Четыреста солдат и пять конных отрядов слушали приказы своих командующих. Рядом ожидали сорок запряженных лошадьми колесниц. Египетские лучники стояли с каменными лицами, их взгляды были прикованы к царю.
- Вы не можете поймать горстку разбойников? - воскликнул Птолемей. - Вы хотите сказать, что этот козопас и его варвары перехитрили и победили вас?
Войска соблюдали такую тишину, что голос царя достигал ушей самых дальних воинов.
- Найдите их! Отыщите госпожу Майет и этих бактрийцев! Или окажетесь среди ящериц синайской пустыни! Вам ясно?
- Да, ваше величество, - ответил командующий по имени Низий. - Все ясно.
- Я требую, чтобы вы принесли мне их головы! - заорал Птолемей. - Я заплачу золотом за головы Кайана и его шайки! Но госпожа не должна пострадать. Если хоть один ноготь на ее руке окажется сломанным, я прикажу содрать кожу с виновного и со всей его семьи! Вы поняли?
Сотни голосов заверили царя в том, что все ясно. Птолемей кивнул, взял поводья из рук возницы и хлестнул ими по спинам лошадей.
- Если потребуется, я сам разыщу ее.
Возможно, что потребуется, прозвучал голос в ушах Птолемея.
- Что ты сказал? - закричал Птолемей на возницу.
- Ничего, ваше величество, - ответил тот.
Птолемей стегнул лошадей еще сильнее. Позади них выстраивались парами военные колесницы.
Ты слышал меня, брат? Она перехитрила тебя, не так ли?
- Прекрати! Прекрати! - завопил Птолемей.
Ты не сможешь тягаться ни с ней, ни с ее хитрым двоюродным братом.
- На этот раз я не дам ей уйти! - поклялся Птолемей.
И снова раздался смех его брата.
- Оставь меня в покое! - вскричал царь.
Если ты не будешь осторожен, то не сможешь удержать ее, заверил его Александр.
По спине Птолемея струился холодный пот. Его оглушал топот копыт, грохот колес колесницы и крики радостно приветствовавшей царя черни. Он сказал себе, что это невозможно, чтобы он слышал насмешки брата, умершего восемь лет назад.
- Это мы еще посмотрим, разрази тебя гром! - выругался царь. - Увидишь, чья возьмет. Она родит от меня сына! Этот ребенок будет помазан на царствование в Египте.
Верная своему слову, госпожа Алисса повелела капитану перевезти их через Нил, и он не задавал вопросов. В оплату за молчание Роксана дала ему золотую цепочку из своих запасов. Сокровища, которые она прихватила из замка Птолемея, больше не лежали в хлипкой корзине. Госпожа Алисса снабдила их двумя поношенными, но прочными кожаными мешками и кожаными полосками, чтобы перевязать эти мешки. Также она дала Роксане красивый греческий меч и ножны, сказав, что когда-то они принадлежали ее брату.
- Берегите этот меч, - наставляла она Роксану. - И не проливайте невинной крови больше, чем будете вынуждены. Иначе вы превратите меня в убийцу.
Благородная женщина дала отряду Кайана трех коз, две повозки, паланкин и ослов. Баман, коротко остриженный в египетском стиле, одетый лишь в грязную набедренную повязку, с перевязанным плечом, правил первой повозкой, Тиз - второй.
Вал, к своему огорчению, был одет в парик из конского волоса и девичью тунику. Его посадили в угол повозки рядом с клеткой с утками и корзинами с луком, за которыми прятался выздоравливающий Хомиджи. Юрий бежал за повозками, погоняя коз.
- Я, должно быть, спятил, что позволил уговорить себя сделать это, - сказал Кайан, спрятанный за занавесями паланкина.
- Радуйся, что тебе не надо идти по такой жаре! - смеялась Роксана, неся корзину с фигами на голове. Индийская наложница отца научила ее этому и многому другому, - И что на тебя не надели парик и тунику!
Он грубо выругался. Она рассмеялась.
- Я сижу в этом паланкине как улитка в домике, - проворчал он.
- Радуйся, что тебе не отрубили голову! - ответила она.
Его ответ снова насмешил ее.
