Вдруг сквозь вихрь чувственного шторма ворвался автомобильный гудок. Лука поднял голову, ничего не понимая.
Он взглянул в ее потрясенные глаза и, слегка смутившись, мгновенно понял ее:
– Меня ждет работа…
– Меня тоже. – Голос ее срывался, и Лука, попятившись к своему автомобилю, наткнулся спиной на Рафаэля, который раздраженно воскликнул:
– Смотри, куда идешь!
– Итак, Тейлор, мы надеемся, больше этого никогда не произойдет. Лука всегда был безответственным во всех отношениях. Он отбился от семьи.
На залитой солнцем веранде самого лучшего отеля Корретти воздух, казалось, сгустился не только от сигаретного дыма, но и от всеобщего порицания Луки.
Тейлор, хорошо знавшая по себе, что такое быть оторванной от семьи, в которой ты родился, сразу же невзлюбила напыщенного председателя.
– Вы поставили меня в тупик. – Она изобразила обворожительную улыбку и испытала удовлетворение, увидев, как он заморгал. – Вы говорите, будто Лука не обладает чувством ответственности, и все же он создал успешный бизнес.
– Лука интересуется скорее моделями, чем бизнесом.
– Не согласна. Просто Лука умеет ценить красоту.
– Вы его защищаете?
– Но разве нужно защищать человека от его собственной семьи? – Тейлор стала понимать, почему Лука так злился на них.
Подняв глаза, она увидела его в окружении менеджеров гостиницы. Он даже не пытался скрыть свою скуку.
И вдруг она поняла, насколько умной была его стратегия. Лука не пытался ничего скрывать, поэтому никто не пытался копать глубже. Все считали – в его глубине ничего нет.
Подняв голову, Лука поймал ее взгляд.
Секунду они смотрели друг на друга. Все внутри у нее сжалось, когда она вспомнила о его поцелуе…
Покинув группу одетых в серое бизнесменов, Лука подошел к ней.
Председатель улыбнулся:
– Тебе будет приятно узнать – твоя невеста отважно защищает тебя. Мы обсуждали твое пристрастие к красивым женщинам.
Почувствовав напряжение Луки, Тейлор взяла его под руку:
– Просто Лука умеет ценить красоту.
– Но многие женщины приревновали бы его.
– Возможно, но не я. Любовь нельзя ничем ограничивать. Она не должна никого порабощать. Любовь должна быть свободной.
Лука как-то странно взглянул на нее, но ничего не сказал. Глава совета директоров тем временем кивнул полному мужчине в строгом костюме:
– Тейлор, это Нико Джипетти, менеджер нашего ведущего отеля. Он ваш поклонник, поэтому очень хочет познакомиться с вами.
Нико Джипетти покраснел до ушей, когда пожал ее руку.
– Я в восторге от вашей работы. – Наговорив кучу комплиментов, он повернулся к Луке. – Что слышно о Маттео?
– Ничего. – Лука смотрел на ее губы. – Но, полагаю, это и не удивительно.
Менеджер недовольно нахмурил брови:
– Он понимает, что он творит? Как думаешь, когда он вернется?
Лука подавил зевок:
– Понятия не имею, но в его отсутствие я намерен значительно увеличить прибыль гостиницы, так что можете расслабиться. Мне лучше работается, когда я один.
Почему? Тейлор задумчиво взглянула на него, гадая, почему он так настойчиво держится от всех в стороне?
– Сейчас нелегкое время для гостиничного бизнеса, – бросил Нико. – Считаешь, ты сможешь увеличить прибыль? Ведь тебе эта сфера совсем чужда.
– Именно поэтому я и добьюсь успеха. – Лука взглянул на костюм мужчины, проходившего мимо, и покачал головой. – Я приду со свежими идеями, которые еще никто никогда не использовал. Ни вы, ни ваши конкуренты.
Председатель присоединился к разговору:
– Хотелось бы узнать подробнее, как ты собираешься увеличить прибыль.
– Это легко. Вы терпите убытки, потому что ничего не понимаете в стиле и красоте, – без всяких обиняков заявил Лука.
