- Это совсем не то место, где стоит обсуждать подобного рода вопросы. Думаю, нам надо пройти в гостиную, - сказала Элизабет, входя в комнату и закрывая за всеми дверь.
Еще сидя в ландо, только подъехав к дому, она некоторое время оставалась недвижимой, призывая всю свою храбрость, чтобы сделать то, что собиралась сделать. Она содрогалась от боли, которую должна была причинить, и представляла враждебность со стороны своего сына.
- У Ланса есть дочь, Белла. Девочка, о которой он, очевидно, забыл вам рассказать.
- Я не забыл, - с трудом выдавил из себя Ланс, лицо его было бледным, перекошенным от гнева. - Если ты не возражаешь, мама, я бы предпочел избежать этого обсуждения.
- Нет, Ланс. Не думаю, что тебе это удастся, - возразила Элизабет, четко намереваясь расставить все по своим местам. - Ты всегда отказывался говорить на эту тему. Я буду права, если заключу, что порой ты вообще забываешь о том, что у тебя есть дочь. Мне жаль, но это правда. Малышка Шарлотта такая милая и очень похожа на тебя, причем сходство день ото дня увеличивается. Ты ответствен перед ней, и, конечно, она должна жить с тобой. Она не может больше оставаться со мной. Это неправильно.
Стоя в другом конце комнаты, Белла безмолвно смотрела на свекровь, умом сознавая то, во что никак не хотело поверить ее бедное сердце. Она не могла заставить себя подойти к мужу. Внезапно Белла почувствовала, как у нее задрожали колени. Добравшись до ближайшего стула, она обессилено на него упала. Несчастная женщина похолодела от обуявшего ее ужаса. Она хотела, чтобы Ланс сказал ей, что ребенок не имеет к нему никакого отношения, однако тот молчал.
- Ланс, это правда? - спросила Изабелла, обретя наконец дар речи. - У тебя есть д… дочь?
Он окинул ее холодным, пристальным взглядом:
- Да, есть.
Ей показалось, что на грудь опустился тяжелый камень. Белла была потрясена, смущена, в голове беспорядочно роилась тысяча мыслей. Ни сердцем, ни разумом она не могла воспринимать ничего, кроме глубокого разочарования, которое превращалось в мучительную боль.
- Простите меня, моя дорогая, - печально промолвила Элизабет, испытывая симпатию к этой молодой женщине, в полном неведении вышедшей замуж за ее сына, и гнев на него за то, что тот не допустил супругу до столь важной части своей жизни. - Мне совсем не нравится это делать, и я определенно не собиралась причинять вам страдания, однако вы имеете право все знать. В Ирландии Шарлотта тяжело заболела, и мы опасались за ее жизнь. Я не перенесу, если с малышкой что-нибудь случится, пока она на моем попечении. Поэтому я твердо решила вернуть девочку ее отцу, чтобы она находилась там, где должна быть по праву.
- Сколько лет Шарлотте? - спросила Белла, у нее так сдавило горло, что она едва могла говорить.
- Ей всего девять месяцев, - сообщила Элизабет.
Не в силах поверить в услышанное, Белла переводила взгляд со своей свекрови на Ланса.
- Девять месяцев? Но она… она еще совсем младенец. - Изабелла судорожно сглотнула. - Ланс… да как ты мог сотворить это… сотворить со своей дочерью… и со мной? С… с ней что-нибудь не так?
- Шарлотта потрясающий ребенок, Белла, - заверила ее Элизабет. - Она прекрасна, обладает нежным маленьким сердечком и любит всех - и ей нужен отец.
- А ее мать?
Лицо Ланса искривилось и потемнело.
- Ее мать - моя первая супруга - мертва, - отрезал он. Проведя заметно дрожавшей рукой по волосам, он сделал шаг назад, его бледное лицо ничего не выражало. - А теперь я был бы очень признателен, если бы мы поговорили о чем-нибудь другом.
- От меня не так просто избавиться, - немедленно возразила Белла, стараясь не думать о его жене, умершей столь недавно, женщине, родившей ему ребенка, женщине, которую он, должно быть, любил и до сих пор оплакивал.