Госпожа Алисса сообщила, что Птолемей пообещал заплатить золотом за их головы, кроме головы госпожи Майет. Царь хотел ее вернуть целой и невредимой. Что он намеревался с ней сделать, Роксана не знала, но была твердо уверена, что живой ему в руки не дастся. Ей достаточно семи лет, проведенных в заточении. Так или иначе, но она будет свободна!
Юрий рассмеялся, бросил камешек в грязную лужу, погнался за лягушкой, потом подбежал к Тизу, чтобы показать ему парящего в небе ястреба.
- Не трать сил понапрасну, - посоветовала Роксана. - Нам предстоит долгий путь.
У нее начинали болеть ноги. Она давно не ходила на дальние расстояния, и прошло много лет с того времени, как она последовала за Александром в Индию. Там она передвигалась верхом на лошади или на верблюде, а также в паланкине на слоне. Так много случилось с того времени, как умер ее муж! Она гадала, укрепили ли ее эти испытания или же, наоборот, ослабили.
По крайней мере, когда она увидела, чего добился Александр, то ясно поняла, чего хочет. Ее путь был определен, и она знала, к чему должна стремиться в жизни. Ее воля и силы были сосредоточены на том, чтобы освободить Два Царства от греческой тирании и короновать своего сына на правление Бактрией и Согдианой.
Она собралась с силами и продолжала идти. Сын ждал ее на родине. Ее отец, ее народ… Там она сможет подумать о своем отношении к Кайану, а до этого не может позволить себе роскошь влюбиться снова.
Они отошли недалеко, а плодородные поля уже сменились пастбищами. Перед ними лежала пустыня, а за ней Красное море. Скоро им надо будет повернуть на север. Роксана надеялась, что Кайан не ошибся и правильно определил путь.
В отдаленном оазисе, до которого нужно было неделю добираться от побережья Средиземного моря, их ждал отряд Кайана с верблюдами. Кайан рассчитывал соединиться с ним и добраться до Газы, а оттуда до Тира. Там они последуют путем Александра вдоль реки Тигр, достигнут Персии, дойдут до Бактрии и Согдианы, где был их дом. Все это им еще предстояло! Впереди их ждали встречи с враждебной чернью, с тремя греческими армиями, разбойниками, пустынями, реками, горами и легионами Птолемея.
Глава 19
Роксана, Кайан и их спутники, палимые лучами египетского солнца, медленно продвигались на север. Позади остались хозяйские угодья и поля, а гусей и ибисов сменили соколы и стервятники. Здесь начинались козьи и овечьи пастбища, где водились скорпионы и гадюки.
Путникам все реже встречались люди. Никто не обращал внимания на маленький караван. На закате Кайан выбрался из своего укрытия и несколькими ударами меча разрубил паланкин. Юрии давно уже устал, и его вместе с двумя козами положили в повозку. Тиз связал животным ноги, чтобы они спокойно лежали и позволили ребенку греться о свои тела! Третья коза с полным выменем тащилась за повозкой. По настоянию Кайана Роксана легла в повозку рядом с Юрием и козами, и мальчик заснул, положив голову на ее плечо.
Кайан шагал, Тиз и Баман погоняли усталых ослов. На ночном небе засверкали звезды. Караван давно сошел с дороги и теперь двигался по бесплодной земле, изрытой редкими пустынными ливнями. После полуночи Кайан приказал остановиться, чтобы дать отдых измученным ослам.
Когда повозка остановилась, Роксана проснулась и почувствовала, что ее рука затекла. Юрий крепко спал. Она уложила его между козами, накрыв одеялом, а сама вышла из повозки. Кайан ждал ее. Он разбил лагерь в высохшем русле реки, высокие берега которой должны были укрыть их от ветра.
- Мы еще слишком близко от сельскохозяйственных угодий, чтобы позволить себе развести костер, - сказал он. - Придется переждать эту ночь.
- Ладно, - ответила она. - У нас есть одеяла. Я уложу Вала рядом с Юрием. А животных освобожу, чтобы напоить и накормить. А потом подою коз.
Кайан удивленно вскинул брови.
