- Я была еще школьницей, - Трева вернулась к стряпне, - и все будут помнить об этом до скончания века. Даже если бы я изобрела лекарство против рака, люди так и говорили бы: "Трева Хейнс - ну, та самая, что выскочила замуж не закончив школу, - придумала лекарство от рака!" В нашем городе никто ничего не забывает. - Она отодвинула кастрюлю с маникотти и принялась мыть стойку. - Но тебя-то не тронут. Ты всегда все делала правильно. Вышла замуж за школьного приятеля и ни разу в жизни даже не взглянула на других мужчин. Тебя скорее положат в хрустальный гроб и выставят в церкви!
- Трева, я тебя не узнаю! - воскликнула Мэдди. - Конечно, мне хотелось бы проявить сочувствие, но моя жизнь вот-вот превратится в ад, и я пришла просить помощи!
- Верно. - Трева прикусила губу. - Верно. Извини. Просто у меня выдалась тяжелая неделя, а теперь еще и это. Какой кошмар. Я совершенно выбита из колеи.
- Зато у тебя готов обед, - отозвалась Мэдди, протягивая Треве миску с тертым сыром и оставшийся кусок пармезана.
- Нет уж, натирай до конца, - велела Трева.
- Ради одной кастрюли макарон?
Трева распахнула холодильник и взмахнула рукой. Мэдди вытянула шею, заглянула внутрь и, увидев на полках еще пять кастрюль маникотти, в ужасе отпрянула.
- Трева, у тебя определенно что-то стряслось.
- Кто бы об этом говорил… У меня всего лишь гора вареного теста, а у тебя - чужие трусики с дыркой. - Трева захлопнула дверцу. - Что ты собираешься делать? Пусть все летит к чертям, но я не брошу тебя в беде.
Мэдди открыла рот, чтобы продолжить расспросы, но прикусила язык, наткнувшись на тяжелый непроницаемый взгляд Тревы, которым та всегда гасила в зародыше готовые начаться ссоры. Какие бы неприятности у нее ни случились, Трева не желала их обсуждать, и точка. Мэдди решила не обострять ситуацию и вернуться к своим собственным затруднениям.
- Когда Брент появится дома, устрою ему скандал, - сказала она. - Честно говоря, я не знаю, что делать. У меня нет улик. Я выбросила трусики.
Трева закатила глаза:
- Какие еще улики? Ты ведь собираешься разводиться, а не совершать убийство.
Убийство. Какой чистый, приятный звук, особенно по сравнению со словом "развод".
- Не забегай вперед, - сказала Мэдди. - Еще не вечер.
- Ты говорила с родителями насчет щенка? - спросила Мэл.
- Нет, - ответила Эм. - Не было подходящей минуты.
- Ну, тогда слушай про Джейсона Норриса. Я такое о нем узнала!
Девочки сидели в домике на дереве, доставшемся Мэл в наследство от ее старшего брата, Три. Эм развалиась на старых голубых подушках, позаимствованных в гостиной, и пыталась решить, стоит ли изливать свои тревоги лучшей подруге. Мэл была похожа на свою мать - такая же худощавая, светловолосая и веснушчатая - и обладала разумом, отточенным игрой в "нинтендо" и свободным доступом к видеофильмам для взрослых. В городе не осталось ни одной кассеты, которую не посмотрела бы Мэл. Эм считала ее лучшим в мире собеседником, с которым можно было обсудить семейные передряги. Впрочем, она еще не была уверена, что хочет их обсуждать. Высказанные вслух, опасения могли превратиться в реальность.
- Дердри Уайт сказал мне, что Рашель Тэнди от него без ума, - заявила Мэл. - Но Джейсону на это наплевать. В этот миг Эм тоже было наплевать.
- А Джейсон сказал, что у девчонок водятся вши, - ответила она.
Мэл выпрямилась.
- Вот как? Подумать только, он снизошел до разговора с тобой. Моя мама говорит, что мальчишки - бессловесные твари, и если парень произносит что-нибудь кроме хрюканья, это замечательный знак!
Эм покачала головой и продолжила:
- Потом он начал гоняться за мной вокруг бассейна с лягушкой в руке, как будто я их боюсь. Такой противный.
