– Угри? – Личико ребенка просветлело, и он даже приподнялся на кровати. – Угрей?
– Жирных, сочных, скользких угрей, – ласково произнес Джек. Он наклонился и осмотрел животик малыша. – Уложены на самом огромном сандвиче вместо котлеты. Свежие, только что пойманные в больничном пруду. Такие огромные. Тебе понравятся, правда, доктор Келли?
– Правда-правда, тебе понравятся, вот увидишь, – подтвердила Келли.
Глаза Бретта заблестели от любопытства.
– А вдруг меня ударит током? Джек усмехнулся:
– Ну, думаю, тебе не обязательно надевать резиновые сапоги, когда будешь кушать их. – Он достал стетоскоп и принялся слушать сердечко мальчика. – Что тебе точно надо, – сказал доктор мальчику, – так это двойную порцию сандвича с угрями.
– Если я съем все, ты дашь мне посидеть в своей машине?
– Угрей нельзя есть в машине. Сандвич надломится, потечет и испачкает обшивку сидений, – объяснил Джек притворно сурово. – Я никогда не смогу отчистить жирные пятна. А еще хуже, если угри разбегутся по всей машине и я их не найду.
– Ну тогда можно мне просто потрогать машину?
– Не думаю. – Джек сурово покачал головой. – Извини, парень. Не принимай близко к сердцу. Но понимаешь, мне не очень хочется, чтобы вся моя машина сверкала отпечатками ваших жирных пальчиков. Ведь если я позволю дотронуться до машины тебе, то мне придется разрешить сделать то же самое и всем остальным мальчишкам. И тогда меня ожидает бесконечный кошмар. Боюсь, после этого я не отмою машину ни за какие деньги.
Бретт скривил губы.
– А если я съем угрей, вымою руки и после вымою твою машину? Можно будет мне потрогать машину тогда?
– При таких условиях заключить сделку вполне возможно. – Джек снова наклонился к мальчику. – И эта сделка будет лучшей в твоей жизни. Ты съедаешь эти штуки. – Джек пододвинул к малышу недавно отброшенный им обед и поставил его перед кроватью. – И если ты избавишь меня от ловли угрей в нашем больничном пруду и съешь предложенный тебе обед и тебе станет лучше, а потом вымоешь руки десять раз и пообещаешь не трогать то, что тебе не позволено, – тогда, в тот день, когда ты выйдешь из больницы, я разрешу тебе посидеть в машине. Десять секунд, не больше. И помни, ничего не трогать. Кроме того, ты должен держать наш маленький секрет в тайне. Я бы очень не хотел, чтобы кто-нибудь другой узнал о нашей сделке.
– Десять секунд! Ого! – Бретт был шокирован. – Ладно. А можно, мой папа будет рядом со мной?
– Если доешь обед, – пообещал Джек, поднимаясь с кровати. Пожимая руку малыша, он добавил: – И допей чай.
– Обязательно, – уныло кивнул Бретт. – А когда я смогу пойти домой?
– В воскресенье, если рентген покажет положительный результат.
На прощание Келли улыбнулась Бретту и они вышли из палаты. У Бретта была хроническая почечная недостаточность, поэтому ему каждый день нужно было делать диализ, до тех пор пока не подыщут подходящий орган для трансплантации. Сейчас его положили в больницу из-за легочной инфекции.
– Каков характер хрипов на сей раз? – спросила Келли.
– Уже намного лучше, – ответил Джек, случайно задев ее рукавом, когда потянулся, чтобы записать о состоянии мальчика в карту. Хотя прикосновение было легчайшим, Келли зарделась как маков цвет.
– Вы в самом деле разрешите ему посидеть в машине?
– Конечно, если он выполнит мои требования.
– Да уж, вы для детишек просто находка.
– Не для всех. – И он бросил на нее многозначительный взгляд. – А что? Вы не хотите поиграть в эту игру?
– О нет, благодарю, – выпалила Келли, даже не подумав. Она тут же отдернула руку, чтобы еще раз случайно не коснуться его рукава. – Скажите, а правда то, что говорят о мужчинах и их машинах?