Тейлор чуть не рассмеялась, увидев лица его собеседников.
Ей нравилась прямота Луки. Его не волновало мнение людей, поэтому он говорил правду. Тейлор ценила в нем это качество.
Но вот Нико был явно не согласен с ним.
– Может быть, нам стоит перейти на итальянский язык, чтобы не утомлять Тейлор нашими скучными деловыми разговорами?
К ним с подносом подошла хорошенькая официантка, и Лука, взяв два бокала с шампанским, игриво подмигнул девушке.
– В отличие от тебя, Нико, – сказал Лука, протягивая Тейлор бокал с шампанским, – я буду рад, если моя невеста примет участие в этом разговоре.
"Он обладает такой уверенностью в себе, что подавляет все их попытки унизить его", – подумала Тейлор, почувствовав вспышку гордости за него.
Она глотнула шампанского и задала вопрос, который, казалось, никто не собирался задавать:
– У тебя есть конкретные планы насчет отелей, Лука?
Он ни секунды не колебался:
– Мы реконструируем шесть самых лучших отелей, используя новую коллекцию Дома Корретти. Мы уберем однотонность и единообразие, заменив их стилем и оригинальностью. Гости не будут уезжать с белыми вафельными халатами, они смогут делать покупки в многочисленных магазинах. Покидая отель, они будут думать о том, как обставить свой собственный дом и оживить роскошью свою повседневную жизнь. Они будут уезжать не просто отдохнувшими, но вдохновленными.
– Имя Корретти и без того уже известный бренд. Нам не нужна твоя помощь! – выпалил Нико поверх своего бокала.
Лука улыбнулся:
– Когда мой проект будет завершен, имя Корретти станет не просто брендом, а стилем жизни.
– Ты полагаешь, люди захотят позаимствовать твой стиль жизни? – спросил Нико.
– Почему бы нет? – Лука обнял Тейлор, которая, ослепительно улыбнувшись, взглянула на него с обожанием, как и подобает невесте. Но на этот раз улыбка ее была искренней, потому что она на самом деле восхищалась им. И я предложил бы тебе стать лицом моего проекта. Как вам такой слоган: "Отели Корретти – выбор Тейлор Кармишель, всемирно известной звезды"?
– Для начала мне хотелось бы остановиться в нем, прежде чем рекламировать.
Улыбка Луки стала интимной.
– Если уж этот отель был реконструирован, то мы выберем президентский номер.
Взгляды их встретились. Желудок Тейлор сжался. Влечение между ними вспыхнуло, как огонь. Сквозь плотную завесу страсти, окутавшую обоих, донеслось покашливание председателя:
– Насчет грандиозных планов Луки мы все поняли, а как насчет вас двоих? – Председатель взглянул на них с сияющей улыбкой. – Вы так подходите друг другу! Мы полагаем, свадьба Корретти заставит всех забыть о побеге Маттео в столь неподходящий момент.
– Почему неподходящий? – Все еще глядя на Тейлор, Лука поднял брови. – Я думаю, он выбрал самое лучшее время.
Тейлор поняла – дразнить совет директоров было для Луки нечто вроде спорта.
– Лука имеет в виду, – быстро сказала она, – что для таких вещей никогда не бывает хорошего времени.
– Вряд ли… – Похоже, председатель не был в этом убежден. – Но ваша свадьба, без сомнения, должна привлечь внимание прессы как нечто позитивное. Вы должны обвенчаться без всякого промедления.
Тейлор почувствовала, как Лука крепко обнял ее.
– Поспешность приведет к одному: все подумают, будто Тейлор беременна, а нам это совсем не нужно.
Улыбка исчезла с лица председателя.
– Вы не хотите забеременеть?
– Конечно, она хочет, – ответил Лука. – Но только после свадьбы.
Председатель слегка расслабился:
– В журналах полно фотографий вашего вчерашнего романтического ужина вдвоем. Любовь преобразила тебя, Лука. Большая семья – это то, что тебе нужно. Полагаю, Тейлор оставит свою карьеру, как только выйдет замуж?
