- От разбитого сердца, - еле слышно проговорил он.
Острая жалость к Ринку вдруг пронзила Каролину. Ей захотелось прижать его голову к своей груди, приласкать и утешить.
- Но как можно быть несчастным, живя в таком роскошном доме?
- А тебе нравится Укромный уголок? - вопросом ответил ей Ринк. Глаза Каролины заблестели.
- О, это самый прекрасный дом в мире!
Ринк рассмеялся. Каролина смутилась и покраснела.
- Ну… во всяком случае, я лично ничего красивее не видела.
- А ты разве была у нас дома? - изумился Ринк.
- Нет, что ты! Но я часто прохожу мимо. И всегда останавливаюсь, чтобы полюбоваться. Я бы все на свете отдала, лишь бы иметь такой дом! - воскликнула Каролина и пристыженно добавила:
- Ты, наверное, думаешь, что я с приветом?
Ринк покачал головой.
- Нет, я ведь и сам его обожаю. И тоже не устаю им любоваться. Когда-нибудь я приглашу тебя в гости.
Однако они оба понимали, что этого не случится, и боялись посмотреть друг другу в глаза.
Наконец Каролина сказала:
- У тебя очень милая сестренка. Она приходила к нам в магазин вместе с твоей мамой.
- Ее зовут Лаура Джейн.
- А в школе я ее почему-то не вижу. Она что, ходит в частную школу?
Ринк сорвал травинку и сунул ее в рот. Каролина втайне восторгалась его ровными, белыми зубами.
- Она учится в школе для умственно отсталых. Лаура Джейн… ну, понимаешь… она, конечно, не совсем дурочка, но… отстает в развитии. Ей трудно учиться.
Каролина покраснела:
- Ой… извини… я не знала…
- Ничего, - Ринк взял ее за руку. - Ничего страшного. Лаура Джейн все равно очень хорошая, и я ее очень люблю.
- Как ей повезло, что у нее такой брат!
Он подпер голову рукой. Его черные густые ресницы блестели на солнце.
- Ты полагаешь?
- Да!
Они зачарованно рассматривали друг друга. В такие моменты слова были излишни. Взгляд Ринка скользил по руке Каролины. Он взял ее и принялся внимательно изучать тонкие линии, испещрявшие ладонь. Потом рука Ринка заскользила выше, трепетные пальцы остановились на нежной впадинке у локтя. Каролине стало щекотно. Сердце затрепыхалось, словно птичка, а грудь набухла и напряглась.
- Я еще немножко посижу и пойду, - прерывающимся голосом проговорила она.
- Жалко, что тебе надо идти. Мне бы хотелось провести с тобой целый день. Никуда не спешить, поговорить обо всем на свете.
У Каролины зазвенело в ушах.
- Но… у тебя же столько друзей… Разве тебе не с кем поговорить?
- Да они токуют как тетерева, никого не слышат. Ты единственная, кто умеет слушать, Каролина.
Не отрывая от девушки своих золотистых глаз, Ринк медленно сел и, обхватив рукой ее шею, притянул к себе. Каролина не сопротивлялась. Их губы медленно сближались.
Поначалу поцелуй был таким же нежным, как и вчерашний, первый. Но податливость нежных девичьих губ быстро распалила в Ринке страсть. Его ласки становились все более смелыми и настойчивыми.
Каролину захлестывали волны новых ощущений. Вскоре она уже лежала на коленях у Ринка, а он припадал к ее рту, словно истомленный жаждой путник.
Внезапно Ринк поднял голову и, с трудом переводя дух, взмолился:
- Каролина! Прошу тебя, не уступай мне! Скажи: "Нет". Не позволяй мне заходить далеко.
При этом он расстегнул ее блузку и запустил руку под лифчик. Теплая, шелковистая кожа была такой нежной и зовущей!
Ринк застонал:
- Ты ведь еще совсем ребенок. Ребенок! Господи, помоги мне! Милая, ты не понимаешь, что мы можем натворить, но я-то знаю! Мы играем с огнем. Пожалуйста, останови меня!
И он опять страстно поцеловал ее.
Каролина не знала, что делать. Набухшая грудь ныла, и девушке хотелось прикрыть ее руками. Его руками… Она обняла Ринка за шею и привстала.
