Стиснув зубы, он некоторое время не сводил с нее сердитого взгляда, а потом неспешно подошел к камину и облокотился на него.
- Если бы я была мужчиной, я бы вызвала вас на дуэль за то, что вы сделали со мной прошлой ночью.
- Не очень мудро с вашей стороны, Белла.
- Вы так полагаете? После того как вы угрожали моей жизни и жизни моих людей, ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем всадить вам пулю промеж глаз.
- Что? Вы умеете обращаться с пистолетом?
- Конечно, умею - и я очень хороший стрелок, если уж об этом зашла речь. Там, откуда я приехала, умение стрелять не столь уж необычно для женщины. Я же способна поразить цель лучше многих из них. - Изабелла сухо усмехнулась. - Пожалуй, вы можете заключить, будто во мне говорит тщеславие.
- Нет, я впечатлен. Ни одна леди из моего окружения и понятия не имела, каким концом стреляет пистолет.
- Значит, вам следует с большей разборчивостью подходить к своему окружению.
- Я так не думаю. Быть близко знакомым с дамой, чье умение обращаться с оружием превосходит ваше собственное, может оказаться весьма опасным.
- Следовательно, я совсем не в вашем вкусе, - небрежно заключила Белла.
- Это почему же?
- Прошлой ночью вы дали мне понять, что без ума от меня только для того, чтобы прибрать к рукам бабушкины бриллианты. Вы знаете, как уязвить женскую гордость.
Ланс хотел было сказать Изабелле, что она пришла к неверным выводам, что он в равной степени без ума и от того и от другого - леди и ее бриллиантов. Правда заключалась в том, что она настолько прекрасна и чувственна, что мужчине невозможно взглянуть на нее без того, чтобы не попасть под ее чары. Однако его совсем не вдохновляла перспектива раздувать ее тщеславие, с чем уже и так успешно справлялась целая толпа обожателей, волочащихся за ее юбками.
- Я уверен, ваша гордость не очень пострадала и скоро оправится от потрясения.
Белла была уязвлена тем, что совсем не привлекала его, однако постаралась не показывать своего разочарования. И зачем только она завела об этом речь? Это так унизительно. Вероятно, он решил, что ею движет кокетство и она нарочно напрашивается на комплименты. Изабелла прекрасно понимала, что ее слова не способны пробить стену его безразличия. Но, черт возьми, зачем же ему это подчеркивать?
Глава 4
Впервые с тех пор, как ей удалось вернуть бриллианты, Белла почувствовала сомнения в правильности своих действий. Держа в руках сюртук, она повернулась к лорду Бингхэму, не зная, что предпринять.
- Итак, Белла. Что нам делать? Бриллианты у вас. Вы вернете их мне?
- Думаю, мне следует подождать, что скажет по этому поводу моя бабушка.
- Белла, они действительно мои по праву. Если вы не отдадите их мне добровольно, мне придется их у вас отобрать. Вы этого хотите?
- Что? - воскликнула она, ее глаза сверкнули презрением. - Вы угрожаете выстрелить в меня из пистолета? Что вы за человек, лорд Бингхэм? Что заставляет вас играть в такие немыслимые игры? Почему я должна верить тому, что вы мне сказали?
- Потому что я очень честный человек. Доверьтесь мне. Нечто произошло между нашими семьями много лет назад, когда ваша бабушка была еще очень молодой, и в этом оказались замешаны эти бриллианты. Моя бабушка вела дневник. В нем содержатся исчерпывающие объяснения того, что тогда случилось, а также подтверждение права нашей семьи на бриллианты. Если хотите, я покажу вам эти записи, но сейчас не время. Я должен вернуться к гостям.
Белла повернулась к двери:
- Думаю, мне следует вас покинуть. Я сказала кучеру ждать меня на углу улицы.
- Белла!
Она посмотрела на него. В его глазах застыло непреклонное выражение.
- Бриллианты.
Он медленно подошел к ней, протягивая руку.
Изабелла поняла, что он не выпустит ее из комнаты, пока она не отдаст ему ожерелье. Девушка неохотно сунула руку в карман своего сюртука, достала мешочек и протянула его лорду Бингхэму.
