========
Артем шагал по залитому солнцем скверу и полной грудью вдыхал весенние запахи. Он кивнул старикам, игравшим на скамейке в шахматы, и присвистнул вслед парочке девиц, как близнецы одетых в белые блузы и серые юбки по колено. Девушки оглянулись и, кокетливо захихикав, пошли дальше, звонко цокая по брусчатке каблучками.
Артем подошел к знакомому зданию управы, прошел по коридору и снова оказался в небольшой зале.
- Красавица, а где можно паспорт восстановить? - спросил он все у той же девушки с "баранками" косичек за милыми маленькими ушками.
- Вам надо к Всесвятской идти. Знаете где? - подняла на него та голубые глаза.
- Церковь-то? Знаю, - кивнул Артем.
- Вот туда. Там станция метро. А напротив него трамваи. Сядете на двадцать третий и три остановки проедете. Выйдете, и в сторону Волоколамки пару домов. Там спросите паспортный стол, - улыбнулась девушка.
- Вот спасибочки, красавица. Меня, кстати, Артем зовут, - подмигнул ей Артем.
- Зина, - девушка кивнула и поправила идеальный пробор тонкой ручкой.
- Зинка! - раздался голос тети Клавы из соседнего помещения. - Опять с клиентами заигрываешь? Тебе уже товарищ Евсюков замечание делал? Еще одно, и ты вылетишь с комсомолу, как пробка с-под шампанского! А дома я еще прибавлю.
- Теть Клава! - пискнула Зинка. - Вот что вы мне опять жизнь портите? - девушка в сердцах шлепнула по столу ручкой. - Мож, у нас все сурьезно? - и тихим шепотом добавила Артему: - Я в шесть заканчиваю.