Кинкейд был абсолютно уверен в подлинности кинжала. Черт побери, ведь он сам взял его из тайника в ту ночь, когда пристрелил Генри Уилкокса! Поскольку из дома ничего не пропало, полиция пришла к выводу, что несчастный погиб в результате жестокого бессмысленного нападения неизвестного маньяка. Ни одна живая душа не знала о стилете. Уилкокс совсем недавно купил его и еще не успел застраховать.
Как же он пыжился, как гордился своим приобретением! Он показал его только одному человеку, своему приятелю-коллекционеру, потому что знал: тот сумеет по достоинству оценить прелестную вещицу! Кинкейд взглянул на кинжал, понял, что отследить его будет невозможно, и принял решение. В конце концов, ему этот стилет нужнее, чем этому старикашке! Кинкейд не колебался ни секунды. Он воспользовался личным пистолетом Уилкокса, который старик всегда хранил в ящике стола на случай неожиданного вторжения грабителей.
Полиция не зря предупреждает, что личное оружие чаще всего используется не хозяевами, а против хозяев!
Полиция, как известно, не ошибается, и старикашка Уилкокс получил возможность убедиться в этом на собственном опыте.
Теперь-то Кинкейд уже не действовал самостоятельно. Он знал, куда обращаться в сложных ситуациях. Но это сейчас… А тогда он был молод и очень нетерпелив.
Кинкейд с деланным дружелюбием улыбнулся оценщику и протянул ему клинок.
- Вы оказали мне огромную услугу, явившись без промедления. Понимаете ли, мне не терпится услышать ваше мнение относительно вот этого кинжала. Долгие годы я был уверен, что это настоящая итальянская работа шестнадцатого века, но последнее время у меня зародились кое-какие сомнения на этот счет. Не будете ли вы столь любезны дать мне свою консультацию? Само собой, я заплачу в соответствии с вашим тарифом.
Гелкирк с готовностью кивнул и взял протянутый кинжал. Прищурившись, скользнул взглядом по витиеватой резьбе и шагнул к окну, чтобы посмотреть стальное лезвие на свету.
- Мне потребуется провести несколько тестов, чтобы прийти к окончательному выводу, но на первый взгляд это, безусловно, не шестнадцатый век. Стилет слишком легок. В те времена варили особую сталь. Поистине легендарную. И она была гораздо тяжелее… Нет-нет, этот клинок современной работы. Хотите, чтобы я взял его в свой салон и изучил поподробнее?
Кинкейд умело скрыл свое бешенство под маской грубоватой вежливости:
- Не вижу никакой необходимости. Возможно, я сделаю это чуть позже, чтобы окончательно убедиться в своей ошибке, но пока поверю вам на слово. Надо же так влипнуть! Что ж, нет худа без добра: впредь перед покупкой старинных вещей буду консультироваться у специалистов. Благодарю вас, мистер Гелкирк. Мой человек выпишет вам чек за услуги и вызовет такси.
Оценщик просиял:
- Всегда к вашим услугам, мистер Кинкейд, всегда к вашим услугам! Одно удовольствие быть полезным такому компетентному коллекционеру! И не расстраивайтесь, что приобрели этот кинжал. Поистине великолепная репродукция! Уверяю вас, большинство экспертов никогда не заподозрили бы в нем фальшивку!
- Постараюсь этим утешиться, - сухо ответил Кинкейд, открывая дверь оценщику. Он еле дождался, пока толстяк выкатится в приемную, и с точно рассчитанным звуком захлопнул за ним дверь.
- Проклятие!!!
В несколько огромных шагов он пересек свой кабинет и сорвал трубку телефона с медной табличкой. Номер, который он сейчас набирал, не значился в списке абонентов. После второго гудка на другом конце провода сняли трубку, и мужской голос без всяких приветствий уведомил, что номер набран верно.
- Это Кинкейд. Я хочу поговорить с Трессларом.
Секретарь никак не отреагировал на это сообщение.
Он просто соединил Кинкейда со своим боссом. Через несколько секунд в трубке раздался низкий мужской голос с явственным южным акцентом:
- Слушаю.