- Спасибо, - произнес он, принимая драгоценности.
- Что вы советуете мне сказать бабушке?
- Правду. Она поймет. Идемте, я провожу вас к экипажу - хотя я просто не понимаю, о чем думал ваш кучер, согласившись доставить вас сюда в подобном наряде.
- Я могу быть достаточно убедительной, если захочу. Моя улыбка способна покорить даже кучера.
- Какое же вы самовлюбленное и тщеславное создание, Белла Эйнсли!
- Вы можете считать это изъяном, однако порой моя уверенность приносит пользу.
Ланс покачал головой. Подобные женские умозаключения были выше его разумения.
- Некоторые вещи вполне могут лишить мужчину здравого смысла. Ваша улыбка - одна из них. Однако легкость, с которой вам удалось проникнуть в мой дом, говорит о том, что мне непременно следует обсудить с дворецким вопросы безопасности. Получается, любой негодяй с улицы может спокойно попасть сюда. Вы, случайно, не встретили кого-нибудь по пути?
- Нет… И я способна сама добраться до кареты.
- Я хочу убедиться, что вы покинули дом, будучи никем не замеченной. Я на этом настаиваю. - Забрав у нее сюртук, он терпеливо держал его, пока Изабелла продевала руки в рукава. - Прошу прощения, что порвал вашу одежду. Хорошая белошвейка может легко все исправить.
Положив руки на плечи Изабеллы, Ланс развернул гостью, чтобы заглянуть ей в лицо.
- Я также хотел бы попросить прощения за вчерашнюю ночь, - спокойно заметил он. - Не помню, когда мне в последний раз приходилось приносить извинения, поэтому простите меня, если покажусь вам неуклюжим.
Однако Беллу оказалось не так просто смягчить.
- Ваша наглость и самоуверенность делают вам честь, если вы полагаете, будто после всего ужаса прошлой ночи вам достаточно успокоить меня парой слов сожаления. Вы можете просить прощения сколько угодно, однако это не оправдывает вас и вряд ли исправит то зло, что вы причинили моей бабушке.
Его лицо потемнело от раздражения, и Белла почти физически ощутила, как он пытается сдержать эмоции.
- Должен сказать, что ваше собственное поведение - то, как вы посмели тайно пробраться в мой дом, также не делает вам чести. И тем не менее я действительно сожалею, что напугал вас прошлой ночью. Как бы это ни выглядело, я не хотел, чтобы вы страдали.
- А я и не страдала. Я была просто в ярости потому, что вы имели дерзость поступить так, как вы поступили. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотела все-таки вас покинуть.
Резко развернувшись, Белла направилась к двери. Ланс последовал за ней. Остановив ее, он поймал ее за руку и угрожающе прошептал.
- Конечно, вы можете идти, но прежде, чем вы это сделаете, Белла, я хотел бы высказать вам предупреждение. Всего лишь одно, назовите это советом, если пожелаете.
- Если мне понадобится совет, - возразила Белла, повернувшись к нему лицом и гневно сверкая зеленым огнем своих очаровательных глаз, - я вряд ли приду за ним к вам.
- Обычно я не принимаю гостей в своей спальне - но вы ведь и не моя гостья, верно? Если вы снова ворветесь в мой дом, проникнете в мою комнату и приметесь рыскать среди моих личных вещей, я запру вас здесь и не выпущу, пока не лишу вас чести. Вы меня понимаете?
Ощущая жар его тела и пряный, терпкий аромат одеколона, Белла была потрясена чувствами, вызванными в ней этим мужчиной. Изабелла испытывала гнев на него за то, что ему удалось разрушить возведенный ею вокруг себя барьер недосягаемости и безразличия. Она понимала, что отчасти сама напросилась, однако его поистине магнетическая привлекательность воздействовала на нее, несмотря на гнев и раздражение.
- Уверена, что вы именно этого и ждете, но я не доставлю вам подобного удовольствия. А теперь мы можем идти?
Он был к ней слишком близко, и Белла начинала себя чувствовать в высшей степени неловко. В груди росло глубокое сожаление о том, что она вообще решилась прийти сюда.
