- Прежде всего, не раскисать! - строго посмотрел на него отец. - Быть мужчиной и человеком чести! У тебя обязательства перед Юлей и будущим ребенком - не забывай этого!
- Ты должен быть сильным и поставить на прошлом крест! - вторила мать. - Мне жаль, что вы с Дашей расстались, но так, видно, угодно Богу. У тебя, Петенька, иная судьба.
Однако Петр, хоть и понимал, что родители правы, почувствовал - тошно слушать такие речи. Не выдержал, резко поднялся из-за стола и направился к двери.
- Ты куда так рано? На работу? - удивился отец.
- В аэропорт, проводить Дашу, - не оборачиваясь, буркнул Петр. - Не делай этого, сын! Нехорошо по отношению к Юле! - крикнула ему вслед Светлана Ивановна.
Но Петр лишь махнул рукой. Конечно, он понимал, что Юля обиделась бы, узнав об этом прощальном свидании, но сердце неудержимо влекло его к ней, ничего он не мог с этим поделать. Оно бешено колотилось всю дорогу до аэропорта и чуть не разорвалось, когда он увидел Дашу - блестящую, элегантную - в очереди на регистрацию рейса. Она издали заметила его, с большим букетом свежих роз, и, махнув рукой, радостно выбежала навстречу. Они стояли друг перед другом взволнованно дыша, и им надо было так много сказать, что не хватало слов, чтобы выразить обуревающие их чувства.
- Вот, это тебе! - только и смог произнести Петр, протягивая цветы. - Пусть хоть Америка принесет тебе счастье!
- Спасибо, Петя! - Даша неотрывно глядела на него глазами полными слез.
Поддаваясь неудержимому порыву, не обращая внимания на окружающих, одновременно сделав шаг навстречу, они заключили друг друга в объятия.
- Петенька… милый! Как же… я буду жить… без тебя? - горячо шептала Даша. - Мне не нужен… никто другой!
- Любимая моя… Дашенька!.. Без тебя… нет мне счастья! - отвечал Петр, и слова эти шли из глубины сердца.
Губы их слились в страстном, последнем поцелуе, длившемся, пока не задохнулись… Голос диктора вернул их с небес на грешную землю:
- Заканчивается регистрация билетов на рейс Москва - Нью-Йорк!
Даша встрепенулась и сделала попытку освободиться из его объятий.
- Все кончено! Ничего уже не изменишь! - с глубокой печалью произнесла она, глядя на него так, словно хотела запомнить на всю жизнь.
- Видит Бог… как мне тошно… как больно… тебя терять… - прерывающимся голосом молвил Петр и невероятным усилием воли заставил себя сделать шаг назад.
Понурив голову Даша покатила свой большой чемодан на контроль, а Петр смотрел ей вслед, пока не скрылась. Он чувствовал себя совершенно опустошенным - ощущение, что утратил душу и она вместе с Дашей улетает в далекую Америку.
Глава 38. Невинная жертва
В теплый апрельский день, когда на улицах Москвы весело журчали весенние ручьи, Раису Васильевну выписали из клиники и перевезли на квартиру у Зубовской площади. Несмотря на интенсивное лечение, была она очень слаба, из дома не выходила. Желая, чтобы долгожданная свадьба дочери состоялась до ее отъезда в Германию, скрывала недомогание, бодрилась и даже старалась участвовать в приготовлениях.
Вопрос об операции решен, оплата произведена; отъезд Раисы Васильевны в Мюнстер намечен на начало второй декады апреля - с пятнадцатого числа ее положат в клинику. Все готово; задерживали Яневичей в столице только свадьба дочери и прибытие младшей сестры - та оформляла на работе отпуск без сохранения содержания.
- За меня не беспокойтесь, я выдержу! - уверяла Раиса Васильевна мужа и дочь за завтраком на просторной, комфортной кухне новой квартиры. - Нельзя откладывать до возвращения из Германии. Вы что же, хотите, чтобы невеста была на сносях? - полушутя привела она веский довод.
"Бог милостив, - может, и вернусь, - в то же время печально думала она - не слишком верила в благополучный исход операции. - Но легче на душе, если буду знать, что Юленька замужем и счастлива".