- Вы уверены, что еще помните, как это делается, ваше царское величество?
Она скорчила рожицу.
- Получше тебя! Но, конечно, все это было так давно.
Она решила не будить Юрия. Он поест позже. Она оставит ему молока.
Вал проснулся и неуклюже заворочался. Она знала, что рана по-прежнему доставляет мальчику страдания, но он не жаловался, даже когда она меняла повязку. Он выпил молока и съел несколько фиников, потом снова забрался в повозку к брату. Роксана вместе с Тизом позаботились о раненых Хомиджи и Бамане. Кайан осматривал местность, чтобы убедиться в том, что к ним не приближаются отряды Птолемея.
Воздух был холодным даже здесь, в песчаной пустыне. Ветер продувал узкое высохшее русло. Роксана напоила драгоценной водой людей и животных. Сама она ела мало. Госпожа Алисса наполнила повозки едой, но впереди они нигде не смогут найти пищу или воду.
Много лет назад Роксана вместе с армией Александра перешла через Гедрозийскую пустыню. Пустынные пески и голые скалы, стоившие жизни шестидесяти тысячам мужчин, женщин и детей, научили ее выживанию, и этих уроков нельзя было забыть. Кайан отправился вместе с ними в тот ужасный поход; но они никогда после не говорили об этом кошмаре.
- Я постою на посту, - предложил Тиз. У одноглазого воина было три раны - несмертельные, если только не нагноятся, - и он, похоже, намерен был выздороветь.
- Иди спать, - скомандовал Кайан. - Я разбужу тебя, когда устану.
Тиз поворчал, но завернулся в одеяло и лег рядом со связанными ослами. Двое других воинов положили повозку набок и устроились под ней. Роксана привязала молочную козу к кусту можжевельника, чтобы та могла есть суккуленты, и набрала сухой травы для коз, лежавших в повозке. Утки, спрятав головы под крылья, спали в клетке, от которой шел сильный запах.
- Да-а-а! - сказал Тиз. - Надо свернуть им шеи и съесть их утром. От них воняет не меньше, чем от задницы Сета.
- Не смей трогать моих уток, - предупредила его Роксана. - Тебе они больше понравятся, когда в твоем животе будет пусто, как в барабане. Вот тогда мы поджарим их на костре.
Ей был симпатичен седой военачальник Кайана, умный, выносливый и бесстрашный. Она видела его в бою, и ей нравилось, что он постоянно заботился о мальчиках.
- Меня кормят одними лишь обещаниями.
Она улыбнулась Тизу, понимая, что его жалобы - только шутка.
- Я ел сырых зайцев, но никогда не ел сырых уток, - вмешался в разговор Кайан. - Я согласен с Роксаной. Утки будут вкуснее, если их поджарить.
- К сожалению, после того как Оксиарт назначил тебя принцем, ты стал терять воинскую закалку, - сказал Тиз. - Ты раньше никогда не строил из себя любителя поесть.
Баман шепотом добавил еще что-то, но Роксана не расслышала его, а Тиз засмеялся. Мужчины затихли, и вскоре послышался храп Тиза.
- Да, вот какая у меня армия! - сказал Кайан. - Гордость бактрийского войска.
- Они храбрецы.
- Они лучшие.
Она не стала протестовать, когда он обнял ее.
- Ты замерзла, - сказал он. - Возьми одеяло.
- Я укроюсь одеялом вместе с мальчиками. Мне не хочется ложиться на землю, где водятся скорпионы и змеи. - Она потерла озябшие руки и положила голову ему на грудь. - Сколько сегодня звезд…
- Но не так, как дома. Почти так, но все-таки не то. Высоко в горах звезды кажутся так близко, что можно протянуть руку и дотронуться до них.
На мгновение ее заполонили воспоминания о годах, проведенных в темнице, и она отогнала их. Сколько раз она смотрела на стены и молилась о том, чтобы снова увидеть небо?
- Все равно они прекрасны, - сказала она. - Думаешь, мой сын тоже смотрит сейчас на звезды?
Кайан рассмеялся.
- Надеюсь, что нет. Я думаю, он спит.
- Я столько упустила… Я не видела его первых шагов… не слышала, как он заговорил. Я даже не знаю, что он любит.