Ситуация была настолько тяжелой, что Изабелла никак не могла прийти в себя. Она чувствовала себя так, будто пробудилась от волшебного сна.
- Ваша мать права. Вы не должны были скрывать от меня эти сведения. Это жестоко и низко. Как вы думали, я отреагирую, когда все выяснится? Или вы и вовсе не намеревались сообщать мне об этом, планируя отослать дочь, которую вы столь очевидно покинули, куда-нибудь подальше, чтобы она жила в полной безвестности?
Опустив глаза, Белла расправила дрожащей рукой платье. Ланс заметил ее глубоко подавленное состояние. Его щека непроизвольно дернулась, он резко развернулся и подошел к окну. Стоя спиной к женщинам, с неестественно прямой осанкой и напряженными плечами, он молча сунул негнущиеся руки в карманы.
Белла вскочила со стула.
- Прошу вас меня простить, - обратилась она к Элизабет, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. - Я бы хотела ненадолго остаться одна.
Желая найти слова утешения и поддержки, однако прекрасно сознавая, что не сможет ничем успокоить сейчас Беллу, понимая, что ее невестке необходимо спокойно все обдумать, а все вопросы могут подождать, Элизабет мягко коснулась ее руки:
- Конечно. Как вам угодно. Приходите ко мне, когда захотите поговорить.
Когда Изабелла дошла до двери, Ланс обернулся:
- Белла, подожди…
Она резко развернулась:
- Оставьте меня в покое, Ланс Бингхэм. Достаточно. С меня довольно. Не думаю, что смогу выслушать что-нибудь еще.
Белла выбежала из комнаты и закрыла за собой дверь. Да, ей многое пришлось узнать с тех пор, как она оставила свой дом в Чарльстоне. Теперь она извлекла еще один урок. Гнев помог ей удержать себя в руках, пройти по коридору и подняться по лестнице в комнату, которую она делила с Лансом.
Облокотившись спиной о дверь, она посмотрела на постель, ощущая сильное желание подойти к ней, сорвать покрывала и порвать на мелкие лоскуты. Ланс не стал оспаривать правду, открытую его матерью, и не предоставил никаких объяснений. Физически случившееся не причинило ей боли и не ранило ее, однако душа Изабеллы истекала кровью.
Все ее самые заветные и искренне лелеемые надежды погибли. Холодные и мертвые, словно трупы. Их больше не вернуть к жизни. Она думала о Лансе - своем возлюбленном, - и все чувства и эмоции, которые он пробудил в ней, были погублены и разрушены. Доверие уничтожено.
Однако, даже попав в столь отчаянное положение, она старалась держаться, ее руки плотно обхватили тело, унимая дрожь. Изабелла вышла замуж за Ланса, четко сознавая, что он не любит ее, - и теперь понимала почему. Это все объясняло. Он был женат прежде. У него была жена, умершая всего девять месяцев назад. Где-то глубоко внутри, в самом потаенном уголке своего женского сердца, Белла чувствовала: что-то не так, однако никак не могла понять, что именно. Да и как было ей даже предположить подобное?
Его согласие на брак с ней сделало ее счастливой. Она верила, что дорога ему и что его увлеченность перерастет в нечто глубокое и сильное. То, как они занимались любовью в уединении спальни, их разделенная страсть восхищала ее и, похоже, удовлетворяла ее супруга. Белла была обнадежена этим и верила, что их брак может иметь будущее, пустить корни… А он, ее супруг, между тем оставался безутешным вдовцом, который - она признала это, так как не видела иных объяснений, - настолько любил свою ныне покойную жену, что обвинял в ее смерти новорожденного ребенка. Да и как еще по-другому можно объяснить желание отца покинуть свою плоть и кровь?