- Тресслар?
- Так точно.
Резкий неприятный выговор заставил Кинкейда невольно поморщиться.
- У меня есть работа для твоей конторы. Найдется кто-нибудь подходящий?
- Разумеется. У меня все подходящие и все наготове. Но предупреждаю сразу: расценки сильно подскочили с той поры, когда мы в последний раз плодотворно сотрудничали.
- Это не проблема. Я хорошо плачу за хорошую работу.
- Заметано.
Кинкейд подробно описал Куаррела и местонахождение кафе" У нас без мяса ".
- Его зовут Куаррел. Джонас Куаррел. Я хочу, чтобы все выглядело как попытка кражи, во время которой мелкий воришка неожиданно психанул и разрядил обойму в свою жертву. Короче, самая обычная в наши дни история. Полиции ничего не останется, как временно прекратить расследование и дожидаться, пока" воришка" рискнет снова попытать удачи.
- Понятно.
"Интересно, - подумал Кинкейд, - сколько еще раз мне нужно будет обратиться к услугам этого типа, чтобы наконец привыкнуть к его варварскому произношению?"
- Деньги будут перечислены на ваш счет точно таким же образом, как и в прошлый раз. Пятьдесят процентов сразу, остальное по окончании работы.
- Сроки?
- Чем скорее, тем лучше. Я хочу, чтобы все было закончено на этой неделе.
- Договорились, - в последний раз рявкнул Тресслар и дал отбой.
Кинкейд скрипнул зубами и тоже повесил трубку. Потом встал и подошел к окну.
Он поступил правильно. Куаррела нужно убрать. Нет никаких сомнений в том, что он действительно обладает этим "даром прикосновения". И каким-то образом связан с Кейтлин Эванджер. В отчете Хэтча ясно сказано, что Куаррел приглашен на закрытый прием, который ровно через две недели состоится в гадком доме на утесах.
Куаррел вполне может представлять интересы коллекционера, желающего во что бы то ни стало приобрести "Кровавую страсть". И все-таки Кинкейд приговорил его к смерти не за это. Могущественный миллионер был уверен, что ему по силам соперничество с любым денежным магнатом. Он попросил Хэтча навести справки о Куарреле только потому, что хотел точно знать, с кем предстоит иметь дело. Но теперь все изменилось. Кинкейд чуял исходящую от него опасность.
Джонас Куаррел должен умереть. Кинкейд не зря не сводил с него глаз, он видел, что произошло, когда этот бродяга снял со стены кинжал! На какое-то мгновение холодная насмешка исчезла с лица Куаррела, сменившись чем-то иным… Кинкейд мог поклясться, что это было внезапное прозрение. Как будто Куаррел каким-то образом узнал клинок и увидел в нем не просто фальшивку, а причину убийства.
А потом еще эти странные слова под грохот захлопнутой двери. Этот намек на кровожадность дельца, продавшего оружие…
Кинкейд не отрываясь смотрел на яхты, бороздившие залив, и барабанил ухоженными пальцами по стеклу.
Кем бы ни был этот Куаррел, ясно одно - он знает слишком много. Кинкейд привык доверять своему внутреннему голосу. Он частенько спасал его.
Подозрительно много всего сплелось воедино. Совпадения, конечно, случаются, но когда их с избытком, приходит конец спокойствию.
Появление Куаррела с его таинственными способностями легко может выбить из колеи человека, которому вскоре предстоит снова навестить дом на утесах. Нет-нет, тут явно затевается что-то ужасное.
И чем больше Кинкейд думал об этом, тем отчетливее чувствовал, что все ниточки тянутся к этому загадочному Джонасу Куаррелу.
Больше всего тревожило его то, что из всего оружия на стене Куаррел обратил внимание именно на этот проклятый стилет. В этом Кинкейду виделся какой-то жуткий знак. В мире коллекционеров слухи и небылицы распространяются быстро, а живут годами. Некоторые из них со временем превращаются в легенды. Кинкейду вовсе не улыбалась мысль о том, что благодаря кинжалу его имя будет фигурировать в грязных сплетнях.