Он отстранился:
- Нет, так больше не может продолжаться, Каролина. Если это не прекратить, мы потеряем голову. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Каролина машинально кивнула, мечтая лишь о трм, чтобы ой снова обнял ее и поцеловал.
Однако Ринк поднялся на ноги и протянул ей руку. Каролина беспомощно прижалась к нему. Он погладил ее по спине, шепча на ухо ласковые слова, а потом с грустью произнес:
- Тебе пора. Я никогда себя не прощу, если по моей вине тебя выгонят с работы.
- О Господи! - спохватилась Каролина. - Сколько сейчас времени? Я уже опоздала, да?
- Пока нет, но надо поторопиться.
- Тогда я побежала. - Она поспешно заправила блузку и пригладила волосы.
Ринк схватил ее за руку.
- Ты извини, но сегодня вечером я не смогу тебя подвезти.
- А я на это и не рассчитывала, Ринк, - честно призналась Каролина.
- Я бы с удовольствием, но у меня вечер занят… я давно договорился, и…
- Ничего, я не обижаюсь. Честное слово! - Каролина бросилась к тропинке. - Спасибо за сандвичи!
Ринк устремился за ней.
- Каролина!
Она обернулась.
- Что?
- Увидимся завтра. Здесь же. Хорошо?
Девушка просияла.
- Да! - В лесной тишине еще долго звенел ее счастливый смех. - Да… да… да…
Несколько недель подряд Ринк каждое утро поджидал ее на поляне. А когда мог, подвозил вечером домой…
Каролина повернулась на бок и тоскливо посмотрела на луну, выглядывавшую между деревьями. Как же тогда было чудесно! Она жила точно во сне, наслаждаясь поцелуями Ринка и смутно желая чего-то большего. Он рассказывал ей о своих планах на будущее, она раскрывала ему свои секреты. Их обоих изумляла та естественность откровенности, которая вдруг возникла между ними. Ни Каролина, ни Ринк никому так доверчиво и открыто не поверяли свои тайны и сомнения, свою боль и свои мечты.
Их любовь была лучезарной. И не потому, что светило солнце и все вокруг дышало радостью. Самый счастливый их день был, наоборот, пасмурным. С раннего утра зарядил дождь, который не прекращался до вечера.
Но на душе у нее тогда было светло…
Каролина всхлипнула, по ее щекам снова заструились слезы. Она молила Бога о прощении, но понимала, что надежды на это нет. Ибо оплакивала она вовсе не Роско, лежавшего при смерти, а Ринка - свою несчастную любовь.
5
Каролина и не думала, что проспит так долго. Она торопливо накинула халат и спустилась в кухню. Хейни, напевая, мыла посуду. Она с недоверием относилась к посудомоечной машине и никогда ею не пользовалась.
- Доброе утро, Хейни! Рада, что у вас хорошее настроение.
- Еще бы! Угодила молодому хозяину - ему понравился мой завтрак. Все съел до последней крошечки.
Экономка говорила о Ринке как о маленьком мальчике.
- И где он теперь?
- Вон там, - Хейни кивнула на задний двор, и Каролина подошла к открытой двери, на ходу прихлебывая кофе из кружки. Она сразу увидела Ринка: он о чем-то разговаривал со Стивом, державшим под уздцы лучшего скакуна из конюшни Ланкастеров. Через секунду он вдел ногу в стремя и ловко вскочил в седло. Своенравный конь забил копытом, но Ринк натянул поводья, и скакун сразу успокоился. Ринк кивнул Стиву и направил коня к дороге.
Каролина смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Черные блестящие волосы Ринка вспыхивали бликами на солнце. Конь легко перемахнул через изгородь и скрылся за деревьями.
Обернувшись, Каролина поймала на себе заинтересованный взгляд Хейни и смущенно кашлянула.
- Мне надо позвонить. Я буду в библиотеке.
Она быстро покинула кухню, сердясь на себя за то, что у нее не получается скрывать свои чувства при посторонних.
Медсестра, ответившая на ее звонок, не сообщила ей ничего нового.