- И все же, Раечка, тебе слишком тяжело будет присутствовать и в церкви на венчании, и на свадьбе, - выразил опасение муж. Давай ограничимся твоим участием в свадьбе, а? Там нам с тобой надо быть вместе, а на церковном обряде - необязательно.
- Да что ты, Левчик! Как же я могу пропустить прекрасный обряд венчания? - с упреком взглянула на мужа Раиса Васильевна. - Не беспокойтесь, наберусь силенок и вас не подведу!
Чтобы покончить с этим, перевела разговор на другую тему - подготовки к свадьбе.
- Ты мне лучше скажи, - попросила она мужа, - перевел ты деньги моим родичам на проезд в Москву и где мы разместим такую ораву? У нас негде, если даже спать вповалку.
- Не бери это в голову, дорогая! - успокоил ее Лев Ефимович. - Я обо всем позаботился. И денег перевел Анфисе Васильевне достаточно. А она оповестит всех остальных, приедут вместе, одним поездом из Барнаула.
Сделал паузу и добавил:
- С размещением тоже нет проблем. Анфиса с мужем остановятся у нас, а племяши, вместе с остальными твоими родичами, - в небольшой гостинице "Золотой колос", - я уже забронировал для них места. Люди они скромные, и роскошные условия им ни к чему.
- Папочка, неужели на свадьбе не будет никого из твоих родственников? - удивилась Юля. - Я до сих пор ни одного из них не знаю.
Лицо у главы семьи омрачилось.
- Я же объяснял тебе, доченька, - их почти не осталось. Родителей моих репрессировали, сгинули на Колыме. Я вырос в детдоме на Алтае - определили туда, ведь единственная моя тетя тоже была арестована.
- Но ее потом реабилитировали, - напомнила ему Юля. - Где же она сейчас, не знаешь?
- Точно не знаю. Вышла замуж, сменила фамилию и эмигрировала в Германию. Разыскать я ее не смог… Вот буду в Мюнстере - снова попытаюсь.
Тряхнул головой, как бы отгоняя печальные мысли.
- Грустно об этом вспоминать… Зато у меня много хороших друзей и деловых партнеров. Их на свадьбе будет в избытке! Ты лучше скажи, доченька, - не выросла ли ты снова из свадебного платья? - пошутил он.
- А мне его сделали с запасом, - улыбнулась в ответ Юля. - Так что, надеюсь, оно там, - слегка коснулась живота, - меня не подведет. Хотя аппетит неимоверный - ем за двоих.
- Может быть, даже за троих? - весело взглянул на нее отец.
- Не дай бог! - испугалась Раиса Васильевна. - Рожать и так тяжело, особенно в первый раз!
- Нечего бояться! Мы в столице, и у Юленьки будут самые лучшие условия. Так что, доченька, не тушуйся и иди на рекорд! - ободряюще взглянул на нее Лев Ефимович.
Очередной день рождения Светланы Ивановны, по ее настоянию, отмечали скромно, в семейном кругу. Никого из коллег, друзей и знакомых она не приглашала.
- Скоро позову на свадьбу Пети, - объяснила она родным. - А то подряд неудобно, доставит всем слишком много беспокойства.
За большим столом в уютной квартире на Патриарших прудах собрались только свои, включая Льва Ефимовича и Юлю. Раиса Васильевна не отважилась выйти из дому, набираясь сил перед свадьбой дочери. К этой теме, которая больше всего интересовала всех, и перешли, после того как были произнесены заздравные тосты.
- Ну, расскажи-ка нам, племянничек, где решили отпраздновать свадьбу и сколько народу будет? - не выдержав одолевавшего ее любопытства, спросила Петра тетя его мамы - Варвара Петровна.
- В принципе я уже договорился с администрацией об аренде банкетного зала в ресторане "Президент-отеля". Одно из самых престижных мест в столице. - Петр не скрывал, что доволен этим. - Правда, аванса пока не вносил - еще не вполне определены программа и количество приглашенных.
- Программа? Это что-то новое… - удивилась непосредственная тетка. - Я, как жена светила детской хирургии, частенько бываю на банкетах, но о таком даже не слыхивала.