Тейлор поперхнулась шампанским, и Лука стукнул ее по спине.
– Тейлор ждет не дождется, когда же у нее будут дети, – ласково проговорил он, давая ей время слегка успокоиться. – Для всех Тейлор – гламурная актриса, но втайне она мечтает ходить босиком по кухне, готовить мне обед и нянчить моих детей. В душе она мать и домохозяйка. Не так ли, ангел мой?
У Тейлор возникло ощущение – Лука непомерно наслаждается своим поведением.
– Дети… – поддакнула ему она, – да, я жду не дождусь. У нас будет шесть, по меньшей мере, да, Лука?
– Шесть? – Настала его очередь опешить. – Конечно, дорогая. У нас будет столько детей, сколько пожелаешь, только бы ты могла справиться с ними, пока я буду отлучаться по делам. А мне придется часто это делать. – Уголки чувственных губ слегка дрогнули, и Тейлор поймала себя на том, что смотрит на эти губы, вспоминая о его поцелуях…
– Мы будем ездить вместе с тобой, сердце мое.
– Прекрасно! Я буду работать на компьютере, а в это время шесть очаровательных малышей, все в одежде от Корретти, будут крутиться вокруг тебя и просить им почитать, поиграть с ними и уложить в постель.
Нарисованная им картина была такой зримой, что у нее перехватило дыхание. Конечно, это такая шутка, но почему-то ей не было смешно. Тейлор с трудом представляла себе подобную семью. Семью, где все поддерживали друг друга. О такой жизни она не смела даже мечтать. Заглядывая в будущее, Тейлор видела себя одинокой, потому что другой сценарий предполагал доверие, а она не могла никому доверять…
Сердце ее сжалось от горечи – такой же неожиданной, как и боль.
Председатель похлопал Луку по плечу:
– Мы оставим вас вдвоем, поворковать. – Сладко улыбнувшись, он увел за собой Нико, и Тейлор с Лукой остались одни в толпе.
– Я даже и не думала, что у тебя есть линия детской одежды.
– На самом деле у нас такой линии нет, но я только что понял, какую возможность мы упускаем. – Лука перестал улыбаться. – Ты сердишься на меня? Я шутил, малышка. Конечно, ты не хочешь хлопотать на кухне, босоногая, с большим животом, в окружении детей… Но эти олухи именно это и хотели от тебя услышать.
– Да. – Голос ее был хриплым, и она поспешно сменила тему разговора. – Зачем ты собираешься работать с ними, когда у тебя есть собственный успешный бизнес?
– Они думают, я не способен на это. – Взяв пустой бокал из ее рук, Лука передал его официанту. – И я должен доказать всем – они не правы. Ведь я Корретти! Соревновательный дух у нас в крови.
– Но ведь ты не только Корретти, да? Ты внук Марко Спарасино.
– Ты наводила насчет меня справки?
– Да. Твой дед был легендой мира моды. Наравне с Шанель и Диором. Я прочитала его автобиографию, меня она потрясла. Каково тебе было расти рядом с ним?
– Это был ад. Он всегда критиковал все, что мы носили. Мать сходила с ума. Что бы она ни надевала, ему это не нравилось. Она выросла с убеждением, будто любую проблему можно решить, подобрав соответствующий наряд. – В голосе Луки что-то дрогнуло…
Тейлор захотелось узнать больше. Но вокруг были люди, и она не могла расспрашивать его.
– Я видела фото твоей матери. Она всегда выглядела очень элегантно.
Пальцы Луки крепко сжали бокал.
– Внешность была – и сейчас остается – самым главным в ее жизни.
– Конечно, ведь она дочь Марко Спарасино, разве может быть иначе? Как же ты общался с дедом?
– Мне так надоело слушать ворчание деда насчет моей одежды, что однажды я пришел на ланч совершенно голый. – Лука залпом осушил свой бокал. – Когда дед выгнал меня из комнаты, я сказал – мне нет смысла одеваться, потому что все равно он велит мне надеть что-нибудь другое. После этого случая он меня никогда не критиковал.