- Мистер Ланкастер еще спит. Ночь прошла довольно спокойно. Один раз он, правда, проснулся, пришлось сделать обезболивающий укол.
Каролина повесила трубку и набрала номер Грейнджера.
Каролина хотела расспросить адвоката про завещание Роско, но она не знала, как подступиться к такой деликатной теме. После некоторых колебаний она все же решилась спросить, что ждет прямых наследников Роско после его смерти.
- Не сочтите, Грейнджер, что я пытаюсь что-то выведать у вас, - с волнением произнесла Каролина. - Но поймите, мне надо как-то подготовиться, чтобы не сделать опрометчивых шагов.
- Каролина, я прекрасно все понимаю, - успокоил ее адвокат. - В любом случае вы имеете полное право интересоваться завещанием. Вы ведь его жена.
- О, я беспокоюсь не о себе. Меня гораздо больше волнует судьба Лауры Джейн. Надеюсь, Роско не бросит дочь на произвол судьбы? Да и Ринка несправедливо было бы обделять.
Адвокат молчал. Он находился в явно затруднительной ситуации: необходимость соблюдать профессиональную этику удерживала его от откровенности.
- Я не особенно посвящен в планы Роско, Каролина, - осторожно начал он. - Честное слово. Мне лишь известно, что несколько лет назад Роско составил новое завещание. Но я уверен, что он о вас позаботится. Не думаю, что там будут какие-либо сюрпризы.
Каролина не была в этом столь уверена, однако побоялась выразить вслух свои опасения. Немного поговорив о ничего не значащих мелочах, она попрощалась с Грейнджером и повесила трубку.
Но телефон тут же зазвонил снова.
На табло высветился номер. Звонили с фабрики.
- Это Барнес. Хочу поставить вас в известность. Помните, я вам говорил, что у нас станок барахлит? А сегодня он вообще грохотал на весь цех так, что мы решили его выключить. От греха подальше.
Каролина нервно потерла виски. Только этого еще не хватало! Вот-вот начнется сбор хлопка, простой станка совершенно недопустим. Они могут потерять уйму времени и денег!
- Я сейчас приеду на фабрику, - пообещала Каролина и, торопливо допив уже остывший кофе, поднялась к себе в спальню. Спустя полчаса, приняв душ, она надела поплиновую юбку и свободный пуловер. Надев туфли без каблуков, Каролина собрала волосы в "конский хвост" и затянула его ярким шарфом. Она всегда приезжала на фабрику в простой удобной одежде. Каролина хотела, чтобы рабочие не относились к ней как к богатой хозяйке, супруге босса.
Сказав Хейни, что уезжает на фабрику, Каролина направилась к двери. В этот момент во двор въехал Ринк. Увидев Каролину, он спрыгнул на землю и, передав лошадь Стиву, поспешил навстречу ей.
- Ты куда так торопишься? В больницу?
Видимо, озабоченное выражение лица Каролины ввело Ринка в заблуждение: он решил, что отцу стало хуже. Каролина отметила про себя его беспокойство и подумала, что Ринку отец все-таки небезразличен. Вероятно, по-своему он переживает, хотя и старается скрыть свою тревогу.
- Нет-нет, - поспешила успокоить Ринка Каролина. - Я звонила в больницу, но мне сказали, что Роско еще не просыпался. Я должна поехать на фабрику.
- Что-то случилось?
- Станок забарахлил и очень не вовремя.
Ринк понимающе кивнул:
- Ты полагаешь, поломка серьезная?
- Наверное. По крайней мере, мастер предпочел выключить станок, - сказала Каролина и, увидев озабоченное лицо Ринка, неожиданно для самой себя предложила:
- Может, поедешь со мной?
Он внимательно посмотрел на нее. Каролина в смятении опустила глаза.
- Вдруг ты сможешь разобраться, что же там случилось? - словно оправдываясь, пробормотала она. - Ты единственный, кому я могу доверять в таком деле.
Ринк так долго молчал, что Каролина уже пожалела о своем предложении.
И вдруг Ринк протянул руку:
- Решено, едем вместе. Давай ключи, я поведу машину. - По натуре азартный, Ринк на дороге лихачил. На поворотах машина ревела, оставляя за собой облако пыли. - Этот станок раньше когда-нибудь выходил из строя? - поинтересовался Ринк.