А что же его покойная жена? Дал ли он ей то, что она хотела, - всего себя, свою душу, единственное, что может подарить мужчина женщине, которую по-настоящему любит? Ведь она, Белла, вручила ему свое сердце, хотя, пожалуй, ему не было до этого никакого дела. Она наделила его своим доверием, а он только что безжалостно разрушил его. На самом деле она отдала ему гораздо, гораздо большее - все свое существо, душу и тело молодой женщины, не любившей до него ни одного мужчины.
Стоя в гостиной, Элизабет размышляла над тем, что ей следует уехать, потому что сейчас лучше всего оставить молодоженов одних, чтобы они могли поговорить и разрешить эту печальную и очень непростую ситуацию.
- Белла, наверное, чувствует себя несчастной, Ланс. Хочешь, я поднимусь к ней и все объясню?
Он покачал головой и отвернулся от окна, чтобы взглянуть на мать.
- Нет… оставь ее. Будет лучше, если пойду я. Мы должны поговорить.
Элизабет подошла к нему и поцеловала в холодную щеку.
- Да, ты обязан это сделать. Более того, ты был обязан сделать это еще перед свадьбой. Не причиняй ей больше боли, Ланс. Изабелла производит впечатление сильной и чувствительной молодой женщины. Она сможет вынести это - мне остается только надеяться, что она простит тебе предательство.
Когда Ланс вошел в спальню, он обнаружил Беллу, собирающую с туалетного столика разнообразные флаконы, баночки и расчески.
- Отправляешься куда-нибудь?
Белла резко развернулась, взметнув юбками, заслышав презрительные интонации, отчетливо прозвучавшие в голосе мужа. Если она и надеялась, что он на коленях будет просить прощения за свое предательство, то в тот момент, когда Изабелла увидела его лицо, строгое и напряженное, как у гранитной статуи, ей стало очевидно, что он никогда не сделает ничего подобного. Ланс даже не вошел в комнату, так и оставшись стоять на пороге, прислонясь к дверному косяку и отстраненно сложив руки на груди.
- Я на некоторое время переберусь в другую комнату. После попрошу Дейзи забрать отсюда мою одежду.
- Ах, значит, так? - заметил он отвратительным, вкрадчивым, безукоризненно вежливым голосом.
Хотя Ланс и готов был признать, что плохо с ней обошелся, однако не ожидал ничего подобного и совсем не собирался позволять ей отказывать ему в исполнении супружеских обязанностей.
- После двух дней нашего брака вы хотите покинуть супружеское ложе?
Белла взглянула на гневно пылающие синие глаза и прекратила собирать вещи. Никогда еще ей не было так тяжело на сердце.
- То, что я узнала, произвело на меня слишком сильное впечатление. Мне надо немного побыть одной - подумать о том, что делать дальше.
- А с какой стати ты думаешь, будто должна что-то делать? Ты останешься здесь со мной.
Ланс вернулся к фамильярному "ты", которое ей показалось еще более оскорбительным, чем презрительное "вы", употребляемое им прежде.
Непоколебимая властность и высокомерие, с которым он с ней разговаривал, разъярили Беллу.
- А ты можешь отправляться к черту, Ланс Бингхэм. Значит, не ожидал, что я проигнорирую тебя - как это неосмотрительно с твоей стороны, дорогой мой супруг, не заметить, что ты натворил и как это на меня повлияет. Мне необходимо побыть одной, чтобы обрести вновь способность мыслить ясно.
- Ты не можешь отказаться от меня. Ты моя жена.
- Тогда тебе следовало бы оказать мне одну любезность, - яростно набросилась она на него. - Прежде чем жениться на мне, неплохо было бы сообщить мне о своем предыдущем браке и о ребенке. То, что ты сделал, - низкое предательство.
- Так, теперь ты меня ненавидишь? Не много же тебе потребовалось на это времени.
- Я не ненавижу тебя, Ланс, однако, как я уже сказала, мне необходимо время, чтобы поразмыслить, что делать дальше, как отнестись ко всему этому, и взвесить, какие чувства я испытываю к тебе сейчас. Спустя какое-то время я смогу определиться со своими желаниями и надеждами на будущее, не ощущая себя в ловушке, понуждаемая избрать то или иное решение.