- Все.
- Он умеет ездить верхом?
Она устроилась так, чтобы его спина заслонила ее от ветра. Она почти забыла, каким он был большим.
- Ездит как скиф!
Он прижался к ее волосам.
- Может он стрелять из лука?
- Да, я его научил.
- Вот это да! - поддразнила она, глядя ему в лицо. Луна была яркой, и вокруг было светло, как днем, но лицо Кайана пряталось в тени.
- О, хоть какая-то похвала за то, что я провел лучшие годы своей жизни в качестве няньки.
Его руки оставались на ее талии, и сердце Роксаны забилось сильнее.
"Тихо, спокойно, - говорила она себе. - Я не юная девица, которую можно охмурить нежными словами при луне".
- Я знала, что ты сделаешь это. Ты научил его читать?
Он вынул шпильку из ее волос и стал накручивать прядь себе на пальцы.
- Твой отец позаботился о том, чтобы у мальчиков были лучшие учителя. Он читает по-фарсийски, по-персидски и по-гречески. Правда, китайские иероглифы он пишет просто ужасно, но госпожа из свиты Сорайи учит его этому.
- А как насчет математики?
- Учителя занимаются с ним. - Он поймал ее за запястье и нежно повернул, чтобы поцеловать. - Говорят, что у него хорошие способности к математике.
- У меня грязные руки, - сказала она, задыхаясь.
- А мои, думаешь, нет?
Он прижал ее к себе.
- Учат его тактике и медицине?
- Ему всего лишь восемь лет, Роксана. - Он легонько укусил ее за запястье, провел зубами по большому пальцу и зажал его между губами. - Может, дашь ему побыть ребенком еще несколько лет?
У нее пересохло в горле.
- Он будет царем. Ему понадобятся…
Он прижал ее руку к своей небритой щеке и потерся о нее.
- Ему понадобятся родители, мать и отец.
Она задрожала.
- Они у него есть, - пробормотала она. - Правда?
Кайан отпустил ее руку, обнял за плечи, прижался к ней и поцеловал в шею, затем во впадинку за ухом.
- Но у него нет маленькой сестренки, - сказал он. - А он хочет целых двух.
Она не собиралась отвечать на его поцелуи. Ей лишь хотелось поговорить с ним сейчас, этой египетской ночью, и вспомнить юность. Но когда она попыталась высвободиться из его объятий, тело ее не послушалось. Она обняла его за шею, и их губы слились в поцелуе.
Его близость поразила ее, как удар молнии. Сладостные ощущения пронзили ее, делая мягкой и податливой и одновременно пугая.
Она была в недоумении. Как могло случиться, что их губы идеально подходят для страстных ласк? Почему их тела слились вместе, как две половинки одного целого?
Она не испытывала неловкости… ни в чем не сомневалась… просто чувствовала, что к ней наконец пришло то, чего она так долго ждала.
Их поцелуй стал более глубоким, и она уловила его вкус и запах. От этого запаха у нее закружилась голова: он был чистым и диким, как воздух гор, в которых прошло ее детство. Она тихонько застонала, не тревожась о том, что их могут услышать. Ее охватила страстная истома. Она забыла обо всем на свете, кроме желания, чтобы этот мужчина любил и оберегал ее.
Он ласкал ее веки и лоб легкими, дразнящими прикосновениями губ. Он шептал ей на ухо согдианские слова любви. Его руки касались ее тела, стирая ласки других мужчин и заявляя о том, что она принадлежит ему.
И она позвала его… ей хотелось большего.
- Кайан…
Застонав, он отстранил ее.
- Иди спать, Роксана, - сказал он хрипло. - Немедленно! Ложись с мальчиками.
- Но я… - Она не понимала, что изменилось. - Что произошло? Что я сделала?
- Это из-за того, что ты не сделала. Не спрашивай меня об этом. - Он отступил на шаг назад. - Ормазд один ведает, что ты мне нужна больше, чем…
- Тогда почему?
Она дрожала от холодного ночного воздуха. Где-то неподалеку раздался крик гиены, от которого мурашки пробежали по ее телу. Другая гиена завыла в ответ, и коза заблеяла от страха.