Ланс не выпускал ее руку. Теперь, когда вопрос о бриллиантах его больше не касался, он совсем не желал с ней расставаться. С точки зрения лорда Бингхэма, пришло самое время наказать дерзкую девчонку, чтобы она поняла опасность появления без приглашения в мужской спальне.
- Нет. Я еще с вами не закончил.
- Хотите сказать, что мне грозит опасность?
Ланс нахмурился, резко сдвинув брови, его синие глаза горели соблазнительным огнем.
- И очень серьезная, я полагаю. Скажите мне, Белла, кто-нибудь когда-нибудь целовал вас?
Ее смятение усилилось.
- Ни один мужчина не поцелует меня, кроме того, кого я сама захочу.
Порочная улыбка искривила его уста, когда взор его начал медленное путешествие по ее лицу, специально задержавшись на ее губах, прежде чем отправиться дальше, скользя по ее тонкой, стройной шее, касаясь манящей полноты ее упругих грудей, напрягшихся под тонким шелком рубашки. Ее бросающаяся в глаза женственность и пьянящий аромат духов пробудили в нем сильный приступ желания, и он ощутил знакомое возбуждение в чреслах.
- Значит, я заставлю вас захотеть меня, Белла.
Он придвинулся к ней еще ближе, ближе настолько, что она оказалась в ловушке, не имея возможности пошевелиться без того, чтобы коснуться его. Ланс уперся локтями в двери, пристально глядя на Беллу. Он жаждал приласкать ее, тесно прижать к себе и утолить мучительное влечение, терзавшее его.
Его близость угрожала, обещая разрушить ее спокойствие и уверенность в себе. К сожалению, именно угрожала. Этот мужчина был слишком дерзок и безжалостен, чтобы предложить Белле хоть каплю утешения и поддержки. Она властно подняла голову, и глаза ее гневно вспыхнули, их взгляды слились.
- Я вам категорически заявляю: не смейте до меня дотрагиваться, убедительно прошу вас сделать шаг назад и позволить мне покинуть эту комнату.
- Ни за что.
Схватив за руки, Ланс притянул ее к себе, тесно прижимая к своей груди.
Белла принялась извиваться, решительно стремясь вырваться. В мутном свете масляной лампы она увидела, как его глаза потемнели, красивое лицо мучительно напряглось. Странное, доселе неведомое ей чувство трепетало в ее груди. Изабелла замерла на мгновение, сраженная наплывом ощущений, пробудившихся в ней и рвущихся наружу. Повторным, неимоверным усилием она подавила разыгравшуюся бурю чувств.
- Я просила вас отпустить меня. Я и в самом деле должна идти.
- К чему такая спешка? - прошептал он ей на ухо и запечатлел горячий поцелуй на ее шее. - Я хочу доказать вам, что ничем не напоминаю этих модных щеголей, день за днем осаждающих вас и нашептывающих на ушко ласковые и льстивые речи о чувствах, которые на самом деле не испытывают.
- Оставьте меня в покое. И не смейте забивать себе голову этими своими высокомерными, эгоистичными идеями, будто вы чем-то лучше тех джентльменов! - резко воскликнула она.
- Говорите, что угодно, Белла, но я подозреваю, что вы предпочитаете в своей кровати настоящего мужчину, а не кого-то из них.
От этих его слов Изабелла залилась пунцовым румянцем.
- Я нахожу ваше замечание в высшей степени оскорбительным и неуместным. Поведение мужчин, с которыми я была знакома и поддерживала близкие отношения, представляется мне безупречным, и мне не на что жаловаться. Вы говорите так, будто являетесь лучшей наградой для всего женского пола, тогда как вам самому надо бы многому поучиться у этих достойных господ. Я сыта вами по горло. Не могу больше терпеть ваше общество. Мои поклонники были, по крайней мере, джентльменами и не использовали женщин ради своей выгоды, как делаете вы.
- Не будьте столь уверенными в этом, а лучше расслабьтесь, Белла. Я не причиню вам вреда.