- А мне он нравится, - отозвалась Мэл, хмурясь. - Эм, что с тобой? Еще неделю назад ты тоже считала Джейсона милым.
- У нас в доме творится настоящий кошмар.
- Что, родители поцапались? - Мэл пожала плечами. - Ерунда. Мои предки постоянно ругаются.
- Правда? - На мгновение Эм попыталась представить себе дядю Хауи, который орет на тетю Треву. Впрочем, ей было бы трудно поверить, что он способен хотя бы огрызаться - не родился еще на свет тот человек, который решится возразить тете Треве.
Мэл порылась в старом чемодане, давно ставшем хранилищем для всякой всячины, и достала оттуда мятую пачку "Ориона".
- Еще бы не правда, - ответила она. - На прошлой неделе они собачились из-за травы. - Мэл вынула печенье и протянула пачку Эм. - Конечно, они и не догадывались, что я подслушиваю.
- Из-за травы? - Эм сдвинула очки на переносицу и внимательно изучила пачку. Не обнаружив там жучков, она взяла печенье и впилась в него зубами. Печенье оказалось несвежее и жесткое, но, как ни говори, это был "Орион" без жучков, что в домике на дереве являлось настоящим лакомством. На улице поднялся ветер; он проникал внутрь сквозь окошко и через щели между досками. Три соорудил этот домик в первые годы увлечения плотницким ремеслом. Щели в стенах придавали домику особое очарование. Любой дурак сколотил бы доски вплотную друг к другу, и только Три хватило мозгов устроить кондиционирование.
- Ага, из-за травы, - подтвердила Мэл. Проглотив печенье и достав еще одно, она слизнула сахарную глазурь. - Папа пришел домой и сказал… - Мэл заговорила грубым низким голосом, покачивая головой: - "Боже мой, Трева, летом в школе каникулы, тебе нечего делать, и ты еще хочешь, чтобы я стриг газон после рабочего дня?" - Мэл опять изменила голос и затараторила визгливым контральто: - "Не хватало только, чтобы я свалилась на чертовой лужайке с сердечным приступом. Хочешь, чтобы газон был подстрижен, - стриги сам!"
- Они что, с ума сошли? - спросила Эм, донельзя заинтригованная.
- Не-а. - Мэл опустилась на подушки рядом с подругой, сунула в рот половинку печенья и продолжала говорить с набитым черными крошками ртом: - Они быстро выдохлись, поворчали друг на друга, потом понесли какую-то чепуху, а уж потом занялись этим.
- Какую чепуху? - спросила Эм, моргая.
- Ну вот, к примеру, мама говорит: "Ладно, черт с тобой, я согласна стричь траву, согласна пыхтеть, сопеть и потеть весь день напролет, но только потому, что ночью такое бывает слишком редко". А папа ей: "Бог с ней, с травой, трава может подождать, но ваши обвинения, мадам, заслуживают самого серьезного внимания". А мама отвечает: "Ну, не знаю, лужайка действительно слишком заросла", и тогда папа хватает ее за руки и говорит: "Пройдемте в мой кабинет и все это обсудим". И мама начинает смеяться, и они удаляются в спальню и приступают к делу. - Мэл проглотила вторую половинку печенья. - Я хотела подслушать у двери, но Три взял меня за ухо…
- И что он сказал? - улыбаясь, спросила Эм.
- Сказал, что если я буду подслушивать такие вещи, это может остановить мой рост, и если я вырасту карлицей, то только по собственной вине. А потом повел меня на улицу и купил мне мороженое.
Эм вздохнула:
- Обожаю Три.
- Если хочешь, он будет и твоим братом тоже, - предложила Мэл. - Так из-за чего воюют твои предки?
Эм отложила огрызок печенья и сказала:
- Они не воюют. Они даже не ругаются. Даже не разговаривают. - И после минутного напряженного раздумья добавила: - По-моему, они даже не делают это.
Мэл помотала головой.
- Откуда тебе знать? Может быть, они хитрят и ждут, пока ты уснешь. Твои родители взрослые люди, а мои - настоящие дети. - При этих словах Мэл задрала подбородок, и Эм опять улыбнулась, позабыв о своих тревогах, - очень уж Мэл была похожа на свою мать. Но Мэл не была бы собой, когда бы тут же не вернулась к обсуждаемым событиям. - Если твои родители не ссорятся, что же они делают? - спросила она.
- Они вообще ничего не делают. - Эм старательно рылась в памяти, отыскивая слова, доступные пониманию подруги. - Папа играет в кегли, копается во дворе и ездит на работу. Мама хлопочет по дому, готовится к началу учебного года, болтает по телефону с бабушкой и твоей мамой, ездит в дом престарелых навестить нашу ненормальную прабабушку… и все это они делают по отдельности! - Эм поправила очки и продолжала, хмуро глядя на Мэл: - Как будто все в порядке, а на самом деле хуже некуда. Сегодня моя мама была такая грустная. Не знаю, из-за чего, но мне показалось, что она чем-то очень расстроена.
Мэл выпрямилась.
- Значит, они не обнимаются, не шутят, не делают вид, будто ссорятся? И не смеются после этого?
Эм попыталась представить себе родителей, которые делают все то, о чем упомянула Мэл. Как славно иметь родителей, которые смеются, но Эм об этом даже не мечтала. Мама порой смеялась вместе с ней или с тетей Тревой, но только не с папой. А когда смеялся папа, Эм и вообще не могла припомнить.
- Нет, - сказала она. - Никогда.
На лице Мэл появилось рассудительное выражение.
- Наверное, они собрались разводиться.
- Нет! - крикнула Эм, отшвыривая пачку "Ориона" и чувствуя, как запершило в горле. - Нет, они не хотят разводиться! Они даже не ругаются!
- Ладно, оставайся жить у нас, - предложила Мэл. - Моя мама тебя любит, и папа тоже. Будешь моей сестрой.
- Они не собираются разводиться, - упрямо повторила Эм.
Мэл уставилась в пространство и глубоко задумалась. Эм с надеждой наблюдала за подругой, напоминая себе, что в их компании Мэл была поставщиком идей - вдруг ей удастся что-нибудь придумать, и все будет хорошо.
- Надо проследить за ними, - сказала наконец Мэл.
- Нет, - отрезала Эм. Мэл была выдумщицей, но ее предложения порой не лезли ни в какие ворота, поэтому последнее слово всегда оставалось за Эм. Мэл оставила мысль о слежке и опять погрузилась в раздумья.
- Вот что! - воскликнула она через некоторое время. - Сегодня ты переночуешь у меня, а твои родители смогут побыть наедине. Моя мама говорит, что это не раз спасало нашу семью. Обычно она спихивает меня бабке, и как-то раз я незаметно подслушала их разговор. Она сказала бабушке: "Спасибо, Ирма, надеюсь, это поможет твоему сыну сохранить семью".
- Я уже столько раз ночевала у тебя, - заметила Эм. - Я только и делаю, что торчу у вас в доме.
- Ты оставалась у меня после того, как в последний раз поцапались твои предки? - не отставала Мэл.
Эм задумалась, припоминая. Настоящая ссора в семье началась неделю назад. Родители, как и прежде, не разговаривали и не смеялись, но только на этой неделе Эм впервые почувствовала холод и напряжение, воцарившееся между ними. Впрочем, до нынешнего дня это ее не тревожило. До тех самых пор, когда она увидела лицо матери, вернувшейся в дом после уборки машины.
- Ни разу, - ответила она. - С тех пор ни разу.
Мэл вскочила на ноги и бросилась к лестнице:
- Пойдем. Надо спросить разрешения.
В конце концов Мэдди поняла, что приходить к Треве не стоило. Заправив шестую кастрюлю маникотти горой свеженатертого пармезана, которого хватило бы, чтобы усыпать все улицы и дворы Фрог-Пойнта, Трева вдруг загорелась идеей обшарить вещи Брента, чтобы найти улики.
- Нет, - сказала Мэдди. - Ни за что. Мы не станем копаться в его шмотках.
- Почему это? - Трева уселась напротив, от всей души радуясь своему плану. - Мы можем найти какую-нибудь вещь, которая подскажет нам, что происходит. Например, письма, предметы.
- Письма? - Мэдди бросила на подругу недоверчивый взгляд. - Брента не заставишь записать хотя бы номер телефона, а ты собралась искать любовные письма.
- Ну, тогда что-нибудь еще. Где он будет сегодня вечером?
Мэдди задумалась, припоминая, какой нынче день. Ага, четверг.
- Сегодня Брент играет в кегли со своим папашей.
Трева просияла, и Мэдди почувствовала тревогу. Очень уж легкомысленно подруга отнеслась к ее неприятностям.
- Замечательно! Сегодня вечером устроим шмон. У меня есть и другая идея. - Трева наклонилась вперед. - По-моему, ты должна изменить Бренту, чтобы сквитаться с ним. И я даже знаю, с кем ты это сделаешь. Помнишь парня, похожего на черного ворона, он еще бегал за тобой в старших классах и постоянно с кем-нибудь дрался? А вообще-то он был ничего, хотя и взбалмошный какой-то. Помнишь?
- Нет. - Мэдди посмотрела на Треву и увидела, что обмануть подругу ей не удалось.
- Конечно, помнишь. У него были такие огромные глаза и дряхлый автомобиль с задним сиденьем размером с вашу гостиную. - Трева сделала паузу для пущего эффекта и произнесла: - Кей Эл Старджес.
Мэдди подперла руками подбородок, показывая всем видом, что слова Тревы ее не интересуют.
- Помню, но смутно, - сказала она.
- Так вот, я встретила его вместе с Шейлой Бэнкхед у полицейского участка. Он выглядит намного лучше прежнего. У него пропали эти птичьи ухватки, зато он по-прежнему живчик, что в тридцать восемь даже привлекательно.
- Семь.
- Что?
- Ему тридцать семь. Он на год младше нас с тобой. Но какое отношение Кей Эл Старджес имеет к моему разводу с Брентом?
Ну вот, пожалуйста. На сей раз произнести это слово оказалось гораздо проще.
- Я уже сказала. Тебе нужно поквитаться с Брентом. Первым делом ты должна ему изменить.
- С Кей Элом Старджесом? - Мэдди от души рассмеялась.
Некоторое время Трева терпеливо ждала, потом спросила:
- Почему бы и нет?
Мэдди умолкла и посмотрела ей в глаза:
- Потому что я не наступаю дважды на одни и те же грабли.
- Так ты трахалась со Старджесом?
Хлопнула задняя дверь дома, и ворвавшаяся в кухню Мэл закричала:
- Мама! Разреши нам…
- Вон отсюда! - Трева даже не повернула головы. Дождавшись, когда дверь захлопнется, она подалась к Мэдди: - Так это правда? И ты ничего не сказала мне?
- Как-то не пришлось к слову. - Мэдди потерла рукой лоб, заставляя себя не углубляться в воспоминания о вечере, проведенном на заднем сиденье машины Кей Эла.
Трева все не унималась:
- Вот это да! Мне казалось, ты не в силах скрывать от меня свои тайны хотя бы двадцать минут, а уж тем более - двадцать лет. Неужели даже твоя матушка не пронюхала?
- Слава Всевышнему, нет. - Мэдди вздрогнула от одного предположения, что такое могло случиться. - Я никому ничего не сказала. Ты только представь, что началось бы, если бы это выплыло наружу?
- И заметь, он тоже держал язык за зубами, - подхватила Трева. - Не сомневаюсь, что для этого ему пришлось проявить немалую выдержку.
- Я никогда об этом не думала, - удивленно протянула Мэдди. - Очень любезно с его стороны. - Она замолчала, припоминая мысли, которые тогда бродили у нее в голове. - Пару недель я была сама не своя, страшно переживала, но менструация наступила в срок, и сразу произошло столько всего, что я думать забыла о своих тревогах. Как раз был конец учебного года, и вдруг вы с Хауи женитесь - вот суматоха-то началась! А потом мы окончили школу, и я поступила в колледж. Кей Эл навсегда уехал из города; я даже потихоньку забыла о нем и не вспоминала вплоть до нынешнего дня. Он сказал, что ему надо поговорить с Брентом.
- С Брентом? О чем?
Мэдди захлопала ресницами.
- Видишь ли, я у него не спрашивала. Мне это было неинтересно. - Она глубоко вздохнула и наконец задала мучивший ее вопрос: - Трева, ты должна сказать мне правду. Неужели все вокруг уже знают об этом? Неужели я, как всегда, все узнаю последней? Боюсь, я не смогу…
В дверь просунулась голова Эм, и Мэдди заставила себя улыбнуться.
- Привет, крошка, - сказала она.
- Привет. - Эм вошла в кухню и облокотилась о стол. Мэдди заметила на лице дочери напряженную гримасу. - Тетя Трева, можно я останусь у вас на ночь? Мы с Мэл хотим сравнить наши школьные списки, может быть, мы купим что-нибудь на двоих и сэкономим деньги.
- Какая ты бережливая, - отозвалась Трева, не отрывая глаз от Мэдди. - Конечно, оставайся.
- Класс! - Эм скользнула к двери, и женщины услышали, как она кричит: - Мэл! Ура!
- Вы никуда не собирались пойти вечером? - поинтересовалась Мэдди. - Я вовсе не хочу вешать Эм тебе на шею.
- Все в порядке, - Трева явно не возражала. - Чтобы закатить Бренту хороший скандал, ты должна остаться с ним наедине. Если я не смогу посидеть с девочками, за ними присмотрит Три. Сейчас дети - наименьшее из наших затруднений.
- Наоборот, Эм - моя главная головная боль, - возразила Мэдди, откидываясь на спинку кресла. - Порой мне снятся кошмары, в которых Эм узнает то, что уже известно всем вокруг.
- Откуда мне знать, что известно другим? Я могу говорить только за себя, - отрезала Трева. - И если ты хочешь получить ответ на свой вопрос, вот он: до сих пор я понятия не имела об изменах твоего мужа. - Трева положила ладонь поверх руки Мэдди. - Забудь на секунду об Эм. Чего бы ты хотела, если бы в этой истории не была замешана твоя дочь?
- Думаю, в таком случае я ушла бы от Брента, - сказала Мэдди. - Разумеется, если забыть еще и о моей матери, и о городе, который увидит первый развод в истории семейства Мартиндейлов, о родителях Брента, которые на меня насядут… Да и сам он вряд ли будет сидеть сложа руки - в прошлый раз Брент сопротивлялся как лев. А еще…
Трева сжала ее пальцы.
- Неужели ты не можешь хотя бы секунду не думать об окружающих? Чего хочешь ты, ты лично? Мэдди даже растерялась.
- Не знаю. - Она попыталась сосредоточиться. - Наверное, мне бы захотелось остаться в полном одиночестве. Думаю, мне бы это очень понравилось. Делать что в голову взбредет и плевать на то, что думают соседи. Это было бы чудесно. - Мэдди выпрямилась, и Трева отняла руку. - Помнишь о моей фантазии насчет банка и прогулки голышом? У меня была и другая мечта - оказаться на пустынном острове с огромным запасом шоколада и книг. Мэдди Мартиндейл наедине с коробками шоколадной карамели и полным собранием сочинений всех авторов на свете. И никаких тебе соседей.
- Я тоже думала о чем-то в этом роде, - сообщила Трева. - Только в моих мечтах фигурируют шоколадки и Гаррисон Форд. И в один прекрасный день мне приходит мысль: "На кой черт мне сдался этот Гаррисон Форд? Если бы не он, я бы могла забыть об изнурительной гимнастике".
- А мне хватило бы одиночества, - сказала Мэдди. - Только я, и никого кроме. На веки вечные.
- Ну нет. - Трева вздернула брови. - Максимум две недели, а потом я бы потребовала вернуть мне мою семью. Даже Хауи, каким бы болваном он ни был.
- А я бы хотела навсегда, - сказала Мэдди и поерзала в кресле. - Но вряд ли смогла бы, потому что умерла бы без Эм. Впрочем, все это пустые фантазии. Я обречена жить в этом городе. У меня есть мать и дочь, о которых я должна заботиться, и я обещала Бренту до конца своих дней делить с ним радость и печаль, так что забудем о необитаемых островах. - Она покачала головой и добавила: - Я сама не знаю, чего хочу. Наверное, мне следует подумать о том, что я могу.
- Ты можешь развестись, - напомнила Трева. - Бросить его.
- А если Брент не изменяет мне и всему этому найдется какое-то другое объяснение? Ведь в жизни случается всякое.
Трева закатила глаза.
- Отлично. Коли так, поговори с ним, но только не сиди, действуй!