Тейлор рассмеялась:
– Представляю себе эту сцену. Сколько тебе было лет?
– Кажется, девять. Я не помню. Угождать людям – неблагодарное дело, лучше уж угождать самому себе.
– Но ты заставил его гордиться тобой! Имя Корретти благодаря тебе ассоциируется теперь с роскошью и элегантностью.
– Когда я принял руководство, Дом Корретти производил лишь модную одежду от-кутюр. Я убедил их создавать более востребованные деловые костюмы. Затем мы расширили производство – стали изготавливать готовую одежду и аксессуары, а потом занялись домом. Мебель, светильники, постельное белье… – Лука усмехнулся: – Ты можешь пойти на свидание в платье от Корретти, затем прийти домой и заняться сексом на роскошной софе от Корретти на простынях с тем же названием.
– Это твой лозунг? "Постельное белье Корретти – для лучшего секса!"
– Официально нет, но, думаю, он значительно увеличил продажи компании. Кстати, – тон Луки стал небрежным, – ты сегодня необыкновенно хороша. Я даже не спросил тебя, как прошел съемочный день. Рафаэль вел себя прилично?
– Все было хорошо.
На самом деле день был ужасный, но Тейлор не стала жаловаться.
Лука, однако, пристально смотрел на нее, и она поняла – он знает все.
– Если он выйдет за рамки приличия, скажи мне.
– Это мои проблемы.
– Ты моя невеста.
Сердце ее сжалось. Все оказалось гораздо сложнее, чем Тейлор себе представляла.
Через неделю, измотанная съемками в присутствии Рафаэля и бессонными ночами в спальне Луки, Тейлор вышла из вагончика, надев на себя черные очки. Ослепленная вспышками фотокамер, она устремилась к красному "феррари", ожидавшему ее. Лука говорил с кем-то по мобильному телефону, опершись о капот машины.
– Нет, я ничего не слышал о моем брате. Нет, не могу прокомментировать его поведение, – процедил он сквозь зубы, схватив Тейлор за руку и потянув ее к себе. – Меньше всего на свете мне хотелось бы комментировать чье-либо поведение…. И свое – в том числе, потому что, честно говоря, это не ваше дело. – Завершив разговор, он прижал к себе Тейлор: – Боже, ты такая сексуальная! Как прошел твой день?
– Я очень устала. Сегодня снимали сцену, когда вернулся мой муж, которого считали погибшим. А я беременна от его лучшего друга! – Тейлор никогда так не выкладывалась на съемках. Она хотела сыграть эту сцену безупречно, но режиссер постоянно придирался. Он явно хотел вывести ее из себя, но Тейлор решила держаться до конца.
– Тебе надо охладиться или лучше разогреться вместе с кем-нибудь, а точнее – со мной.
Тейлор смотрела в эти завораживающие сексуальные глаза, опушенные невероятно густыми черными ресницами, и испытывала точно такое же желание.
В присутствии Луки она находилась в постоянном напряжении.
Инстинктивно Тейлор хотела отпрянуть от него, но ей надо было играть свою роль, поэтому, когда он, обняв ее за талию, привлек к себе, она подставила ему губы для поцелуя. Она думала, это будет короткий поцелуй, но Лука стал целовать ее долго и страстно.
Воля покинула ее окончательно. Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
В конце концов, Лука медленно поднял голову, с трудом оторвавшись от нее. Тейлор взглянула на него, голова у нее кружилась. Она ожидала увидеть на лице его усмешку, но он не смеялся.
– Пойдем отсюда. – Таким серьезным тоном Лука еще никогда с нею не говорил.
– Я приготовила для тебя сюрприз. У меня есть билеты на оперу в Палермо.
Мысль сходить в оперу пришла ей сегодня днем, когда она ломала голову над тем, как бы им вместе появиться на публике, но в то же время держаться подальше от нее? Что может быть лучше темной ложи над залом? Вдобавок она будет избавлена от интимного разговора.