– Может быть, – ответил Джек, не поднимая головы.
По окончании обхода они вернулись в главный кабинет, чтобы просмотреть рентгеновские снимки малышей. Неожиданно Джек произнес:
– Кстати, не напомните ли вы, какая именно связь существует между мужчинами и их машинами? Будьте добры, не сочтите за труд.
– Ладно вам, вы и так прекрасно знаете. – Доктор Келли просматривала снимки детишек, и тут она рассмеялась на его шутку.
Да, поняла она, врач Мак-Юэн точно ей нравился. Вот чего она не ожидала. Не хотела, не предполагала. Однажды она уже была замужем за подобным типом. Донжуан, ни больше ни меньше. Она прекрасно знала, как легко эти мужчины бросают женщин. Джек был той же породы. Это крайне разрушительные отношения. Ей было чего опасаться: ведь Джек явно имел некоторое ощутимое влияние на нее, как и на других женщин. И все же, все же он ей нравился. Ей нравилась его манера общаться с детьми. Доктор Келли сама всегда легко находила общий язык со своими маленькими пациентами. Она старательно выдерживала роль доброй тети врача, ей всегда удавалась эта роль. Но Джек словно был их товарищем, сверстником. И они отвечали ему тем же: весельем и доброй шуткой.
Еще ей нравились в нем непосредственность и полное отсутствие самолюбования. Насколько она знала по своему опыту, не во многих мужчинах можно встретить подобные черты.
Келли решила ответить:
– Ну, вы же знаете: по Фрейду, мужчины, имеющие дорогие автомобили, тем самым компенсируют свою несостоятельность в сексуальной сфере.
– Уверен, это правда, – улыбнулся он не без ехидства, – никогда не встречайтесь с мужчиной, у которого есть "феррари", вы разочаруетесь. Сегодня снимки намного лучше, чем вчера. Пожалуй, стоит изменить способ приема антибиотиков на оральный. А у вас какой автомобиль?
– Могу сказать, что страховой компании этот автомобиль обошелся не дешево. Не меньше трех тысяч долларов. Поэтому в случае кражи или поломки я в накладе не останусь. Этого вам довольно?
Джек в удивлении разинул рот.
– Но, честно говоря, я считаю, что страховая компания работает себе в ущерб, – добавила Келли деловым тоном, – поэтому на самом деле за мою машину предлагали не больше чем половину названной суммы. – Она водила свою старенькую машину вот уже четвертый год и была ее шестым владельцем. – Думаю, это в тысячу раз дешевле стоимости вашей машины. Насколько я ошиблась? Намного? Или в две тысячи раз дешевле?
Джек усмехнулся:
– Я никогда не называю цену дамам. А вы не думали усовершенствовать вашу машину?
"Только в мечтах", – устало подумала Келли.
– Она и так меня устраивает.
– Да? Но разве езда на ней захватывает дух? Неужели вам весело ее водить? Неужели вам не нравится скорость на трассе, когда сердце стучит все быстрей и быстрей и в крови вырабатывается больше адреналина?
– Мне так удобно, – упрямо твердила она. – Мне вполне подходит. Я обхожусь без лишней скорости.
Он рассмеялся:
– Да уж, вы знаете, как дать отпор такому, как я, Келли Уэст. – Джек сложил снимки в папку. – Попросту говоря, вы никогда не испытывали "лишнюю" скорость.
– Мне надо идти. Сегодня у меня полно работы, я бы хотела начать пораньше, – твердо заявила она.
Даже если бы она не была по горло занята, Келли все равно бы выдумала причину, чтобы от него сбежать. Куда угодно. От него и от его всеведущих, проницательных желто-зеленых звериных глаз.
Глава 3
Сразу после утреннего приема пациентов Келли в столовой встретила Сару Бингем и Марджи Ломакс, тоже пришедших на ленч.
Здесь они обычно встречались по четвергам. Сара – жена Роберта Бингема, директора больницы, и теперь, когда младший из их детей пошел в школу, она начала работать три раза в неделю в регистратуре гинекологического отделения. Марджи была врачом-педиатром и работала бок о бок со своим мужем, Беном Ломаксом, заведующим реанимационным отделением.