Брови Ланса изумленно взметнулись и гневно сошлись на переносице. Отшатнувшись от двери, которую недавно подпирал, он вошел в спальню.
- Немедленно прекрати все эти глупости. Мне не нравится твой тон, Белла. Довольно разыгрывать здесь мелодраму.
Белла придвинулась к нему ближе, подстегиваемая собственным темпераментом:
- Ах, мелодраму? Я способна на многие вещи, однако мне чужда театральность! То, что тебе нравится или не нравится, меня абсолютно не волнует. О чем ты только думал? Разве ты не понимал, что когда-нибудь я все узнаю? У тебя есть дочь, - с убедительными нотками в голосе заявила она. - Ты собирался скрывать ее от меня? Неужели ты и в самом деле не думал, что я обо всем догадаюсь?
- Я вовсе не скрывал ее. - В голосе Ланса звучало нечто очень похожее на боль. - Она с моей матерью, где и будет оставаться, пока я не решу, что с ней делать.
- Думаю, твоей матери есть что сказать по этому поводу. В чем проблема, Ланс? Ты не любишь детей?
- Нет, я их люблю, и когда у нас появятся собственные дети, постараюсь тебе это доказать.
- Собственные дети? - воскликнула она. - Как тебе могло прийти в голову, что я когда-нибудь соглашусь иметь от тебя детей, если ты не в состоянии позаботиться о малышке, которая уже есть у тебя? Если ты даже не в силах взглянуть на нее?
Изабелла гневно отвернулась, однако пальцы Ланса железной хваткой сомкнулись на ее запястье, заставляя обернуться и взглянуть ему в лицо.
- Не смей распускать руки! - предупредила она.
Ланс обнаружил, что ему противостоит женщина, которую он не мог узнать, - разъяренная до белого каления, прекрасная амазонка. Вместо того чтобы попросить прощения за свой проступок, как он намеревался сделать, когда уехала его матушка, лорд Бингхэм раздраженно заявил:
- Ты раздуваешь скандал на пустом месте. Твое поведение абсолютно неразумно и по меньшей мере абсурдно.
Резким рывком Белла высвободила руку, едва не вывернув себе плечо, а потом отступила на недосягаемое от него расстояние. Грудь ее вздымалась и опускалась в ярости, тогда как мысленно Изабелла съежилась, желая укрыться от мерцающего в его глазах гнева.
- Ты - чудовище, а я вовсе не веду себя неразумно или абсурдно, так что не смей меня в этом обвинять. Ты жестоко предал меня, Ланс. Сейчас я настолько разгневана на тебя, что не могу простить.
- За что? За то, что не рассказал тебе о том, что у меня до тебя была другая жена, родившая мне дочь? Разве бы это как-то повлияло на твое решение выйти за меня замуж?
- Не могу тебе сейчас ответить на этот вопрос, однако думаю, что повлияло бы.
Белла продолжала смотреть ему в лицо, сознавая, что этот разговор не имеет смысла, однако она все равно собиралась сказать ему то, что считала должным. Вряд ли их положение может стать еще хуже.
- Я не понимаю, почему твоя дочь не живет здесь, вместе со своим отцом. Это же ее дом.
- За ней хорошо присматривают. У нее ни в чем нет недостатка, - холодно возразил лорд Бингхэм. - Я в этом убедился.
- Ни в чем, кроме отца. Она потеряла мать. Неужели ты такой бессердечный, что хочешь отнять у нее еще и отцовскую любовь? Расти без одного родителя уже само по себе достаточно плохо, однако лишиться двух из-за того, что отец винит ее в смерти матери, просто нестерпимо жестоко. Разве ты не понимаешь, как предаешь ее - твою первую жену?
Его багровое от гнева лицо внезапно покрылось смертельной бледностью, глаза сверкнули.
- Что? Что ты сказала?
- Я уверена, что твоя жена очень расстроилась бы, если бы узнала, что ты отвергаешь ее ребенка. Шарлотта не виновата в том, что появилась на свет. Девятимесячная малышка не сделала ничего, чем могла бы заслужить подобное обвинение.