- Да, такое случалось уже несколько раз.
- Давно?
- В последний раз совсем недавно, - Каролина понимала, что ее сухие ответы не способствуют оживленной беседе, но она ничего не могла придумать. Близость Ринка кружила ей голову. От него пахло свежестью утра, лошадью, одеколоном. Волнующие, тревожные запахи… Она представила себе, как он скакал по росистой траве, и вдруг отчетливо вспомнила их давнюю верховую прогулку…
Когда Ринк появился перед ней верхом на лошади, Каролина в ужасе попятилась. Лошадь показалась ей устрашающе громадной. Ринк посмеялся тогда над ее робостью и уговорил прокатиться вместе с ним. Он усадил Каролину перед собой. Она втайне порадовалась, что надела широкую юбку, которая не стесняла движений.
Даже теперь Каролина явственно помнила все свои тогдашние ощущения: и как лошадиная шерсть покалывала ее голые ноги, и как Ринк прижимал ее к себе, и как его мускулистые руки, натягивавшие поводья, терлись о ее плечи. Ринк разгорячился, кожа его стала влажной. Он касался подбородком ее волос, и Каролина чувствовала на своей щеке его жаркое дыхание.
И вот сейчас тот же запах, что и двенадцать лет назад. Этот запах жил в ней; оказалось, что она так и не смогла ничего забыть.
В память особенно врезалось то, как сплелись над их головами ветки деревьев, образовав густой шатер. Она всегда будет помнить, как гулко билось ее сердце под его рукой. И как она ничего тогда не боялась, кроме одного: вдруг Ринку не понравится ее жесткий белый лифчик? У Каролины ведь не было денег на кружевные бюстгальтеры, которые носили девочки в ее школе. А ей так хотелось, чтобы Ринк ощущал под рукой мягкую, нежную, соблазнительную округлость…
Она покосилась на его руки, лежавшие на руле. До чего красивы! Загорелые, сильные, поросшие мягкими вьющимися волосками.
- Давай я помогу тебе слезть, - предложил Ринк и потянулся к ней.
Она перекинула ногу, села боком и оперлась о плечи юноши. Он подхватил ее под мышки и осторожно снял с лошади. Но, поставив на землю, еще долго не разжимал объятий и без устали повторял ее имя:
- Каролина…
- КАРОЛИНА!
Она подскочила как ужаленная, сообразив, что голос Ринка доносится не из далекого прошлого, а звучит здесь и сейчас.
- Что?
Ей не удалось скрыть волнения. Глаза ее затуманились, а зрачки расширились при воспоминании о жарком поцелуе, которым они тогда обменялись. Грудь Каролины бурно вздымалась. Как и в тот день, когда он ласкал ее. И соски тоже напряглись и заострились…
Ринк посмотрел на нее с каким-то странным выражением.
- Я говорю, может быть, у тебя тут есть свое место для стоянки?
- Д-да.. Да-да, конечно. Около входа. Там обозначено.
Он поставил машину на указанное место и заглушил мотор.
- Ну как? Ты готова?
Судя по всему, Ринк не был в этом уверен.
Но Каролине не терпелось выскочить из машины, убежать от воспоминаний.
На фабрике, как всегда, было шумно. Каролина повела Ринка в кабинет его отца.
За двенадцать лет здесь мало что изменилось. Со всех сторон Ринка окружали знакомые лица.
- Барнес? - воскликнул Ринк. - Ты все еще работаешь?
- А куда ж я денусь? - усмехнулся мастер. - Буду торчать тут, пока ногами вперед не вынесут. - Он похлопал Ринка по плечу. - Рад тебя видеть, мой мальчик.
Остальные приветствовали его с не меньшим энтузиазмом. Ринк называл рабочих по именам. Он даже помнил, как зовут их близких. Другой человек давно бы позабыл такие подробности, но эти люди были частью его жизни. Ринк сроднился с ними, еще когда сам был мальчишкой, и не забыл их, когда стал взрослым.
- Что со станком? - спросил он у Барнеса.