Нет, надо как можно скорее избавиться от Куаррела!
А когда с ним будет покончено, неплохо бы поближе познакомиться с его рыженькой подружкой. Ее улыбка пробудила у Кинкейда давно забытую дикую страсть, которой он лишь однажды дал волю в кошмарном доме Сэндквиста. Пожалуй, он слишком долго держал в узде свои маленькие слабости.
Глава 14
Вечером в понедельник дуэльные пистолеты были выгодно проданы некоему Филлипу Дж. Хаггерти, а уже утром следующего дня Джонас торжественно вручил чек Эмерсону Эймсу. Тот едва не прослезился и троекратно расцеловал своего спасителя.
- Джонас, старина, ты спас мою задницу, черт тебя возьми! - ликовал рыжий добряк. - Ну-ка откроем по пивку, и давай выкладывай, как дело было!
Они стояли посреди кухни, не обращая никакого внимания на Верити, отчаянно пытавшуюся успеть подготовиться к открытию на ленч. Прижав к себе пирамиду стальных мисок для смешивания салатов, она бросала испепеляющие взоры на мужчин, заставляющих ее лавировать между ними.
- Джонас не будет пить никакое пиво, - отрезала она. - Он должен помочь мне с ленчем!
- Не обращай внимания, - бросил Джонас Эмерсону и щелкнул замочком пивной банки. - Во вторник у нас меньше всего народу, так что вдвоем тут делать нечего. Просто нашей Верити пришло время поворчать, ты же ее знаешь. Кроме того, я прекрасно справлюсь и с пивом, и с посудой.
Эмерсон расхохотался, а Верити невольно вспыхнула. Джонас принялся подробно излагать историю их визита в Сан-Франциско, а Верити поспешно отвернулась к холодильнику за салатом с картошкой и зеленым горошком. Обычно она хладнокровно сносила упреки в излишней сварливости, но сегодня от слов Джонаса ей почему-то стало больно. Неужели она и впрямь превращается в мелочную, скандальную бабу? А может быть, в последнее время она так резка с Джонасом только потому, что пытается колкостью защититься от мучительной неопределенности их отношений? Гораздо проще кричать на Джонаса, чем позволить себе влюбиться в него.
И все-таки Верити серьезно опасалась, что ей уже не поможет и эта блестящая тактика. Она смертельно боялась признать, что давным-давно без ума от Джонаса Куаррела. Чем больше она об этом думала, тем острее и безжалостнее становился ее язычок.
Джонас заканчивал свое повествование, весело приукрасив проявленное им виртуозное мастерство ловкого дилера.
- Вот так все и было, - торжественно заключил он. - Когда цена подскочила еще на три тысячи, я, естественно, отдал предпочтение щедрому Хаггерти. Ну а потом мы с Верити отправились выбирать костюмы для этого идиотского маскарада. Да, кстати, в магазине твоя дочь совсем рехнулась. Пришлось применить силу. Посмотрел бы ты на платьице, которое она собиралась взять напрокат! Алое с золотом и декольте до пупа, клянусь честью!
- Не Бри! Шикарное платье, точно в стиле Ренессанса!
Ты просто не знаешь, что тогда носили знатные дамы, - огрызнулась Верити и добавила горчицу в свой картофельно-гороховый салат.
- Кто из нас специалист по истории Ренессанса? - невозмутимо поинтересовался Джонас. - В том наряде ты была бы похожа на дорогую девку по вызову.
- Я и собиралась одеться куртизанкой!
- Скажи спасибо, что я не взял для тебя платье монашки! - зловеще ухмыльнулся Джонас.
Вериги вздернула бровки и жалобно посмотрела на отца.
- Он в этом магазине был такой злой, будто с цепи сорвался! Пистолеты проданы, ему бы радоваться, так нет же! После того как мы вышли от Кинкейда, он только и делал, что злился на меня.
- Она все время кокетничала с этим подонком, - буркнул Джонас.
- Я всего-навсего выполняла приказ, Джонас. Твой, кстати, приказ, припоминаешь? Ты сам велел мне улыбаться и изображать безмозглую дуреху!