- Интересы бизнеса требуют пригласить на свадьбу моих деловых партнеров, в том числе зарубежных, - серьезно объяснил Петр. - Ты даже не представляешь, как много зависит от хороших личных отношений! А для солидных людей, особенно иностранцев, одного застолья недостаточно.
- Так ты им концерт устроишь, что ли? - изумленно округлила глаза Варвара Петровна.
- И не просто концерт, а с участием известных звезд, чтобы гости увидели их вблизи! Согласись - это здорово. - И посмотрел на нее с веселой улыбкой. - Запомнится надолго.
Все оживились, и, заметив общий интерес, Петр объяснил подробнее:
- Намеченная программа банкета состоит из трех частей. Сначала, как положено, свадебное застолье, - руководит тамада от ресторана. Потом, когда все гости выскажутся и хорошо закусят, вместо перерыва для отдыха - маленький концерт.
Перевел дыхание и продолжал:
- Вести его будет известный артист, мастер остроумного конферанса. Эстрадных номеров намечено немного, но все - лучшие в своем жанре. А после концерта - горячее: застолье продолжится; завершит все дискотека.
- Программа превосходная, но сколько же на нее уйдет денег? Наверно, баснословная сумма? - нахмурился профессор Розанов. - Не слишком ли большое расточительство?
- Потратить придется много, - спокойно признал Петр. - Но тебя, дед, это не должно беспокоить - на эти цели в бюджете нашей фирмы предусмотрены немалые средства.
- Что, и на твою свадьбу тоже? - скептически откликнулась непосредственная Варвара Петровна. - Ты это серьезно, Петенька?
- Вполне, - подтвердил он. - У нас много выделено на затраты, связанные с рекламой и представительством. В том числе на приемы, банкеты, юбилеи, поздравления сотрудников с семейными праздниками. А в моем случае, - добавил он с улыбкой, - имеет место и то и другое.
По воцарившемуся молчанию не похоже было, что родных это объяснение удовлетворило.
- Прости меня, Петя, но тебе не кажется, - вступил в разговор молчавший доселе профессор Никитин, - что огромные суммы, которые тратят на эти цели фирмы, подобные твоей, - нечто вроде пира во время чумы! Роскошные банкеты как-то не вяжутся с обстановкой в стране… ведь большинство населения, мягко скажем, нуждается.
- Разве я виноват в том, что происходит? - вспыхнул Петр - его самого удручало происходящее, профессор попал в больное место. - Мы честно платим налоги государству, а больше ничего сделать не в силах.
- Если бы все предприниматели так же добросовестно, как мы с Петей, отдавали государству, что полагается по закону, жизнь в стране была бы намного лучше, - дипломатично поддержал его Лев Ефимович. - И если кем-то творятся безобразия, почему это мы не должны пользоваться тем, что принадлежит нам по праву?
- Да хотя бы потому, что… есть, наконец, соображения морали! - не выдержав, воскликнул Степан Алексеевич. - Нельзя жировать, когда твой народ в нищете, когда влачат жалкое существование наука и искусство!
- Ты полагаешь, Петя должен отдать на эти цели все, что он честно зарабатывает? - тихим голосом, но решительно вступилась за любимого внука Вера Петровна. - Разве это справедливо, Степочка? Если негодяи обворовывают народ, почему и он должен по их вине бедствовать?
Праздничная атмосфера за столом была нарушена - присутствующие явно разделились на два противоположных лагеря.
Вовремя почувствовав смену настроения и справедливо опасаясь, что эта дискуссия всех рассорит, Светлана Ивановна сделала попытку спасти положение.
- Вы не забыли, часом, из-за чего мы сегодня собрались? - И профессионально изобразила обиду. - У меня день рождения, а вы завели тут какие-то скучные разговоры! Ты, Мишенька, призвал бы всех к порядку как хозяин дома!
- А по-моему, Светочка, мы уже вполне воздали по заслугам и тебе, и твоим родителям. Даже мне кое-что перепало, - не согласился Михаил Юрьевич. - Не вижу причин, почему бы не обсудить теперь того, что нас всех волнует. Разве это скучный разговор?