- Старость не радость, - вздохнул тот. - Сколько можно чинить старье, Ринк? Ей-богу, не знаю, долго ли еще протянет это оборудование. Особенно если, как обещают, будет хороший урожай. Ведь тогда придется гонять станки целыми сутками.
Ринк взял пригоршню хлопковых волокон, в которых застряла труха - остатки листьев и семян. Барнес и Каролина взволнованно переглянулись.
- Это что за качество, спрашивается? - удивился Ринк.
- Среднее.
- Как это среднее? Фабрика Ланкастера всегда давала высококачественную продукцию. Что у вас тут происходит, черт побери?
- Пойдем в кабинет, Ринк, - попросила Каролина и быстро пошла по коридору, надеясь, что Ринк не станет устраивать сцену в присутствии рабочих.
Когда Ринк вошел в кабинет, она уже сидела в кожаном кресле за письменным столом. Ринк с такой силой хлопнул дверью, что из нее чуть не вылетели стекла.
- Наш завод считался лучшим в штате! - обрушился он на Каролину.
- Он и до сих пор лучший.
- Ничего подобного! С таким качеством мы далеко не уедем. Я бы на месте производителей уже давно возил бы свой хлопок на другие фабрики. Почему мы не можем улучшить качество продукции?
- Я тебе говорила… у нас трудности с оборудованием. Оно…
- Допотопное, - закончил за нее Ринк. - Господи, неужели отец за все это время не сделал попытки модернизировать производство?!
- Он не считал это. нужным, - тихо ответила Каролина.
- Не считал нужным? - Ринк едва сдерживал ярость. - Да ты оглянись вокруг! Это же не фабрика, а динозавр! Мы… мы издеваемся и над самими собой, и над поставщиками. Удивительно, как это они еще не переметнулись от нас к другим… - Он вдруг осекся и, прищурившись, посмотрел на Каролину:
- Или переметнулись?
- В прошлом году мы потеряли нескольких.
Ринк подцепил носком ботинка стул, пододвинул к себе и тяжело опустился на него. Тоном, не терпящим возражений, сказал:
- Выкладывай начистоту, что тут у вас творится.
- Кое-кто из тех, кто много лет подряд привозил нам хлопок, теперь возит его на другие фабрики, платит за обработку втридорога, а потом напрямую связывается с оптовиками. - Каролина чувствовала себя весьма неуютно под пристальным взглядом Ринка.
- Выходит, им это выгоднее, чем иметь дело с нами?
Она кивнула, и тогда Ринк высказал вслух то, что было на уме у обоих:
- В конечном счете они все равно выручат за свой хлопок больше денег, потому что получат качественную продукцию. Какую наша фабрика произвести не в состоянии.
- Да, пожалуй, ты прав.
Ринк поднялся со стула и подошел к окну. Со стороны могло показаться, что он любуется пейзажем, но Каролина понимала, что ему сейчас не до красот природы.
- Ты все это знала? Отвечай! - резко прикрикнул на нее Ринк, когда она не сразу подала голос.
- Знала.
- И ничего не сделала?
- А что я могла сделать, Ринк? Сначала я здесь была никем. Твой отец не собирался вводить меня в курс дела, я, как говорится, до всего дошла своим умом. И до сих пор меня не допускают до серьезных решений.
- Но ты ведь жена Ланкастера! Разве это не дает тебе право голоса? - вырвалось у Ринка, но он тут же понял свою оплошность. - Хотя… беру свои слова назад. Женам Роско Ланкастера не позволяется его критиковать. Они должны во всем его слушаться и… ублажать.
Каролина вздернула подбородок и сжала кулаки.
- Я тебе уже говорила, что не собираюсь обсуждать с тобой мою жизнь с Роско.
- А мне и неинтересно, что ты делаешь в его постели.
Они оба знали, что это не правда. Ринк поспешил снова отвернуться к окну, чтобы скрыть свою растерянноеть. Каролина твердо решила положить конец этим разговорам.
- Если ты приехал сюда оскорблять меня, то можешь отправляться назад.
Ринк чертыхнулся и нервно провел пятерней по волосам.
- Раз уж я здесь, постараюсь разобраться. Я имею в виду станок, - многозначительно добавил Ринк.