Тейлор понятия не имела, любит ли Лука оперу. Но она не могла спросить его, потому что их окружили журналисты. Один из них нечаянно толкнул ее, пытаясь оттеснить конкурентов, Тейлор споткнулась, но Лука не дал ей упасть. Он что-то сказал журналисту на итальянском языке, и тот, побледнев, как мел, стал извиняться.
– Садись в машину, дорогая. – Лука был спокоен и невозмутим. – Я увезу тебя отсюда.
Преисполненная чувства благодарности, Тейлор нырнула в "феррари", думая о том, насколько легче ей справляться с прессой в его присутствии. За непринужденной элегантной внешностью скрывалась могучая сила, и журналисты побаивались Луки.
– Спасибо тебе.
– Теперь я начинаю понимать, почему ты так боишься прессы. Они никогда не оставляли тебя одну. – Лука нахмурился, ведя машину по запруженным улицам Палермо. – Так было всегда?
– Да. С самого начала. Мать моя знала, как дать им то, чего они хотят. Она прекрасно умела привлекать внимание прессы и использовать его.
– Но ведь в юности ты именно об этом мечтала?
– Потом стало хуже. Я поняла, что никогда не избавлюсь от репортеров. Мне так хотелось скрыться куда-нибудь, где меня никто не знает, и хоть один день пожить жизнью нормального человека. Ты можешь себе это представить? – Тейлор коротко рассмеялась, но в смехе ее слышалось отчаяние.
– И что ты будешь делать, если окажешься там, где тебя никто не знает?
– Может быть, пойду на концерт или еще куда-нибудь, чтобы затеряться в толпе. Однако это только мечты, поэтому сейчас я пытаюсь сделать все возможное, чтобы как-то уединиться. Ты вообще любишь оперу?
– Я сицилиец. И я люблю оперу.
Тейлор слегка расслабилась. Даже самый наглый репортер вряд ли проникнет в концертный зал. Да и Лука оставит при себе свои острые замечания. Он уже так слишком много знал о ней.
Вечер в опере должен быть идеальным.
Но все оказалось не так.
Тейлор думала, полумрак ложи скроет их от любопытных глаз, но и в этом она ошиблась.
Лука сидел так близко от нее, что нога его касалась ее ноги, и Тейлор мгновенно перестала видеть, что происходит на сцене. Она ощущала взгляды людей, повернувших к ним головы в темноте, с отчаянием осознавая – даже в оперном театре они не могут избежать праздного внимания публики.
На ней было длинное платье, но каким-то образом рука Луки оказалась на ее обнаженном бедре. Тейлор сжала бедра, но это не остановило его руку. Она почувствовала, как сильные пальцы проникли под ее трусики… Повернув голову, она замерла, увидев темный жар в его глазах. Дыхание ее участилось, как и его. Лука не сводил с нее взгляда, когда пальцы его проникли еще глубже. Они ласкали ее так интимно и эротично, что Тейлор окончательно потеряла власть над собой. Она не могла двинуться, не могла издать ни звука, из боязни привлечь внимание публики, и Лука воспользовался этим решительно и безжалостно. Он доставил ей такое наслаждение, добравшись до ее горячего влажного лона, что она стиснула зубы, чтобы не застонать.
Тейлор хотела, чтобы он остановился. Нет, не хотела! Она уже не знала, чего она хотела… Зато Лука знал и продолжал гладить ее. Вот так, одними пальцами и горячим страстным взглядом он довел ее до оргазма, заставившего Тейлор содрогнуться от небывалого наслаждения.
На сцене певица пела о своей грядущей кончине, но их темная ложа была наполнена жизнью и страстью.
Дрожа всем телом, Тейлор смотрела на него, не сводя глаз. Лука нагнулся к ней, и губы его коснулись ее губ. Поцелуй его был долгим, нежным. Свою руку он все еще держал между ее ног. Рука Тейлор лежала на его бедре.
Тейлор утратила ощущение времени, пока не раздался гром аплодисментов. Ее охватил ужас – на секунду она подумала, что люди хлопают ей, но потом поняла: опера закончилась. Ей надо было встать и вести себя так, будто ничего не случилось.