- Никто не просил тебя заходить так далеко! Этот тип пялился на тебя, как акула на голую пятку купальщика.
Эмерсон решительно поднял руку, призывая молодежь к спокойствию:
- Дети, дети, довольно ссор! Как вам не стыдно ругаться в такой прекрасный день! Поберегите свой пыл до более подходящего часа.
- Прекрасная мысль, - согласилась Верити. - Сегодня я слишком занята, чтобы скандалить. Но Джонас утаил от тебя кое-какие детали нашего путешествия. Он умолчал, что снова проводил свои эксперименты, на сей раз с помощью кинкейдовского кинжала.
Эмерсон вопросительно приподнял лохматую бровь:
- В самом деле? И что же? Снова подсознательный образ темного коридора?
- На этот раз туннель выглядел по-другому, - ответила Верити. - Неопределеннее. Ну как бы тебе объяснить? Контуры его казались очень нечеткими, размытыми.
Но там была ужасная картина, папа. Ужасная. Я видела человека, упавшего на обеденный стол… И кровь заливала блюдо с лингуини.
Джонас сосредоточенно вглядывался в мелкий шрифт надписей, опоясывавших пивную банку.
- Я тоже много думал о призрачности этого коридора, - хмуро заметил он. - Может быть, причина в том, что и стилет, и преступление датируются нашим временем? Вероятно, их сила и энергия все еще находятся в процессе становления? Признаться, впервые я испытывал нечто подобное, прикасаясь к современному предмету.
- А ты точно знал, что кинжал поддельный, когда попросил у Кинкейда позволения снять его со стены? - спросила Верити.
Джонас кивнул:
- Я был почти уверен. Это же сразу видно по стали.
Как только я взял стилет в руки, я окончательно убедился в этом, но в ту же самую секунду он вдруг начал пульсировать как сумасшедший. - Джонас затряс головой. - Я ничего не понимаю! Если только…
Верити вдруг прикусила нижнюю губу и похолодела.
- Если что?
Джонас с тревогой заглянул ей в лицо:
- Если только твое присутствие не делает со мной того же, что сделали тесты в Винсент-колледже.
- Ты хочешь сказать, что твой дар за это время стал сильнее? - еле слышно прошептала Верити.
- Да.
Гнетущая тишина повисла в кухне. Верити и Джонас, каждый по-своему, обдумывали только что высказанное предположение. Эмерсон в недоумении смотрел то на одного, то на другого.
- Детки, я что-то не пойму, это очень плохо?
- Джонас не склонен считать свой талант подарком судьбы, - негромко сказала Верити. - Но вплоть до последних дней его дар был строго ограничен определенными временными рамками. Если способности Джонаса будут неуклонно расти, то все большее и большее количество предметов будет угрожать затащить его в свой коридор.
- Ясно, - задумчиво протянул Эмерсон. - Это было бы очень неприятно, верно?
- Мягко сказано, - кивнул Джонас. - Черт! - Он с силой смял в руке пивную банку. - Я бы прекрасно обошелся без новых сложностей!
Верити внезапно зазнобило…. Это она виновница "новых сложностей"в жизни Джонаса! Она до боли в суставах стиснула салатницу. Джонас приехал в Секуенс-Спрингс только потому, что заподозрил в ней какую-то связь со своим даром Неужели теперь эта же самая причина заставит его уехать прочь?
- Моя психометрия по-прежнему ограничивается объектами, так или иначе связанными с насилием, - задумчиво продолжал Джонас. - Слава Создателю, пока еще я не реагирую на все старые эмоции без разбора!
- А что означала эта страшная сцена в коридоре? - спросила Верити.
- Понятия не имею, - буркнул Джонас. - С этими сценами вечно какие-нибудь проблемы! Все равно что просмотреть пару кадров кинопленки. В моем случае это самые страшные эпизоды из истории предмета, который я беру в руки. Когда я чувствую себя частью такого фрагмента, я точно знаю, что произойдет в следующие секунды. А иной раз кажется, что ты рассматриваешь фотографии незнакомцев в чужом фотоальбоме. Именно так было и вчера.