- Вот почему! - ответил Кайан.
- Из-за гиен? Они не посмеют подойти…
- Из-за гиен. Из-за шакалов. Из-за разбойников. Из-за солдат Птолемея. - Он сделал нетерпеливый жест. - У нас нет на это времени. Если я буду думать о тебе, вместо того чтобы стоять на страже, то…
- Ты прав, - сказала она. - Я не подумала об этом. Я…
- Ложись спать, - сказал он. - Ты устала. Поешь чего-нибудь. А потом ложись. Ты сегодня очень много прошла.
- Тебе тоже нужно отдохнуть. Я могу постоять на страже. Мне уже приходилось раньше…
- Не сегодня, Роксана.
- Я не неженка.
- Разрази тебя гром, женщина! Ты когда-нибудь научишься повиноваться приказу? Тебе надо беречь силы. Ради мальчиков. Отдыхай, пока можно.
- А ты что, не человек, что ли? Тебе тоже надо спать.
Снова послышался вой гиены, на этот раз гораздо ближе.
- Похоже, это настоящие животные, а не солдаты Птолемея, - сказала она.
Кайан пожал плечами.
- Наши козы покажутся им легкой добычей.
- У меня есть меч и лук. Я могу сражаться! Ты знаешь, что я смогу…
- Знаю, но надеюсь, что тебе не придется этим заниматься. Загони козу в повозку. Она все равно будет блеять всю ночь. Гиен можно отпугнуть при помощи огня.
- И при помощи огня показать тем, кто охотится за нами, где мы находимся.
- Да, я согласен с тобой.
- Я не боюсь!
- А я боюсь. Боюсь, что не смогу защитить тебя и своих сыновей. Боюсь, что теперь, когда ты рядом, я не смогу уберечь тебя от опасности.
- Этого не будет. Ведь мы делаем все, чтобы убежать от гнева Птолемея.
- Ты жалеешь, что отправилась с нами?
- Нет, мне бы не хотелось пропустить такое приключение. - Она постаралась, чтобы голос звучал весело. - Дворец голубого лотоса и Александрия были скучным местом до твоего появления. Всего-навсего отравленное вино да временами ночные покушения.
- Я не шучу. Ты жалеешь?
- Да.
- Тогда еще не поздно вернуться назад. Он хочет, чтобы ты вернулась. Я бы тоже хотел на его месте.
- Я не жалею о том, что я здесь, с тобой, несчастный глупец, - сказала она. - Мне жаль, что ты так рисковал, чтобы вернуть меня.
- Ты бы предпочла остаться с ним?
- Ты же знаешь, что нет.
Один из ослов закричал и начал рваться с привязи.
- Они слышат запах гиен. Я поставлю их между повозками, - сказала она. - Разбуди Тиза.
На ее спине выступил холодный пот. Гиены бесстрашны, и для них одинаково легко съесть живьем ребенка, козу или осла. - Уведи ослов или отвяжи их. Может, гиены помчатся за ними и забудут про нас.
- Нам нужны ослы, - ответила она. - Вал и Хомиджи еще не выздоровели и не смогут идти.
Она нырнула во тьму между Кайаном и перепуганными животными.
Когда она добежала до ослов, они испуганно кричали и били копытами. Ее пальцы онемели и были неуклюжими. Она обмотала морду осла и вставила веревку ему между зубами наподобие уздечки. Затем поволокла брыкающееся животное к повозкам, где перепуганная коза уже пыталась впрыгнуть внутрь.
Тиз проснулся и будил Бамана. Хомиджи ругался, затем с трудом встал и протянул руку за луком. Роксана крепко привязала осла к задней части повозки и отправилась за вторым.
Слева послышались леденящие кровь завывания. Осел рванулся и потащил Роксану к засохшему руслу.
- Пусти его! - крикнул Кайан.
Веревка до крови содрала ей пальцы. Она выругалась и упала, а осел ускакал в темноту. Подбежал Кайан и поднял ее. В руке он сжимал меч.
- Ты ушиблась? - спросил он.
- Вот глупое животное! - пробормотала она. - До чего же глупое…