Все три женщины состояли в исполнительном комитете местной ассоциации женщин-медиков. Сегодня они собрались тут не без причины: они должны были обсудить статьи, связанные с работой в ассоциации. Келли, давно работавшая в Веллингтоне, знала их обеих уже многие годы, их встречи с каждым разом становились менее официальными и все более дружескими.
Обычно они занимали свой любимый столик у окна, откуда перед ними открывался вид на жилые дома, расположенные напротив больницы, и на высокие зеленые холмы, поднимавшиеся высоко над зданиями. Сев за стол, Келли виновато улыбнулась Саре:
– Не говорил ли тебе Бобби, что я опять щеголяла перед ним своей короткой юбкой?
– Нет. Зато он рассказал, что собирается продвинуть твою идею дальше, чего бы это ему ни стоило, – с изрядной долей юмора проговорила Сара. "Итак, она не сердится, – решила про себя Келли. Раз улыбается, значит, все в порядке". – Это при том, что на прошлой неделе он говорил Роджеру Гляйзенеру о невозможности вложения в проект денег в этом году. Вот я и предположила: без твоих штучек точно не обошлось.
– На сей раз я ограничилась короткой юбкой и парочкой фотографий наших самых милых детишек, – призналась Келли. – Я решила, вопрос стоит риска. Насколько я помню, подобный трюк отлично сработал в прошлом году, когда речь зашла о необходимости дополнительных помещений для больных. В этот раз я добавила еще один трюк, с фотографиями. И он подействовал.
– Можно подумать, только фотографии помогли. – Сара притворно возвела глаза к потолку. – У Бобби слабость к вкусненьким женским ножкам. – При этих словах женщина демонстративно вытянула свои потрясающе изящные длинные ноги. – Иногда я даже думаю, что он женился на мне лишь по этой одной причине. Уже одиннадцать лет исполняется, а он до сих пор не может оторваться от них.
Теперь уже Марджи томно посмотрела на потолок.
– Сара, – упрекнула она подругу, – ты же знаешь, он постоянно говорит нам, что женился на тебе из-за твоих удивительных организаторских способностей.
– Да уж, так же как твой Бен женился на тебе из-за твоего отличного чувства стиля, – рассмеялась Сара.
Келли, чуть шокированная высказыванием Сары, посмотрела на нее, оторвавшись от сандвича. Сара махнула на нее рукой.
– Когда-то был, помнится, в Веллингтоне случай, надолго запомнившийся обитателям больницы: Марджи ходила в розовой полупрозрачной блузке. Кажется, вы еще тогда не были знакомы с Беном, – ввернула Сара. – И Бен так ревновал Марджи ко всем парням, которые собирались вокруг нее, что быстренько женился на ней, лишь бы обладать правом на нее. То-то он урезал твой гардеробчик.
– И вовсе она не была такой прозрачной, – запротестовала Марджи, впрочем, тут же добродушно рассмеялась. – Это была обычная легкая блузочка. Розовая, но обычная. Можно даже сказать, обыденная. Я бы не подумала, что с ней что-то не так, да и сейчас не скажу. Может быть, конечно, она и просвечивала чуть-чуть, если я стояла против солнца, но...
– Да уж, вот и призналась наконец-то, – торжествовала Сара. – Видишь, Келли? Я же говорила тебе. Она может выглядеть достойной матроной, а на самом деле она роковая женщина. В день их свадьбы, могу поклясться, что так и было, Бен выбросил легкомысленную блузку в мусорное ведро.
– И будешь не права, – горячо возразила Марджи.
– Ну да, – понимающе улыбнулась Сара. – Он решил сам устраивать семейные стриптиз-шоу и втихомолку любуется божественными снимками. И не возражай, мы тебе все равно не поверим.
Келли рассмеялась вслед за подругами. Хотя у нее самой был не слишком счастливый опыт семейной жизни, она была рада за подруг. У них личная жизнь складывалась довольно удачно. Может, Роберт Бингем изредка и заглядывался на женские ножки, но он никогда даже не пытался флиртовать ни с одной женщиной. А если кто стал бы сомневаться в том, что Роберт обожает семью, тому было бы достаточно показать десяток фотографий, развешанных в его личном кабинете и стоящих на столе. А Бен и Марджи были влюблены друг в друга так сильно, как ни одна другая пара. Двое детишек были просто чудесными крошками.
– Итак, Келли, что скажешь нам о нем? – неожиданно спросила Сара, когда смех затих.
– Это о ком? – фальшиво улыбнулась Келли.
– О твоем новом коллеге. – Сара надкусила свою ароматную булочку. – И перестань нас дурачить, дорогуша. Речь идет о неотразимом докторе Мак-Юэне. Вокруг него ходит столько слухов! Поэтому нам очень любопытно, что о нем скажешь ты.
Келли почувствовала, как краснеет.
– Кажется, он ничего, приятный. – Она автоматически взяла свой сандвич с цыпленком и авокадо, но так и не надкусила его. – Меня здесь не было целый месяц, не забывайте. Мы с ним встретились лишь прошлым вечером, всего на десять минут. Сегодня утром мы сделали наш первый обход. Побеседовали. – Она старалась говорить как можно естественнее. – С детьми он ладит просто великолепно. Так что с ним все в порядке.
– В порядке? – Сара посмотрела на нее в удивлении. – Приятный? Знаешь что, хитри с кем-нибудь другим, Келли!
– Что ты хочешь сказать? – спросила Келли, внутренне задрожав. По скептическому выражению лица подруги она поняла, что ее тон никого не обманул, как она ни старалась. – Что?
– Он не просто приятный, милочка, – вставила Марджи, которая тоже не доверяла ее спокойному тону. – Он исключительно сексуален.
– Откуда тебе знать? – Келли была напугана, несмотря на то что внутренне она была с ними согласна, трижды согласна. Обычно она ожидала подобных высказываний от Сары. Марджи всегда была более скромной, но не теперь. – Интересно, с каких это пор ты интересуешься другими мужчинами?
– С тех пор, как Джек Мак-Юэн пытался подцепить меня в гольф-клубе три недели назад. – Довольная собой, Марджи смаковала удивление, написанное на лице подруги. Новость была подобна разорвавшемуся снаряду. Марджи расхохоталась. – Я подумала, что он даже очень очаровательный. И если бы я не была замужем, я бы, возможно, и прельстилась.
И Келли, и Сара, открыв рты, так и застыли в немом удивлении.
– Что? – выдохнула наконец Сара. – Ты шутишь. Такого не может быть. Что с тобой случилось?
– Ничего со мной не случалось, – загадочно улыбнулась Марджи. – Я сидела одна-одинешенька, а он подошел и, улыбнувшись, представился. Мы немного побеседовали, и он предложил купить мне что-нибудь выпить. Я поблагодарила его, и к тому времени, когда он уже вышел из бара, вернулся Бен, и тогда Джек понял, кто я такая. Ну, собственно, вот и все. С тех пор я часто его видела, и каждый раз убеждалась, что он очарователен. Но больше ничего. Замужние дамы по-настоящему его не интересуют.
– Скорее всего он отлично понял, что ему грозит со стороны Бена, – ввернула Келли.
– Ну, я думаю, они бы поладили друг с другом. – Марджи с удовольствием отпила чай. – И поэтому, дорогая Келли, когда ты говоришь, что он тебя ни капельки не интересует, то не думай, будто мы тебе поверим. Ни на одну минуту.
– А я и не говорила, что он мне не интересен, – пришлось признать Келли. И теперь она говорила правду. Целых три недели она была заинтригована, с того самого дня, когда ей пришлось позвонить из Окленда, чтобы получить сведения о состоянии здоровья своих пациентов. Вместо деловой информации ее тут же закидали сплетнями и небылицами о новом докторе-педиатре. Кто же после этого останется равнодушным к нему?