- Но почему кинжал Кинкейда показал вам не что-нибудь, а человека, истекающего кровью над тарелкой макарон? - продолжал допытываться Эмерсон.
Джонас пожал плечами:
- Скорее всего мы видели прежнего владельца кинжала в тот роковой миг, когда он навсегда утратил свое право собственности. Или же это был некто, заколотый этим самым клинком.
- Очень мило, - вмешалась Верити. - А я почему-то решила, что несчастного застрелили.
- Вот как? Вполне возможно.
Эмерсон протестующе затряс головой:
- Но это же невероятно! Я даже не знал, что и подумать в ту ночь, когда вы впервые тестировались на моих пистолетах, не больше понимаю и теперь! Тогда я приготовился воспринимать все без предубеждения, но всему есть предел, хвала Всевышнему! Честно вам заявляю - это выше моего скромного разумения. Вы-то сами осознаете, насколько это странно?
- Мне это иногда приходило в голову, - сухо ответил Джонас.
Эмерсон снова покачал головой:
- Пойми меня правильно, сынок. Одно дело верить в то, что ты, возможно, наделен каким-то экстрасенсорным талантом. Черт побери, да кругом пруд пруди выскочек, которые якобы могут созерцать инфернальные бездны! Куда ни плюнь, попадешь в телепата или еще кого похлеще. Но, милые мои, когда вы хором заверяете меня, что видите одинаковые образы, это уже слишком! Это уже ни в какие ворота, скажу я вам. Если бы я не знал свою дочь, то решил бы, что вы бессовестно лжете. Но Верити не умеет врать. И ты, Джонас, наверняка не стал бы столь изощренно меня разыгрывать. Это чересчур утомительно, правильно?
- Абсолютно, - с чувством подтвердил Джонас и бросил смятую пивную банку в мусорное ведро, стоящее возле стойки. - Эмерсон, если даже тебе это кажется немыслимым, представь, каково было мне! Столько лет я считал себя единственным, кто видит эти чертовы кошмары, касаясь всякого утиля. - Он взглянул на Верити, и глаза его превратились в расплавленное золото. - Господи, каким счастьем было для меня найти живую душу, способную разделить мои страдания! По крайней мере теперь я обрел уверенность, что если и схожу с ума, то не один.
Эмерсон снова задумчиво посмотрел на обоих "экстрасенсов":
- Ни один из вас не сумасшедший и к тому же не лжец, а посему напрашивается единственный вывод - между вами и впрямь существует какая-то сверхъестественная связь. А теперь поведайте-ка мне о парне, заправившем кровью макароны.
- Тут и рассказывать нечего, - фыркнула Верити. - Как только я увидела эту картину, сзади подошел Джонас и сказал, что мы уходим.
- Но умирающий все-таки имея какое-то отношение к кинжалу?
- Скорее всего, - медленно проговорил Джонас. - Я нисколько не сомневаюсь, что люди, чьи образы слоняются по туннелю, самым непосредственным образом связаны с предметами, которые я беру в руки. Вот только далеко не всегда я улавливаю эти взаимоотношения.
Верити вытерла руки о фартук.
- Одежда этого старичка давным-давно вышла из моды.
Такие пиджаки носили лет десять - пятнадцать назад.
- Ты очень наблюдательна, - похвалил Джонас, пытливо глядя ей в глаза. - Кстати, вчера вечером, когда мы обсуждали увиденное, ты и словом не обмолвилась об этой детали. Может быть, ты подметила еще что-нибудь?
- Нет. Хотя… Понимаешь, мне почему-то показалось, что этот несчастный знал, кто его убил. Он выглядел таким изумленным, будто никак не ожидал ничего подобного. Такое впечатление, что его застрелил лучший друг.
- Пожалуй, ты права, - помолчав, согласился Джонас. - Но, с другой стороны, подобный эффект могло произвести и внезапное появление незнакомого убийцы.
- Ну а если сам Кинкейд? - нетерпеливо перебил Эмерсон. - Вы думаете, ему известна история этого кинжала?
Джонас пожал плечами: