Налаженный брак очаровательной Мэдди Фарадей разваливается с угрожающим треском. Обнаруженный в машине мужа эффектный предмет дамского белья указывает на то, что благоверный - гнусный изменник. Но не это самое страшное - похоже, он еще и преступник! Жизнь превращается в калейдоскоп опасных приключений. И тут в родной городок возвращается отважный Кей Эл Старджес, первая любовь Мэдди - любовь, вдруг вспыхнувшая вновь.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 5
Глава 3 10
Глава 4 13
Глава 5 17
Глава 6 21
Глава 7 26
Глава 8 29
Глава 9 34
Глава 10 38
Глава 11 44
Глава 12 49
Глава 13 53
Глава 14 57
Глава 15 61
Глава 16 62
Глава 17 64
Глава 18 69
Глава 19 74
Примечания 79
Дженнифер Крузи
Солги мне
Глава 1
В один из теплых августовских дней, в четверг, Мэдди Фарадей сунула руку под сиденье "кадиллака", принадлежавшего ее мужу, и вытащила оттуда черные кружевные трусики. Чужие.
Вплоть до этого события день казался вполне сносным. Правда, когда Мэдди попыталась разогреть для Эм оладьи на завтрак, микроволновка пыхнула дымом и сгорела. И все же над их голубым домиком продолжало сиять солнце, жара до самого полудня не поднималась выше девяноста градусов , а Эм была поглощена составлением списка покупок к новому учебному году. В доме царили тишина и согласие, и даже Брент, все утро ворчавший по поводу беспорядка в салоне своей машины, оживился и воспрянул духом, когда Мэдди сама вызвалась вычистить его автомобиль. Она сделала это, повинуясь скорее чувству вины, нежели долга - ведь летом в отличие от Брента она не работала.
В последние дни Мэдди из кожи вон лезла, проявляя самые лучшие свои качества. "Я едва терплю тебя, - хотелось ей сказать. - Почему же я должна мыть твою машину?" Но в глазах общества Брент был примерным супругом; он не орал на жену, не бил ее, не напивался в день получки. Брент честно исполнял свои супружеские обязанности, и Мэдди оставалось лишь притворяться, будто она исполняет свои.
Брент обнял дочку, попрощался с ней и направился к двери. Тогда-то он и узнал о ее решении.
- Так и быть, мы с Эм вычистим твой автомобиль, - сказала Мэдди. - Позвони Хауи, пусть подбросит тебя на работу.
Брент был так изумлен, что даже чмокнул жену в щеку.
Услышав о том, что ей предстоит, Эм по своему обыкновению страдальчески закатила глаза за стеклами очков, но потом на ее мордашке появилось хитрое выражение, и она тут же превратилась в пай-девочку. После обеда Эм покорно отправилась к сверкающему отцовскому "кадиллаку", над которым уже трудилась мать. Сметая мусор с пассажирского кресла машины и подпевая льющемуся из магнитофона голосу Розанны Кэш, Мэдди думала, что все идет слишком хорошо, и каждую минуту ожидала какого-нибудь подвоха.
Эм собрала на заднем сиденье гору хлама, который едва поместился в огромную картонную коробку.
- Я отнесу все это в дом и спрячу, - объявила она, прижимая к себе коробку и отправляясь на кухню. Мэдди, сидя на полу у пассажирского кресла, махнула ей вслед рукой.
Потом она полезла под кресло и выудила оттуда шоколадную обертку. Розанна запела "Светит месяц, сердцу мука". Славная песенка, славный денек. Справа послышался скрип сетчатой двери, Мэдди вытянула шею и увидела соседку, миссис Кросби, которая, еле передвигая ноги, вышла на свое крохотное, безупречной белизны крылечко, спустилась в свой опрятный дворик, окруженный грядками бархатцев, и с удивлением воззрилась на "кадиллак", вопреки обыкновению стоявший у дома в будний день.
Сегодня миссис Кросби принарядилась - на ней были красные эластичные гамаши, обтягивавшие ее худосочные бедра, и ярко-оранжевая футболка с надписью "Лучшая бабушка в мире" - материальное подтверждение того, что ханжество и лицемерие городка Фрог-Пойнт, штат Огайо, начинало приобретать современные черты.
Мэдди в знак приветствия подняла руку и крикнула:
- Добрый день, миссис Кросби, мы моем машину!
Миссис Кросби хотя и утратила былые слух и зоркость, до сих пор отличалась болтливостью и острым языком. Если бы Мэдди попросту не обратила на нее внимания, она могла бы устроить изрядный переполох, сообщая каждому встречному-поперечному, что Брент задирает нос и думает, что если у него такая здоровенная машина, ему уже нет нужды ходить на работу. Куда проще было своевременно поприветствовать соседку, избежав тем самым ненужных пересудов и объяснений со знакомыми.
Миссис Кросби помахала в ответ и, уверившись в том, что на подъездной дорожке Фарадеев не происходит ничего интересного, поплелась обратно. Мэдди сунула обертку в мешок для мусора, забралась под сиденье, чтобы выгрести оставшуюся грязь и наткнулась на трусики.
Итак, миссис Кросби ошиблась.
Мэдди уселась, высунула из салона голые ноги и тупо уставилась на резинки и кружева, болтавшиеся у нее в руке. Она не сразу поняла, что это такое. У трусиков не было промежности, они представляли собой четыре кружевных треугольничка на эластичной подвязке, и лишь минуту спустя Мэдди догадалась, что это нижнее белье, женские трусики с дыркой. В ее голове вихрем завертелись мысли: "Значит, опять Бет… Слава Богу, Эм ушла на кухню… наконец-то я смогу развестись с ним". Потом она услышала шум - к соседнему дому слева подъехала машина, и Мэдди, вздрогнув, смяла кружева в плотный комок, неприятно царапнувший ладонь.
Это была Глория. Она вернулась домой, и Мэдди абсолютно не хотелось, чтобы соседка, как обычно заглянув сквозь высокий палисадник, увидела ее на полу автомобиля Брента с бельем посторонней женщины в руках. В тот самый миг, когда Розанна затянула новую песню, Мэдди выключила магнитофон и попыталась привести в порядок свои мысли.
Вероятно, было глупо опасаться, что Глория Мейер сумеет на расстоянии в сорок футов углядеть женские трусики, но дело происходило во Фрог-Пойнте, и Мэдди не могла рисковать. Если бы Глория все же увидела это в ее руках, она тут же ринулась бы в дом, и уже час спустя Мэдди пришлось бы отвечать по телефону на вопросы матери - правда ли то, что ей сообщила тетя Эстер, и то, что во Фрог-Пойнте все говорят, будто Брент опять выставил ее дурой, и как же все это получилось. Она так старалась вырастить Мэдди хорошей девочкой, и - ах! - какой это позор для Эмилии!
Выжженный солнцем сельский пейзаж, дрогнув, поплыл перед глазами Мэдди, а содержимое ее желудка подступило к горлу. Осознав, что она уже несколько секунд не дышит, Мэдди втянула в легкие горячий пыльный воздух и ощутила, как в ушах застучала кровь.
Слева послышался звук захлопнувшейся двери. Глория вошла в дом.
"Возьми себя в руки и думай!" - приказала себе Мэдди. Предыдущая ссора с Брентом была самым настоящим кошмаром, а ведь Эм уже не маленькая, ее не проведешь. Она все понимает.
И еще мать. О Господи!
"Думай. Прекрати паниковать!" Что ж, кое-что она может сделать - например, не позволить вновь обмануть себя. Она может подать на развод. Мэдди кивнула собственным мыслям и тут же почувствовала себя набитой дурой оттого, что сидит в одиночестве на полу машины и кивает сама себе.
Она ухватилась рукой за нагревшуюся обивку кресла, выбралась из машины и окинула взглядом свой двор. Мир не перевернулся, и все находилось на своих местах - палисадник из сосновых кольев, потрескавшийся столик для пикников и обшарпанный синий велосипед Эм. А это она - стоит с чужими трусиками в руках здесь, на Линден-стрит, между домами Глории Мейер и Леоны Кросби, в самой середине собственной жизни.
Мэдди глубоко вздохнула, поднялась по ступеням крыльца и вошла в кухню, не забыв захлопнуть за собой дверь, которую уже начинало заклинивать от жары. Она остановилась у раковины, держа в руках трусики и пытаясь мысленно втиснуть их в рамки окружающей реальности - покрытая желтым пластиком кухонная стойка, испорченная микроволновая печь, отмокающая в раковине кастрюля с остатками фарша с сыром, коричневая лоскутная прихватка для сковороды с надписью "Я тебя люблю, мама"…
…и черные кружевные трусики.
- Мама?
Трусики выскользнули из ее пальцев и плюхнулись в сырное месиво. Мэдди запихнула их на самое дно кастрюли, забрызгав жирной водой свою футболку. Повернувшись, она увидела в дверях Эм в огромном, не по размеру свитере с портретом Мартина-марсианина, хрупкую и беззащитную, какими бывают только восьмилетние девочки.
Мэдди оперлась о раковину.
- Да, милая?
- Что это было? - Эм глядела на мать. Ее рыжеватые брови, увеличенные линзами очков, казались неправдоподобно большими.
Несколько секунд Мэдди тупо смотрела на дочь, потом спросила:
- Что "это"?
- Та штука. - Эм подошла ближе, задевая по пути желтую стойку и цепляясь за ручки выдвижных ящиков. - Ну, та черная штука.
- Э-э-э… - Мэдди посмотрела на всплывшие трусики и вновь погрузила их в воду. - Это ершик для чистки посуды, - сообщила она и принялась соскребать трусиками грязь со стенок кастрюли, испытывая громадное наслаждение при виде кружев, покрывавшихся бледным сырным налетом.
- Ершик? - Эм бросила взгляд поверх руки матери.
- Этот ершик никуда не годится, - сказала Мэдди и разжала пальцы. Трусики опустились на дно кастрюли. - Придется его выбросить, - добавила она и спросила: - Как у тебя дела? Закончила уборку?
- Ага. - Эм была воплощенная невинность. - Я унесла коробку в подвал, чтобы никто не споткнулся.
Добродетельный вид Эм означал, что она вынашивает какой-то план. Ее детский мир был чистым и бесхитростным, девочка еще не умела притворяться, и любой коварный замысел тут же выдавало ее лицо. Мэдди уже хотела приступить к допросу, но тут ее ноги подкосились, и ей пришлось ухватиться за стойку и сесть в кухонное кресло, чтобы не упасть на пол и не выставить себя на посмешище перед собственной дочерью.
- Мама? - пробормотала Эм. Мэдди, обняв, привлекла ее к себе.
- Я люблю тебя, крошка, - сказала она, уткнувшись лицом в волосы девочки и покачивая ее из стороны в сторону. - Я так тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю, - произнесла Эм, отодвигаясь. - Ты хорошо себя чувствуешь?
- Да, - ответила Мэдди, усилием воли разжимая объятия и отпуская дочь. - У меня все хорошо.
- У меня тоже. - Эм отстранилась и бочком направилась к выходу из кухни. - Если тебе нужно будет помочь, позови меня. Пера заняться списком школьных покупок. В этом году он получается такой длинный! Третий класс гораздо труднее второго.
- Да, конечно, - отозвалась Мэдди.
Судя по всему, Эм хотела что-то попросить, однако решила отложить просьбу до той поры, когда мать окончательно придет в себя. Но для этого Мэдди должна была покончить с кошмаром, который обрушился на ее голову. Не принимать случившееся близко к сердцу - вот что главное. Вспомним о повседневной жизни. Чем бы она занялась, если бы не трусики в машине Брента? Она бы вымыла наконец кастрюлю из-под фарша с сыром и вынесла мусор. Сегодня должен приехать мусоровоз. Да, сегодня Мэдди определенно занялась бы мусором.
Она поднялась на ноги и ухватилась за ручку голубого мусорного ведра, стоявшего под раковиной. Ведро накрепко приклеилось, и Мэдди, стиснув зубы, вновь и вновь дергала его до тех пор, пока оно не оторвалось от пола. "То-то же", - злорадно подумала она и, затаив дыхание, выплеснула в ведро грязную воду из кастрюли вместе с комком кружев, покрытых остатками сыра. Ее охватил приступ тошноты; Мэдди выудила из-под раковины бутыль лизола и поливала им содержимое ведра и собственные руки до тех пор, пока мусор не пропитался жидкостью, а в носу не защипало от едкого запаха. Потом она вынесла ведро на улицу, перевернула вверх дном и опорожнила его в уличный контейнер, старательно отворачиваясь при этом от машины Брента. Вообще-то мусор полагалось выбрасывать в мешках, но сегодня Мэдди была не в настроении. Грохнув крышкой контейнера, она выпрямилась, и в тот же миг сетчатая дверь соседнего дома скрипнула и распахнулась. На пороге появилась Глория.
- А, Мэдди! - воскликнула она, выглядывая поверх забора и закладывая за ухо прядь светлых волос. Мэдди посмотрела на нее, щурясь от солнца. Невзирая на чрезвычайную худобу и бледность, Глория была совсем недурна. Может быть, Брент спал и с ней тоже. Глория жила по соседству, и соблазнить ее не составляло особого труда. Вполне в духе Брента. - Мэдди! Я хотела спросить тебя, что ты думаешь насчет травы?
Мэдди стиснула зубы.
- Честно говоря, я о ней вообще не думаю, - ответила она и повернулась лицом к своему дому, ругая себя за грубость. Она не видела причин обижать соседку, а тем более - давать ей повод для сплетен. Проходя мимо Глории, Мэдди улыбнулась ей, ощущая неловкость. "Могла бы держаться повежливее, черт побери", - подумала она про себя. Слава Богу, Глория ничего не заметила.
- Ну, не знаю, - на лбу Глории появилась складка. - Тебе не кажется, что трава малость высоковата? Будь добра, попроси Брента зайти ко мне вечером, я хочу переговорить с ним насчет вашей лужайки.
Мэдди пришлось взять себя в руки, чтобы не вцепиться соседке в волосы. Глория Мейер была изрядной занудой, но представить ее в постели с Брентом было невозможно. Во-первых, Глория нипочем не надела бы трусики с дыркой. Во-вторых, чтобы заняться любовью, ей пришлось бы прекратить нескончаемые разговоры о газонах и лужайках.
- Мы подстрижем траву, Глория, - пообещала Мэдди.
- Правда? Все же я поговорю с Брентом, - отозвалась соседка, боком пробираясь вслед за Мэдди вдоль своей стороны забора - точь-в-точь как Эм вдоль кухонной стойки.
Мэдди, ступив на крыльцо, даже не остановилась.
- Мне пора, - сказала она и скрылась на кухне. Должно быть, у нее расшалились нервы. Она начинала психовать, была готова убить мужа - и из-за чего? Из-за женских трусиков, которые могли попасть в машину совершенно случайно. Она вела себя словно персонаж дурацкого телесериала, начинающегося с недоразумения, которое любой слабоумный видит насквозь. Потом на протяжении получаса герои строят козни и воюют друг с другом, вместо того чтобы спокойно обсудить свои проблемы как взрослые разумные люди. В последние пять минут действия они договариваются, все улаживается, и на экране появляется очередной рекламный ролик. Смешно и нелепо. Все, что требуется, - это предъявить Бренту трусики, когда он вернется домой.
Привет, дорогой. Какого черта в твоей машине валяется это белье?
"Успокойся. Будь взрослым разумным человеком. Скушай шоколадку".
Отличная мысль. Шоколад стимулирует выделение эндорфинов, успокаивающих нервы, а еще в нем масса кофеина, который поддержит ее силы, когда настанет время убивать супруга. Двух зайцев одним махом!
В ящиках буфета было полно консервированных овощей и хлопьев, но в холодильнике за пакетом мороженого горошка и оставшимся с прошлой недели куриным супом притаилось одинокое шоколадное пирожное, доведенное до состояния камня. Слава Богу. Мэдди сняла обертку, срывая пленку полосками, и швырнула пирожное на стойку. Оно заскользило по пластику, крутясь, словно ледяной кубик.
Ну и что дальше? Микроволновка сломана. Женщина с чувствительной душой непременно усмотрела бы в этом событии символ разбитой жизни. К счастью, Мэдди не страдала излишней чувствительностью. Она съест проклятое пирожное холодным.
Она попыталась отгрызть зубами кусочек, но пирожное не уступало по твердости булыжнику. Мэдди открыла ящик и вынула оттуда огромный разделочный тесак. Пирожное лежало на стойке, холодное и неприступное. Мэдди приложила к нему тесак и попыталась ударом вогнать его в самую сердцевину, но лезвие соскользнуло, оставив на желтом пластиковом покрытии стойки глубокую царапину. Брент будет взбешен; в последнее время он постоянно выходил из себя, а в течение этой недели его раздражало все, чем бы ни занималась жена. Вероятно, именно это обстоятельство побудило ее вычистить его автомобиль. Вспомнив о машине Брента, Мэдди почувствовала, как в ее висках снова застучала кровь. Значит, Брент взялся за старое. С кем? С Бет? Мэдди словно наяву увидела ее маленькую задорную рыжеволосую головку. Она ненавидела нахальных женщин. Будь они оба прокляты, Брент и Бет.
Мэдди вновь приложила острие к середине пирожного. Тонкая работа. Стиснув зубы, она налегла всем весом и загнала лезвие внутрь, но оно застряло - пирожное никак не желало раскалываться на куски. Мэдди выдохнула сквозь сжатые зубы. До сих пор она ни разу в жизни не видела такого упрямого комка жира и сахара. Повезло, нечего сказать - во всем доме одно-единственное шоколадное пирожное, и то оказалось с мужским характером.
Мэдди приподняла тесак. Пирожное прилипло к его лезвию и поднялось следом. Это зрелище доставило Мэдди ни с чем не сравнимое мстительное удовольствие. Она поднесла всю конструкцию к плите, включила газ и начала разогревать пирожное на огне. По кухне распространился запах подгоревшего какао.
Кто же на сей раз? Действительно Бет? Или Брент завел новую милашку? В мозгу Мэдди мелькали имена вероятных кандидаток.
Соседка Глория?
Секретарша Брента, Кристи?
Какая-нибудь девка из кегельбана?
Кто-нибудь из клиенток, которым Брент и Хауи строят дома?
Впрочем, ей что за дело?
Мэдди повернула ручку, пламя взметнулось выше. Если это случилось однажды, какая разница, кто будет следующим. Брент сделал гадость, он виноват перед Мэдди. И перед Эм. Господи, Эм. Мэдди надеялась, что Брент…
Раздался звонок телефона. Мэдди раздраженно хмыкнула, выключила газ и отправилась к телефону, все еще держа в руке тесак с наколотым на него пирожным.
- Алло?
- Мэдди, милая, это я. - Мэдди закрыла глаза, ожидая, что мать скажет: "Ты нипочем не догадаешься, что я слышала сегодня про Брента", но та вместо этого спросила: - У тебя все в порядке? Я звонила тебе пятнадцать минут назад, но никто не взял трубку.
Мэдди проглотила застрявший в горле комок.
- Мы были на улице, чистили машину Брента. - "Угадай, что мы там нашли", мысленно добавила она и, пройдя в гостиную, уселась на свою тахту с покрывалом в синий цветочек, туго натянув при этом телефонный шнур. Оставь она тесак в гостиной, Брент мог бы споткнуться о шнур и упасть на острие. Мэдди представила, как его массивное тучное тело валится на пол, раздается хруст, и лезвие входит в его плоть…
- Сейчас слишком жарко, чтобы мыть машину, - услышала она голос матери. - Уж лучше сидеть в доме.