Но когда узнаешь этого человека ближе, все оказывается далеко не так. Его очарование состояло в добродушии, открытой натуре и удивительной теплоте души. Одно лишь воспоминание о том, как он смотрел на нее в тот первый вечер их знакомства, когда ей пришлось переодеваться почти на его глазах – ей бы никогда не пришло в голову, что он способен специально подглядывать, – вызывало на ее щеках румянец. Внезапно Келли пришло в голову, что за последние несколько часов она краснеет куда чаще, чем за всю свою жизнь. И причиной тому является именно доктор Мак-Юэн. Почему-то он непомерно раздражал ее. Или возбуждал?
Как и большинство женщин, Келли Уэст полагала, что мужчины довольно часто заглядываются на нее. Когда она была моложе, это придавало ей самоуверенности, теперь же только раздражало ее. Когда мужчины изредка говорили ей комплименты, она лишь равнодушно и благосклонно принимала их. Мужчины в ее жизни были как бы на втором плане. Они всегда находились где-то рядом, вокруг нее, каждый день, но редко кто мог произвести на нее впечатление.
Поэтому-то ее так взволновало, что Джек с легкостью сломал ее эмоциональные преграды и задел ее душу. Но еще больше ее поразило то, что доктор не отвернулся вежливо, как и полагается добропорядочному джентльмену, когда она переодевалась.
– Он не джентльмен, – решительно заявила вслух Келли.
Женщины дружно рассмеялись, и Сара сказала:
– Келли, ты прелесть. Совершенная противоположность Марджи. Внешне ты полна сексуальности, чувственности и добродушия, но сердце у тебя ледяное. Я не берусь тебе советовать выходить за него замуж и рожать детей. Хотя было бы забавно, – быстро добавила она, – если бы тебя это заинтересовало. Но я, наблюдая тебя в течение последних двух лет, прекрасно понимаю, что ты не собираешься замуж. Поэтому я хочу предложить тебе всего лишь немного развлечься. Избавиться от напряжения и снять усталость. Если захочешь, всегда можно прекратить отношения.
Келли ошарашенно захлопала глазами:
– Ты хочешь, чтобы я затеяла с ним интрижку?
– Ну и что? Отличная идея. – Сара пожала плечами. – И не смотри на меня, пожалуйста, так, недотрога. На дворе двадцать первый век. Ты свободна как птичка. А при твоей тяжелой и постоянной работе без отдыха не мешало бы потратить два-три часика из столь размеренной жизни, чтобы проверить, такова ли репутация доктора, как ее представляют. Это было бы любопытно. В последний раз, как я помню, ты ходила на свидание с каким-то компьютерщиком. И это случилось полтора года назад, если я не ошибаюсь. Кажется, ты его послала куда подальше? Сколько воды с тех пор утекло, а?
– Ты думаешь, я сама-то помню? – тихо ответила Келли.
И она действительно не помнила. Не помнила, и все. Прошло почти четыре года со времени ее развода. Ей даже не надо было специально запоминать злополучную дату: она приходилась как раз на ее день рождения. Вот несчастливое совпадение! Конечно, с тех пор ей иногда приходилось встречаться с мужчинами в Веллингтоне. Однако то были свидания вслепую, устроенные, как правило, такими же подругами, как Сара. И каждое из них, насколько она помнила, всегда заканчивалось трагедией. Бесконечные вечера соблазняющих разговоров завершались отчаянными попытками Келли освободиться от навязанных ей мужчин, которые все, словно сговорившись, думали, что ей страшно недостает секса. Как назло они не желали ее покидать до тех пор, пока не уложат в постель.
Конечно, Келли не была фригидна. До тех пор пока не развалился ее брак, секс доставлял ей море удовольствия и был одной из самых замечательных вещей в жизни. И сейчас иногда ей приходят в голову некие эротические желания и фантазии. Одна из таких фантазий посетила ее прошлой ночью. Мысли и фантазии могут быть какими угодно. Думать о сексе с таким привлекательным мужчиной, как Джек Мак-Юэн, она себе разрешала. Мысли не караются, их никто не видит. Что касается воплощения их в реальность, это было невозможно. Никогда и никогда!
Раны, нанесенные ей неудачным браком, до сих пор кровоточили. Нет, она уже не злилась, и ее женское самолюбие уже не страдало, просто она до сих пор чувствовала себя уставшей. Келли решила, что работа для нее важнее всего.