- Ну вот, сейчас начнете спорить и испортите мне настроение, - не сдавалась виновница торжества. - Вячеслав Андреевич, выдайте нам лучше свежий анекдот, - попросила она мужа тетки - тот знал их великое множество и умел хорошо рассказывать.
Но и Никитин ее не поддержал:
- Обязательно выполню твое желание, дорогая Светочка, но только чуть позже, за чаем. А теперь разреши нам закончить разговор на эту тему, - все мы, Миша правильно сказал, принимаем ее близко к сердцу.
И продолжал уже для всех:
- Мне кажется ненормальным положение, когда закон допускает, чтобы в руках отдельных граждан скапливался огромный капитал, в то время как у других честных тружеников зарплата ниже прожиточного минимума.
- Социалистические идеи! Они-то и завели страну в тупик, - возразил Яневич. - Уравниловку мы уже проходили!
- Вячеслав Андреевич говорит не об уравниловке, а о том, что в оплате труда и доходах населения не должно быть такой вопиющей разницы, - поддержал шурина профессор Розанов. - Почему, например, талантливые ученые и артисты должны уступать в оплате труда удачливым коммерсантам?
- Так что же, вернемся в славное прошлое - коммунизм будем строить? - не без ехидства произнес Яневич. - Раздадим всем сестрам по серьгам?
Степан Алексеевич повернул к нему красивую голову.
- Не стоит иронизировать над общей бедой. Коммунизм - это мираж, а вот законы, обеспечивающие социальную справедливость в ведущих капстранах, - реальность. Там финансовых акул лишают сверхприбылей.
- Значит, папа и Петенька - финансовые акулы? - рассмеялась Юля, таким забавным показалось ей это сравнение. - И у них надо отобрать сверхприбыль?
- Ты знаешь, Степочка, что мы с тобой одинаково обо всем судим. И сейчас ты говорил справедливые вещи. Но насчет того, чтобы отбирать честно заработанное, я не согласна! - поддержала внука Вера Петровна. - Те, кто свое богатство добыл законным путем, - это не акулы!
- Я о том и говорю, что законы у нас никуда не годятся! - подхватил профессор.
- А вдруг, Степочка, эти негодяи, что правят, возьмут и у Пети все отберут! - испугалась Вера Петровна. - Что тогда будем делать?
Укоризненно посмотрела на мужа и резонно рассудила:
- Заработка, что имеют Света и Миша, дай Бог, чтобы им хватило поставить на ноги дочек. Нас с тобой выручает только садовый участок. Вот я и спрашиваю: смогли бы мы совершить круиз, если бы не Петя?
Обвела всех взглядом ясных серых глаз и вновь обратилась к мужу:
- А кто помог вашему институту послать ученых на конференцию? Разве не он? Ты же предлагаешь плюнуть в колодец, из которого пьешь! - И осуждающе покачала головой.
- Бабушка не понимает, Петенька, как унизительно для заслуженных людей, крупных ученых, - ведь заработали у государства право на достойную оплату и содействие своей научной деятельности - пользоваться милостью богачей, - с горечью обратился к нему профессор. - Даже если благодетель - твой родственник!
Светлана Ивановна хотела уже снова вмешаться, но неожиданно на помощь ей пришел сын.
- Ты совершенно прав, дедушка! - спокойно заявил он. - Я и сам того же мнения. Труд талантливых людей - ученых, деятелей культуры и искусства - должен оплачиваться высоко. Государство, а не благодетели обязано обеспечить им условия для достойной жизни и отдыха.
Оглядел всех сидящих за столом, как бы призывая их к согласию, и заключил:
- Это безобразие и с ним пора покончить! Нам всем надо добиваться, чтобы положение кардинально изменилось. А сейчас давайте попросим маму, - предложил он, взглянув на нее с лукавой улыбкой, - показать, какой изумительный торт приготовила она к чаю. Довольно с нас политики!