Крепкие как сталь руки скользнули ей на талию. Белла думала оставаться недвижимой в его объятиях и не сопротивляться, когда его губы приникли к ее устам, однако его ласки словно разожгли в ней огонь, разлившийся сладостным томлением по всему телу.
Она закрыла глаза. Сила его объятий, горячие прикосновения его чресел волновали ее, безуспешно сигнализируя о надвигающейся опасности. Он был сильным, решительным мужчиной и обращался с ней так, как с женщиной, которую страстно желает.
Еще несколько мгновений назад Изабелла наивно полагала, будто знает, что может представлять собой мужчина, однако сейчас, когда Ланс провел рукой по ее ягодицам и привлек к себе, она остро почувствовала свое невинное неведение.
Его ласковые губы приникли к ее устам, ставшим влажными и сладкими, как мед, и спустя томительное мгновение те ответили ему, раскрывшись под его яростным натиском. Изабелла подалась вперед, словно желая слиться с его стройным, наполненным силой и желанием телом, ощутить исходящую от него мощь. Почувствовав ее слабость, Ланс вскинул голову и взял дрожащую девушку на руки.
- Опустите меня, - задыхаясь, промолвила Белла, ее паника усилилась. - Это совсем не то, чего я хочу.
- К черту то, чего вы хотите, леди, - немедленно возразил Ланс. - Я чувствую, что вам нужно, Белла. То же самое, что и мне.
- Пожалуйста! - воскликнула она. - Эта игра слишком затянулась.
- В игры играют дети. Между мужчиной и женщиной происходит нечто гораздо более серьезное.
Он не сводил с нее горячего, обжигающего взгляда и, продолжая держать ее на руках, быстрыми шагами направился к кровати. Встав на колени на мягкое ложе, он опустил ее на подушки, и, прежде чем Изабелла успела пошевелиться, руки его заняли место по обе стороны от нее, поймав пленницу в ловушку.
- Вы - животное, - прошипела она. - Грязное животное. Как вы посмели дотронуться до меня?
Ланс подавил ее гневные крики долгим, глубоким поцелуем. Она пыталась бороться, однако ее сопротивление оказалось бесполезным перед его силой и искусством умелого соблазнителя. Прижавшись к ней всем своим телом, он принялся ласково укачивать ее голову в колыбели своих рук. Бингхэм был сильным, мускулистым, можно даже сказать первобытно-диким и очень решительным. Внезапно Белла ощутила внутри себя ответное движение - она не понимала почему, и в животе ее словно заплясали искры чего-то - и снова ей было невдомек, что с ней происходит.
- Не бойтесь, - выдохнул он, лаская губами ее шею. - Я не причиню вам вреда. Позвольте себе насладиться этим.
- Не могу, - едва слышно прошептала она.
- Нет, можете.
Ланс снова нашел губы Изабеллы. Дрожь возбуждения охватила ее, и силы покинули ее члены. Поцелуй Ланса длился бесконечно долго, возбуждавший, провоцирующий ее. Его жаждущие уста требовали, обжигали, сокрушали. Ее гнев и ярость превратились в животный, первозданный голод, испепеляющий жаркий костер охватившего обоих желания. Это было внезапно вспыхнувшее, пробуждающее пламя, неутолимое вожделение, горьковато-сладкая боль взаимной страсти, подобной которой Белла не могла себе и представить.
Его положение позволяло Лансу касаться всего ее тела. Выдернув полы ее рубахи из-под пояса бриджей, его рука принялись медленно прокладывать свой путь к соблазнительной полноте обнаженной груди, лаская ее, подразнивая розовый бутончик соска, пока тот не отвердел. Белла издала низкий, горловой стон. Она и сама не понимала, был ли он выражением протеста или просто стоном невыносимого удовольствия, который не смогла сдержать, таким восхитительным казалось охватившее ее чувство. Изабелла жадно целовала его, и сладкое удовольствие неуклонно нарастало, все тело трепетало от сотрясавшего ее желания. Она снова застонала и обняла его за шею, зарылась пальцами в его густые, темные волосы, не в силах сдержать себя, не сознавая своих действий, настолько естественными и единственно верными они ей тогда представлялись.