Наступила гулкая и враждебная тишина, зловещая, заполненная холодной решимостью двух противостоящих друг другу сторон. Ланс грозно надвинулся на Изабеллу, но его юная супруга не дрогнула. Взгляды их скрестились в смертельной схватке. Никто не собирался отступать.
- Ты говоришь о вещах, о которых абсолютно ничего не знаешь. - Его лицо побледнело и застыло от сковавшего его гнева, голос дрожал от накала охвативших его эмоций. - Как ты смеешь говорить мне о моей первой жене - ее звали Дельфина, и она умерла накануне сражения при Ватерлоо, - о том, каким могло бы быть ее отношение ко мне, о том, что она могла бы чувствовать? Это оскорбительно, ты не имеешь права делать это. Будь ты проклята за эти слова!
- Нет, это ты будь проклят, Ланс Бингхэм! Ты и тебе подобные мужчины, которые пользуются женщиной, а потом смеются над ее слабостью - ее уязвимым сердцем. Господь всемогущий, да что я такого сделала, что заслужила это, за что я должна терпеть?..
- Ничего. Ты не сделала ровным счетом ничего. То, что случилось со мной, произошло еще до того, как я тебя встретил, и не имеет никакого отношения к нашему браку. Это объективная реальность, так что, будь добра, просто прими ее.
- Это именно то высокомерное и наглое замечание, которое я могла ожидать от человека, сознающего, что поступил дурно. - Белла держалась прямо и чопорно, ее слова казались холодными и разящими, как остро заточенный клинок. - Я никогда не приму этого, поскольку у вас есть ребенок, который будет играть большую роль в моей жизни.
- Насколько я понимаю эту ситуацию, девочка не имеет к тебе никакого отношения.
- Мы еще посмотрим. Ну а теперь, раз у нас больше не осталось поводов продолжать эту беседу, я была бы весьма признательна, если бы ты покинул эту комнату, чтобы я могла продолжить собирать свои вещи.
Он обомлел.
- Что?
- Либо ты уйдешь, либо я.
- Не будь смешной.
- В данный момент я не хочу иметь с тобой ничего общего. Твое отношение к собственной дочери неприемлемо и вызывает омерзение. Я признаюсь, что вовсе не уверена в своих материнских способностях, однако могла бы заботиться о Шарлотте как о своем собственном ребенке.
Лицо Ланса застыло, как страшная, холодная маска. Тяжелый взгляд неотрывно преследовал ее.
- Поберегись, Белла. Не смей перечить мне в этом. Ты вмешиваешься в дела, которые совсем тебя не касаются. Есть черта, которую тебе не стоит переходить. Ты уже почти наступила на эту линию, и рекомендую тебе приложить большие старания, чтобы ее не переступить.
Он отстранился от нее и направился в сторону двери.
- А Шарлотта?
Ланс повернулся и холодно посмотрел на свою молодую супругу. Его лицо ничего не выражало. Глаза казались пустыми - леденящая душу синева, навсегда сокрывшая от нее его чувства.
- Давайте решим это раз и навсегда, графиня. Мне она не нужна. Она останется в Билтон-Хаус вместе с моей матерью, - бесцветным голосом заявил он, а потом развернулся, сохраняя прежнее самообладание, и вышел из комнаты.
Не в силах пошевелиться, Белла продолжала стоять как стояла. Это просто невыносимо. Что ей делать? Она повернула голову и невидящим, измученным взглядом уставилась на дверь, за которой только что исчез ее муж. В горле у нее саднило, глаза жгло от подступивших слез, однако она не заплакала. Изабелла держалась изо всех сил, с трудом противясь настойчивому желанию позвать его обратно, позволить ему коснуться ее рук, обнять ее, успокоить. О, как же ей самой хотелось облегчить его мучительную боль эликсиром ее любви, любви к мужчине, которого она боготворила! Но она не могла.
Почти сразу после его ухода Изабелла услышала стук лошадиных копыт по засыпанной мелким камнем дорожке - Ланс ускакал в неизвестном направлении.