Все последние дни Кирилл сильно нервничал, и виной тому - Алик. Как ни просил, ни требовал он от него ускорить выполнение своего "заказа", тот почему-то тянул резину, ссылаясь на неподготовленность и плохое самочувствие. Последнее особенно раздражало Кирилла. "Нечего было браться этому мозгляку, раз еле дохает! - озлобленно думал он и пугался: - А вдруг и правда, загнется? Неужели, плакали мои денежки?"
В конце недели он не выдержал напряжения и прямо с утра, едва проснувшись, схватил телефонную трубку.
- В чем дело? Что тебе мешает? - насел на него Кирилл. - Ты что уже пушку в руках держать не в состоянии?
- Не голоси! Надеюсь, тебя там никто не слышит? - зашипел на него Алик. - Не могу же я на это пойти очертя голову. Должен потренироваться в стрельбе, детально разведать обстановку.
- Я же тебе все рассказал, даже план начертил! - возмутился "заказчик". - Ну какого рожна тебе еще надо?
- Ишь какой нетерпеливый! А подумал, что будет, если меня повяжут?! - разозлился тот. - Молчишь? То-то! Вчера ездил я туда - специально изучить пути отхода. Ты ведь с машиной меня ждать не будешь?
- Еще чего! Я тебе хорошо заплатил! - огрызнулся Кирилл, но все же поинтересовался: - Решил, как смываться?
- Нашел подходящий маршрутец, - удовлетворенно сообщил Алик. - Рядом там стройка. Я, как выбегу, сразу нырну за ограду - и оттуда на соседнюю улицу.
Помолчал и, не скрывая страха, признался:
- Я ведь почему тренируюсь в стрельбе? Мне нельзя промахнуться! Петька тогда от меня мокрое место оставит, сам знаешь.
- Да уж, в этом ты прав! - согласился Кирилл и повеселев, добавил: - Ладно, тренируйся, только патроны все не расстреляй!
- Завтра с утра последний раз съезжу за город на тренировку. А в субботу, может, и покончим с этим делом, - заключил Алик. - Ты вечером ко мне приезжай. Обсудим, как заманить клиента. У меня план есть.
"Как всегда, гениальный", - насмешливо подумал Кирилл, кладя трубку.
Обещание, данное Аликом, подняло ему настроение, но, как оказалось, ненадолго. Не обнаружив на кухне завтрака, он вдрызг разругался с матерью.
Любовь Семеновна и в хорошие времена злоупотребляла ликерчиком и аперитивами, а в последние месяцы на почве личных неурядиц буквально топила горе в бутылке. Мало того, что совместное проживание с сыном ежедневно вызывало у нее стрессы, в связи с оскудением бюджета ее бросил любовник, Жорж, он же Юрий, и это окончательно подкосило ее все еще темпераментную женщину.
Всегда раньше следившая за собой, она теперь целыми днями, нечесаная и подшофе, бродила по квартире как неприкаянная. Но главная беда, и ее немедленно ощутил на себе Кирилл, - Любовь Семеновна перестала готовить еду - питалась всухомятку. Привыкнув, что дома проблем с едой у него нет, вынести этого он не мог и, не найдя, чем позавтракать устроил грандиозный скандал.
- Ты что это саботаж устроила, старая сука?! - Разъяренный Кирилл ворвался в спальню к матери, ничуть не смущаясь тем, что она полуобнаженная лежит на постели поверх одеяла. - Почему не приготовила завтрак?
- Что ты… шумишь? Я болею… - Любовь Семеновна плохо соображала - успела натощак выпить полстакана неразбавленного джина; поняв наконец, что он от нее хочет, пробормотала: - Сам сделай… что-нибудь. Жил ведь один…
- А на что ты тогда нужна мне здесь, пьяная свинья? - завопил он, схватив ее за плечи. - Знаю, чем ты больна, сам такой! А ну, вставай немедленно!
- Отвяжись, негодяй! - немного протрезвев, наотрез отказалась мать. - Ничего не буду делать, раз так со мной обращаешься!
- Как же еще с тобой обращаться, когда не выполняешь своих обязанностей? - с ненавистью бросил ей Кирилл. - Жрать дома нечего!
Любовь Семеновна была сильная женщина, окончательно протрезвев, вырвалась из рук сына.