Ланс закрыл глаза, растущее желание обладать этой женщиной мучило его, заставляя сожалеть о жизни в воздержании, которую он с некоторых пор вел. Лаская нежное, молодое тело, он ощущал, как вздымается его плоть, и никакие волевые усилия не могли ее удержать. Он жаждал Изабеллу и с трудом подавлял потребность немедленно освободить ее от всех одеяний. Даже сорвать их, если они будут противиться его пальцам.
Его руки соскользнули с ее груди, и Белла почувствовала, как он возится с завязками ее бриджей. Внезапно в ней проснулся рассудок, и, тихо вскрикнув от ужаса, она отстранилась от Ланса, охваченная неистовой, мгновенно вернувшейся к ней яростью. Огромным усилием воли Изабелла вырвалась из его объятий и скатилась с постели. Застыв у кровати, она пожирала его гневным взглядом, тяжело дыша, с разметавшимися по плечам волосами, абсолютно не догадываясь, какую соблазнительную картину являла его голодному взору.
- Как вы посмели? - прошипела она. - Как посмели сделать это со мной? Вам не удастся меня принудить.
Прикладывая неимоверные усилия, чтобы обрести контроль над собой, и наконец добившись этого, Ланс поднялся с постели, одергивая и приводя в порядок свой костюм.
- Успокойтесь, Белла, - с трудом выговорил он, улыбаясь и едва сдерживая внутреннюю дрожь. - Это всего лишь поцелуй - невинный поцелуй, и ничего более.
Однако ее совсем не убедили его слова.
Ланс осыпал себя проклятиями за то, что позволил Белле Эйнсли так влиять на него. Его бросало то в жар, то в холод, ему было не по себе от нахлынувших непривычных впечатлений. Лорд Бингхэм всегда использовал женщин ради своих прихотей, наслаждался ими между делом и занимался любовью, чтобы доставить себе удовольствие. И теперь ему следовало преподать хороший урок этой девчонке, а он едва мог удержаться, чтобы не касаться ее.
Белла кипела от гнева. С каждым произносимым ею словом она, казалось, еще больше распалялась, словно подпитывая свою ярость. И, не находя никакого другого выхода для обуявшего ее возмущения, продолжала злиться и терзать себя.
- Поцелуй, который мог бы привести и к совершенно другим вещам, которые вы, распутник, несомненно, имели в виду, если бы мое благоразумие не положило всему конец! - гневно воскликнула Изабелла, ругая себя за то, что не просто отвечала ему, но получала несомненное удовольствие от того, что он с ней делал. - Вы принудили меня поцеловать вас. Я не позволяла вам этого.
- Я никого и ни к чему не принуждал, - возразил он, поправляя пальцами волосы. - Вы сами навлекли на себя все это, ворвавшись в мою спальню, не забывайте.
Каким самодовольным он выглядел, говоря это.
- Только потому, что думала, будто вас там нет. Я здесь, ибо у меня не было другого выбора, если я хотела вернуть ожерелье.
- Вы говорите о выборе? О, в самом деле. - Ланс отмахнулся от ее гневных слов и, обойдя кровать, встал перед ней, сверля ее горящими глазами. - Вы и есть мой выбор, любовь моя. - Он очертил пальцами контур ее щеки. - Самый изысканный выбор.
Ланс стоял перед ней, его широкие плечи словно сужали окружающий ее мир до размеров темного, ограниченного пространства. Белла заглянула ему за спину, однако быстро отмела идею прорваться к двери, подозревая, что он был столь же проворен, сколь силен. Тряхнув головой, Белла отступила и прижала дрожащую руку к его груди, намереваясь оттолкнуть подальше.
- Вы слишком много времени провели в армии и привыкли к услугам маркитанток, чтобы помнить, как обращаться с леди. Я наслышана о развлечениях солдат и не думаю, что офицеры сильно от них отличаются.
- Ваши представления в какой-то степени соответствуют действительности, Белла. После долгих лет военной службы привыкнуть к цивильной жизни нелегко, однако я хотел бы попытаться.